∞
У людей, которых он видел изо дня в день, было много имён для него: судьба, фатум, время, смерть, но никто из них не знал наверняка, что они означают. Никто не догадывался, что это он − живущее среди них вечное и вполне материальное существо − контролировало весь процесс. Ну, в какой-то степени. Если говорить о работе, то Кёнсу был не единственным, кто влиял на течение жизни, существовали и другие силы, заботившиеся об этом. Его же обязанность заключалась в том, чтобы всё шло по плану. Поддерживать круговорот судеб как хорошо смазанный механизм, держась при этом в тени, следить за балансом времени и, что самое главное, ничего не запороть. Работа непыльная. За все годы у Кёнсу не было ни одного случая, чтобы кто-то уклонился от отведённого ему срока. Кёнсу жил своей жизнью среди смертных, оставаясь незамеченным, и наблюдал, как люди медленно, но верно двигаются к своему неминуемому концу. Он не был невидимым для людей. Скорее поразительно заурядным, с какой стороны на него не посмотри. А в современном мире это было равнозначно невидимости. Но, наверное, так было даже лучше. Первое время жить без общения было нелегко, но Кёнсу быстро понял, что гораздо сложнее быть частью общества, чем жить вне него. Человеческая жизнь крайне скоротечна. Когда-то у него был друг, но не успел Кёнсу и глазом моргнуть, как отведённый тому срок, который было дано видеть лишь ему, истёк. Тогда Кёнсу решил для себя, что быть одиночкой – лучший вариант, учитывая специфику его работы. И вот он здесь, сидит за столиком у окна в одной из многочисленных кофеен города в полном одиночестве, с тихим вдохом наблюдая за проходящими мимо людьми. Погода только-только начала меняться: на смену выжигающим и душным летним дням пришли ветреные осенние; листья принялись буреть и опадать с ветвей. Кёнсу смотрел на женщину, сидевшую с маленьким сыном на автобусной остановке; они считали тормозящие перед ними автобусы, пока не подъехал нужный. Парень отчётливо видел над их головами отмеренное им время, и жизнь мальчика была гораздо короче, чем у его матери. Кёнсу поспешно перевёл взгляд на газету, чтобы хоть как-то отвлечься. Сколько бы трагедий не довелось ему повидать на своём веку, Кёнсу не мог оставаться равнодушным перед лицом таких потерь. Его мысли прервала упавшая на лицо тень остановившегося у столика незнакомого парня. — Не возражаешь, если я присяду здесь? – спросил он. Даже со своего места Кёнсу мог с уверенностью сказать, что подошедший был значительно выше него. Выглядел тот самым обыкновенным образом, его вещи не кричали ни о достатке, ни о бедности. Волосы тёмно-русые и немного длиннее положенного, на грани неряшливости. Кёнсу в замешательстве огляделся вокруг. Годы прошли с тех пор, как кто-то удостаивал его чем-то большим, чем взглядом вскользь; что уж там, он даже не мог вспомнить, когда в последний раз с ним кто-то разговаривал по собственной воле. Когда он вновь перевёл взгляд на незнакомца, тот выглядел озадаченным и, приподняв брови, жестом указал на свободный стул напротив Кёнсу. Кёнсу медленно кивнул. Парень улыбнулся и плюхнулся на сиденье, торопливо вытаскивая из сумки свой ноутбук. — Я бы не стал беспокоить, но свободных мест не осталось, а позволить себе собственный вай-фай не могу, понимаешь? Кёнсу вяло улыбнулся в ответ и кивнул, борясь с профессиональным рефлексом взглянуть поверх головы парня, где, он точно знал, ярко светился отмеренный этому человеку срок. В итоге, он сдался и тут же ощутил укол разочарования, когда увидел, что жизнь незнакомца должна вот-вот оборваться. У этого парня оставалось не больше двадцати жалких минут в запасе, и Кёнсу вдруг стала невыносима мысль, что тот проведёт оставшееся время своей жизни в такой унылой забегаловке как эта. Прочистив горло, Кёнсу решился заговорить. — Знаешь, здесь неподалёку, дальше по улице, есть место с быстрым вай-фаем и сносным кофе. Могу показать, если хочешь. Парень напротив него перестал что-то яростно печатать и оторвал взгляд от монитора, удивлённо моргая, словно не веря, что Кёнсу заговорил с ним. — Было бы здорово! – ответил он и расплылся в улыбке. Он встал и жестом поторопил Кёнсу, как попало закидывая вещи обратно в сумку. Кёнсу стало неловко, едва он поднялся со своего места: их разница в росте немного уязвляла, особенно когда ты бессмертный вестник смерти. Колокольчики на входной двери серебристо зазвенели, когда они вышли на людную улицу. Парень дождался, когда Кёнсу подойдёт к нему, прежде чем двинуться вперёд. — Меня Чанёль зовут, кстати, − представился он. – Я сюда недавно переехал. Спасибо, что рассказал мне о другом месте, а то кофе здесь был просто ужасный. Кёнсу хмыкнул, поднимая глаза на парня, чтобы ответить, и поражённо замер. Над жизнью Чанёля ещё мгновением раньше нависала смерть, а теперь его время было продлено на несколько лет вперёд. Чанёль остановился, его рука уже лежала на дверной ручке входа в другую кофейню. — Эй, ты в порядке? А то бледный какой-то. Почувствовав внезапно подкатившую к горлу тошноту, Кёнсу медленно кивнул, а потом посмотрел Чанёлю в глаза. — Да, − изменившимся голосом ответил он. – Я просто… вспомнил, что забыл кое-что. Мне нужно идти. Он развернулся и быстрым шагом двинулся прочь, пока в голове хаотичным роем кружились миллионы мыслей, заглушающие даже кричащего что-то вдогонку Чанёля. — Какого чёрта, − бормотал он, торопливо перебирая ногами по тротуару. Он никогда не видел ничего подобного прежде. Сроки смертных никогда не менялись без причины. Чанёль должен был умереть, и это означало, что он обязан умереть. Судьба не меняет своего решения касательно отмеренного времени. Судьба не меняет своего решения, особенно касательно этого вопроса. Дойдя до своей квартиры и быстро отперев входную дверь, Кёнсу влетел внутрь и упал в кресло, сжимая голову руками и нервно подёргивая коленом. Что могло продлить ему жизнь? Что такого особенного было в Чанёле, что сегодня он не умер? Что подтолкнуло Чанёля выбрать из всех посетителей именно его, словно… Кёнсу не должен был даже заговаривать с ним. Он резко выпрямился на своём месте. От осознания ситуации по всему телу пробежал холодок. Это он спас Чанёля. Каким-то образом, через их краткий разговор он спас сегодня жизнь Чанёлю. Кёнсу откинул голову на спинку кресла и стал медленно массажировать виски пальцами. Судьба решает, кому и когда суждено умереть или продолжать жить. А Кёнсу всего лишь сторонний наблюдатель среди своих подопечных. Вмешательство в круговорот жизней и спасение смертного от его конца, случайно ли, нарочно ли, было не самым умным его поступком. — Я влип, − простонал парень. Разозлившись из-за появившейся в его спокойной жизни проблемы, Кёнсу свалился на кровать, решая пропустить ужин и надеясь, что завтра жизнь вернётся в привычное русло. Может, эта крохотная ошибка и не стоила такого беспокойства. В конце концов, эту планету населял не один миллиард людей. Он не понимал, что может быть такого ужасного в том, чтобы позволить чьей-то жизни длиться чуть дольше положенного. В любом случае, Чанёлю всё равно было невдомёк, что натворил Кёнсу.∞
К огромному облегчению Кёнсу, следующее утро началось в точности как все предыдущие. Он принял душ, позавтракал, оделся также как и в любой другой день и отправился на улицы города, как и всегда кишащие людьми с их утекающим временем. По пути Кёнсу купил у продавца газету. Простая привычка, которой он придерживался, сколько себя помнил. Обычно газеты ненадолго отвлекали его внимание − всё-таки, человечество развивалось не так стремительно, учитывая мимолётность их жизни, − зато они держали его в курсе последних событий в этом городе. Когда он просматривал передовицу, его взгляд зацепил заголовок: "Местная кофейня была ограблена. В результате нападения пострадавших нет. Полная статья на стр.4". Кёнсу остановился как вкопанный прямо посреди дороги, лелея надежду, что это произошло в какой-то другой кофейне города. Что находилась далеко-далеко от того места, где он совсем недавно побывал. Перелистнув на нужную страницу, он увидел фотографию, размещённую прямо над текстом. На ней определённо была кофейня, куда он заходил вчера. Окно, перед которым он сидел, исчезло: выстрел разбил стекло вдребезги, выбивая осколки на тротуар. Он тяжело вздохнул, зарываясь рукой в тёмные волосы. Конечно, он знал правду наперёд. Но продолжал цепляться за надежду, что мог ошибиться. Что, возможно, судьба, и правда, взяла и изменила своё решение. Однако это определённо не мой случай, подумал Кёнсу. Он удалялся от своего дома всё дальше и всё больше углублялся в запутанную паутину города, не зная, что ему делать дальше. Мир не рухнул. Пространственно-временной континуум был в целости и сохранности. Люди на улице, как и прежде, проходили мимо, не удостаивая его взглядом, и даже не подозревали о том, что он мог нарушить естественный круговорот жизни из-за одного глупого разговора. Кёнсу смутно показалось, что его кто-то зовёт, но он настолько привык игнорировать людей, что просто отмахнулся от этой мысли и полностью переключился на наблюдение за смертными, чтобы лишний раз убедиться, что всё в порядке. Он был так поглощён своим занятием, что подскочил на месте, когда его похлопали по плечу. Потревоживший его человек громко рассмеялся. — Прости, не хотел тебя напугать. Кёнсу почувствовал, как страх змейкой прополз под кожей, едва он обернулся на голос. Перед ним стоял Чанёль, высокий, счастливый, в