***
Либо аналитики облажались, либо Ирука слишком мнительный. Одно из двух – другого не дано. У него осталось целых четыре дня для того чтобы подтвердить свои опасения, либо расписаться в собственном идиотизме. Ирука предпочел бы быть идиотом, вот честно – все что угодно, только не… Он взял период в десять лет. Стоило признать, что это было дохрена. Для одного человека так точно дохрена. Боялся, что не успеет все сделать, но ведь уже проглотил два года, так что мешает взять еще восемь? Если знаешь, что надо искать, то идет уже проще – общие данные, не вчитываясь, не пропуская через себя – только сверху снимать то, что важно. Так и сделал. Вывод был. Выскочил как черт из табакерки и напугал, реально напугал – до дрожи в коленках - масштабом. К Хокаге Ирука шел на ватных ногах, пошатываясь из стороны в сторону – последние три дня он не спал вообще, но на удивление мозги работали лучше. Жалко, что леденцы «красного» закончились, почему-то очень хотелось пососать клубничный леденец. - Неважно выглядишь, Ирука, - Хокаге нахмурился и отложил кисточку для занятий каллиграфией. - Хокаге-сама, - он переступил с ноги на ногу, не зная с чего начать все то, до чего он додумался, - есть проблема. Большая проблема. Или я запорол ваше задание. - Хм, - Хирудзен крякнул, поднимаясь на ноги, - насколько большая? Ирука соображал пару секунд и выдал: - Примерно такая как та, когда я решил, что монумент Каге идеальное место для тренировок нового дзюцу. Хирудзен поперхнулся. Он помнил, как мелкий Умино решил, что сможет разработать технику для перемещения по воздуху – самоубийство чистой воды. - Пойдем в мой кабинет. Там нам никто не помешает. Уже в кабинете Ирука рассказывал «концепцию». Проблема в том, что скачок был именно в начале этого месяца. Примерно на сто двадцать процентов, но если брать период в целом, то все в пределах нормы. А если посмотреть, кого подкосили, получается очень интересно: тех, кого аналитики признали идеальными исполнителями заказа от Даймё. На задание пошли другие, и результат был уже не таким. А еще, все срезаются на каких-то мелочах, но… все равно есть ощущение, что нападающие во многих случаях знают, кто под маской и чего ждать от наших АНБУ, не говоря уже о тех, кто не скрывается. Ощущения к отчету не пришить – это понятно, но… да, нашим наносят раны или убивают не чаще, а вот с той, другой, стороны, последние три года рисуется тенденция к тому, что они выходят сухими из воды, а это уже не реально. И главное – если не рубят под корень намеренно, то должен быть какой-то глобальный план. - Кто по-твоему? - Хирудзен отвернулся к окну смотря на Коноху, окутываемую вечерней мглой, деревня затихала. - Три из штаба, один аналитик и один из архива. - Ты в своем уме? – Хокаге резко повернулся. – Ты понимаешь, что говоришь? Всех проверяли сенсоры. Аналитики тоже выдали результат, но данные не подтвердились. Тогда всех перетрясли. - Знаю, - Ирука понуро опустил голову. – Но… они не крысы, они крысята и не знают что делают. - Гендзюцу? – Ирука кивнул. – Допустим. Кто главная крыса? - Сенсей. Окума-сенсей. Окума-сенсей на пенсии уже пятый год. Он был отличным сенсеем и дети его обожали. Учитель интересовался жизнью своих бывших учеников и после выпуска из Академии – сопереживал, поддерживал, всегда был рад видеть. Даже уже взрослые бывшие ученики приходили к Окума-сенсею – навестить, поговорить. Некоторые чаще приходили, некоторые реже, но никто не забывал того, кто преподал им первые азы тяжелой науки жизни шиноби. Это было в порядке вещей – дань уважения первому учителю. Ко всем сенсеям приходили ученики, но не все сенсеи были лучшими в технике внушения. - Ирука-Ирука, - Хокаге покачал головой, - а если ты ошибся? - Я буду только рад, Хокаге-сама, честно, - он оскалился. - Мне не так много лет, могу себе позволить разные выходки – опыта нет, максимализм прет ото всюду, желание выслужиться. Хирудзен тяжело вздохнул: - Ты испортишь себе репутацию. Понимаешь о чем я? - Конечно. - Надо узнать, кому он сливает информацию. - Если сливает. Хирудзен кивнул: - Если сливает. Иди и отоспись. Завтра подумаем, как это выяснить. Как только за Ирукой закрылась дверь, Хокаге не громко позвал: - Шикаку, Какаши. Оба джонина моментально оказались в кабинете. - Ну? - Логично, - начал Шикаку. – По сути, он продублировал отчет аналитиков. - Но результат выдал другой, - парировал Хокаге. - У него незашоренный взгляд – слишком мало знает, поэтому не понимает, что ищет и поэтому же находит то, что лежит на виду. А мы перемудрили. - Твое мнение, Какаши? - Надо потревожить муравейник. Если его выводы верны, то рано или поздно Окума-сенсей выведет на главного. Хокаге нахмурился: - Ну что же, надо подумать, как составить его отчет. Приступим. Утром, бодрый, почти отоспавшийся Ирука сидел в кабинете переписывая «свой» отчет. … таким образом, можно сделать вывод, что психика чунина Мамору (регистрационный номер ******) была подвержена стороннему воздействию, с наибольшей вероятностью – гендзюцу (тип Б). Предполагаемые воздействующие субъекты: 1) Фугаку Учиха; 2) Камикото Учиха; 3) Юдзиро Учиха. Контакты чунина Мамору с Фугаку Учиха были неоднократны (выдержки из протоколов задержания за нарушение общественного порядка в дополнении 1): не менее двадцати контактов за год. Высокая вероятность использования служебного положения для обмена информацией. Камикото Учиха состоит в дружеских отношениях с чунином Мамору так как довольно длительное время работали в одной команде (список сокомандников в дополнении 2) – регулярно встречаются (минимум раз в две недели). Юдзиро Учиха состоит в отношениях гомосексуального характера с чунином Мамору – подтверждено (дополнение номер 3). На последнем предположении Ирука порозовел, представляя, что в этом дополнении будет указано. А в целом… Ирука не был уверен, что отчет кого-то спровоцирует для более активных действий, но вдруг получится? Да и надо было хоть чем-то прикрыть нарытое. - Хокаге-сама, перевод Умино в аналитический отдел возможен? – Ирука внутренне сжался, но продолжил спокойно переписывать дополнения к отчету. К аналитикам он точно не хотел: те превращались в «не выездных» навсегда, те копались в своих бумажках, те были под наблюдением все время и… не хотел он к ним и точка! - Нет, - Хирудзен кинул быстрый взгляд на старательно выводящего буквы Ируку, - думаю, что это скверная идея. А вот повышение по службе, пожалуй, будет весьма кстати. Заслужил. Ирука еле сдержал вздох облегчения. - Морино-сан, как там насчет охраны для Ируки? - Вариант с любовной связью проще всего воплотить и не вызовет лишних вопросов ни у кого, раз в аналитики не переводится. - И кто она? – Хокаге тепло улыбнулся, даже подмигнул зардевшемуся Ируке. - Не она, а он, - Ибики насупился, всем своим видом показывая, что он выше каких-то там связей какого-либо характера. - Ирука? – удивленно спросил Хокаге. - Я… не… почему это? – забормотал Ирука. - Морино-сан? – уже вопрошал у главы АНБУ Хокаге. - Психологический портрет такой, - пожал плечами Ибики. – Да и проще так. - Какой это такой психологический портрет? Почему это я педик? – возмущенно поинтересовался