Поездка мечты

      Опять. Нажимаю на повтор, заглушая невыносимо громкой музыкой дьявольские крики. Звук бьет по ушам, заставляя содрогаться слабые перепонки. Снова приходится сидеть на балконе, прижавшись к стене, пока за тонким слоем бетона рвут голос совсем знакомые, но такие далекие родные люди. Старый портвейн обжигает глотку, туманя и так шаткий разум. Градус ударяет в голову, заставляя судорожно вдохнуть воздух. Взгляд падает на акцизу, размытую то ли временем, то ли качеством содержимого. Так и знала, что надо было взять коньяк, а не эту дрянь. Больше никогда не поверю Сему. Побледневшими от холода пальцами кладу обратно в рюкзак бутылку и с усталым вздохом облокачиваюсь на спину, чувствуя продрогшим телом каждый выступ на дряхлой двери. Плеер коротким звоном оповещает меня о недостатке энергии. Я без тени жалости откидываю злосчастный кусок металла в сторону. К черту его, к черту все. Веки медленно закрываются, когда мать начинает сетовать о моей бесполезности и непригодности в жизни. Как я устала слушать это каждый день, снова и снова. Хочется создать невидимый щит, избавиться от постоянной боли в груди. Сон начинает медленно пробираться в сознание, окутывая разум легким манящим дурманом, и я начинаю погружаться в долгожданные грезы.       Глубокий вздох дает толчок к пробуждению. Морозный воздух прожигает горло, вызывая хриплый кашель. Мозг начинает едва заметно пульсировать, что требовательно напоминает о вчерашнем, явно паленом, алкоголе. Рукам с трудом удается нащупать старый, потрепанный жизнью мобильник. Уже на подсознательном уровне чувствую как он заливался трелью, не прерываясь, все утро. Открыв, наконец, заспанные глаза, я оказываюсь права лишь наполовину: перед моим взором красуется вереница из десятка тускло мигающих иконок с сообщениями. Я начинаю медленно листать почту в поисках новых посланий от Сема, пропуская яркие возгласы о покупке автомобиля или открытия нового торгового центра. Когда взгляд уже оказывается на самом дне низкосортной рекламы, старая нокия начинает безжалостно вибрировать в руке, что окончательно приводит меня в чувства, и я, с ужасом непривычным мне, роняю дьявольский мобильник на пол. Чертыхнувшись, я поднимаю неугомонный телефон и нажимаю на зеленую кнопку ответа.       — Да, кто это? — голос звучит ужасно хрипло, отчего я сразу начинаю жалеть, что не прокашлялась до ответа звонящему.       — О боже, кого я слышу? — звонкий голос болезненным эхом проносится у меня в голове, заставляя мгновенно отстранить аппарат от уха. — Неужели наша спящая красавица соизволила очнуться?       — Завались, Семи, и без тебя тошно, — полушепотом произношу я. — Разве тебя не учили, что с людьми надо здороваться? — мою иронию собеседник не оценил, еще больше разъярившись на мимолетную фразу.       — Здороваться? Думаешь, что после того, что ты сделала, я обязан с тобой здороваться? — После этой фразы я, невнятно бормоча, пытаюсь подобрать оправдания на свой счет, но мои жалкие потуги вмиг прерываются ярым криком: — Ада, ты проспала передачу! Это была самая крупная партия за последний месяц! Такого не прощают! — Сем вздыхает, создавая неприятный скрежет в трубке. Я стыдливо опускаю глаза в пол, зная, что с этим парнем спорить бесполезно.       К головной боли прибавляется и слабая резь в области груди. Я знаю, как сложно Сему банковать*, но пусть он поймет и меня. Не ему же вставать к пяти утра и идти в жопу к негру с огромной партией кэга**. Мои размышления прерываются усталым голосом Сема — парень сухо сообщает, что ждет меня в Пиратской Бухте, после чего телефон глохнет и раздаются короткие гудки. Я шумно вздыхаю и блокирую мобильник, кладя его в старый рюкзак. Тело не хочет слушаться, но после нескольких попыток мне все-таки удается подняться на ноги.       Легкий толчок со скрипом приоткрывает дверь, пропуская на балкон лучи света, которые заставляют прищурить глаза. Я не люблю солнечные дни. Во дворе сразу же появляется полным-полно людей, а птицы, не жалея себя, начинают запевать серенады для скучающего народа. Хорошо, что с балкона не видно всей этой дряни — он защищен плотными черными шторами от любого проникновения вездесущего света. Я неуверенно делаю шаг в гостиную, стараясь не разбудить отца, которому, видимо, только ближе к пяти удалось сомкнуть глаза. Тихими шагами я направляюсь к выходу, попутно забирая ключи от квартиры со стопки толстых книг. Наверняка новое приобретение матери, она ужасна падка на этакие любовные «детективы». Я привычным движением отпираю потертую железную дверь и выхожу в наполненный прохладой подъезд. Несколько глухих щелчков, закрывающих квартиру, и связка ключей летит в рюкзак.       Пора спешить.