своей повседневной одежде и теми же вихрами на голове, что и вчера. Его время было всё так же продлено на пару лет вперёд. Он заметил газету в руках Кёнсу и взволнованно указал на неё. — Ты видел, что произошло в той кофейне? С ума сойти можно! Кёнсу кивнул. И правда, так недолго и свихнуться. — Выходит, ты мне жизнь спас? − спросил Чанёль. − А я даже не знаю, как тебя зовут. Кёнсу пробормотал своё имя еле слышно в надежде, что Чанёль не расслышит, сдастся и оставит его в покое навеки вечные, аминь. — Хм, Кёнсу, − проговорил Чанёль и снова расплылся в улыбке. − Позволь мне угостить тебя кофе или ещё чем-нибудь! Я должен тебе за своё спасение. С тяжёлым сердцем и вопреки здравому смыслу Кёнсу кивнул и последовал за Чанёлем по тротуару мимо витрин магазинов, не зная, как ему теперь выкручиваться из сложившейся ситуации. В общем-то, у него не было никаких планов и торопиться было некуда, но… Кёнсу устремил взгляд вперёд, когда они проходили мимо той кофейни, в которой сидели прошлым вечером, не обращая внимания на занимавшихся ремонтом рабочих. К огромному разочарованию Кёнсу кофе с Чанёлем прошёл хорошо. Он узнал, что Чанёль не так давно закончил университет и теперь решил обосноваться в городе, чтобы зарабатывать здесь на жизнь, живя в крохотной квартирке и занимаясь делом, у которого нет ничего общего с дипломом, который он получил. Но счастлив он от этого меньше не был, чем сильно удивил Кёнсу. Наоборот, Чанёль был полон надежд, весел и энергичен. Когда они разошлись по домам, Кёнсу обнаружил, что и сам рассказал парню кое-что о себе. Чанёль стал единственным человеком, кому он открылся впервые после создания радио. Но что действительно поразило его по дороге домой, так это внезапное осознание, что он был рад спасти жизнь Чанёлю. Он был почти счастлив, что нарушил одно из главных правил своей работы. Продлить одному конкретному человеку жизнь на срок, больший положенного. Вот тогда Кёнсу понял, в какую серьёзную передрягу он попал.∞
В тот вечер Кёнсу вернулся домой с пакетами, забитыми продуктами доверху. Его живот утробно заворчал, когда он отложил их в сторону и вместо этого взял остатки от прошлого ужина. Он как раз поставил дешёвую пластиковую чашу в микроволновку и нажал на кнопки, когда позади него заговорили. — Ты же знаешь, что эта пластиковая хрень отравляет твою еду? Кёнсу вздрогнул от неожиданности и ударился кистью о край кухонного стола. Быстро обернувшись и потирая запястье, он едва не зарычал, когда увидел парня, стоявшего в дверном проёме между его кухней и гостиной. Тот был не намного выше самого Кёнсу, одет просто − в рубашку с непонятным рисунком на груди и обычные джинсы. Его тёмные каштановые волосы, были почти полностью скрыты под изрядно поношенной кепкой. — Чондэ, − выдохнул Кёнсу, борясь с желанием закатить глаза. − Что тебе нужно? Парень оторвался от дверного косяка и плюхнулся на стул возле крохотного обеденного стола, лениво опустив голову на кулак. — Ты и сам знаешь, − ответил Чондэ. − Ты вляпался по самое не балуй, и большой босс недоволен. Кёнсу хмыкнул: — И поэтому он прислал свою зверушку вместо того, чтобы прийти сюда и лично мне об этом сказать. Кёнсу безошибочно определил, что его слова задели Чондэ за живое, когда тот напряжённо выпрямил спину. — Я не его зверушка. Кёнсу никогда не мог устоять перед возможностью поиздеваться, если знал, что был прав. Чондэ работал в той же сфере, что и он сам, только с одним отличием: если он имел дело со смертью, то обязанностью Чондэ было соединять сердца людей, что были предназначены друг другу судьбой. Кёнсу никогда не забудет день, когда назвал Чондэ купидоном. Разбитая губа определённо того стоила. В довершение всего, Чондэ был любимчиком их общего босса. Кёнсу не понимал, как этим двоим удалось сработаться, но Чунмён, казалось, по-своему заботился о Чондэ. Так что поводов придраться у Кёнсу было предостаточно. — Ты спас смертного, Кёнсу, − сказал Чондэ. — Случайно, − процедил он. − Я не знал, что он умрёт там, я думал, у него ещё было время. Чондэ пожал плечами: — Но ты всё равно вмешался. Кому как не тебе понимать это. — Что сделано, то сделано, − произнёс он, разглядывая колени Чондэ и не спеша поднимать глаза. − Я ничего не могу изменить. − Часть его не захотела бы ничего менять, даже если бы он мог, подумалось Кёнсу. Что-то неуловимо изменилось в настроении Чондэ. — Он простит тебя на этот раз, тем более это была случайность, но не забывай, кто я. Тебя я тоже могу видеть. Кёнсу озадаченно моргнул, но, подняв голову, чтобы спросить Чондэ, что тот имел в виду, увидел, что парень исчез. Он же остался один на один с тревожным чувством в груди. Когда запищала микроволновка, Кёнсу отстранённо понял, что больше не был голоден.∞
После визита Чондэ он не покидал свою квартиру несколько дней. Кёнсу принимал душ, набирал еды на кухне и большую часть времени не вылезал из кровати. Телевизор работал, не выключаясь, и постепенно стал больше источником фонового шума, чем развлечения. В любом случае, Кёнсу было всё равно. Он не переставал думать о последних словах Чондэ перед уходом. Что тот имел в виду, сказав, что его он тоже видит. В конце концов, чем занимается Кёнсу не его дело. Кёнсу не выползал из дома уже третий вечер, сидел на смятом покрывале своей кровати в одном нижнем белье и доедал крошки от печенья, оставшиеся в упаковке, когда его обитель посетили снова. Сначала парень услышал шорох и шум в гостиной, кто-то недовольно бурчал себе под нос, но что именно Кёнсу разобрать не мог, а потом дверь его спальни резко распахнулась, и на пороге нарисовался Чондэ. Тот замер в дверном проёме, взирая на Кёнсу с таки видом, словно не мог поверить собственным глазам. — Какого чёрта ты делаешь? Кёнсу неторопливо прожевал и пожал плечами. — Ты прячешься, что ли? − недоверчиво спросил Чондэ. − Кёнсу, тебя работа ждёт. Ты не можешь сидеть здесь целыми днями, испугавшись какого-то смертного. — Я не боюсь его! − начал, было, он, но остановился под пронзительным взглядом Чондэ. Парень с тяжёлым вздохом откинулся на изголовье кровати. − Я просто не хочу снова с ним видеться... На долю секунды в глазах Чондэ промелькнуло сочувствие. — Завтра же пулей из дома, иначе приду я и заставлю тебя выйти, − заверил он Кёнсу и исчез.∞
На следующее утро Кёнсу взвесил все варианты и пришёл к выводу, что проще было по доброй воле выбраться из дома, чем дожидаться нагоняя от Чондэ. Он до зубного скрежета не хотел признавать, но после душа и первого за прошедшие дни плотного завтрака, он почувствовал себя гораздо лучше. Кёнсу нашёл в себе силы встретиться лицом к лицу с внешним миром, хотя изначально не ожидал от себя такого подвига. Неспешно бродя по улицам, он понял, что уже меньше переживает о возможности столкнуться с Чанёлем. В случае встречи с ним он был морально готов и в то же время не стал бы переживать, если они не увидятся. Чего Кёнсу действительно не ожидал, так это того, что, когда он и вправду увидел на углу улицы Чанёля, терпеливо ждущего, когда загорится зелёный свет для пешеходов, срок жизни парня был снова на исходе, обрываясь в ближайшем будущем. Кровь хлынула к голове, а внутри стала нарастать паника. Кёнсу понимал, что ему нужно просто пройти мимо и забыть обо всём, как о страшном сне, не заморачиваться и позволить предначертанному случиться. Но пока голова его думала, ноги уже торопливо несли его к перекрёстку. — Чанёль, − окликнул его Кёнсу, но слишком тихо. Он увидел, как светофор моргнул с зелёного на жёлтый, и уже бегом бросился вперёд. − Чанёль!!! Кёнсу добежал до конца улицы, когда светофор загорелся красным, а на противоположной стороне засветился шагающий человечек. Он ещё раз громко позвал парня и успел дотянуться до его локтя, тормозя Чанёля. Растерянно оглянувшись, тот расплылся в улыбке, завидев Кёнсу. Чанёль раскрыл рот, чтобы поприветствовать, как за его спиной с оглушающим протяжным гудком пролетела машина. Прямо на красный свет. Глаза Чанёля в шоке округлились. Парень неотрывно смотрел на Кёнсу. — Ты что, снова меня спас? − спросил он. Кёнсу и сам остолбенел. — Нет. Это случайно вышло… Я только... я хотел поздороваться. Совершенно неожиданно рассмеявшись, Чанёль покачал головой. — Тот парень меня насмерть бы сбил. Поверить не могу. А главное, снова, − он посмотрел на Кёнсу будто не верил своим глазам. − Ты уже завтракал? Думаю, я снова тебе должен, да? Кёнсу помотал головой: — Не стоит. Я только хотел сказать "привет". Но Чанёль настаивал, взял его за локоть и потянул за собой. — Я как раз собирался в кондитерскую, что вниз по улице. Идём. Пожалуйста? За неимением другого выбора Кёнсу присоединился к нему. Он решил побаловать себя сладкой выпечкой и кофе, Чанёль же заказал себе что-то посытнее. После заказа они ещё долго сидели в молчании, разрушил которое Чанёль, задав неожиданный вопрос: — Ты веришь в судьбу? Кёнсу подавился своим кофе и громко закашлялся. — Что? − хрипло выдавил он. — Веришь ли ты в судьбу? − повторил Чанёль. − Ты дважды спас мне жизнь на этой неделе. Каковы, по-твоему, шансы на такое совпадение? — Может и так... − проговорил Кёнсу и пожал плечами. − Но я не сделал ничего такого. — Возможно, но я всё равно считаю, что это судьба, что оба раза ты оказывался рядом, понимаешь? − сказал Чанёль, а потом снова улыбнулся. − Во всяком случае, я не думаю, что это случайность. Кёнсу поёрзал на месте, понимая, что Чанёль отчасти прав: судьба действительно была замешана, но не совсем в той роли, о которой он думал. Срок его жизни снова вырос, внушая оптимизм. И Кёнсу невольно выдохнул с облегчением, хотя причины на то осознавал не до конца. Он выглянул в окно, сделал глоток кофе, взглядом выхватывая знакомое лицо посреди столпившихся на другой стороне улицы людей, и едва не поперхнулся. Когда толпа снова разошлась, человек исчез. Но Кёнсу знал, чьё лицо он видел. — Нам нужно куда-нибудь сходить, − произнёс Чанёль внезапно. Кёнсу чувствовал, как пристально тот наблюдал за ним, пока он ел, но всячески игнорировал его взгляды. — Мы уже, − просто ответил Кёнсу. — Нет. Встретиться, как положено. Не так, чтобы отблагодарить тебя, или же столкнуться где-нибудь снова случайно. А сходить поужинать, к примеру, в какой-нибудь ресторан, завтра вечером? Кёнсу почувствовал, как во рту резко пересохло от волнения. Он задавался вопросом, почему всякий раз при встрече с Чанёлем он попадал в подобные ситуации? Ситуации, когда он знал, что нужно сделать одно, но хотел поступить по-другому. Ситуации, когда разум твердил своё, а его тело поступало по собственному желанию. И когда он на автомате кивнул Чанёлю, ответив, что не против, то даже не удивился, зная, что его здравый смысл начинает барахлить, когда рядом Чанёль.∞