Ирука. - А вы точно хотите услышать? - Да, хочу. - Вас секс с Митараши Анко привлекает? Ируку передернуло: - Нет, - честно ответил он, - но есть много других – тихих, спокойных – куноичи, да и гражданских. - Вот, - резюмировал Ибики, - а традиционно ориентированных привлекает, хоть и кажется опасным. Если хотите полностью ознакомиться с выводами психологов – готов предоставить вам отчет, но вы ведь девственник, Умино-сан, так какая вам разница? – Морино весело подмигнул. Ирука залился краской, пожалуй, глава АНБУ знал слишком много. В итоге Ируке так и не сказали кто будет за ним присматривать. Видимо еще не решили. Уже вечером Ирука пошел в кабак. И набухался в ноль, как велел Хокаге. И позвал с собой всех штабных – все-таки проставлялся за продвижение по службе и нельзя было забыть пригласить хоть кого-то из штаба и обязаны были прийти все – традиция. А группа джонинов, тихо переговариваясь, наблюдала за шумными чунинами. Как только штабные нарежутся до поросячьего визга, бойцы разнесут их пьяные тушки по домам. Это тоже традиция. Эдакая забота. Ирука, когда сам работал в поле, думал, что это дикость. Как пляска на костях. Теперь он так не считал. «Красные» понимают много больше, чем все остальные, и о жизни со смертью в обнимку тоже. Им, «красным», так проще. Ну а штабные – миссия это только задачка, которую надо решить. И эмоции не лучший помощник в таких делах. Поэтому набухивались, поэтому и разносили их пьяных по домам джонины и смотрели на пьяные слезы, и слушали пьяный бред… ты такой прикольный, жаль, что скоро сдохнешь, но ты такой классный, а хочешь я тебе миссию попроще выдам? Не хочешь? И правильно, потому что не дам. Дам ту, которую сделаешь и, сука, только попробуй там окочурится! Не трогай мой кулак, а то поколочу... Да! Я на тебя тогда обижусь! Отвечаю!.. И вставлю тебе таких пистонов!.. Хватит скалиться... Точно обижусь... А я знаю такое дзюцу… не расскажу – вот вернешься, тогда узнаешь… Аналитики были другими – они взаправду были холодными внутри. А Ирука был чертовски рад, что зачислен в компанию «раздолбаев», а не к тем, «вымороженным». Из кабака Ирука вывалился последним – подышал ночным воздухом, загоняя тошноту подальше. Не хорошо, что он так нарезался, очень не хорошо. Случись чего так и не сможет толком отбиться. Но… кто-то из джонинов должен за ним присматривать, этому кому-то, Ирука обязан доверять. Вот как они доверяют, принимая миссии. Несмотря на то, что крыса… Ирука шатаясь потащился по пустой улице. Тошноту игнорировать уже было нельзя – тошнило долго, с душой, кажется ее, душу, он тоже хотел вывернуть там - около забора. Чьи-то руки ухватили поперек живота не давая завалится прямо в… - Второй раз вас выташнивает в моем присутствии. Умино-сан, это такая интересная реакция конкретно на меня? – знакомый голос и рука знакомая. Ирука сжал пальцы удерживающей руки – 009720, джонин в маске, «красный». - Ха-та-ке-сан, - по слогам вытолкал из себя Ирука. – Я – пьянь! - Вижу-вижу. Может домой, пьянь? – Ирука кивнул, а голова почему-то замоталась как у марионетки. Кажется, он перебрал крепко больше того, с чем мог бы справится его организм. Хотя это уже было не важно. «Присматривающий» появился, а значит пора впадать в бессознанку. Ирука и впал.***
Утром в штабе все окна были открыты – сквозняки гуляли по зданию, но предательский перегар все равно не желал испаряться. Вчерашний кураж рассеялся бесследно и виной было отнюдь не похмелье. … чунин Мамору. Искренне удивленный. Искренне непонимающий что происходит. Искренне надеющийся на то, что произошла ошибка. Он не был крысой! Он точно никому не выдавал информации! Да он всегда! Всегда! Все-все отчеты, аналитические таблицы, прочую шнягу – под замок, печать сверху! Печати на крови – их, не разьебошив пол штаба, не вскроешь! Пусть сенсор смотрит! Ему нечего скрываа-а-а-ать! Дайте ему сенсора! Умино! Ты ошибся! - Спасибо, - буркнул проходящий мимо «красный», Ирука не поднял взгляд – было паршиво. Ирука, пошел по головам. Ирука, выслужиться захотел. На должность позарился, сучка… Испортишь себе репутацию. Говорить, что понимаешь и готов к последствиям, было проще, чем получить это все сполна. - Правильно сделал, - не сильно сжал плечо Изумо, не ждал ответа – пошел дальше. На долю секунды стало легче. Спасибо… спасибо… спасибо… джонины неслышно для окружающих благодарили. А Ирука понимал, что ничего не изменится. Получать авансом благодарности… а что если взаправду ошибся? Что если не Окума? Что если Мамору пройдет все круги ада из-за его, ирукиной, ошибки? Большинство смотрели волком. - Зачем сдал? – Ирука сцепил зубы крепче. Котетсу подсел на соседнее кресло, начал было: - Мы бы са… - Заткнись, Хагане, - Изумо дернул друга за рукав. – Нихрена бы. Закатали бы вместо этого. Пойдем пожрем. Оставь парня в покое. Ирука выдохнул. Первый день подошел к концу. Домой плелся нога за ногу – есть не хотелось, окружающие оглядывались, переговаривались… в подворотне услышал шепот: - Поклянись, сука! Памятью матери! Клянись! – голос Котетсу почти срывался. - Хагане, я те отвечаю! – нервный шепот Камизуки в ответ. – Кишки на уши намотаю, чтоб я сдох несходя с этого места. - Матерью клянешься? - Клянусь. - Я тебя тоже убью, - уже еле слышно пробормотал Котетсу. - Спасибо. Ирука скрипнул зубами: «Вот задница! И никуда не спрячешься» - Добрый вечер, - неизвестно откуда нарисовался 009720. - Здравствуйте, - буркнул Ирука стараясь проскочить побыстрее. Джонин отвязываться явно не собирался: - Вы домой? – задал тупой, идиотски тупой вопрос. - Нет, - оскалился Ирука, - я в бар. Знаете, я алкоголик и каждый вечер надираюсь до бесчувствия. Вот как вчера. - Угу, - согласился провожатый. - Что угу? – перенапряженная нервная система требовала выплеска. – «Угу» – идите в бар и нажритесь, а я вас отнесу? Или что «угу»? - Идите в бар и нажритесь, - мирно согласился джонин, - а я вас отнесу. - Да какого вы? – и вспомнил. Телохранитель. Пить Ирука не хотел. Нажираться, тем более. Но в бар пошел и бутылочку саке заказал, пусть хотя бы для запаха. Краем глаза все время искал своего провожатого – не видел. Саке Ирука вылил в фикус в кабинке – тот кажется даже встряхнулся. На улицу Ирука вышел слегка покачиваясь. Телохранитель моментально оказался рядом: - Домой? - Угу, - передразнив тон джонина, ответил Ирука. Телохранитель фыркнул – по-детски, по-мальчишески: - Держитесь за шею, - весело порекомендовал он и, подхватив Ируку, помчался, тот только и успел выдохнуть: «У-ух». Добрались быстро. Очень быстро. - Вы какой-то чудной, - поделился выводом Ирука, открывая дверь квартиры, все же оставив при себе эпитет «ебнутый». – Но за транспортировку благодарю. Джонин хмыкнул и деловито поинтересовался: - А чаем вы меня не угостите? В знак благодарности. Конечно же! Да-да, проходите, располагайтесь и вот вам чай. Правда вкусный? Я так старался… И погода нынче в Конохе славная. И да, конечно же, оставайтесь переночевать – ночь же на улице. Романтика – ни дать, ни взять. Великолепная, блядь, легенда! Как себя вести Ирука не знал. Понимал, что надо придерживаться «любовной линии» предложенной Ибики, но… как? Ладно, домой