***
После пары сеансов лечения мадам Фалахи перестала считать Ренард конченой лгуньей. Конечно, её слова все ещё ставились под сомнение, но уже совсем по другой причине. К словам девушки начали прислушиваться и она добилась того, что на ночь полнолуния её все-таки заперли в подвале. «Неужели теперь вся моя жизнь будет сплошным напоминанием о моём скверном посещении Румынии?! - Каллисто поджала губы и, развернувшись на каблуках, слабо пнула ящик, из которого тут же послышалось дребезжание стекла. Сев на пол, она прислонилось спиной к холодной каменной стене и уперлась ногами в “побитый” ящик. - Может мне повезёт и меня, как любую бешеную собаку, просто усыпят? Перспектива провести в этой чертовой больнице ближайшие годы и ежемесячно выбираться полюбоваться подвалом ни на секунду не кажется привлекательной». Подтянув к себе колени, девушка уткнулась в них лбом и закрыла глаза. В её голову тут же начали закрадываться мысли о том, что было и о том, что будет. Прошлое представлялось Ренард сейчас большим альбомом с колдографиями, каждая из которых медленно горела... Вдруг перед её глазами ожили давно забытые воспоминания двухгодовой давности. Замок Дурмстранга выплыл из тумана памяти, окутанный снегом и северными ветрами. Вместе с бывшей школой перед глазами Каллисто начали появляться воспоминания о Бладе, об их отношениях, наполненных неприкрытой яростью. Припоминая по карте из шрамов на теле их извечные стычки в обличии анимагов, девушка вспомнила и то, что игнорировала последние два года… «А ведь он мне нравился. Рядом с этим больным ублюдком я не чувствовала себя такой одинокой. - Ренард поморщилась, не желая признавать правду даже перед самой собой, и принялась покусывать большой палец. - Мы и правда были похожи, но он ведь даже не считался со мной. Столько криков, ссор, драк, но он почему-то просто не видел, что...» Ощутив тихий манящий зов полной луны, девушка стёрла капли пота со лба тыльной стороной руки. Тем временем та любезно предлагала Каллисто в очередной раз проститься с человечностью и облачиться в бесконечные ярость и голод. Вскочив на ноги, девушка второпях сняла с себя всю одежду и закрыла глаза, готовясь к болезненной трансформации. Уже через пару минут её крики пронзили подвальные коридоры, отдаваясь эхом от сырых стен. Вскоре за ними последовали тяжёлые удары, скрежет металла и леденящий душу вой. Дежурящие у входа в подвал двое целители, каждый раз ёжились от этих ужасающих звуков, молясь про себя, чтобы оборотень не вырвался на свободу. В это полнолуние им повезло… Открыв глаза, Ренард обнаружила себя между знакомых штор-перегородок в палате, которая даже после подвала так и не стала казаться ей хоть капельку уютней. Потирая заспанные глаза, она улыбнулась отсутствию ремней на руках и всласть потянулась. Заметив через щелку сидящего в у параллельной стены темнокожего парня лет двадцати восьми, жующего жвачку, с книгой в руках, Каллисто приподнялась на локтях. К её большому удивлению медбрат Кёртис Мосли был одет в чёрный пиджак и клетчатую рубашку, заправленную в джинсы, что означало, что сегодня не его дежурство и тут он как посетитель. - Ты ведь сегодня не работаешь, да? - для подтверждения своей догадки, хрипло спросила его Ренард (из-за её громких слов в палате кто-то принялся недовольно бормотать и расхаживать из стороны в сторону). Заложив страницу в книге совиным пером, Кёртис поднялся со стула, и через пару секунд просунул голову между шторок. - Я пришёл проведать тебя, Ли, - добродушно сказал он, глядя на неё своими большими карими глазами, в которых виднелось беспокойство. Раздвинув шторы, парень сел на край её кровати. - Буду честен. Я не верил, что ты действительно… - Кёртис сглотнул комок в горле, - оборотень. Многие тут не верили. Люди любят думать, что легко могут, ну… узнать в человеке оборотня. Что есть какие-то особые приметы. - Не у всех монстров есть клыки или когти, - сказала девушка и пожала плечами. - По крайней мере каждый день. - Да, и именно поэтому тебя здесь лечили. - Кёртис сделал небольшую паузу, позволяя ей осознать весь смысл сказанных им слов. Затем переложив свою книгу из правой руки в левую, он продолжил: - Тебе есть, куда податься, Ли? Ренард наклонила голову набок, одарила его красноречивым взглядом из-под бровей и солгала. Она не сказала, что её уже никто не ждёт, что у неё ничего не осталось (даже чертовой палочки). Каллисто не хотела пользоваться добротой Кёртиса и даже ненадолго задерживаться в его жизни, с её-то багажом проблем. - Поеду к дяде, наверно, - сказала девушка, параллельно с этим пытаясь припомнить, а знает ли тот о её «новом ежемесячном ритуале», да и вообще, жив ли Вайселос Ренард. Не зная, стоит ли что-то добавлять, Каллисто нащупала запрятанную в складках одеяла книгу и протянула её назад владельцу. - Не знаю, будет ли другой шанс отдать.***