Кёнсу хлопнул входной дверью, залетая в свою квартиру и рассерженно осматривая комнаты. — Где ты, Чондэ! − крикнул он в пустоту. − Ты шпионил за мной, я видел тебя! − Он распахнул дверь своей спальни, но та оказалась пуста. − Какого чёрта тебе на... Он развернулся лицом к гостиной и врезался в Чондэ, неожиданно материализовавшегося прямо у него за спиной. — Почему ты следил за мной? − спросил он уже спокойнее. — Почему ты снова спас того человека от смерти? − вопросом на вопрос ответил Чондэ, выглядя донельзя довольным. — Я не спасал, − Кёнсу сложил руки на груди. − Я не специально. Он отвёл глаза, понимая, что на этот раз открыто лгал сквозь стиснутые зубы. — Вы двое... − начал Чондэ. — Замолчи, − тут же оборвал его Кёнсу. − Ничего не говори. — Ты же знаешь, тут я бессилен, Кёнсу, − проговорил Чондэ. − Это правда. — Тогда какого чёрта делает Чунмён? − спросил Кёнсу, медленно, но верно закипая. − Если ты прав, почему он пытается его убить? — Неисповедимы пути любви,* − туманно произнёс Чондэ, и его слова прозвучали больше как вопрос, нежели утверждение. Заметив раздражённо нахмуренные брови Кёнсу, Чондэ перестал валять дурака. − Ну, хорошо, по правде говоря, я и сам не знаю. Но собираюсь всё выяснить. Я не ошибаюсь, Кёнсу, я вижу её собственными глазами, и я ни за что не позволю разлучить вас. В то же мгновение Чондэ исчез, а Кёнсу развернулся и с протяжным стоном тяжело упал на диван. Это идиотизм. Его жизнь обернулась в сплошной анекдот из-за какого-то разговора об ужасном кофе. Но даже перед лицом того, во что могло вылиться его сопротивление воле судьбы, Кёнсу не мог перестать думать о предстоящем свидании. А вспоминая только что сказанные слова Чондэ, он даже не пытался разубедить себя в том, что испытывал приятное волнение.∞
Весь следующий день Кёнсу провёл, приводя себя в порядок перед свиданием с Чанёлем. Он не хотел это признавать, но так всё и было. Едва он избавился от складок на одежде и уложил волосы, как тут же метнулся вычищать каждый уголок квартиры. И только при мысли «на всякий случай», когда он выносил небрежно сваленную кучу вещей из своей спальни, чтобы закинуть в машинку, Кёнсу заставил себя остановиться и присесть. Не было никаких «на всякий случай». Ничего у них не будет. Они сходят поужинать, и на этом всё закончится. Совсем. Его размышления прервал звонок в дверь. Кёнсу торопливо вскочил и осмотрел себя в зеркале в последний раз, прежде чем нажать на кнопку связи с парадным входом. — Чанёль, я спущусь через минуту. Удостоверившись, что не забыл ключи, Кёнсу сбежал вниз по ступенькам и открыл дверь, надеясь, что Чанёль не заметит, как сильно он нервничает. Как-то глупо всё же: прожить на свете не одну сотню лет и всё равно волноваться из-за свидания. Он немного успокоился, отметив, что Чанёль тоже был взволнован. Тот ждал его внизу перед входом в многоквартирный дом, где жил Кёнсу, одевшись гораздо аккуратнее, чем обычно. Волосы были расчёсаны, а очки в тёмной широкой оправе на его переносице придавали ему очаровательно бестолковый вид. Они направились в ресторан, болтая всю дорогу, и продолжили разговор уже непосредственно за ужином. После, по дороге обратно к дому Кёнсу Чанёль настоял на том, что нужно съесть по рожку с мороженым, но они так увлеклись разговором, что то растаяло прежде, чем они успели притронуться к нему. Кёнсу не хотел признавать, но ему безумно нравилось говорить с Чанёлем. Тот был весёлым и умным, и между ними не возникало никакой неловкости, что для Кёнсу было редкостью. Поэтому, когда он увидел свой дом, выросший на горизонте, то испытал укол разочарования и неожиданно расстроился, хотя изначально знал, что рано или поздно этот потрясающий вечер подойдёт к концу. Но не успела подойти к концу их первая встреча, как Кёнсу начал размышлять, как пройдёт их следующее свидание. Он ждал его с нетерпением и впервые за долгое время был по-настоящему счастлив. Они подошли к дверям дома и остановились, разворачиваясь лицом друг к другу, бросая смущённые, робкие взгляды. — Спасибо, − произнёс Кёнсу. − Я отлично провёл время. Чанёль негромко рассмеялся. — Тебе определённо стоило развеяться. Кёнсу прежде и не подозревал, насколько такое существование наскучило ему и даже стало тяготить, поэтому был крайне поражён наблюдательности Чанёля. — Да, пожалуй, ты прав... – тихо проговорил Кёнсу. Повисло неловкое молчание, отяжелевшее от невысказанных слов. — Кёнсу, я... – разрушил тишину Чанёль, но замолчал, тяжело сглатывая. − Я очень хочу поцеловать тебя. Кёнсу почувствовал, как прозвучавшие слова током отозвались по его нервам и по всему телу. Он разом занервничал и приятно разволновался. Чондэ был прав. Этому суждено было случиться, и никогда прежде Кёнсу не желал этого так сильно, как сейчас. Должно быть, он выглядел крайне удивлённым, потому что Чанёль отступил на шаг, а на его лице крупными буквами читалось разочарование. — Да! − воскликнул Кёнсу, слишком громко на свой взгляд, отчаянно желая удержать Чанёля рядом. − Да, я... Я тоже. Чанёль широко улыбнулся, один его глаз сузился чуть больше другого, отчего парень стал выглядеть ещё глупее. Когда он сделал шаг вперёд, вступая в личное пространство Кёнсу и опуская широкую ладонь на его затылок, а затем на шею, Кёнсу почувствовал, как вкусно тот пах. Не столько его одеколон, сколько… Аромат самого Чанёля. Кёнсу поднял на него глаза, в голове всё ещё крутились мысли о том, чем таким вкусным пах парень. Чанёль смотрел на него непривычно серьёзно, пристально разглядывая его лицо, а затем склонился ближе. Их губы легко соприкоснулись на краткое мгновение, будто Чанёль осторожно пробовал воду, в которую собирался нырнуть. Они соединились вновь уже неторопливо и бережно. Руки Кёнсу поднялись к груди Чанёля, сжимая в ладонях его рубашку. Его веки сомкнулись, когда поцелуй стал глубже. И тогда это случилось. Яркая вспышка, продлившаяся лишь краткое мгновение, но по ощущениям − часы. Картинка стояла у него перед глазами, словно грёбанный стоп-кадр из документального фильма. Кофейню, где они с Чанёлем впервые встретились, он узнал сразу. Он всё видел ровно с того места, на котором тогда сидел: ноутбук Чанёля стоял открытым на столе, но его чашка с кофе была опрокинута. На полу лежал сам Чанёль, глядя на него остекленевшими глазами, кровь забрызгала окно позади и ближайшую стену. Кёнсу в ужасе охнул, резко отстранившись, страх ускорил его сердцебиение. — Прости, − Чанёль смотрел на него обеспокоенно и смущённо. – Ты в порядке? Или это слишком? Пытаясь выровнять дыхание, Кёнсу покачал головой. Он долго вглядывался в глаза Чанёля, тот смотрел на него с нежностью и обеспокоенностью во взгляде. — Н-нет, я в порядке. – Он помотал головой, отгоняя страхи, и улыбнулся, чтобы успокоить Чанёля. Кёнсу подтянулся ближе. Чанёль улыбнулся в ответ и начал с того, на чём они остановились. Кёнсу подставил губы под поцелуй, всё ещё чувствуя лёгкую дрожь по всему телу, но глаза закрывать не стал. Ужас от увиденного ещё не отпустил его. Но второе видение всё равно появилось. На этот раз Чанёль лежал на дороге, его тело было изломано, кровь растекалась по асфальту. Автомобиль, сбивший его, даже не затормозил. Кёнсу не видел глаз Чанёля, зато прекрасно видел, как неестественно была вывернута его шея. Кёнсу резко отскочил от Чанёля, пятясь назад и чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу от пережитого ужаса. Прижимая руку ко рту, он отступал всё дальше. — Прости меня, я… − его голос дрогнул, − я не могу. На трясущихся ногах он повернулся к Чанёлю спиной и распахнул дверь в здание, вваливаясь внутрь и даже не оглядываясь на парня, отчаянно звавшего его по имени. Только оказавшись в своей квартире, Кёнсу всхлипнул. Он потерянно прошёл в гостиную, где увидел Чондэ, стоявшего к нему вполоборота. — И как прошло твоё первое свидание? – спросил тот, открыто его подкалывая. Чондэ повернулся, и улыбка тут же слетела с его губ, стоило ему увидеть Кёнсу, застывшего посреди комнаты и дрожавшего от блестевших в глазах слёз. – Кёнсу, что случилось? Тот открыл рот, но с губ сорвался лишь новый громкий всхлип. Чондэ в ту же секунду пересёк комнату и крепко его обнял, и Кёнсу вцепился в парня обеими руками, словно ребёнок, боявшийся стоять на ногах самостоятельно. Спрятав лицо на плече Чондэ, впервые на своей памяти Кёнсу разрыдался. Громко, так, что сердце заходилось, глотая солёные слёзы и воя от боли. Чондэ мягко гладил его по спине и бормотал что-то успокаивающее, давая себе слово, что выскажет Чунмёну всё, что он о нём думает, при первой же возможности. Сейчас же нужно было успокоить Кёнсу. Чондэ помог ему переодеться в пижаму, умыл его лицо, глаза и нос, покрасневшие от рыданий. Пара одиноких слезинок могла прокатиться по его щеке, но Кёнсу уже был выжат до капли. Чондэ залез под одеяло вместе с парнем, отказываясь оставлять его одного, и прижал к себе в надежде, что так тот сможет поскорее уснуть.∞