джонина он естественно впустил, но тот молчал, читал, уткнувшись в книгу, сказал: «Спасибо за чай», - и на этом все. На вопрос об инструкциях ответил коротко: «По ситуации». - Вы как хотите, а я спать, - Ирука не успел даже нормально залезть под одеяло, как 009720 уже прижимал его к себе. - Какого? - вспыхнул моментально Ирука. - Никакого, спи, - не слишком дружелюбно отозвался непрошенный сосед по кровати, - вдруг кто заглянет. Вот так и спали. Следующий день опять закончился в кабаке, не по инициативе Ируки. К нему, мирно шедшему домой, подскочил Телохранитель и буркнул на ухо: - В кабак, - и моментально испарился. Вопросы Ирука оставил на потом и подчинился. В кабаке его встретил веселый фикус, который явно желал продолжить вчерашнее застолье – он ему не отказал. На выходе, возле бара, пошатывающегося Ируку, сгреб в охапку 009720 и снова оттранспортировал домой, правда не столь быстро как давеча и ворча (все там же на улице, возле бара), что быть алкашом плохо. Дома Ирука наехал на сопровождающего и требовал ответов. - Идет разработка. Твоя информация верна, - джонин поерошил волосы, - есть кое-какие идеи. Одна из них – с тобой. Меня не спрашивай. Всю необходимую информацию выдаст Хокаге, если будет надо. А пока - бухай. Это на пользу дела. Ирука заткнулся. Расспрашивать дальше не имело смысла. Спали опять в обнимку. Еще три дня, вернее вечера, Ирука возвращался домой через бар. На четвертый, в кабаке, джонин устроил «скандал». Вошел, нашел кабинку Ируки, шваркнул об пол бутылочку саке, дважды приложил его о стену и заговорил-зашипел (очень грамотно) так чтобы все вокруг слышали: - Сколько можно? Ты что, блядь, до дома не можешь дойти? Мало тех запасов? Мне все нахрен вылить? – снова удар о стену, ухватил за хвост так, что Ирука зашипел, - Запомни: из штаба домой. Там – бухай сколько влезет. Или я тебе ноги переломаю. Понял? – джонин порылся в карманах у Ируки, бросил на стол деньги, с чувством развалил пинком горшок несчастного фикуса и вышел, таща на плече. - Ну и что это было? – уже дома поинтересовался Ирука, пока джонин ощупывал его на предмет повреждений. - Да все то же – разработка. Переломов нет, есть пара-тройка ушибов. Жить будешь, - резюмировал «теловредитель» и достал мазь, нанося ее на поврежденные участки тела. - Какие планы на завтра? – весело поинтересовался Ирука. - Визит к Хокаге, кажется, там что-то начинает вертеться, – веселость как рукой сняло. – Не знаю что тебе выдадут, но имей в виду – я рядом и я смотрю. И кстати, ты не плохой парень. Ирука, конечно же, поблагодарил за такую оценку, но вспомнилась «легенда». 009720 махнул рукой и сказал: «Спать», - а вот Ирука уснул не скоро. Телохранитель ведь педик? Вряд ли бы поставили в напарники шиноби другой ориентации – в плане мелочей Ибики был очень дотошен. Но внешне «пристрастия» джонина в маске ничем не проявлялись. Ни утренней эрекции, ни чуть более сильных объятий, ни-че-го. Так что он имел ввиду под «не плохой парень»? Уснуть удалось только перед рассветом. Утром Ируку действительно вызвал Хокаге, выдал инструкции связанные с «внезапным алкоголизмом» и возможные поведенческие реакции. Их предлагали пять на выбор – каждая из них должна была зацепить для общения объект разработки. Ирука выбрал инструкцию номер 2: бухать возле Академии. Она была простой в реализации, и с этой ролью Ирука точно должен был справиться. Вот к концу следующего дня Ирука сидел напротив входа в Академию, раскачивался на качелях и прихлебывал саке, спрятанное в пакете. - Умино-сан, - внутри все подпрыгнуло, взорвалось и рухнуло обратно – подошел он, объект разработки, и сам заговорил. Ирука поднял взгляд – знал кто он, какой он, что он делает, но человек смотрел с добротой, заботой, искренним желанием помочь. Это было не понятно. - Вечер, Окума-сенсей. - Ирука, давайте уйдем отсюда. Здесь Академия, ходят маленькие мальчики и девочки, не хорошо им смотреть на это. Идемте, - Окума легко подхватил Ируку за пояс. – Знаете, на обрыв можно пойти или к монументу, даже в катакомбы – там сейчас тихо-тихо. Ну и вы сами… что у вас такого случилось, Ирука? Учитель на пенсии выглядел искренне обеспокоенным. Ирука упрямо молчал. - Слушайте, вы новую должность получили, что же у вас такого плохого в жизни? Я не хочу влезать глубоко, но может хоть чем-то смогу помочь. Расскажите. Откровенно говоря, Ирука рассказал бы, но не знал что. Вот что он должен был рассказать сенсору? О том, что любовных приключений в его жизни нет, потому что он на задании? А задание предусматривает спящего в его кровати джонина, который даже не чешется. Как такое можно рассказать любому адекватному человеку? Или то, что он аккуратно нарезается каждый вечер, потому что Хокаге так сказал? И уж точно не стоило Окума-сенсею знать о том, что вся жизнь Ируки теперь вертится вокруг него, Окума-сенсея. Но с чего-то нужно было начать. Конечно, нужно было одобрение от Хокаге, но второго шанса могло уже не быть. Инструкции были общими, а тут… Это было как работа в поле и Ирука решился: - Как так получается? – Ирука уцепился за рукав сенсея. - Что как? – мягко спросил Окума. - А так! Смотрите, смотрите, она примеряет дешевую бижутерию на ушки, а завтра ее убили, - Ирука неопределенно махнул в сторону детской площадки. - Сегодня он спрашивает про цвет оби, а завтра его опять убили. Сенсей, как вы с этим живете? – Ирука старательно контролировал язык и взгляд – должен быть предельно пьяным. – Мало того что чужие убивают, так еще свой, сука, сдает, - у Ируки на глаза навернулись слезы, он тряхнул головой и тут же вскинулся. – Вот что делать-то? А? А вдруг он не один? Да он и не один. Он т-точно не один. Сс-скольких скосил… сс-сволочь. Он ведь крутой… Вот в-вы подумайте, Окума-сенсей, – у Ируки язык уже заплетался во всю, говорить внятно получалось плохо. – Куда одному? Я подумаю и найду? А я найду… Окума легко потянул его за дома – Ирука послушно поплелся опираясь на крепкое плечо. Подворотня конкретно дала понять намерения бывшего сенсея: «Тихо, и никого, и не чухнутся, и не поорать – идеальное место для убийства. Но может вывернусь?» - Ирука лихорадочно соображал как действовать, решения увы не было – не вступать же в открытый бой? - Они меня винят, а я что мог сделать? – Ирука споткнулся, хватаясь за рубашку Окума. – Он сдал. Он еще кого-то кроет, а я виноват? По пальцам собеседника побежали разряды. Ирука понял, что вот сейчас его будут убивать и понял как. Чакра молнии – идеальна для того, кто захочет подставить его, Ируки, «любовника». Только совсем тупые не знали о райкири Хатаке, и только глухие гражданские не слышали об их недавней ссоре. - Ирука! – рявкнули на крыше. Он глянул вверх и расплылся в улыбке: - Ка-ка-ши, дай я тебя поцелую, - потянул руки к джонину, заваливаясь всем телом на Окуму, разряды моментально свернулись. - Хатаке-сан, - бывший сенсей тоже поднял голову, - не ругайтесь, прошу. Просто мальчику плохо. Поймите его. - Да, конечно, - не слишком вежливо прервал говорившего джонин, спрыгнул вниз, отодрал брыкающегося Ируку от собеседника и взвалил на плечо. – Спасибо, что не бросили. Дальше я сам, - взглядом