Даже без ремней, связывающих её по рукам и ногам, больница ощущалась как клетка. Ренард всё гадала, когда же доброчестивые волшебники, делающие с ней палату, убедят целителей выгнать такой грязное животное, как она туда, где ей самое место, на улицу. Её «соседи» с каждым днём всё больше возмущались. Некоторые из них даже не понимали, что она оборотень, но общая тревога была словно чума. Каллисто бы рада была ретироваться самостоятельно, но без палочки это не представлялось возможным (пусть она и была чокнутой, но ещё не достигла стадии, на которой считается приемлемым расхаживать по центру Лондону в больничной пижаме и тапочках). Находясь между свободой и заточением, она просто ждала, когда склонится чаша весов. Тем временем девушка продолжала ходить на недавно начатую мадам Фалахи терапию и принимать свои лекарства (к числу которых прибавилось усыпляющее зелье, так прекрасно скрашивающее её будни кошмарами). Каждый их сеанс начинался с разговора, и каждый такой разговор заканчивался угрозами. Целитель методично выводила свою пациентку из себя, пробуждая её второе «я». После этого мадам Фалахи делала короткие заметки и приступала к лечению. Задавая наводящие вопросы, она заставляла Ренард вспомнить тот или иной момент из жизни, затем извлекала его из её сознания и погружала в Омут памяти. Там уже решалось сохранить это воспоминание или попросту удалить его (большинство воспоминаний попадали как раз под вторую категорию). Мадам Фалахи методом проб и ошибок пыталась отыскать момент, являющийся ключевым в рождении второй личности. Целитель прекрасно понимала, что подобная терапия имеет много существенных недостатков, но цель, по её мнению, оправдывала средства. Каллисто же и не подозревала о том, что происходит. Находясь почти все свободное от терапии время в царстве Морфея (спасибо, предусмотрительному назначению ей усыпляющего зелья), девушка не только меньше беспокоила местных смутьянов, но и не имела шанса узнать, каким именно способом её лечат. Хотя, даже узнай она, стала бы мешать? Стала бы Ренард бороться за останки своего то ли фальшивого, то ли настоящего, но всё равно мрачного прошлого? Учитывая, что только так она могла избавиться от мерзкого голоса в голове, то ответ, вероятно, стала бы. Но это лишь теоретическое предположение, ведь в действительности разрешения у Каллисто не спрашивали. «Надо как-нибудь попытаться украсть у неё сигареты, - думала девушка, когда медсестра Аггамс, как всегда после терапии, принесла стакан с усыпляющим зельем к кровати и проследила за его полным опустошением. - Даже если я не смогу их выкурить...» Провалившись в сон, будто в подземное царство мертвых, Ренард вновь повстречала призраков из прошлого. Чувствуя во рту привкус забытых воспоминаний, она стремительно неслась по бурлящему течению кошмара, под холодными взорами мёртвых глаз Джудаса Майрона, Блада и, конечно, её брата… - Каллисто? - голос Римуса, казалось, прорвал дыру в чёрной материи её сна и сбросил ей спасательную лестницу, по которой девушка тут же принялась карабкаться наверх, прочь из подземного мира. - …зря приехали… глаза приоткрыты, но… держат в сонном состоянии… - Вы живы? - пробормотала вдруг девушка, когда вокруг неё вдруг стало светло, будто фокусник распахнул свой чёрный ящик и позволил ей выбраться. Когда её взгляд полностью прояснился, а в голове возникла чёткая граница, отделившая сон от реальности, Каллисто заметила, что ни Питера, ни Сириуса там не было. Имея пару догадок, почему их обоих нет, девушка вдруг осознала, что для присутствующих ситуация, вероятно, будто пропасть, которую скрывал густой как суп туман (известно ведь хоть что-то было только Блэку). «Они смотрят на меня так, будто не в курсе, что я чокнутая и подозреваюсь в чертовой туче убийств, - думала Ренард, продолжая разглядывать лица своих посетителей, - или же они просто хотят помочь мне избежать правосудия. Даже не знаю, что вероятнее». - Как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно спросила Лили, взяв её за руку. Получив неуверенный кивок в ответ, Эванс сильнее сжала руку подруги. - Я… то есть мы, - она окинула взглядом