На следующее утро Кёнсу проснулся, не торопясь вскакивать с кровати, и с запозданием вспомнил всё, что произошло вечером. Он застонал и перекатился на живот, пряча лицо в подушку. В комнату мягко постучались, дверь тихонько скрипнула, раздались приглушённые шаги, и кто-то опустился на кровать рядом с ним, матрас под весом просел. Тёплая рука коснулась волос, зарываясь пальцами в тёмные пряди. — Как ты? – спросил Чондэ, его голос звучал гораздо ласковее и заботливее, чем обычно. Кёнсу перевернулся на бок, поднимая глаза на парня, и снова ощутил дрожь, прокатившуюся по телу. — Хреново, − проговорил он, наконец. — Расскажи мне, что произошло, − мягко потребовал Чондэ. – Я приготовил завтрак, идём. Он потянул Кёнсу за руку, поднимая его с кровати, и осторожно поддерживал его, пока парень неуверенно ступая побрёл на кухню. Усадив его за маленький столик и расставив тарелки с едой, Чондэ в тишине опустился напротив Кёнсу. — Итак, что случилось прошлым вечером? – задал он вопрос. Переборов порыв снова расплакаться, Кёнсу сделал пару глубоких вдохов, повозив омлет вилкой по тарелке. — Мы поцеловались, − начал он и заметил, как радостно засветились глаза Чондэ. – Но дальше… я не знаю, что это было. Что-то вроде вспышки. Мне кажется, я видел, как Чанёль должен был умереть. В той кофейне, а потом – на перекрёстке. Мне было так… − Кёнсу замолчал, невольно вспоминая вызывающие тошноту детали, словно те были выжжены в его сознании. Он уронил голову на руки, прежде чем судорожно вытереть глаза. — Как думаешь, это наказание? – шмыгнул носом Кёнсу. – За его спасение? Чондэ выглядел потрясённым услышанным и расстроенным. — Я не знаю, − ответил он после паузы и твёрдо пообещал: − Но обязательно выясню. — Спасибо за всё, − тихо проговорил Кёнсу, кладя, наконец, в рот небольшой кусочек омлета. Задумчиво прожевав, он неожиданно рассмеялся. – Наверное, Чанёль меня сейчас ненавидит. В конце концов, кто убегает, прерывая поцелуй на середине? Чондэ слабо, но ободряюще улыбнулся. — Он не ненавидит тебя, поверь мне. Когда увидишься с ним, расскажи ему правду. Кёнсу бросил на него неуверенный взгляд. — Я же не могу просто… сказать ему. Или могу? — Я же говорю, ты должен ему всё объяснить. Он сможет принять правду. Кёнсу пожал плечами, подумав про себя, что тут скорее не «когда» он увидится с Чанёлем, а «если» вообще увидится. От разговора с Чондэ и завтрака его оторвал громкий звонок в дверь. Домофон ожил и заговорил знакомым сквозь помехи голосом. — Кёнсу? Эм-м, это Чанёль. Я надеялся, мы сможем поговорить? Пожалуйста? Глаза Кёнсу расширились, и парень перевёл взгляд на Чондэ, чтобы узнать его реакцию, но тот уже исчез. Он медленно поднялся, сомнения перекрывали счастье от возможности снова слышать голос Чанёля. Подойдя к двери, Кёнсу коснулся пальцем кнопки громкоговорителя, усердно думая, что ему ответить. В конце концов, он быстро, прежде чем успеет пожалеть, нажал на кнопку, открывая парадную дверь и впуская Чанёля в здание. Через несколько мгновений раздался тихий стук в дверь его квартиры, за которой всё это время стоял Кёнсу, не шевелясь от страха, что ноги его подведут. Он открыл дверь и увидел перед собой Чанёля − такого простого и явно сильно переживающего. Он оглядел Кёнсу обеспокоенным взглядом. — Прости меня, − выдохнули они одновременно и тут же замолкли. — За что ты извиняешься? – удивлённо спросил Кёнсу. – Тебе не за что просить прощения. — Ты выглядел слишком потрясённым, я должен был остановиться, – Чанёль передёрнул плечами. – Я хотел узнать, может, всё дело в асексуальности? Я слышал о таком, правда. Главное, знай, что я абсолютно не против, если ты… мы… — Чанёль, − позвал его Кёнсу, со слабой улыбкой на лице прерывая его бормотание. – Нет, я не асексуален. Я… Может, зайдёшь? Я постараюсь объяснить. Он отступил в сторону, пропуская Чанёля внутрь квартиры. Кёнсу закусил губу, когда проходил мимо парня, заметив, что тот пах также приятно, как и вчера, и припомнив приятные касания тёплых губ на своих губах, прежде чем всё пошло наперекосяк. Он постарался выкинуть из головы всё лишнее, проходя в гостиную вслед за Чанёлем. Тот опустился на диван, выглядя так, словно совершенно не знал, чего ожидать. Кёнсу опустился в своё кресло, лицом к Чанёлю, но на достаточном расстоянии от него, чтобы они оба чувствовали себя комфортно. — Я расскажу тебе, что произошло вчера вечером, но сперва я должен объяснить тебе кое-что, − заговорил Кёнсу. Чанёль молча кивнул. – Ты можешь не поверить мне, но ты должен знать. — Хорошо, − ответил Чанёль неуверенно. Кёнсу прочистил горло и невольно выпрямился в кресле. — Видишь ли, я не совсем… человек, − произнёс он и поморщился, не зная, какой реакции ожидать от Чанёля на подобное заявление. – Точнее, я человек, да, вот только… я не умираю. Чанёль не выглядел обиженным, напуганным или разозлённым, скорее совершенно сбитым с толку неожиданным поворотом разговора. — Есть ещё кое-что, − продолжил Кёнсу и выпалил прежде, чем его успеют прервать. − Я вроде как на службе у Судьбы. И моя работа заключается в том, чтобы люди следовали своему предназначению и умирали в положенные им сроки. Чанёль молчал какое-то время, но не отрывал своих глаз от Кёнсу, по выражению на его лице было видно, что он глубоко задумался над сказанным. — Выходит, ты видишь, когда люди должны умереть? – спросил он тихо. Кёнсу кивнул, удивлённый тем, как спокойно воспринял его признание Чанёль. — То есть ты действительно спас меня? – задал он следующий вопрос. – Намеренно? Тщательно подбирая слова, Кёнсу поёрзал на месте. — Я вижу лишь, когда человеку суждено умереть, а не как. Пожалуй, я, и правда, спас тебя, но не специально? Чанёль задумчиво кивнул. — А прошлым вечером?.. Сделав глубокий вдох, Кёнсу постарался успокоиться. — Пойми меня правильно, − начал он. − Из-за того, кем я являюсь, у меня мало опыта в том, что… что случилось вчера. – Отчего-то ему было ужасно стыдно признаваться в подобном. – Как правило, я избегаю любых контактов с людьми… Чанёль, казалось, вот-вот прервёт его с вопросом, поэтому Кёнсу жестом попросил его помолчать. Ему нужно было закончить с этим вопросом, прежде чем отвечать на новый. — Пожалуйста, не думай, что я не заинтересован в наших отношениях, Чанёль. Я заинтересован, − продолжил он торопливо. – Но я совершенно не знаю, как это может сказаться на мне, и… — Что вчера произошло? − спросил Чанёль тихо, почти шёпотом. — Я видел тебя, − выдавил Кёнсу. Он сжал губы в жёсткую линию и нервно обнял себя руками за пояс, борясь со жгучими слезами, вновь собравшимися в уголках глаз. – Мёртвым. Я видел, как бы ты умер, если бы я не предотвратил это. Чанёль побледнел как полотно, глядя на него расширенными от ужаса глазами. — О боже, − прошептал он. − Ты в порядке? Кёнсу пожал плечами. — Наверное? – его голос прозвучал тихо и тускло. Дёрнувшись было к нему, Чанёль остановился и заглянул Кёнсу в глаза. — Можно мне тебя обнять? – спросил он. Даже не зная, как отреагирует его тело на физический контакт с Чанёлем, Кёнсу без раздумий кивнул: ему просто необходима была опора, на остальное – плевать. Он встал со своего места и плюхнулся на диван рядом с Чанёлем, который тут же крепко его обнял, прижимая к себе. Когда никаких вспышек и видений не появилось, Кёнсу обхватил Чанёля руками за пояс, расслабляясь. Он чувствовал его щёку, касавшуюся его волос, и судорожно выдохнул, пряча лицо в его футболке. Кёнсу шмыгнул носом, но не заплакал, хотя и был близок к этому, и Чанёль мягко отстранился от него, проверяя, в порядке ли он. Убедившись в отсутствии слёз, он снова притянул Кёнсу к себе. — Знаешь, я всё равно хочу попробовать, − раздался его серьёзный голос. – Хочу быть с тобой. Кёнсу на секунду замер в тёплом объятии, а потом плотнее придвинулся к Чанёлю и кивнул. Его волосы щекотали шею и подбородок парня. — Я тоже, − прошептал он. – Но будет нелегко. — Это неважно.∞