давая понять, что нотации и оправдания слушать не будет, мол, сам разберусь. - Вы поговорите с ним, он просто запутался, взял на себя много. - Крикнул в спину Хатаке, - он привыкнет. Хатаке все же кивнул и потащил «сожителя» домой. Дома Ирука получил сполна. Джонин бил сильно, сериями – по ногам, торсу, рукам – лицо ни разу не задел. - Не молчи, - выдохнул 009720 на очередном ударе и Ирука истошно завопил, срывая голос. В дверь постучали секунд через семь. На завтра вся Коноха должна быть в курсе «семейных» разборок. Джонин открыл дверь, а в комнату сразу бросилась соседка, за ней ее муж – Ирука метнулся в ванную. Куноичи это вам не какая-то гражданская. Тренированный взгляд должен был выцепить всю картину – кровоподтеки на внешней стороне бедра, вывих плеча, ссадины на локте, наливающийся синяк на ребрах. - Умино-сан? – соседка постучалась в ванную. – Что с вами? Муж соседки, тоже не гражданский, молча уставился на Хатаке и молча вопрошая, а тот невозмутимо сообщил: - На мыле поскользнулся, - прищурил глаз, пошебуршил волосы, - бывает. - Извините за беспокойство, - промямлил Ирука, выходя из ванной, криво улыбаясь и тщательно кутаясь в халат, - я такой рассеянный в последнее время. - Ирука, - соседка ухватила за рукав и шепотом сообщила, - если что-то не так, вы скажите, мы сможем помочь. - Нет-нет, все хорошо, - заверил Ирука, еще шире улыбаясь. – К-какаши мне поможет если что. Выпроводить соседей удалось только минут через двадцать. Ближе к полуночи зашел патруль АНБУ – проверка района, плановая. Ага, плановая – можно подумать Ирука на это повелся. Он и их заверил, что все хорошо и что он вот такой нелепый и поскользнулся на мыле и да, у него очень хорошие соседи. Один из бойцов в фарфоровой маске что-то шепнул джонину, 009720 в ответ только хмыкнул. - Что он вам сказал? – спросил Ирука, впервые обратившись к «сожителю» за весь вечер. - Что яйца мне отрежет, если с вашей головы упадет хоть один волосок. Ценят вас АНБУ и соседи у вас хорошие. Мои бы не чухнулись если что. Ирука, несмотря на довольно таки добротные повреждения и боль, рассмеялся. Искренне. Спали опять в обнимку, правда как-то странно укладывались. Выключив свет, джонин проскользнул под одеяло, снял против обыкновения свою маску и едва ощутимо касался губами волос Ируки, поглаживал пальцами плечо, шею, а потом на полужесте улегся рядом и шепнул: - Ушли, можно спать. Спать-то, конечно, можно было, но вот как-то не хотелось – ныло плечо, вправленное обратно, а еще мешало то, что Ирука оказывается не заметил наблюдателя или наблюдателей. Неужели его уровень такой паршивенький? Или джонин так решил проверить… его ориентацию, но зачем тогда остановился? Было не понятно и это «не понятно» мешало спать. Утром Ируку «песочил» Хокаге. За запой. Выставил ультиматум: «Либо прекращаешь это безобразие, либо можешь забыть о том, что ты чунин – разжалую в генины и будешь батрачить на полях до конца своих дней – в буквальном смысле этих слов». Ирука соглашался, был очень расстроен, попросил прощение и заверил, что больше ни-ни. Вот и пришлось Ируке становиться на путь исправления. Как только он «прекратил» бухать, джонин в маске сразу сменил свое поведение – демонстративно забирал из штаба на долгие прогулки, зыркал на любопытствующих, разговаривал ни о чем. У кое-кого со стороны могло сложиться впечатление, что это миссия. Для одного из сильнейших шиноби деревни. А соответственно и мнение об объекте. Кто он такой, Умино Ирука, штабной работник? Ради чего для него это делают? Это несомненно вызывало вопросы. Любовная интрижка? Возможно, но все же… Ирука снова чувствовал себя дураком – так выглядят со стороны романтические отношения? Походить по Конохе, чуть ли не за ручку взявшись? Раньше он о таком просто не задумывался – времени не было и тренировки считал важнее каких-то там «отношений». По сути, он толком и не мог вспомнить какая из девушек ему нравилась – вот так чтобы прямо уж сердце ёкнуло, так как в книжках. Вот и понимания нет, что надо на морде изобразить при этих воркованиях джонина. Джонину-то было хорошо, он-то прятался за маской, а Ируке как выкручиваться? В итоге Ирука постоянно краснел, смущаясь, понимал, что выглядит со стороны глупо – злился на себя и краснел еще сильнее. Совсем туго стало, когда джонин решил «потискать» своего «любовника». Для кого они устраивают спектакль Ирука так и не понял – не чувствовал и не видел никого, но… 009720 сидел на подоконнике кухни, вроде читал, пока Ирука возился у плиты. - Рис готов, - отчитался он. - Ага, - сказал джонин и дернул Ируку к себе – впился губами в поцелуе. Наверное, поведение Ируки можно было назвать одним словом – бревно. Нет, целоваться он умел, но… - Не дуйся на меня, я же попросил прощение, - игриво прошептал джонин в ухо. Ирука мысленно себя обложил матом. Пора было заканчивать со своими детскими заморочками. Он картинно выдохнул, решив, что со стороны это должны расценить как прощение за какую-то ссору, и «включился» в процесс. Кажется, чутка перестарался – прижался всем телом, потирался пахом. Ками-сама! Как же потом было стыдно! Нет, за поцелуй он был спокоен, но вот за потирание – джонин не был возбужден, «там» было все расслаблено, сам же Ирука чувствовал, что еще чуть-чуть и… - Давай сначала поужинаем, - проворковал джонин вроде как нехотя разрывая поцелуй, погладил его по заднице, чуть стиснул ягодицу и спрыгнул в комнату. Ужинали против обыкновения не молча – Какаши заливался соловьем, рассказывал смешные истории, интересовался работой в штабе, маску так и не надел. А потом, когда уже вроде как решили спать – дурачились на кровати. Какаши щекотал хохочущего Ируку, покусывал то бочок, то шею, то… - Я завтра ухожу, - шепнул джонин, прикусил мочку уха. Ирука тут же вскинулся: - Надолго? – стряхнул с себя Хатаке и сел на кровати. - Не могу сказать, - отвел взгляд Какаши. - Почему раньше не сказал? - Извини, - буркнул еле слышно, - не хотел тебя расстраивать. Ирука замандражил. Если убирают Какаши, значит будут еще инструкции. - Давай спать, вроде не смотрят, - он уложил Ируку, подгреб по обыкновению под себя. Ирука уставился взглядом в темноту и думал. Наверное, стоило думать об Окума-сенсее, но о нем не хотелось. Ирука переключился. Думал о Какаши. На какой день задания он перестал джонина мысленно называть по номеру? Сегодня? Вчера? Раньше? Почему Какаши, а не 009720? У джонина появились человеческие черты характера, он перестал быть просто высокоранговым шиноби Конохи. Это было совсем плохо. Это было скверно. Очень скверно. Ирука понял, что будет теперь переживать, волноваться об исходе миссий – ни для штабного, ни для джонина это не было хорошо. Работа работой, но… казалось, что Морино был прав с этим чертовым психологическим портретом. Похоже, Ируку увлекли эти «отношения» по долгу службы. А еще, у Какаши была привлекательной правая бровь. Вот уж совсем придурошно таращиться на открытое лицо и видеть только правую бровь, которую итак не прячут – живую, эмоциональную, аккуратную, почти юношескую. Джонин весь вечер был без маски, а Ируку все равно заворожила эта чертова бровь! Ни кривая, даже смущенная полуулыбка с тонкими губами, ни смешно подергивающийся при разговоре кончик носа, ни почти острый подбородок, ни даже пересаженный шаринган – это все вскользь прошло, а бровь осталась – впечаталась в память. Очень хотелось провести по ней пальцем, потрогать, пощупать какая она. Шальная мысль мелькнула в голове – все-таки они «любовники» и, играя следующий спектакль на публику, можно будет это проделать. Ни наблюдатели, ни тем более Какаши, никто не заподозрит что-то странное. В самом же деле – что странного в том, чтобы ласкать своего партнера?***