парней, - мы хотим, чтобы ты знала, что ты не одна. - И ты не обязана нам ничего объяснять, - продолжил Римус, глядя на Каллисто извиняющимися глазами. - Просто позволь хоть как-то помочь тебе. - В аду с друзьями лучше, чем одной на небесах, - вставил свой кнат Джеймс, поправляя очки. - Ты ведь член Ночной стаи, более известной под своим первым и наилучшим названием «Прекрасные бунтари». Оценить его шутку или хотя бы просто понять, о чём он говорил, Ренард не смогла. В её памяти зияла гигантская чёрная дыра, как раз в том месте, о котором говорил парень. Удручённо поджав губы, она покачала головой и отвела глаза. «Больше не нужно притворяться, что знаю, о чём идёт речь, - мелькнуло в голове девушки, и её губы тронула едва заметная улыбка, от которой веяло могильным холодом. - Однозначно плюс… хотя какая разница, если это уже конец?!» - Послушайте, - заговорила она, - я не стою того, чтобы идти за мной через ад. Вы не знаете, что я сделала, и вы уж точно не знаете меня. - Каллисто высвободила руку из немного ослабевшей хватки Лили и поднялась на руках. - Римус, ты знал, что я несколько раз в полнолуния охотилась с Сивым, м-м? Серые глаза парня распахнулись от удивления. Уложить подобный факт в голове, как втиснуть гиппогрифа в комод, было крайне затруднительно. С минуту на лице Люпина попеременное работали все мышцы, заставляя его шрамы змеиться: он хмурился, поднимал брови, поджимал губы, напрягал желваки, щурился. Не зная, что и сказать, как реагировать, он просто открывал и закрывал рот, не издавая ни звука. Собственно, этого Ренард и добивалась. - Лили, - вновь заговорила та отстранённым голосом и от решимости сжечь все мосты её лицо, казалось, закаменело, - иногда, когда я смотрела на тебя, голос в моей голове шептал: «Прикончи эту грязнокровку». Я презираю эту часть себя всем своим нутром, но это было. - Наблюдая, как Эванс, качая головой, сделала шаг назад от её кровати и принялась сжимать в руках бока своей вельветовой юбки, она приступила к завершающей части своего плана. - Что же мне рассказать тебе, Поттер? - Зачем ты говоришь такие..? - прошептала Лили, но фраза умерла незаконченной, ведь Каллисто уже было не остановить. Она твёрдо решила обрушить на них всю правду. - Может, напомнить, что я дважды разбила сердце твоему лучшему другу? - Ренард подалась вперёд и тихо с некоторым возбуждением в голосе произнесла: - Или рассказать о том, как я в прошлом месяце сожгла человека заживо? Лили тихо ахнула и откупила ещё на шаг назад. Она знала, что это правда. Видела по глазам. Всего на секунду вечно усталый взгляд Каллисто вспыхнул гордостью. - Давай вот здесь остановимся, хорошо? - В голосе Джеймса звучала злость, но вместе с тем он был и напуган. - Мерлинова борода! - Парень поднял обе руки к голове и нервно запустил пальцы в волосы, чувствуя, будто воздух покинул комнату. - Какого дьявола, Ренард?! - Я просто хочу быть честной, - пожала плечами та. - Находясь рядом со мной, вы подвергаетесь опасности, которая главным образом исходит от меня. Просто держитесь подальше. Теперь это будет легко. Глядя, как трое её посетителей не решаются даже украдкой посмотреть на неё, Каллисто чувствовала горький вкус победы. Она действительно смогла оттолкнуть друзей. Один за другим они просто поворачивались и уходили, без какого-либо прощания. Первой ушла Лили, на ходу вытирая проступившие на глазах слёзы рукавом своей зеленой рубашки. За ней тут же последовал Джеймс, намереваясь утешить её объятиями. Оставшись один на один с виновницей сего бегства, Римус какое-то время сверлил взглядом пол, затем достал из кармана джинсовки плитку шоколада и положил на край её кровати. «Даже не знаю, хватило бы мне духу поступить так же на твоём месте...» - подумал он, не решившись сказать это вслух, и ушёл. Вот Каллисто Ренард и осталась в полном одиночестве, вычеркнув имена друзей из книги своей жизни. Она была потеряна и одинока уже давно, но только сейчас по мрачным коридорам её сердца с оглушающим свистом загулял леденящий ветер. В её жизни больше не осталось никого, кто мог бы хоть немного заполнить пустоту в них. Перекинув босые ноги через край кровати и опустив на холодный пол, она встала и направилась к посту медсестёр, чтобы попросить у мадам Аггамс немного усыпляющего зелья, чтобы с помощью сонных грёз ненадолго сбежать от паршивой реальности. Ей было тошно наедине с собой, но Каллисто не была достаточно эгоистичной, чтобы разбавить свое одиночество хоть кем-то. «Мне стоило тогда быть смелей и превратиться в кровавое пятно на мостовой Бухареста… - сказала сама себе Ренард, возвращаясь к кровати, успешно заполучив зелье. - Не пришлось бы устраивать это чертово шоу». Смерть всё ещё представлялась ей избавлением, нарисованным светлыми красками, в то время, как полная безнадежной пустоты жизнь цеплялась за девушку, не желая отдавать её на тот свет.***