Говоря коротко, их отношения с Чанёлем были чудесными. Кёнсу не ждал чего-то особенного, но. Они прекрасно сошлись и, начав встречаться всерьёз, стали неразлучны. Стоило отдать должное терпению Чанёля, когда дело доходило до Кёнсу и пределов его возможностей. Они изучали границы постепенно и осторожно, поскольку Чанёль переживал, что у Кёнсу снова может появиться видение как в тот вечер, когда они впервые поцеловались. Путём долгих исследований они выяснили, что простой контакт кожа-к-коже не вызывал ничего кроме дискомфорта. «Словно страх ползёт по телу», − так он описал свои ощущения однажды. Всё это было вполне терпимо, но стоило только прикосновениям продлиться чуть дольше, как Кёнсу накрывала паника. Чанёль избегал этого изо всех сил, когда мог. Это была идея Чанёля, после пары недель неловкого сидения бок о бок на диване в квартире Кёнсу по вечерам, найти способ, благодаря которому они могли бы спокойно сидеть в обнимку. Чанёль страшно этого хотел и был настроен решительно. Позже, заявив Кёнсу, что идея «просто гениальна», и получив его согласие на эксперимент, Чанёль подхватил тонкий плед и закутал в него своего парня. Затем водрузил Кёнсу себе на колени и принялся тискать его, к счастью, никаких неприятных ощущений парень не испытал. Это была идея Кёнсу использовать открытие Чанёля чуть шире, много позже того дня, когда они познали объятия через плед. Они вместе смотрели фильм, который оба уже видели раньше; Кёнсу сидел у Чанёля на коленях, пока его голова покоилась у него на плече. Ближе к середине фильма парень принялся елозить. Сначала Чанёль решил, что Кёнсу никак не может сесть поудобнее, поэтому откинулся немного на подушки, но это не помогло. Парень продолжал ёрзать на его коленях, пока не стало очевидным, что так он добивался от Чанёля определённой реакции. Закончилось всё тем, что они уселись на диване лицом к другу, простыня оказалась отброшена, а Кёнсу расставил ноги по обе стороны от бёдер Чанёля, и они тёрлись друг о друга членами, скрытыми под тонкой тканью пижамных штанов, словно доведённые до ручки подростки. Кёнсу выдвинул гипотезу, что без прямого контакта кожи он будет в порядке даже при интимных касаниях. И он с радостью обнаружил, что был прав. После они лежали рядом, наслаждаясь ощущением близости. Фильм так и продолжал идти на фоне. Чанёль с улыбкой протянул руку, приглаживая взлохмаченные волосы Кёнсу. — Как бы я хотел поцеловать тебя сейчас, − признался он. На мгновение Кёнсу ощутил острый укол вины, но ей на смену пришло недоумение, когда Чанёль как подстреленный вскочил с дивана и подобрал потерянную в процессе простыню. Удивительно тёплые для осени дни не позволяли использовать что-то теплее. Чанёль резко набросил простынь на голову Кёнсу, отчего тот едва не выругался. — Что ты де… − начал, было, он ворчливо, но умолк, почувствовав мягкое прикосновение к щеке. Чанёль почти невесомо целовал его сквозь тонкий слой ткани. — Что-нибудь? – проговорил парень. Кёнсу ошарашено покачал головой. — Да нет, ничего. И рассмеялся, когда до него дошла вся нелепость ситуации, а Чанёль снова и снова целовал его, покрывая короткими счастливыми поцелуями всё лицо, спрятанное под простынёй. Он остановился, лишь прижавшись губами к губам Кёнсу, и они оба глупо, но счастливо рассмеялись. Время рядом с Чанёлем пролетало незаметно. Кёнсу всё также бродил по городу и присматривал за людьми на улицах, уверяясь, что смертные находили предначертанный им конец, но дни для него больше не тянулись словно бесконечность. Не успели они и глазом моргнуть, как зима вошла в их жизнь с долгими снегопадами и морозными ночами. Кёнсу ненавидел зиму. Слишком холодно, дни короткие и почти полное отсутствие солнечного света. Это угнетало. Но в этом году зима стала его любимым временем года. В пуховых куртках, перчатках и шапках они с Чанёлем могли гулять, держась за руки хоть сутки напролёт, и не опасаться видений. С натянутым до носа шарфом Чанёль мог целовать его, сколько душе было угодно. Зима также принесла с собой пижамные брюки и кофты с длинными рукавами, позволяя им спать в обнимку, о чём они так долго мечтали. Зима подарила им возможность вести себя как любая другая нормальная пара. Именно зимой Чанёль впервые встретил Чондэ. Тот заглянул к Кёнсу довольно неожиданно. Чанёль увидел его первым и едва не выпрыгнул из штанов от испуга, пройдя в гостиную и наткнувшись в ней на абсолютного незнакомца, осматривавшегося вокруг с таким видом, словно это был его дом. Парень выронил книгу, которую держал в руках, и та глухо ударилась о пол. — Кёнсу? – позвал Чанёль, не двигаясь с места. – Кажется, тебя грабят! Чондэ едва сдержался от смеха, когда Кёнсу вылетел из спальни, на бегу проталкивая голову в ворот свитера. Парень замер на полпути, наконец-то заметив, кто перед ним стоит. — Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросил Кёнсу. Чанёль озадаченно вылупился на своего парня. — Решил заглянуть и узнать как дела у моей любимой пары, − ответил Чондэ с улыбкой. Чанёль перевёл взгляд на незнакомого парня, окончательно запутавшись. — Как, − недоумённо проговорил он. — Это Чондэ, − представил друга Кёнсу. – Он, как и я, на службе у судьбы. Ответственный за всё, что касается любви, родственных душ и далее по списку. — Короче говоря, я слежу за тем, чтобы те, кто предназначен друг другу, встретились, − вежливо подсказал Чондэ. — Неплохо звучит, − заметил Чанёль. Чондэ фыркнул. — Только не с тех пор, как появились онлайн-свидания, − кисло проговорил он. Чондэ пришёл от Чанёля в полнейший восторг, что было… удивительно, учитывая, что даже Чунмёна он не особо жаловал. Кёнсу предположил, что всё дело было в том, что их с Чанёлем история воодушевила Чондэ, ведь истинные пары теперь встречались крайне редко. Если сначала они обсуждали что-то втроём, то после смены темы Чанёлю резко стало скучно. Он отключился от разговора, но продолжал сидеть, привалившись плечом к плечу Кёнсу и погрузившись глубоко в собственные мысли. Кёнсу не мог не улыбнуться. — Вы оба умеете перемещаться? – спросил Чанёль неожиданно. Чондэ расхохотался, но после коротко кивнул. — Просто я не злоупотребляю этой способностью как некоторые, − добавил Кёнсу. Чондэ щёлкнул языком. — Хочешь сказать, что я злоупотребляю визитами к тебе? – обиженно надулся он. — Именно это я и хотел сказать, − со всей серьёзностью ответил Кёнсу. — Значит, − Чанёль прервал назревавшую перебранку, − ты сводишь людей, которым предназначено любить друг друга, так? – Чондэ согласно кивнул. – То есть ты знаешь, чья любовь настоящая, а чья – нет? Чондэ снова кивнул. — Так и есть, − заговорил он. – Кёнсу видит точные даты, я же – связи. Я знаю, какая любовь вечна, а какая не продлится долго. Терзаемый сомнениями Чанёль несколько раз порывался задать вопрос, но всё никак не мог подобрать нужные слова. — Хочешь узнать про себя с Кёнсу? – спросил Чондэ, улыбаясь так, словно знал все вопросы Чанёля наперёд. Кёнсу опустил глаза, уставившись на собственные руки, сложенные на коленях, смутившись неизвестно чего. – Я не могу сказать тебе прямо, но разве я не говорил, что вы моя самая любимая пара? Чанёль просиял, Кёнсу даже не нужно было видеть его в этот момент, он и так чувствовал его лучистую улыбку. Он всё ещё не поднимал глаз, делая вид, что это не он покраснел от смущения, но счастливая улыбка растянула и его губы тоже.∞
Конечно, были и трудности в их отношениях. И если с большинством из них Чанёль справлялся на ура, то некоторые были ему просто не по зубам. Время от времени Кёнсу просыпался подле парня, и в глаза тут же бросалась его линия жизни, срезанная почти до конца, чем было за день до этого. Никакой последовательности, никакой причины. Но всякий раз это случалось неожиданно, отчего сердце Кёнсу обрывалось. Первое время он молчал об этом, внимательно наблюдая за Чанёлем целый день, чтобы ничего не случилось. Обычно какое-то незначительное действие возвращало ему потерянные годы, отодвигая смерть на неопределённый срок и утягивая Кёнсу всё глубже в ту яму, которую он сам себе вырыл, идя наперекор судьбе. Но с каждым разом неуверенность росла, камнем давя на его плечи. Отслеживать каждое движение Чанёля, волноваться о том, что же может привести его к гибели − всё это накладывалось слой за слоем, и Кёнсу даже не мог здраво мыслить. Он пытался скрыть своё состояние в такие дни, но был уверен, что Чанёль всё замечал. Ранним весенним утром Кёнсу нашёл выход. Чанёль в кои-то веки проснулся раньше него и отправился в ванную. После душа парень принялся одеваться, стоя рядом с их кроватью. Ещё мокрые волосы капали на его спину и пол. Кёнсу тихо наблюдал за парнем из-под одеяла. Его время снова было на исходе, и Кёнсу опять заволновался, предчувствуя ещё один напряжённый день. У него больше не было сил мучиться от вопроса, какой шаг может стать для Чанёля последним. Кёнсу выбрался из тёплой кровати и опустил ноги на пол. Чанёль улыбнулся, увидев его, сонного и еле волочившего ноги, со спутанными после сна волосами. Не давая ему возможности как-то отреагировать, Кёнсу резко подался вперёд и поцеловал, обхватывая лицо Чанёля руками, когда тот попытался отстраниться. Как он и ожидал, в голове тут же промелькнуло видение приближающейся смерти Чанёля, реалистичное настолько, что живот скрутило в спазме. Кёнсу отступил, стараясь сохранить самообладание и не показывать, как его трясло. — Не ходи сегодня в аптеку, − попросил он, не глядя на Чанёля, и торопливо направился в ванную, закрывая за собой дверь и не реагируя на стук. Он напоминал себе снова и снова, что это было необходимо. Вскоре такие поцелуи стали новым способом Кёнсу продлевать Чанёлю жизнь. Он решил, что для них обоих будет лучше, если он переживёт короткое видение, чем будет метаться целый день в страхе и опасении. Если для сохранения Чанёлю жизни, он должен из раза в раз видеть его смерть, Кёнсу это сделает. Чанёль был резко против, он отказывался быть источником несчастья для него. И если первые пару раз Кёнсу удавалось застать его врасплох, то потом он стал сопротивляться попыткам парня поцеловать его. В такие моменты Кёнсу заводился как по щелчку. — Пак Чанёль, − угрожающе начал он как-то утром, − поцеловал