автор
Размер:
16 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
11 Нравится 11 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 10

Настройки текста
— Ну всё, всё, успокойся, всё уже позади. Алиса слышала эти слова и очень хотела в самом деле успокоиться, чтобы её спасителю было приятно, что он так быстро может её успокоить. Но пока, к её сожалению, ничего не получалось — Алису всё ещё трясло — мучительно и болезненно, чуть ли не до потери сознания. — Спасибо. Я скоро успокоюсь, не обращайте внимания, — смогла она, наконец, выговорить. — Хорошо, я понимаю. Не торопись, всё нормально. Но лучше любых слов помогали успокоиться и прийти в себя объятия дорогого друга, надёжно укрывшие её сейчас от всех бед. И в том числе — от её собственного ужаса …до сих пор скручивавшего всё её существо. Господи, спасибо тебе, что на свете есть такие мужчины, как Первый капитан. Которые хотят и могут спасти. Которые способны УСПЕТЬ вытащить из неприятностей. А не только мстить виновным, когда это уже никого не спасёт. — Тебе, кажется, уже лучше, — с улыбкой ласково заметил Всеволод, слегка отстранившись и внимательно смотря в её лицо. -… Да… Мне точно лучше. — Я очень рад. Счастлив, что успел)) — Да, вы успели, — Алиса наконец смогла перевести дыхание. Впервые с того времени, как… она зажмурилась, отгоняя воспоминания. — Снова плохо? — Нет-нет… нормально. — Да ты моя мужественная девочка, — снова привлёк её к себе Всеволод и стал баюкать, как ребёнка. — Ну зачем делать вид, что всё нормально? Почему бы не разрешить себе просто поплакать? Это же таким восхитительным целебным эффектом обладает! Моя Элла всегда пользуется этим средством. Тебе больше не надо скрывать свои слабости. Теперь ты можешь побыть просто маленькой испуганной девочкой. Тебе пора расслабиться и отдохнуть. Алиса подумала — а не позволить ли себе в самом деле расслабиться. Всеволод совершенно прав. — Надо же и восстанавливаться. Не всё же время быть на пике мобилизации — так можно и сорвать адаптационные механизмы и резервы организма. А с Всеволодом можно себе позволить стать слабой. Хотя бы на время. Пока она не придёт в себя полностью. И Алиса внутренне отпустила своё напряжение. С наслаждением чувствуя, как отдыхают натянутые струны. — Спасибо. Что бы я делала без вас… — Что-нибудь всё равно тебя спасло бы. Ты же девочка, с которой ничего не случится. Алиса улыбнулась. Да, она девочка, с которой ничего не случится. Как она могла об этом забыть? Усомнилась в судьбе, позволила себе напугаться, да ещё как. Это неблагодарно. Недоверчивая. Забывчивая. Вздохи становились всё менее тяжёлыми. В крови ещё была буря, но это ничего — скоро пройдёт и это. Жизнь снова входила в нормальное русло, обретала знакомые черты благополучия и радости. Примечание к части и ещё: https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images? q=tbn: ANd9GcQNZ--0xfgIIHzgI94YrqVsEUs1NH8GO8_9ct86dGdI6znvjQgDhA http://www.telesem.ru/images/stories/799/rage.jpg Андрей Биланов Часть 3 По мере того, как она исцелялась от ужаса, по мере того, как к ней возвращалось душевное равновесие, стало нарастать смущение от того, что она так тесно прижимается к Всеволоду. Да, в первые минуты это было совершенно невинным действием. Она совершенно инстинктивно вцепилась в него «мёртвой хваткой», спасаясь от пережитого ужаса. И чувствовала только облегчение и благодарность от того, что он тоже обнимает её. Но теперь, когда она уже в себе, ей пора отстраниться. Не дело это — так прижиматься к чужому мужчине, пусть даже и к спасителю. …Как-никак Первый капитан — исключительно привлекательный мужчина, хоть и не мальчишка по возрасту. Во всех смыслах привлекательный. Так что не стоило проверять свою устойчивость к чарам столь выдающегося экземпляра человеческой популяции. Всё равно лучше Пашки лично для неё никого нет и никогда не будет. А мгновение неуместной слабости может разрушить весь её мир. И даже просто наслаждаться объятиями и очарованием Первого капитана — уже некрасиво и неэтично. И перед Эллой неудобно. Ой, Элла… Прости, Элла, я не нарочно, я при первой же возможности высвобожусь. Тебе ли не знать — ты же сама понимаешь, что из лап твоего Всеволода не выбраться, пока он сам не отпустит. Только бы Всеволод скорее отпустил её. Не