Утром, на распределении, Ирука сам выдал «любовнику» свиток с заданием, «расстроился», но пожелал удачи. Парни в штабе подшучивали, что Умино теперь ну чисто жена – будет у окна ждать своего отважного мужа. Ирука зубоскалил в ответ, сказал Изумо, что некоторым повезло больше, чем ему, Ируке – вон муж ходит по штабу и все время на виду. Котетсу и Изумо расхохотались до слез, но Ирука был почти уверен, что этих двоих явно связывает что-то больше чем дружба. Стало спокойнее. А ближе к вечеру… Анко влетела в канцелярию как буря – практически свалила с ног зазевавшегося Изумо и громко вопросила у Котетсу: - Где он? Где этот наш штабной лапусик? – и улыбнулась. От улыбки Митараши Котетсу слегка повело, а Изумо откровенно передернуло. - О ком вы, Анко-сан? – спросил вышедший из подсобки Ирука. - О тебе, мой сладкий! – она в один прыжок очутилась рядом. – Пойдешь со мной. - У меня работы зава-а-ались, - Анко бесцеремонно перекинула тушку чунина через плечо, повернулась к Изумо, вручила ему отчет с миссии, а Ирука начал ворчать. – Анко-сан, я с девушками не дерусь, но если вы меня в логово к змеям тащите, то имейте ввиду, я буду защищаться. - Отчет в порядке, - Изумо глянул на висящего Ируку и добавил, - в логово его не отдадим – он ценный сотрудник. Вот Котетсу можете взять – он бездельник, - едва успел увернуться от летящего в голову куная. - Мне минуты на три. Если надо, я потом отчет напишу, - хихикнула Анко, унося с собой Ируку. В дверях столкнулись с Ибики, тот неодобрительно посмотрел и поинтересовался: - Дурачитесь? - Никак нет, Морино-сан, - отрапортовал Ирука, слегка приподнимаясь на плече Анко, - отрабатываем план эвакуации особо ценного персонала штаба при объявлении общей тревоги. - Ну-ну, - Ибики зашел в канцелярию, а Анко быстро выскользнула в коридор. - Анко-сан, если вам надо поговорить, то я и на своих двоих могу с вами пойти, - продолжил ворчать Ирука, уже в коридоре и все еще вися на плече. - Удерешь, да мы и не далеко идем, - она бахнула ногой дверь комнаты отдыха и прошла внутрь, скинула Ируку на диванчик. Тут же подскочили другие куноичи – Куренай, Шихо, Югао, даже была парочка из бухгалтерии. - Колись чунин! – Анко облизнулась и нависла над Ирукой. - В чем? – Ирука «забился» в уголок диванчика и пролепетал, - я не брал ваше данго. Девушки хором захохотали. - Хватит дурака валять, - Куренай села рядом, - нам нужны подробности. - Желательно грязные, - подмигнула Анко. - Много грязных подробностей, - уточнила Югао. Девушки из бухгалтерии ждали молча и от нетерпения покусывали пухленькие губки. - И вы туда же, - проворчал Ирука усаживаясь удобнее. – Баш на баш. Что мне будет за это? - Ах ты коварный чунин, - Югао ущипнула Ируку за бок. – Что хочешь? - Пусть кто-нибудь из вас выяснит у него почему я. - А он что тебе не рассказал? – удивилась Куренай. - Неа, - Ирука слегка порозовел, - а спросить… ну… как-то будет глупо. - Вот дурачок, - Югао хлопнулась на подлокотник. – Спросим. Теперь давай нам подробности. - Ну… началось все… - не успели куноичи моргнуть как Ирука вместо себя оставил на диванчике горшок с бегонией, а сам удирал на всех парах в канцелярию. Девушки кинулись следом, но тот на последней секунде успел увернутся от змей Анко и кубарем влетел в канцелярию. Уже там, в канцелярии, Ирука и выдвинул требования: - Сначала вы, а потом я. - Узнаю – не отвертишься, - пригрозила Анко. - Расскажу все, честное шинобье, - заверил Ирука и все-таки вернулся к отчетам. Ирука и не подозревал, что «любовная линия» вызовет такой интерес, но это было именно то что надо, то чего добивался Морино и Хокаге. Вообще-то было много недовольных этими «отношениями», но кому охота портить отношения с человеком, с которым постоянно общаешься по работе? Да никому! Штаб, пожалуй, идеальное место, способное уберечь от всяких излишних нападок. Ну а те, кто жаждали подробностей … упрекнуть их в этом было нельзя – вся жизнь шиноби это сплошной сбор информации, а сплетни – те же яйца только в профиль. Ну что же – Какаши ушел на миссию, а значит будет больше попыток выяснить что да как – тот теперь не отсекал любопытствующих. Ирука переключился на режим «паранойя». Надо было по максимуму следить за всем – новых инструкций не было, а значит жить надо так, как обычно, естественно, с поправкой на крысу. И чем бы он занялся? Подумав, решил, что всяко сидел бы в архиве. Собственно туда и пошел, засиживался долго – до полуночи, чем отсекал основную массу «жаждущих» узнать о личной жизни Ируки, а заодно давая намек крысе, что Мамору может быть не последним арестованным. В отчетах «нашелся» Какаши. АНБУ. Он, оказывается, был из тех, кто каждый раз выдавал что-то новое. Жадно проглотив большую часть информации о миссиях, Ирука и сам задумался над вопросом: чем же штабной чунин мог заинтересовать такого бойца? Выполняй Ирука такие миссии он бы вообще ни с кем бы… На четвертый день отсутствия Какаши к Ируке подошел Окума-сенсей. Ну как подошел – пересеклись на рынке, вроде как случайно. - Ирука, - окликнул его учитель, - как ваши дела? Выглядел Окума искренне заинтересованным, вроде как сопереживал. - Нормально, - Ирука раскраснелся, смущенно потер шею. – Вы меня извините за тот случай… мне… - Не надо извиняться, Ирука, - Окума подхватил его под локоток, - бывает. Мне ли не знать? Я рад, что у вас все наладилось. Вы знаете, - доверительно продолжал он, - когда я был в вашем возрасте, были постоянные войны. Я прекрасно понимаю, что это такое – ловить крысу в родном селенье. Тогда я тоже очень переживал за детей. - А что у вас были крысы? – искренне удивился Ирука. – Война же – они там, а вы здесь. - Бывало и такое, - Окума приглашающе махнул рукой в сторону кофейни, - зайдем, поговорим? У вас же ничего не испортится? Из покупок я имею в виду. - Да нет, - рассмеялся Ирука, - разве мы месяц будем здесь сидеть? За столиком продолжили прерванный разговор. - Ирука, вы меня, конечно, простите, но мне кажется, что вы потерялись на своем жизненном пути, - Окума пил чай. – Возможно виной ваши… немного нетрадиционные предпочтения. Поверьте, это глупость. Если вы найдете себя – вас будут уважать, и никто и словом не заикнется об этом. - Я срывался не из-за этого, - Ирука отвел взгляд, - совсем не из-за этого. Рука Окума-сенсея опустилась на предплечье Ируки: - Поверьте мне, я достаточно стар и видел многое в своей жизни. Ваша фраза: совсем не из-за этого – не правдива. Вы срываетесь из-за этого. Но в этом нет ничего плохого. Вы не делаете никому зла. Вы хороший работник. - Не знаю, - свободной рукой Ирука устало потер