меня, живо. Чанёль завозил лицом по подушке, в которой прятал свои губы и которую безуспешно пытался выдрать у него из рук Кёнсу. — Это единственный способ, − прорычал Кёнсу, снова дёргая подушку, но бестолку. Чанёль перекатился по кровати, убираясь от своего парня подальше. — Нет, не единственный, − сказал он. – Я не верю, что нет других вариантов. Сев в кровати, Кёнсу мрачно выдохнул: — Этот путь самый лёгкий, – он сжал в ладонях одеяло, не предпринимая новых попыток поцеловать Чанёля. Тот горько рассмеялся. — Лёгкий? – переспросил он, широко распахнув глаза и глядя на Кёнсу недоверчиво. – В каком месте то, что ты видишь мою смерть, легко? Кёнсу раскрыл рот, чтобы сказать что-то, но Чанёль не позволил ему перебить себя. — Может, в том, как ты стараешься скрыть свою дрожь? Или… или как ты запираешься в ванной и плачешь там, чтобы потом притворяться, что всё хорошо? – Чанёль тяжело выдохнул. – Я не выношу этого, Кёнсу. — А я не выношу мысль о том, что ты умрёшь, − ответил тот. Он всё ещё был зол, но слова Чанёля расстроили его. – И я, правда, не вижу иного выхода в данной ситуации. Чанёль сел на край кровати и ссутулился, отчего его, обычно высокая, фигура стала разом меньше. — Может, это того не стоит? – спросил он едва слышно. — Удерживать тебя здесь? – произнёс Кёнсу. Он обнял Чанёля за руку и несильно сжал. – Я справлюсь, слышишь? Чанёль с усталым вздохом потёр лицо руками. — Она всё ещё?.. – и помахал рукой над головой, но Кёнсу понял, о чём тот говорил – его линия жизни. — На исходе, да, − кивнул он. — Я не хочу это делать, − выдохнул Чанёль тихо и выпрямился на месте, поднимая свои глаза на Кёнсу. Тоскливый, рвущий душу взгляд прошил сердце Кёнсу ядовитой иглой. Чанёль всегда был таким жизнерадостным. Даже в самые тяжёлые для них времена его глаза обнадёживали светящейся в них надеждой. Кёнсу почувствовал, как ухнуло в пятки его сердце, когда смысл произнесённых слов, наконец, дошёл до него. — Это? – переспросил он, внутренне сжавшись, не зная, на какой ответ рассчитывать. Что если Чанёль имел в виду их; Кёнсу прекрасно знал, как дорог он был парню, но в ту секунду, страх поглотил его с головой. — Целовать тебя, − жалобно ответил Чанёль. – Но, похоже, придётся? Это, правда, единственный выход? Кёнсу молча кивнул, и Чанёль снова вздохнул. — Только не убегай от меня на этот раз, пожалуйста? – он заглянул Кёнсу в глаза, такой серьёзный и, видимо, смирившийся. Тот, посомневавшись, всё же кивнул, обещая, что останется с ним. Чанёль наклонился к нему, мягко касаясь его губ, и Кёнсу подумал, что с согласием Чанёля всё-таки гораздо проще. Видение появилось, как и всегда. Ещё одна бросающая в дрожь картина, запечатлевшая мёртвое тело парня во всех деталях. Он невольно отстранился, не глядя Чанёлю в лицо, но и не убегал. Чанёль притянул его к себе, беря в кольцо сильных, тёплых рук, прижимая Кёнсу лицом к своей груди. Одной рукой он зарылся в его волосы, а позже переместил ладонь на спину, медленно и успокаивающе поглаживая. Кёнсу прикрыл глаза и сосредоточился на настоящем. На том, как Чанёль пах, на мягкости ткани его футболки, к которой он прижимался щекой, крепкое сердцебиение, которое он слышал и чувствовал напротив своего уха. Если он прислушается к его ритму, то сможет отогнать от себя преследовавший его образ. Он крепко обнял Чанёля за пояс в ответ. — Спасибо тебе, Кёнсу, − прошептал тот. – За всё. За то, что остаёшься рядом. – Он легко поцеловал его в макушку и услышал судорожный выдох. Чанёль опустил подбородок на его голову. – Я люблю тебя. Сцепив пальцы на его футболке, Кёнсу подтянулся ближе к парню, с трудом сдерживая слёзы. Чанёль глухо всхлипнул, и он не выдержал – по щекам заструились горячие слёзы. — Я тоже люблю тебя, − признался он, пряча лицо на груди Чанёля, там, где о рёбра туго билось сердце.∞
Чондэ вихрем пронёсся по роскошному дому Чунмёна, пролетая просторные залы и извилистые коридоры, словно те были преградой на пути к его цели, цели, которую он достиг, замерев перед большой тяжёлой дверью в спальню Чунмёна. Не утруждая себя стуком, Чондэ дёрнул на себя дверцу и вошёл внутрь. — Какого чёрта ты делаешь? – потребовал он объяснений с яростным выражением на лице, сверкая глазами на своего парня, с которым встречался уже-бог-знает-сколько-лет. Чунмён от неожиданности едва не плюхнулся на задницу, дрогнув всем телом и потеряв баланс, пока стоял на одной ноге, а другую запихивал в штанину. — Эм, – он недоуменно поднял брови, растерявшись. – Одеваюсь? Чондэ окончательно рассвирепел, тяжело выдохнув. — Я говорю не об этом. А о Кёнсу. — О, − ответил Чунмён просто. Он натянул на себя брюки и застегнул. — Именно, «о», − согласился Чондэ. – Зачем ты продолжаешь попытки убить Чанёля? — Пришло его время умереть, − ответил парень без дальнейшего объяснения, уже устав как-то оправдывать свои действия перед Чондэ. Тот с досадой поморщился. — Мы оба знаем, что это всё чушь, Чунмён. Ему не обязательно умирать прямо сейчас. — Если ему предначертано судьбой, то он обязан, – Чунмён облокотился на столбик кровати, глядя на Чондэ, такого решительного и благородного, каким он всегда его знал. Хотя сейчас он впервые стал объектом злости своего парня. И если бы он не был отвлечён следующими словами Чондэ, то обязательно бы подумал, как сексуально тот выглядит, когда злится. Чондэ опустился на стул подле письменного стола, всё его тело и жесты так и кричали о натянутых эмоциях. — Что ж, ему также предначертано быть с Кёнсу. Живым. Так что, просто закроем на это глаза, м? – парень уставился на Чунмёна таким взглядом, словно знал, что его слова загнали того в угол. Когда дело доходило до ссор, каждый ответ Чунмёна был танцем на минном поле. — Нет, Чондэ, конечно нет, я не игнорирую тебя, – он медленным и осторожным шагом приблизился к парню. – Но мне нужно закончить то, что должно было произойти уже давно. — Они должны… — Любовь изменчива, − прервал его Чунмён. – Ты сам так говорил. Вот почему твоя работа так сложна. Чондэ хмуро посмотрел на него, его голос был угрожающе тих. — Но только не в их случае. Если бы ты видел то, что их связывает, ты бы меня понял. — Я понимаю тебя, но… — Но всё равно продолжаешь убивать Чанёля, – Чондэ сухо рассмеялся, раздражённо и саркастично. – А что, если бы это были мы? Что бы ты сделал тогда, позволил мне умереть? Голос Чунмёна изменился, от спокойного тона, которым он пытался увещевать Чондэ, не осталось и следа. — Не смей, − заговорил он мрачно, нахмурив брови. – Это разные вещи. — С чего бы? – тут же спросил Чондэ. — Потому что… − Чунмён вздохнул и зарылся пальцами в волосы, ероша их. – Потому что разные, Чондэ. Кроме того, разве это имеет значение? Чондэ прикрыл глаза, будто его только что ударили под дых, но уже через секунду взял себя в руки и заговорил снова. — Ты ломаешь Кёнсу, пойми наконец. Видеть, как любовь твоей жизни умирает снова и снова? Ты разрушаешь всё, что я делаю и сделал для них безо всякой на то причины! Мне кажется, это имеет значение, Чунмён. — Я не разрушаю то, что ты… − начал было тот, разозлившись на несправедливое обвинение в свой адрес. — Но ты рушишь! – Чондэ опять поднялся на ноги, меряя шагами пространство рядом со столом со сложенными на груди руками. – Мне всегда казалось, что ты единственный, кто понимает, насколько сложна моя работа. Единственный, кто не недооценивал то, чем я занимаюсь, и уважал. — Но я уважаю! – стоял на своём Чунмён. – Я понимаю! — Только не когда это идёт вразрез с твоими обязанностями… Чунмён выглядел взволнованным и расстроенным одновременно. — Чондэ, пожалуйста, это не то, чего я хочу. Просто я… − он замахал руками перед собой, отчаявшись достучаться до своего парня. – Я не могу не убить смертного только потому, что тот, кого мы знаем, ему небезразличен. Я не вправе, ты же знаешь. Чондэ опустил глаза в пол, кусая себя за большой палец. — Я понимаю, но не мог бы ты… − он пожал плечами. – Не знаю даже. — Не мог бы что? Подарить ему бессмертие, чтобы не расстраивать Кёнсу? – спросил Чунмён уже спокойным голосом. Чондэ не шевелился и отвечать не спешил, продолжая нервно вгрызаться в ноготь на пальце. Чунмён не заметил, как улыбка растянула губы парня. Тот медленно поднял на него глаза. — Я собирался попросить дать ему время, до восьмидесяти, к примеру, но твоя идея нравится мне больше. — Что? – спросил Чунмён, совершенно сбитый с толку. – Какая идея? Я ничего не говорил. — Сделай его бессмертным, − попросил Чондэ. Впервые за всё время их разговора парень не выглядел злым. — Что?! – воскликнул Чунмён не своим голосом. – Чондэ, что? Тот одарил его взглядом как-долго-до-тебя-доходит. — Сделай его бессмертным, Чунмён. Дай ему работу, – он приблизился к парню. – Ты можешь это сделать, я знаю. Чунмён смотрел на него удивлённо и ошарашено, но в то же время явно раздумывал над словами любимого. — Я мог бы, но… Какую работу? Не может же он заниматься ничем. — Он может занять мою должность, − ответил Чондэ и поднял руку, жестом прося помолчать, когда Чунмён раскрыл, было, свой рот для категорического отказа. – Я просто предлагаю варианты. Я уверен, что у тебя есть какое-нибудь дело, куда я бы легко подошёл. В конце концов, я и о том, чем сейчас занимаюсь, поначалу не знал совершенно ничего. Чунмёна он не убедил, и тот лишь покачал головой. — Чондэ, ты прекрасно понимаешь, что это сложно провернуть. Я до сих пор не уверен, что в прошлый раз всё обошлось без последствий. — Но ведь это того стоило, разве нет? – спросил он, сжимая руку Чунмёна между своих ладоней. Он заглянул ему в глаза с такой надеждой и решимостью, что Чунмён не выдержал и прыснул, как влюблённый по уши болван, которым его все и считали. — Стоило каждой секунды, – он моргнул и наваждение спало. – Но сделать это снова? Чондэ… — Я официально увольняюсь. Прямо сейчас, − заявил Чондэ. – Таким образом, место вакантно и требует срочной замены. − Он самодовольно ухмыльнулся. Чунмён смотрел на него недоверчиво распахнутыми глазами. — Чондэ, если ты не сможешь найти себе работу до того, как тебе найдут преемника… — Для этого у меня есть ты, верно? – улыбнулся тот снова. – Мне не о чем беспокоиться. – Он сделал шаг вперёд, продолжая широко улыбаться, и поцеловал Чунмёна в щёку. – Увидимся позже, нужно рассказать новости. В следующее мгновение он растворился в воздухе, оставив Чунмёна стоять посреди спальни с чувством выжившего после налетевшего торнадо.∞