вырываться же ей самой — это как минимум некрасиво и вообще глупо. Он её спас, а она сейчас ни с того ни с сего станет строить из себя недотрогу? Нелепо. Но всё равно — всё, хватит объятий, пора в стороны. Всеволод, однако, не спешит отпускать её. Наверное, думает, что она всё ещё переживает. Ну что поделаешь — недооценивает он её способности к восстановлению. Думает, что она всё ещё нуждается в поддержке его сильных рук. Алиса попробовала мягко отстраниться сама — не получилось. Ну так и есть — Всеволод наверное думает, что она просто решила не пользоваться его поддержкой на все сто. Знает, что она вечно раньше времени спешит отказаться от поддержки. Ладно, придётся потерпеть немного. Чай не посторонний человек. С детства друзья как-никак. Часть 4 — Как хорошо, что я успел. Я не пережил бы, если бы с тобой что-то случилось. Всеволод словно сам с собой говорил. Алиса очень удивилась. Она уже не раз слышала эти слова от Пашки. И как-то очень странно было услышать их от другого человека. Надо же какой Всеволод чувствительный. Она конечно знала, что он ОЧЕНЬ добрый. … И что к ней относится, как к родной. Но чтобы настолько близко воспринимать её — это неожиданность. А, впрочем, может он именно поэтому стал героем Космоса? Потому что вот так близко воспринимает чужие беды. И бросается всех спасать. Не может спокойно жить, если кто-то в беде. Ну что ж — это с его стороны очень, очень… мило. Значит, он ещё лучше, чем Алиса всегда думала о нём. Тогда понятно — его затянувшиеся объятия — это не только для её успокоения, но и для собственного. Переволновался за неё. И что это все вечно за неё так волнуются? Это, конечно, мило, но для неё это источник некоторой моральной тяжести — тяжело знать, что кто-то переживает из-за твоих неприятностей. Да… тяжела ты, шапка Мономаха. Всеволод вдруг чмокнул её в кончик носа. Алисе стало ещё более неловко. Как-то уж совсем… по-свойски. Дружба-дружбой, а такие нежности — это уже лишнее. Пусть свою Эллу так целует. А может, для него это нормально? Что она знает о нём? Да ничего, в сущности. Ну дядя Сева и дядя Сева. Герой, умница, символ и так далее. Но кумир-то кумир. А много она знает о его манерах в таких вот экстремальных условиях? Ну или после экстремальных событий. Да ничего не знает. Как-то не довелось узнать. До сегодняшнего дня. Сегодня вот узнала. Теперь непонятно, что делать с эти знанием. Что же делать? А вдруг эти его жесты совершенно невинные? Может, он своих мальчишек так чмокал, когда они были маленькими? Он, наверное, к ней со всей душой, а она станет воротить нос от его невинных прикосновений? А Всеволод не остановился. Чмокнутого кончика носа ему оказалось мало. И теперь он запечатлел такой же отеческий поцелуй на её лбу. Или лбе? Но потом пришла очередь её висков, скул. Да что же это делается-то? Это тоже отеческие поцелуи? Тоже невинные? А если всё-таки да? А если да?! Как бы то ни было, но Алиса почувствовала появление мурашек и слабости в коленях. Вот и собственное тело готово её предать. Что совсем уже нечестно, между прочим. Но с телом всё понятно — куда ему, бедному, деться от инстинктов. …Тем более если целует сам Первый капитан — воплощение великолепия земного человечества. И гимн Эволюции — эволюционным возможностям естественного и полового отбора, потомок бесчисленных поколений русских и славянских богатырей, гидрид влюблённых прабабушек и прадедушек и так далее. Что ж, придётся ей одной самостоятельно за всех думать. Для начала Алиса сообщила своему телу, чтобы оно не обольщалось особо — скорее всего, поцелуи Всеволода ничего не значат. То есть они не значат, что у него какие-то чувства к ней, кроме как к подопечной. На почве стресса. Он всех спасённых, наверное, так целует. Да, точно. Всех. И он ничего не хочет сверх этих поцелуев — они не предвестники… чего-либо. А она-то тут уже разволновалась. Алиса выдохнула с облегчением. Половина дела сделана. Собственное тело вняло доводам рассудка. Теперь надо придумать, что делать со Всеволодом. Который именно в этот момент усложнил ей задачу, подарив такой же невинный (?!) поцелуй её векам. Алиса совсем смешалась. Его поцелуи становились всё более нежными и… нет, надо, надо надеяться, что не страстными. Но она не могла поставить Всеволода на место так, как