глаза. – Знаете, Окума-сенсей, мне нравятся дети. Я люблю их, - он запнулся, - может быть… - снова запнулся, - но разве кто-нибудь доверит учить детей такому как я? Окума уткнулся взглядом в стол: - Ирука, тебе нравятся маленькие мальчики? - Нет, - Ирука дернулся, вырывая плечо из пальцев Окума. - Вот и я так думал, - медленно и спокойно произнес старый сенсей. – Я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы ты стал учителем. – И снова коснувшись руки Ируки, сообщил, - кто кого любит – это не важно. - Но… - растерянно мямлил Ирука, - об этом знают… мне говорили. - Ирука, - Окума покачал головой, - подумай сам, не всегда на миссиях бывают девушки сокомандницы, не всегда на миссиях бывают девушки с продажной любовью. Как быть шиноби? То, что ты считаешь уникальным только для себя – достаточно распространено. Чтобы ни делали двое взрослых людей, за это ответственны только они. Красный как вареный рак Ирука не решался оторвать взгляд от столешницы. - И подумай еще об одном, - мягко продолжал Окума, - любовь это величайшее чувство в мире и счастливейшее и если оно настигает тебя – бесполезно спрашивать кто объект. Окума вылил остатки чая в чашку и одобряюще улыбнулся Ируке: - Ну так что? Вы можете сходить со мной на уроки, посмотреть, подумать. Ну как? – Окума улыбнулся ободряюще. - Я… - Ирука запнулся, но продолжил уже уверенно, - завтра попрошу у Хокаге разрешение. Стоило признать, Окума работал очень грамотно – убирать Ируку с дороги сейчас значило вызвать кучу вопросов – тут уж от дотошного перетряхивания всех с кем пересекался не избежать. Если убрать своими силами не получалось, то стоило бы как минимум попробовать завлечь на территорию, где любой «несчастный случай» не вызовет подозрений. Пожалуй, Академия в этом плане была идеальным местом, к тому же Ирука вроде как сам рвался туда. Держать на виду и выискивать возможность – основы. С выводами Ируки Хокаге согласился. Окума решился держать «угрозу» в поле зрения и это была первая маленькая победа. Ируку даже Морино похвалил. Почему-то от этой похвалы передернуло. - Постарайтесь понять как он применяет гендзюцу, группу риска, - давал последние рекомендации Морино. – Сенсор поставит вам блок, - Ибики отвел взгляд, без слов было понятно, что этот блок - крест на возможности получить Ируке ранг джонина, - но мы не можем рисковать – слишком большая вероятность, что он попытается вас взять под контроль. Ирука кивнул. А что было говорить? Он сам залез в это болото и выбираться из него, не запачкавшись, нереально. На следующий день, с самого утра, Ирука искал Окума-сенсея. Нашел. Окликнул издалека, подбежал: - Мне разрешили! Хокаге не против! – Зачастил: – Он даже сказал, что сам хотел меня отправить в Академию на стажировку, чтобы потом миссии ученикам и генинам выдавать! Окума тепло улыбался, радовался за Ируку, уверял, что поможет во всем, передаст опыт и Ирука обязательно станет лучшим из сенсеев. Опять закралось чувство, что происходящее это какая-то нелепая, странная ошибка. Ну не может настолько искренне сопереживающий человек быть таким… быть просто крысой. И те разряды на пальцах – их можно было объяснить. Хотя бы тем, что легкий удар тока угомонил бы Ируку. Впрочем, долго размышлять об этом не дал Окума – потащил за руку прямиком в Академию. Рассказывал, рассказывал и рассказывал – то, это, третье, десятое – словно пытаясь разом выдать все то, что знает, передать весь свой почти сорокалетний опыт. В Академии Ируке понравилось все – преподавательский состав, галдящие дети – это все было как семья. Он даже забыл, зачем туда пришел – жадно хватал все что предлагали. Домой Ирука вернулся счастливым. - Как день прошел? – он шарахнулся в сторону, машинально выхватывая кунай. - Совсем дурак? – рявкнул Ирука на щурившегося в улыбке Какаши. – Зачем так подкрадываться? - Не теряй бдительности, - со смешком посоветовал он, подошел вплотную, приобнял. – Ну, так как день прошел? Эти «переключения» Ируке давались хуже всего. Было похоже на переход из реального мира в вымышленный, хотя «вымышленный» на самом-то деле был более реальным. Он – чунин, шиноби выполняющий задание, а все эти сияющие детские улыбки, веселый гомон, теплые чувства всего лишь часть миссии, которые он должен оставить за кадром. - Хорошо, - Ирука широко улыбнулся, обнял Какаши - внешне тепло, внутренне – автоматически. Какаши ткнулся губами в его ухо, чуть слышно спросил: - Что-то не так? – Ирука повернул его голову к себе и начал говорить губами в губы. - Я не знаю. Все так. Просто… сегодня я увидел реальную жизнь, реальное будущее – свое. Оно мне понравилось, но… наверное, этого не будет. Какаши чуть отстранился, рассматривая Ируку, потом снова прижался губами к губам: - Будет, конечно будет. Мы закончим и у тебя все будет. Ирука прижал голову Какаши к своему плечу, погладил: - Знаешь, я уже ни в чем не уверен. Может мы ошибаемся? Я – ошибаюсь. - Не ошибаешься, теперь уже совершенно точно, - Какаши поднял голову, взял лицо Ируки в ладони – взгляд был твердый и уверенный. – Теперь уже совершенно точно. Подожди два-три дня.***
- И все-таки, как вы меня вычислили? Неужели поверили этому мальчику? - Этот «мальчик», - Хирудзен задумчиво смотрел на преступника, - прекрасный аналитик. Он вычислил вас на основании штабных отчетов – это многого стоит, но было и еще кое-что. Мы знали что есть источник утечки информации. Ирука просто назвал имя. - Могу я теперь узнать? - Вы, Окума-сенсей, - Хирудзен голосом подчеркнул обращение, - можете. Я искренне уважал вас, восхищался вашей работой. Это не принято, но я расскажу вам как именно мы вас поймали, - он походил по камере. – Сначала мы думали, что информацию дает Орочимару и это было логично – он знал всех, он, в конце концов, был моим учеником, но! Время шло, бойцы менялись, а информация по-прежнему продолжала просачиваться. Это заставляло предположить другого человека. Первый раз мы засекли способ передачи около полугода назад – Иноичи Яманака с товарищами праздновали поступление детей в Академию – шатались по Конохе, делились со всеми радостью и у ворот засекли гражданского с явными следами ментального воздействия. Мне до сих пор очень интересно, что вы так спешили передать, действуя столь неаккуратно? – Окума молчал и Хирудзен продолжил. - Конечно, они проследили этого человека – след увел в деревню скрытую в дожде. Неделей позже одно из призывных животных заметило белку, которая привлекла его внимание – свитком на спине. И след опять привел в деревню скрытую в дожде. По добытым сведеньям там базировался Орочимару. Это заставило задуматься. Мы сложили два и два – выслали наблюдателей, подняли старые отчеты – посмотрели радиус вашего ментального воздействия, проследили ваши маршруты. Из деревни дождя в заданное время, в определенное место выходил один и тот же человек. - Хирудзен вздохнул и доверительно поинтересовался, - скажите, а вы бы убили Умино Ируку? - Нет! - А я думаю, что да. Вы же уже предали Коноху? - Я не предавал деревню. Так как я это понимаю – я ее не предавал, я спасал ее. Деревня это ведь не земля и дома, деревня – это ее жители. Дети. Их я и спасал. - Сдавая