— Я сделаю это, − сказал Чанёль. – Я хочу этого. — Подожди, − прошипел Кёнсу. – Чанёль, тебе нужно время, чтобы всё обдумать, это слишком − соглашаться на такое предложение спустя две минуты разговора. Чанёль недоуменно моргнул. — Чондэ сказал, я стану бессмертным, как и ты. У меня будет работа, и я не смогу умереть, так что тебе не придётся страдать. — Не всё так просто, Чанёль, – Кёнсу поднял глаза на Чондэ, молчаливо прося его о поддержке. – Бессмертие не самая забавная и лёгкая штука. Чанёль выглядел совершенно растерянным и даже грустным. — То есть, ты не рад? — Конечно, рад, о чём ты? – воскликнул Кёнсу. – Чанёль, это замечательно, правда, но ты должен обдумать все плюсы и минусы для себя, не для меня. — Минусы? – переспросил Чанёль, как будто и не задумывался о таком варианте. — Все, кого ты знаешь и любишь, вся твоя семья, друзья, состарятся и умрут, но не ты. Тебе придётся исчезнуть, прежде, чем они заметят, что в свои сорок ты будешь выглядеть как в двадцать четыре, тридцать и тридцать пять. – Кёнсу был убеждён, что Чанёлю даже мысль об этом не пришла в голову. — Но ведь ты не умрёшь, − ответил Чанёль, словно всё было так просто. Кёнсу коротко фыркнул. — Я – нет, но… Вечность это очень долго, Чанёль. Долго просто жить, и долго жить с другим человеком. Чондэ, сидевший на диване напротив Кёнсу, неожиданно прочистил горло. — Я хотел бы кое-что добавить, можно? — А это поможет? – спросил Кёнсу, терзаемый сомнением. Одарив друга скептическим взглядом, Чондэ заговорил: — Ты не знал об этом, Кёнсу, потому что гораздо моложе меня. Я хочу рассказать вам, как я оказался здесь. – Он положил ногу на колено и откинулся на спинку дивана. – Давным-давно я был смертным. И тогда повстречал Чунмёна. Я избавлю вас от лишних подробностей, скажу лишь, что за одной нашей встречей последовали и другие, и мы хотели быть вместе. Но я умирал, и Чунмён решил это предотвратить. — Чунмён сделал тебя бессмертным? – спросил Кёнсу, от шока у него перехватило дыхание. – Для себя? — Нет, − Чондэ покачал головой и повторил: − Я был при смерти, забыл? — Это он дал тебе такую работу? – спросил Чанёль отчасти заинтриговано. Чондэ кивнул. — Он сказал, что эта должность как раз была открыта, но деталей я не знаю. Правда, потом из-за произошедшего у него было много проблем. Протащить своего смертного возлюбленного на новую должность, чтобы сделать его бессмертным, это, знаете ли, серьёзно. — И ты прошёл через всё, о чём говорил Кёнсу? Пережил своих близких?.. – спросил Чанёль, и Чондэ вновь кивнул. – Это того стоило? Чондэ помолчал, переводя взгляд с Чанёля на Кёнсу и обратно. — Абсолютно. Было тяжело, это правда, но оно того стоило. Чанёль поднял глаза на Кёнсу. — Я… я подумаю пару дней, раз ты того хочешь, Кёнсу. Но я для себя уже всё решил. — Позовите меня, когда будете готовы, − сказал Чондэ с улыбкой. – Я посвящу вас во все детали.∞
Был вечер, и Чондэ лежал на широкой кровати Чунмёна, наблюдая, как его парень переодевается для сна, замерев в той же позиции, в которой он застал того утром. — Я ведь всё равно их сниму, зачем надевать? – поддразнил он и, заметив, как кончики ушей Чунмёна покраснели, едва удержался от смеха. Парень всё-таки натянул на свои бёдра штаны. Обернувшись, Чунмён посмотрел на него недоверчиво. — Разве ты не зол на меня? На этот раз Чондэ рассмеялся. — Но я ведь здесь? Что, разве я выгляжу разозлённым? Прикрытый лишь лёгким светлым покрывалом и разлёгшийся на подушке, которую подмял под себя, Чондэ знал, что выглядел, каким угодно, но точно не злым. — Но, − начал Чунмён, с трудом подбирая слова. − Мы же поругались. Чондэ протянул руку и сцапал Чунмёна за футболку, затаскивая его на кровать. Он, молча, ждал, пока Чунмён уляжется, а потом перекатился ближе к нему. Чондэ поставил руки по обе стороны от его головы, нависая над ним. Он неспешно пропустил сквозь пальцы его волосы и спустился рукой к уху, начав неосознанно обводить указательным пальцев раковину. — Поругались, − согласился он и мягко поцеловал Чунмёна, стараясь не сорваться и не увлечься. – Думаю, такое случается, когда живёшь с кем-то целую вечность? Чунмён нахмурился. — Я не хочу с тобой ссориться, – он опустил руки на пояс Чондэ, не позволяя ему отстраниться от себя. Чондэ улыбнулся. — Я знаю, − сказал он, накрывая губы Чунмёна своими.∞
— Чанёль, пожалуйста, − просил Кёнсу, наверное, уже в сотый раз за утро. Он нервно кружился по кухне и метался между заглядыванием в холодильник и помешиванием яиц в глубокой кастрюле. – Я знаю, что ты понимаешь, на что идёшь, правда. Просто хочу убедиться лишний раз, что ты всё продумал, прежде чем придёт Чунмён. Действительно продумал. — Я уверен, Кёнсу. Серьёзно, − Чанёль обнял его со спины и притянул ближе. – Мы обговорили все плюсы и минусы раз восемьдесят шесть? Я знаю, на что подписываюсь. – Он сжал Кёнсу в своих объятиях. – И знаю, почему. Кёнсу откинул голову на плечо парня, продолжая помешивать яйца. — Нервничаешь? – спросил он, стараясь звучать буднично, но Чанёль чувствовал, как напряжён был парень. — Неа, − просто ответил Чанёль. Хотя это было не совсем так. Он встретится с Чунмёном, человеком, который пытался убить его почти год, именно этот факт заставлял его немного беспокоиться. – Взволнован. Скоро я смогу коснуться тебя, поцеловать. И у нас будет целая вечность впереди, чтобы забыть, каким тяжёлым был этот год. — Кхем-кхем, всё это очень трогательно, конечно, но, думаю, нам пора начинать, − раздался позади них голос Чондэ. Чанёль вздрогнул, но так тихо, что это заметил только Кёнсу. Чондэ по-хозяйски прошёл на кухню и, взяв тарелку с вилкой, стянул кусочек яиц прямо у Кёнсу из-под носа. — О да, − протянул он с набитым ртом. – Чанёль, это Чунмён. Чунмён − Чанёль, − парень поочерёдно ткнул вилкой в сторону одного и второго. Чанёль молчаливо рассматривал Чунмёна, заметно удивившись. — Чунмён? – переспросил он, наконец. – Я ожидал кого-то… − он умолк, неопределённо взмахнув рукой, что Кёнсу понял как «повыше». — Рад знакомству, − произнёс Чунмён с улыбкой на лице. Чанёль оказался окончательно сбит с толку тёплым приветствием, но быстро оклемался, пожав протянутую руку. Чунмён жестом указал на гостиную, и они потянулись туда, рассевшись по местам и наблюдая, как Чунмён достаёт бумаги. — Здесь контракт и кое-какие документы для подписи о передаче обязанностей, плюс договор о практике. — Что, − растерянно сказал Чанёль. — Практика, − повторил Чунмён медленно. – Чондэ должен был рассказать о ней. — Нет, нет, я не об этом, – парень махнул рукой в сторону бумаг. – Документы? Что, бессмертные тоже следуют бумажной волоките? Чунмён на мгновение недоумённо уставился на него. — Да? – ответил он так, словно это совершенно очевидно. Чанёль же был обескуражен, не зная, как реагировать. Они прочитали и обсудили контракты все вместе, Чанёль время от времени кивал с серьёзным видом, Кёнсу же не выдавал никаких эмоций. Когда дело дошло до подписания документов, Чанёль безмолвно посмотрел на своего парня. — Уверен? – спросил Кёнсу просто на всякий случай. Чанёль рассмеялся. — Да, я всё ещё уверен, – он склонился над журнальным столиком и поставил своё имя и подпись в контракте. Они подняли головы, и Чондэ расплылся в лучезарной улыбке, сложив руки на коленях. — Я рад, что у меня появится новая работа, но вы, ребята, всё равно останетесь моей самой любимой парой. — Что ж, − сказал Чунмён и косо глянул на Чондэ. – Кажется, всё в порядке. В течение нескольких дней всё должно быть утверждено, а потом начнётся твоя практика. — И всё равно так странно, − вздохнул Чанёль. – Я ожидал чего-то более… не знаю даже, драматичного? — Наша работа такая же скучная, как и у смертных, − засмеялся Чондэ. – Всё очень организовано. Они неспешно поднялись, когда Чунмён и Чондэ стали собираться. Чунмён повернулся к Чанёлю, бросив на него странный взгляд. — Ты прости за всю эту штуку с… твоими убийствами. Честно. Не принимай на свой счёт, пожалуйста. — Нет, − неловко ответил Чанёль и тут же замахал руками. – То есть, я хотел сказать, что всё в норме… Они продолжали разговаривать, но Кёнсу уже не слушал, внезапно оказавшись в объятиях Чондэ. — Выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит. Расслабься. Радоваться надо. Кёнсу отстраненно кивнул, не зная, как расценить собственные ощущения. Да, он определённо был счастлив. Но в то же время его охватило беспричинное беспокойство, и он никак не мог определить его источник. — Всё будет нормально, − продолжал Чондэ. – С этого дня всё хорошее для вас только начинается. Кёнсу вновь кивнул, обнимая его в ответ и глядя на Чанёля поверх плеча друга. — Спасибо тебе, − прошептал он. На мгновение отстранившись, Чондэ с улыбкой поцеловал его в лоб. — Я же говорил, вы навсегда останетесь для меня любимой парой. И я сделаю всё, чтобы так было и дальше.∞