могла бы поставить любого другого человека. Она слишком сильно его уважала. Он был её кумиром много лет. Вместе со своими героическими друзьями. И Пашкиным тоже. Да всехним. А теперь вот ей приходится думать, как не поступить с ним (Всеволодом) неуважительно. У Алисы были с капитанам особые отношения — это ведь именно она помогла спасти Второго и Третьего. И она точно знала, что Первый без шуток на полном серьёзе был безмерно ей признателен за спасение друзей и безмерно её уважает. А может, сейчас он именно своё уважение проявляет в такой форме? Может у него просто такая реакция на стресс, и он так его снимает? Больше всего найти правильную линию поведения Алисе мешало то, что она не знала, что означают поцелуи капитана. Будет очень некрасиво, если она не так его поймёт, и возмутится его действиями в то время, как для него эти действия совершенно невинные. Да ещё и в такой ситуации — после того, как он героически её спас от ужаса-ужаса. Может, капитан сейчас отпустит её через секунду другую — и всё будет, как раньше. Как всегда. Так что не надо торопиться устраивать тут сцены оскорблённой невинности. Часть 5 А чей это стон? Алиса внезапно осознала, что это её стон. А она его словно со стороны услышала. Непроизвольно вырвался, когда капитан добрался до её губ. Ещё чего не хватало. Вот, значит, до чего уже дошло. Капитан, правда, сразу же, словно испугавшись её реакции, вернулся к скулам и прочему. Так, словно ничего и не было. Словно нечаянно задел и губы, хоть и не собирался. Промахнувшись. Может, ей вообще показалось? И то ложная тревога была? Впрочем, хватит самообмана. К чему игнорировать, что в ней уже включилась сирена. Степень опасности явно была красной. Ну или ладно — пока оранжевой. Но оранжевой — точно, не меньше. Вон какой резонанс во всём теле в ответ на это «случайное» касание. Она вся звоном звенит. — Непорядок. — Ей только с Пашкой полагается такое ощущать. И всё остальное тоже. А если Всеволод снова промахнётся? А если всерьёз возьмётся ласкать её губы? Снова мурашки. От одной только мысли об этом. Нет, всё, хватит поцелуев — даже невинных, даже отеческих — любых. Неожиданно Всеволод отпустил её. Оказывается, это она слишком сильно рванулась — и вот он сразу отпустил её. И чего было тянуть? Раньше надо было освободиться. Это же Всеволод, а не какой-нибудь там. … А она не верила в него — не верила, что он отпустит её, стоит ей только чуть сильнее оттолкнуться от него. Нехорошо получается. Но, честно говоря, это не она такая умная, что решилась оттолкнуться. Это само получилось. — Тело само рванулось, когда её затопила паника от собственной реакции на… на всё это, в общем. Алиса дышала так, словно пробежала пару километров на всей скорости. И Всеволоду всё это видно. Ну что ж, ничего теперь не поделаешь. Часть 6 *** И что теперь говорить? Или ничего не надо говорить? Словно ничего не было. Или потом. Да, потом лучше. Когда она сообразит, что всё это такое. А это… ну было и было. Неловко, конечно, но что теперь поделаешь. — Ну что — пришла в себя? — спросил Всеволод. — Вы хотите сказать, что всё это было для того, чтобы я пришла в себя? — Ну да. Разумеется. — Большое спасибо. Мне уже намного лучше. Ваши методы очень эффективны. — Не сомневаюсь. Значит, продолжим? — Зачем? — Закрепим успех. Стресс — вещь коваррная. Поэтому надо сделать так, чтобы не осталось ни малейших следов стресса. И стирать их необходимо максимально тщательно, самыми действенными средствами. — Я очень признательна вам за старания. Но я правда уже совсем в норме. — Ты ошибаешься. И я докажу тебе это. — Нет! — Нет? — Нет. Не подходите ко мне. — Ты меня боишься? — Нет. — Тогда в чём дело? Я был слишком груб с тобой? — Нет. (Как же — «груб». Как раз наоборот. И как раз в этом-то и проблема). — Я оскорбил тебя? -… Нет. — Мне показалось, что тебе было приятно. Даже очень. Разве я не прав? — Ну разве в этом дело. — Именно в этом. Разве это не главное? Приятно тебе или нет. — Нет, главное не это. — А что же тогда главное? — Неужели вы сами не понимаете. — Не понимаю. — Ваши жесты — очень личные. — Ну правильно. У меня и отношение к тебе очень личное. Разве ты не знала, что я очень хорошо к тебе отношусь? — Знала. — Ну вот видишь. Тогда что тебя не устраивает? Тебе мои действия