информацию врагу? Вы спасали детей? - Он соблюдал условия договора. Пользуясь моей информацией, он выводил их из строя, но не убивал. Они могли просто вернуться, комиссоваться и подумать над тем, что им действительно нужно. - Вы в самом деле в это верите? - А во что я должен верить? – повысил голос Окума. – В нормальность практики воспитания из детей убийц? Орочимару хотя бы выращивает их искусственно, у них нет семьи, социума, привязанности. По-моему, так честнее. - А отработанный материал? – тихо спросил Хирудзен. – Неудачные эксперименты. Что он с ними делает? - Я не знаю о таких. Тензо вы используете довольно успешно, - надменно сообщил Окума. - Используем, - согласился Хирудзен, - но вообще-то он был признан неудачным и подлежал уничтожению. Окума дернул плечом: - Это вы так говорите. И, по сути, полноценным ребенком он не был. - До хорошего же мы договорились, - Хирудзен набил трубку. – Давно на вас возложили сан бога, Окума-сан? С каких пор вы решаете кто из детей может жить, а кто нет? - Я не бог и не приписываю себе эти полномочия. Бог дает людям детей, а люди их уродуют. Я ненавижу войну, смерть и убийство, - Окума-сенсей спокойно смотрел в пространство, - но здесь это было и будет всегда. Я учил детей. Тренировал из них ниндзя и знал, что рано или поздно они умрут. Вот эти вот маленькие, смеющиеся, толкающиеся, бегающие комочки умрут. Я не хотел этого. Я разговаривал с ними – с каждым, но каждый из них говорил мне: «Долг! Долг!» - это не правильно, это порочно. Дети должны сами выбирать свою судьбу. Но что может выбрать ребенок в мире взрослых? На него давят. Его заставляют идти проторенным путем. Первый мой выпуск, весь, до последнего, погиб за три года. И вот тогда я начал ставить на них печати – просто для того чтобы их чувствовать, чтобы помочь им, если понадобится, - голос старого сенсея сорвался. – Я видел их, израненных, умирающих и не успевал, не успевали помочь и те, кого я об этом просил, а иногда мне в этом просто отказывали. Что еще сказать вам Хокаге-сама? Хирудзен низко наклонился над столом, шляпа закрывала глаза: - Дальше, Окума-сенсей, - произнес Третий Хокаге. - Дальше? – Окума задумался. – Я смотрел, выжидал, анализировал и понял, - старый учитель вскинул голову, глаза загорелись, - уничтожать нужно причину и имя ей – Коноха. Эта чертова деревня уродует детей с младенчества. Это она не оставляет им выбора. Это здесь им вдалбливают в голову, что они оружие, хоть они и думают, что они защитники. Не будь здесь ниндзя, разве все они не жили бы по-другому. Шинкори, разве она не могла бы быть счастливой матерью? Она все время возилась с малышами, и ей это нравилось, а умерла от истощения чакры, прикрывая сокомандников. Ханаваро, разве он не мог бы быть лучшим кузнецом страны Огня? Ведь он сам себе ковал кунаи. Вы их видели? Они бетонные блоки пробивали. А умер в болоте. Камидзу – мог быть прекрасным медиком, но в клане все были бойцами и ему ну никак нельзя было. И куда пошли все его техники тонкой хирургии? На убийства? И умер, прикрывая отход команды. Зачем? Я могу перечислять вам эти имена десятками. Скажите, Сарутоби Хирудзен, для чего вы искалечили жизни этих детей? Третий закашлялся, раскуривая трубку: - Окума-сенсей, вы и вправду считаете, что я об этом не думаю? - Наверное, думаете, - согласился Окума, - и наверное я не могу понять ход мыслей Хокаге. Наверное, мне это не дано. Я всего лишь простой учитель. Вот то как вы поступили с тем мальчиком – Учиха, я понять не могу. Сарутоби сильно сжал зубами черенок трубки: «Да, с Итачи Учиха решение было очень не простым». - Я ставил им печати, - задумчиво продолжал Окума, - они оказались очень благодатным материалом. В моем потоке Хъюга были только из младшей ветви – их «птица в клетке» реагирует на любое ментальное воздействие, а я не хотел их убивать, поверьте. А Учиха принимали печати легко и безболезненно, даже во взрослом возрасте. Ведь это вы приказали убить их всех тому мальчику после моего ареста? - Нет, - как обычно Хирудзен солгал легко и не напрягаясь. - Я ведь почувствовал! Зачем вы искалечили еще одного ребенка? – старый учитель посмотрел на главу деревни, ожидая ответа. Да, именно он, Третий Хокаге, растерянному и обеспокоенному Итачи, дал санкцию на уничтожение клана. Они все, все Учихи, были поражены и волнения в клане рано или поздно обязаны были выплеснуться – это была бы гражданская война, ее нужно было избежать любыми методами. И да, он, Хирудзен, дал разрешение вступить в союз с тем, о ком Коноха предпочла забыть, забыть надолго – неудавшийся эксперимент - клон Сенджу и Учиха. Тот самый клон из-за которого Мадара Учиха ринулся в бой с Первым Хокаге. Клон признали негодным – его надо было уничтожить, но Мадара Учиха был его учителем и воспитателем, и защищал его до последнего. Для него он был не «клон», для него он был ученик. А Шисуи? Ведь это он понял из сбивчивых рассказов Итачи что происходит. И глаз свой отдал сам, объясняя лучшему другу, что значит иметь возможность контролировать людей, клан. Может стоило бы озвучить эту историю сенсею-пацифисту? Пожалуй, нет. Лучше просто слушать дальше. Окума не дождавшись ответа продолжил: - Так по вашему получается тринадцатилетний мальчик вырезал целый клан посреди деревни и никто даже не дернулся? Они должны были кричать. Кто-то пытался убежать. Все вокруг ослепли и оглохли? - А вы не думали, что маленький, тринадцатилетний мальчик, гений, гордость клана смог разгадать вашу печать и поэтому они молчали? Возможно, в иллюзии они не умирали вовсе – тихо засыпали. Окума посерел: - Невозможно, - хрипло сказал он. – Итачи гений, но не сенсор, он не смог бы прочесть, - голос звучал уже не уверенно. - С глазом Шисуи? - Шаринган направлен наружу, а не внутрь! – отставной учитель вскочил на ноги. – Вот если бы Шисуи прочитал Итачи… - и разом замолк. – Нет, - пробормотал он, садясь за стол, - нет. Нет-нет-нет. Я совсем не этого хотел. Я просто хотел дать им шанс. Каждому из них. Как же так получилось? – Окума-сенсей спрятал лицо в ладони. - И Анко, - добивая, сообщил Хирудзен. – Анко Митараши. Вы знаете, что с ней сделал Орочимару? Она тоже была неудачным экспериментом – он просто выкинул ее. Ей было одиннадцать. Окума-сенсей, я верю, что ваши цели были благими, но кого вы избрали в союзники? Как вы пытались помочь? Окума опустил голову на стол, плечи вздрагивали. - Окума-сенсей, - мягко продолжал Хирудзен, - просто расскажите об остальных источниках информации. Мы не хотим ломать им жизнь. Мы проведем быстрое, мягкое ментальное воздействие. Вы хотели помочь. Помогите им сейчас. Эпилог Ируку Хокаге вызвал только через неделю после ареста Окумы-сенсея и последующей резни клана Учиха. Хирудзен выглядел очень усталым: - Спасибо, Ирука, миссия выполнена блестяще. - Но… - начал было он. - Нет, - жестом остановил его Хирудзен, - все последствия не твоя вина – даже не задумывайся об этом. Ты помог многим, очень многим. Отправь себе в зачет миссию ранга А. Свободен. - А Академия? - Можешь завтра уже туда не приходить – сразу в штаб. - Но я бы действительно хотел. - В самом деле? – у Хокаге кажется заискрились глаза. – Ты