На следующее утро Кёнсу не спешил вставать с кровати, когда проснулся. Они с Чанёлем засиделись допоздна, думая о том, как изменится их жизнь. Чанёль задал миллион вопросов о том, как обратили Кёнсу и, как давно это было, морально готовясь. Кёнсу же строил планы о том, что они будут делать вдвоём: путешествовать, жить вместе, играть, смеяться. Он перекатился по кровати, широкая зевая и с трудом удерживая тяжёлые веки открытыми, чтобы полюбоваться Чанёлем. Тот лежал, не шевелясь, с некрасиво приоткрытым ртом, прижавшись лицом к подушке. Кёнсу долго думал, что же в парне было не так, и даже сел в кровати, надеясь, что так мозг проснётся окончательно. Когда до него дошло, его глаза резко распахнулись, а адреналин тотчас выбросился в кровь. Линия жизни Чанёля исчезла, испарилась за ночь. Чувствуя, как его затрясло, Кёнсу прошептал имя парня. Когда тот не отозвался, страх ужом скользнул по венам. Он снова позвал Чанёля по имени, на этот раз громче. Безуспешно. Кёнсу медленно протянул руку и несильно ударил его в грудь. Громко всхрапнув, парень закашлялся и скривился. Со стоном он потёр лицо обеими руками. — Зачем будишь? – протянул он капризно как ребёнок. — Я думал, ты… − Кёнсу умолк, испытывая огромное облегчение. – Твоя линия жизни, она исчезла. — Моя, что? – переспросил Чанёль шокировано, схватившись за голову и грудь. Так и не открыв глаза спросонья, парень принялся ощупывать себя. — Твоя линия жизни. Линия жизни, − проворчал Кёнсу. — О, понятно, − ответил он, возвращаясь обратно к подушке и сну. — Нет, − зашипел на него Кёнсу, снова пихая в грудь, только сильнее. – Чанёль, мне кажется… думаю, это уже случилось. — Мм? – промычал тот, приподнимая брови и силясь открыть глаза. – Не может быть, он же сказал в течение пары дней. — Чанёль, у смертных линия жизни не может отсутствовать, − сказал Кёнсу. Ответом ему была тишина, но на этот раз Чанёль задумался над его словами. Или же делал вид, что задумался. Чтобы выяснить причину самому, Кёнсу подполз к парню поближе. Действуя осторожно, скорее по привычке, он быстро склонился над Чанёлем и поцеловал его в губы. Тот резко отстранился, полностью проснувшись. — Кёнсу, что… Зачем? – спросил он хмуро. — Линия жизни исчезла. Ты жив, − проговорил Кёнсу, робко улыбаясь, словно не веря в происходящее. – Это может означать только одно. Чанёль растерялся. — Что, уже? Но я не чувствую никаких изменений, – он сел в кровати и пробежался рукой по волосам. – Ты уверен? Кёнсу сел рядом. — Есть один простой способ выяснить. Он слегка подался вперёд, вытянув губы трубочкой. Чанёль прыснул, но склонился ниже, коротко чмокая Кёнсу. И отстранился в ожидании реакции. Кёнсу раздражённо выдохнул: — Он должен быть дольше, − заявил он, снова вытягивая губы. Чанёль вновь прижался своими губами к его, задержавшись в таком положении. Когда ничего не появилось – ни неприятных ощущений, ни видений, ни страха, − Кёнсу улыбнулся и подался ближе, раздвигая языком тёплые губы напротив. Их первый настоящий поцелуй за целый год. Он обнял Чанёля за плечи и потянул на себя. Тот рассмеялся, потеряв баланс и едва не упав на Кёнсу, но успел вовремя схватиться за изголовье кровати и вернулся к губам парня. Ладонью Кёнсу скользнул к его шее, трепетно касаясь пальцами открытой кожи, потому что теперь он мог. Чанёль, по-видимому, тоже ухватился за эту мысль, потому что в следующую секунду его руки поползли под футболку парня и замерли на пояснице чуть выше резинки пижамных штанов. Так они целовались, наверное, целую вечность, время словно замерло, пока они изучали друг друга и привыкали к новым ощущениям. Кёнсу был первым, кто отстранился, прерывисто дыша, с лёгким румянцем на щеках. Он судорожно сглотнул, прежде чем заговорить. — Не хочу рушить момент, − сказал он, рассматривая каждую чёрточку на лице Чанёля своими большими глазами, − но, думаю, нам надо заняться сексом. Сейчас. Чанёль расхохотался, слишком громко для тишины раннего утра, царившей в их квартире. Он смеялся безостановочно, пока из лёгких не вышел весь воздух. Кёнсу улыбнулся, когда тот отдышался и склонился над ним, упираясь своим лбом в его. — Мне кажется, это очень и очень хорошая идея, − заметил Чанёль. Его лицо озарила широкая идиотская улыбка, такая открытая и невозможно счастливая, какой Кёнсу не видел у него уже давно. Чанёль снова поцеловал его, увлекая за собой на подушки.∞
— Чондэ, я этим уже месяцев пять занимаюсь, − заныл Чанёль, откидываясь на спинку дивана в их новой с Кёнсу квартире. – Можно мне взять отгул на день? Нам вещи распаковать надо. — Тебе ещё есть чему учиться! – отрезал Чондэ, вставая перед ним. – И не забудь, что я теперь отвечаю за карму и могу видеть, когда ты врёшь, даже если немного. Ты хочешь пойти играть в игры. — Да, − проворчал Кёнсу, перенося большую коробку чего-то звенящего в ванную. – Предоставь это Чунмёну, пусть найдёт тебе ещё более раздражающую работёнку. Чондэ скорчил рожу в спину удаляющегося парня. — Всегда пожалуйста, рад, что ты помнишь, кому ты обязан своим счастьем, – Чондэ вновь повернулся к Чанёлю. – Давай попробуем в последний раз. Сосредоточься на Кёнсу и на вашей связи. Скажи мне, что ты видишь. Вздохнув, Чанёль прикрыл глаза, фокусируя своё внимание. Кёнсу вернулся в коридор, откуда мог наблюдать за работой парней. Когда Чанёль распахнул глаза, он посмотрел прямо на Кёнсу, а потом на воздух над его головой. — Я вижу её! – воскликнул он, подпрыгнув на месте. – Как лента, да? Это и есть та связь, о которой ты говорил? Чондэ кивнул с широкой улыбкой. — Она самая. Как она выглядит? — Эм-м, − Чанёль почесал затылок. – Тусклая какая-то, но густого красного цвета. Чондэ энергично закивал. Кёнсу почувствовал себя открытой книгой, пока они обсуждали связь, которую мог видеть только Чанёль. Когда он вынырнул из своих мыслей, то обнаружил, что Чондэ уже ушёл. Чанёль радостно вскочил с дивана. — Кажется, я начинаю постепенно привыкать! – улыбнулся он и, приблизившись к месту, где стоял Кёнсу, взял его ладони в свои. Прошедшие пять месяцев с его трансформации были наполнены постоянными касаниями. Проведя целый год без прямого физического контакта, такой простой жест как переплетение пальцев наполнялся для них огромным смыслом. — Нужна помощь? – спросил Чанёль, заглядывая в ванную, пока его пальцы исследовали тыльную сторону ладони Кёнсу. Кёнсу покачал головой. — Нет, ты займёшься посудой, − дал тот задание с коварной улыбкой на губах. — Только потому, что «ты не можешь достать до шкафчиков», − рассмеялся Чанёль. Выглядя обиженным до глубины души, Кёнсу выдернул свои руки из его ладоней и толкнул Чанёля в грудь, на что тот лишь громче расхохотался. — А я думал попросить тебя помочь мне опробовать новую кровать чуть позже, но, похоже, тебе это предложение неинтересно, − проговорил Кёнсу и направился в ванную. — Не-е-е-ет, − заныл Чанёль, хватая парня за руку, чтобы остановить. – Я распакую все тарелки и даже расставлю, обещаю. Не потому, что ты слишком маленький. Кёнсу поглядел на него скептически, но улыбнулся, стоило Чанёлю чмокнуть его в щёку. — Только не разбей ничего, − сказал он строго, за что получил второй поцелуй в губы. – Я серьёзно, Пак Чанёль. Тот снова рассмеялся и двинул на кухню.∞
Через пару часов и несколько разобранных коробок они валялись бок о бок в кровати, новое пуховое одеяло было сбито к ногам. Чанёль лежал на боку, пальцами водя по обнажённым лопаткам, позвоночнику и поясничным ямочкам своего парня и лениво возвращаясь обратно. Кёнсу отдыхал на животе, подмяв под себя подушку, и разглядывал Чанёля. — У тебя волосы снова отросли, − пробормотал Кёнсу, кладя голову на подушку. Парень мягко хмыкнул. — Подстригу на неделе. Раздражает их мыть. – Они лежали в непринуждённой тишине с минуту, прежде чем Чанёль не заговорил снова. – Тебе стоит немного отрастить свои. У тебя короткие волосы с тех самых пор, когда мы впервые встретились. Фыркнув и изогнув губы в незаметной улыбке, Кёнсу замотал головой. — Ни за что. Я буду выглядеть как идиот. — Уверен, ты бы смотрелся мило, − заметил Чанёль и подвинулся ближе, напрашиваясь на поцелуй. – Кстати, что думаешь? Кровать прошла проверку? Задумчиво хмыкнув, Кёнсу заводил ладонью по матрасу, время от времени слегка надавливая. — Кажется, да, но… стой, − он замер на месте, рука – на другом конце кровати. – Хм, боюсь, мы пропустили одно место. Чанёль рукой прикрыл рот, сдерживая смех. — Как же та-ак, − протянул он. – Думаю, надо исправить недоразумение? Кёнсу изо всех сил боролся с рвущейся на губы улыбкой, пока сам не рассмеялся. — Из тебя ужасный актёр всё-таки. Чанёль пожал плечами, улыбаясь. — Но главное, что я хорош в самом важном, ведь так? – он замолчал, смотря на Кёнсу с серьёзной миной на лице. – В чём, как мне кажется, хороши мы оба, а, что думаешь? Приподнявшись на локтях, Кёнсу снова улыбнулся. — Да, ты прав, − он толкнул Чанёля в плечо, опрокидывая его на спину, и залез сверху, прижавшись к нему обнажённой грудью. – Но, − продолжил он, бережно убирая упавшие на лицо парня пряди. − Дополнительная практика никогда не повредит.