приятны, моя симпатия для тебя — не новость. — Ну как же вы не понимаете — у меня нет права на такие проявления вашей симпатии ко мне. — Какие «такие»? Часть 7 *** Капитан что — в самом деле, что ли, не понимает сам? Алисе не хотелось говорить, что у неё нет права на поцелуи капитана. Пусть даже на такие лёгкие и вроде как невинные. Это как-то обострило бы и так раскалённую атмосферу. — Вы же сами знаете — зачем тогда спрашиваете? — Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду. — А мне кажется… — Что? Алиса решила пока не говорить, что ей кажется, что славный капитан просто дурачится и притворяется наивным. Да что там — просто смеётся над ней. — Ничего. — Так почему ты решила, что у тебя нет права на симпатию с моей стороны? Неужели ты не понимаешь, что я обожаю тебя с тех пор, как ты спасла моих друзей? Моих братьев. Тебе не кажется, что естественно любить человека, который так много для меня сделал? — Кажется. — Тогда что не так? — Вы не совсем точно поняли меня. — Так уточни. — Я не говорила, что у вас нет права питать симпатию. Я сказала, что у меня нет права на некоторые проявления вашей симпатии. — На какие? Алиса поняла, что они ходят по кругу. Он что — добивается, чтобы она произнесла названия проявлений? Ну уж нет. Не добьётся. — На те самые, которыми вы так щедро одарили меня. — Ты имеешь в виду поцелуи? — Я имею в виду всё. — А всё — это поцелуи? Или было что-то ещё, а я этого не заметил? — Не спрашивайте то, что и сами знаете. — А я сомневаюсь в том, что я знаю. Слушая тебя — я начинаю думать, что знаю не всё. Вот и думаю — что это так тебя расстроило. — Не расстроило, а — Так всё же не расстроило? — Погодите — я ещё не договорила. Я хотела сказать, что проблема не в расстройстве, а в том, что у меня нет права на ваши… — На мои что? — Понимаете — по моим понятиям, такое обращение, которое вы так любезно мне подарили, уместно при общении с женой или невестой. А не с посторонней девушкой. — Ты мне не посторонняя. Я же уже говорил. — Ну всё равно. Я не настолько вам не посторонняя. Часть 8 *** — Алиса, — проникновенно сказал капитан, — вообще-то я сам решаю, кто насколько для меня не посторонний. И кто какого обращения с моей стороны заслуживает. — И чего я, по вашему мнению, заслуживаю с вашей стороны? — Да чего угодно. Моя признательность тебе не имеет пределов. — А я заслуживаю с вашей стороны хотя бы готовности считаться с МОЕЙ волей? — Однозначно. — Ну тогда не заставляйте меня доказывать право на те или иные МОИ волеизъявления. — Неужели в моих действиях тебе почудился оттенок принуждения? — Нууу… Алисе не хотелось говорить — да, почудился. Но капитан и сам понял. — Понятно. Тогда прими мои искренние извинения. Я очень сожалею о своих манерах. Больше этого не повторится. Слово Первого капитана. Ты мне веришь? Голос капитана звучал очень искренне. Алисе стало неловко, что она привела капитана к таким покаянным словам. Можно ли и как это отыграть обратно — было совершенно непонятно. Поэтому она просто брякнула от всей души: — Это вы меня простите. — За что, Алиса? — Я не хотела… чтобы вы почувствовали себя виноватым и перешли к извинениям. — Нет-нет. Вина полностью моя, даже не спорь. Вину за этот инцидент я с тобой делить не намерен, так и запомни. — Мне достаточно того, чтобы… — Чтобы я не распускал руки, верно? Ты это хотела сказать? — Нет. — А что? — Я хотела сказать, что мне достаточно того, чтобы вы… советовались со мной … прежде чем что-то сделать…в мой адрес. -… Хорошо. Я запомню. — Спасибо. — Алиса, я правда не ожидал, что ты так остро воспримешь такие невинные жесты с моей стороны. Алиса густо покраснела. — Не надо этого стесняться. Это означает только то, что ты очень чувственная девушка. А это не порок. Наоборот — это ценное качество. Прекрасное. Часть 9 — Я всё равно не должна была так реагировать. Я очень сожалею, что так отреагировала. Извините меня. — Не извиняйся. Я всё понимаю. Это скорее я виноват, что не подумал о том, что ты уже взрослая девушка, чуткая к проявлениям чувственности. И отзывчивая на них. И что такие поцелуи, которые ребёнком воспринимаются всего лишь как проявление симпатии к нему и поддержки, девушкой постарше могут восприниматься как проявления чувственности и желания. — Я должна была не