в самом деле хотел бы быть преподавателем Академии, Ирука? - Ну, да, - чуть смущенно признался он. - Это ж замечательно! – Хирудзен приобнял его за плечи. – Подавай запрос – положительный ответ у тебя в кармане. Я действительно рад. Домой Ирука возвращался окрыленным, очень хотел рассказать обо всем Какаши, но… у дверей затормозился и понял, что миссия закончилась и 009720 больше не придет (думать о нем по номеру было не так больно как по имени). Открывая дверь, Ирука понял, что в квартире кто-то есть. - Как там Хокаге? – спросили из кухни. - Какаши? - А ты кого здесь ждал? – тот высунул голову в дверной проем, сощурился в улыбке, - я ведь и приревновать могу. У Ируки защелкали в мозгах возможные причины нахождения Какаши здесь. Первое что пришло на ум – дотягивает легенду до конца. Деревня все-таки полна шиноби и никто же не поведется на такие маневры еще раз, если вдруг понадобится. Второе – второго не было. Спрашивать о причинах у самого Какаши Ирука не решился – вдруг тот подумает, что его выставляют за дверь? Пусть хотя бы эти пара-тройка дней будут для души, а не задание. Ирука заулыбался: - Эх, - скорбно вздохнул, - придется отменять сходку любовников. - Придется – я только на двоих приготовил, - «сурово» сообщил Какаши, - или пусть приходят со своим. Время шло – неделя, потом вторая, потом и третья, а Какаши явно не собирался переезжать. Не приставал, не лапал – просто возвращался всегда с миссий в квартиру Ируки. И спали вместе, иногда в обнимку, иногда повернувшись задницами к друг другу, но на одной кровати. Неясность ситуации Ируку начала несколько напрягать. Толчком к развитию событий, несмотря на всю бредовость, послужила встреча с Митараши Анко. Она заскочила в канцелярию, хлопнулась на стол и заявила: - Ну, я свою часть сделки выполнила. - Какую? – не сразу понял Ирука. - Узнала почему ты, а теперь я жа-ажду грязных подробностей. Пришлось выйти – не обсуждать же интимные подробности (которых нет) при всем штабе – и так навострили ушки и протерли глазки. - Ну и? – требовательно поинтересовался Ирука. - Почему я? - Милый, симпатичный, все время в Конохе сидишь, а это важно, - начала перечислять Митараши. – Приятно же когда усталого джонина встречают вкусным ужином. Ирука кивал, сохраняя на лице искреннюю заинтересованность и изо всех сил стараясь не расхохотаться – Анко врала, при чем откровенно. Вкусный ужин и Ирука были понятиями несовместимыми: горячий – да, съедобный – да, вкусный – нет. - Вот и все, - закончила Митараши, - теперь ты. - И что тебя конкретно интересует? Несмотря на ехидную улыбочку Анко порозовела: - Какой у него? – шепотом спросила она. - Вот и вот, - показал Ирука длину и толщину. - Да ладно, - изумилась Анко. - Серьезно тебе говорю, и пользуется им он очень и очень умело, - Ирука порозовел. - В начале наших… отношений соседи даже АНБУ вызвали. Знаешь, когда такая кувалда… Анко сглотнула: - Блиин, - тоскливо протянула она, - почему все стоящие мужики педики? - Знаешь, - доверительно сообщил Ирука, - ты на Зеленого Зверя посмотри, они тут как-то агрегатами мерялись… ну, так там ничья, - у Анко загорелись глаза. - Он точно не педик? - Не педик, не педик, сама понимаешь, Майто такого соревнования не предложил бы. Анко задергалась, явно собираясь куда-то мчаться. - Подожди, - ухватил ее за рукав Ирука, - я тебе еще хотел рассказать... - Да потом расскажешь, - Анко переступала с ноги на ногу как кавалерийская лошадь, услышавшая звуки трубы, - пересечемся еще. Пока! – выдернула рукав из пальцев Ируки и ускакала. А Ирука наконец-то расхохотался в голос – что там у Гая он не знал (как, впрочем, и у Какаши), но трудолюбие, терпение и напористость Зеленого Зверя Конохи явно должны помочь ему в «общении» с Митараши Анко. Домой шел периодически хихикая, нет, все-таки это было смешно, кажется, сегодня по Конохе поползли две довольно веселые сплетни. И домой зашел посмеиваясь. Какаши разбирал свитки, обернулся к Ируке: - Йо! – махнул рукой, - чего веселимся? - Я тебе сейчас такую рекламу создал, - Ирука сбросил обувь и хлопнулся на пол рядом с Какаши, - ты мне офигенных денег за нее должен. - И что за реклама? – поинтересовался Какаши, откладывая свиток. - Твоего мужского достоинства, - рассмеялся Ирука, - размер чуть меньше чем у коня и офигенное владение данным агрегатом, - сквозь смех выдавливал он. – К тебе очереди выстраиваться будут, - продолжал веселиться Ирука. - Ого, - удивленно протянул Какаши, - а с чего вдруг? - А, - легкомысленно махнул рукой Ирука, - она наврала мне, а я наврал ей. Кстати, а как там в действительности? – он шутливо полез к паху Какаши. - Ей, прекрати, - Какаши блокировал поползновения. - Нет уж! В глазах всей деревни – мы любовники. Я же должен хоть раз увидеть что там у партнера? – Ирука продолжал веселиться и тянуть руки, а сопротивление Какаши похоже становилось все слабее, да и впервые за все это время… это было видно. Тут бы наверное стоило остановиться, но Ируку понесло. – Ну, если не показываешь, дай хоть пощупать. Какаши неожиданно сильно покраснел, удерживая руки Ируки, почти испуганно спросил: - Зачем? - А я так хочу, - безапелляционно заявил он. Пару секунд его руки еще удерживали, а потом пальцы разомкнулись. Ирука даже растерялся от неожиданности – по инерции ткнулся рукой и мягко говоря удивился. «Агрегат» Какаши огромен не был, но явно готов к использованию и тут Ирука запаниковал – одно дело дурковать, лезть, лапать и прочее, а совсем другое дело проделать вот то все, что он описывал Анко. К этому, пожалуй, он готов не был. А Какаши сопел над головой и с этой ситуацией надо было что-то делать – инициатором ведь был он, Умино Ирука. Что именно делать он не знал, но похоже знал Какаши. Он одной рукой прижал к себе Ируку за плечи, второй – расстегнул себе штаны и мягко, но настойчиво сунул руку Ируки к себе в трусы, положил сверху свою ладонь – показывая как обхватывать член и начал водить – обозначая место и задавая темп. Почему-то в этот момент Ируке вспомнился Ибики и его психологический портрет, но тот очень быстро, практически молниеносно, исчез из мыслей– ему было чем заняться. Какаши негромко постанывал в ухо, толкался в руку, а потом по пальцам потекло. - Сейчас… подожди, - тяжело дыша пообещал Какаши Ируке, - сейчас. А потом уложил Ируку на пол, расстегнул ему штаны, приспустил и прошелся языком – такого Ирука не пробовал никогда, а Какаши уже обхватил головку, посасывал, легонько водил рукой по основанию, а потом начал делать такое, что Ируке и не снилось. Ирука примерно представлял себе размер глотки и в общем точно знал, что его «агрегат» туда не влезет, но губы Какаши обхватывали основание, а головка внутри была в горячем и влажном, а еще когда он скользил, там был язык, который ласкал то справа, то слева, то дразнил уздечку, то накрывал сверху. Долго Ирука не продержался – выплеснулся. Какаши не отстранился – проглатывал все, продолжал лизать языком – это было почти болезненно, но в конце концов выпустил изо рта, обхватывая каждый миллиметр. - Ну вот как-то так, - сообщил он. А Ирука плавал в блаженстве, нет, он потом конечно засмущается, но не теперь.