Появившись в больнице Святого Мунго спустя два дня после остальных, Блэк остановился посреди фойе, чтобы неспешно в сотый и юбилейный раз проклинуть Филча, из-за дурацкого наказания которого он добрался сюда только сегодня. Поднявшись на пятый этаж, парень дважды обошёл все палаты, но её нигде не было. Как выяснилось позже, Ренард «покинула больницу по собственному желанию девятого июня», два дня назад. Поначалу Сириус никак не мог вразумить, как её могли отпустить, но осознание вскоре прогремело в голове, заставив недовольно поморщиться. «Ну, конечно, - мрачно усмехнулся он, проходя через приемное отделение к выходу и с неприязнью оглядывая сидящих там волшебников, - она ведь не одна из вас. Она настоящее чудовище, и это не последствие глупого заклинания или неправильно приготовленного зелья». Задержав взгляд на мужчине, у которого кожа на лице водопадом свисала до ключиц, Блэк сжал челюсти, и под скулами заходили желваки. Его злило, что Ренард не получила должной помощи из-за своего «недуга». Что те, кто своим видом напоминал оживший ночной кошмар, кто мог без устали кричать сидя в углу, боясь воображаемых врагов, были более желанными пациентами. И, конечно же, парень злился, потому что Каллисто вновь от него ускользнула… Выйдя на шумную улицу, Сириус достал пачку сигарет и закурил. Встав под окнами больницы, он неосознанно принялся разглядывать лица в толпе, надеясь заметить там худую девушку с растрёпанными пшеничными волосами. Надеясь вновь поймать взгляд её усталых болотных глаза, обрамлённых тёмными кругами. Каллисто Ренард была первой, кто вскружил ему голову и, кто по-настоящему разбил ему сердце. И даже сейчас парень был готов предложить ей своё кровоточащее обидой сердце за простое обещание не исчезать навсегда. Она нужна была Блэку в его жизни, ведь без неё всё будет по-другому. И ему так много нужно было ей сказать, так о многом спросить. Но этому не суждено было случится не в этот пасмурный день и не в один из многих последующих за ним. - Ты же Сириус Блэк, да? - спросил темнокожий парень в больничной униформе, который вышел из больших двойных дверей следом за Сириусом и стоял до этого неподалёку. Медбрат Кёртис Мосли шёл по пятам Блэка ещё с пятого этажа, думая, где будет легче затеять разговор. Не дожидаясь ответа, Кёртис улыбнулся. - А Ли была права, ты действительно пришёл в чёрной кожаной куртке. Рефлекторно поправив воротник куртки при её упоминании, Сириус выдохнул тонкие струйки дыма носом и задумчиво произнёс, ни к кому не обращаясь: - Ли… - Коротко усмехнувшись, он поднял глаза на своего собеседника, ожидая, что тот скажет. - Когда она узнала, что мне придётся работать каждый день из-за… - Не закончив фразу, Кёртис махнул рукой, давая понять, что подробности совершенно не важны. - Ли попросила передать тебе кое-что. И… ну, это тебе не понравится. Медленно затянувшись сигаретой, Сириус нервно запустил пальцы в волосы, прекрасно понимая, что сейчас услышит. Римус с Джеймсом ведь уже во всех красках пересказали ему их встречу, предупредив оставить всякие надежды. - Она сказала, что больше не хочет жить в вечной погоне за прошлым, - процитировал Кёртис, запомнив всё слово в слово. - И что… ну, из-за того, что прошлое не оставляет её, ей придётся самой уйти. - Уйти?! - Переспросил Блэк, повысив голос, и выбросил недокуренную сигарету в сторону. - В каком смысле «уйти»? - Я могу сказать вслух, но ты же сам понимаешь. До этих слов в голову Сириуса приходили тысячи тысяч вариантов, но сейчас они просто испарились, оставив его один на один с правдой. С тем, что не давало никаких вариантов и не оставляла шансов «переиграть партию». Он остался один на один с фактом, что Каллисто больше не вернётся. Замерев, парень просто стоял и ждал, когда его кто-нибудь разбудит или скажет, что это просто дурацкая шутка. Но этого так и не произошло. Не зная, как помочь, Кёртис Мосли положил ему руку на плечо, но Блэк ему лишь уныло кивнул в ответ и, тут же скинув с плеча его руку, просто ушёл. «Мне больше здесь нечего делать...» - подумал парень, шагая сквозь толпу спешащих людей, рассекая их, как нож масло.