сомневаться в невинном значении ваших жестов. В том, что они — всего лишь жест поддержки. (( — Не вини себя. Ты совершенно правильно сделала, что поставила меня на место. — Я не… — Хорошо, я не так выразился, — поспешно поправил себя капитан, — ты совершенно правильно сделала, что дала мне понять, что мои жесты воспринимаются тобой неоднозначно. Ты совершенно права — ты уже слишком взрослая для таких жестов. И имеешь полное право сообщить, если они тебя смущают. Всегда так делай. Если, конечно, нет риска, что твоя прямота накалит обстановку. — Спасибо, — растерянно пробормотала Алиса. — Как летит время)) Кажется, что мы буквально вчера познакомились. Тогда тебе только 9 лет было. И я пока как-то ещё не привык воспринимать тебя как взрослую девушку. Для меня ты навсегда останешься тем ребёнком. Тем более что ты пока не собираешься утрачивать присущие тебе и тогда — живость, деликатность и непосредственность. …Но теперь, — с улыбкой добавил капитан, — я постараюсь не забывать, что ты только для меня ребёнок. А для себя ты — взрослая девушка. … Да ещё какая, — задумчиво добавил Всеволод, внимательно смотря на Алису. — …Непонятно, чего в тебе больше — красоты или чувственности… Алиса вздохнула. — Я смущаю тебя такими словами? Пустяки. Тут нечем смущаться. Чему ты улыбаешься?)) — Простите. Я просто некстати вспомнила нашего аспиранта Просю.)) То есть теперь он уж профессор. Но в нашем детстве был аспирантом. У него слово «пустяки» — любимое. — Понятно.)) …Так вот — не надо смущаться из-за своих естественных и прекраснейших реакций. Им надо наоборот радоваться. — Даже если они неуместные? — Ну почему неуместные? Наоборот — более чем уместные. Разве ты не знала, что опасность обостряет чувственность? — Я про другое. Разве этично так реагировать на чужого мужа? — Реакции не спрашивают, кто чей муж. Они просто есть. И надо честно отдавать себе отчёт в этом. К тому же — сами по себе они совершенно невинны. Если ты вовремя отступаешься. Что ты и сделала. Почувствовать желание — это ещё не грех. Или влечение. Если ты не идёшь у них на поводу и знаешь, когда идти можно, а когда и нет. — Ну спасибо… Что не посчитали меня… вульгарной. — Да боже упаси. Что ты говоришь. Нет тут никакой вульгарности. Часть 10 — Если уж на то пошло, то для меня твоя реакция хоть и была неожиданной, но крайне лестна. Вот уж никогда не думал, что доведётся когда-либо нечаянно стать причиной твоего стона удовольствия. Алиса снова покраснела. Ну что это за разговор такой. А ещё запоздало испугалась при напоминании о стоне. Того, что могло быть из-за него. Ведь Пашка в такой ситуации (стоит ему услышать хоть один её стон) совершенно теряет над собой всякий контроль. Как хорошо, что капитан владеет собой лучше Пашки. Ну или она для Всеволода не настолько привлекательна, как для Пашки. Вот и хорошо. Вот и слава богу. — Почему вы так не думали? Разве вы не знаете, насколько вы… замечательный? — Знаю)) Но как-то само собой подразумевалось, что, к тому времени, когда ты станешь взрослой, я стану далеко не юным. — Ну что вы. Вы совершенно не похожи на стареющего человека. — Тоже верно, в общем-то. Тем не менее я далеко не юноша. — Разве это плохо. — Нет. Но у юности свои интересы)) Юность всё же обычно тянется к юности, а не к матёрости. Пусть даже в лучших вариантах. …Кроме того, я не представлял саму ситуацию, в которой мы окажемся рядом… скажем так — в качестве мужчины и женщины. Только не с тобой. — Почему? — Потому что ты, Алиса, особенная.)) Алиса пожала плечами. — Ясно. Ты не понимаешь. Как же тебе объяснить. Мне всегда было совершенно ясно, что ты — особое существо. Что у тебя особая судьба. А я — простой смертный. — Кто бы говорил. — Да-да, Алиса. По сравнению с тобой я — простой смертный. — Не скромничайте. — Не спорь — мне лучше знать)) Я старше и опытнее тебя. Так что знаю, о чём говорю. Да, я человек незаурядный, знаю это и не отрицаю. Но по сравнению с тобой даже я — простой смертный. Мы с тобой отличаемся, как отличается плазма от твёрдого. У тебя — другое агрегатное состояние. Другой уровень бытия. — Мне очень странно это слышать. — Ну ничего. Ты это ещё много раз услышишь. Так что начинай привыкать. И постигать собственную природу.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.