***
- Китнисс! Китнисс! Черт подери, что они с ней сделали? - я услышала голос Пита и присела на железной койке. Сказать что обстановка в тюремной камере Капитолия была мрачной - ничего не сказать. Койка, полы, стены, крошечная ванная комната - всё было серым. И эта серость сводила с ума. - Эй, остынь! Можно считать благословением то, что она вообще жива! - сипел Хеймитч. - Китнисс! - глухие шаги Пита болью отзывались в моей голове. Я молча сидела, сдерживая беззвучные рыдания. Повышенная эмоциональность. Это всё та дрянь, которой меня напичкали. -Пит! - не выдержала. Вскочила, подбежала к стене и начала колотить по ней руками. Слезы потоком текли по щекам. - Китнисс, где ты? Китнисс?! - его голос наполнился энергией, шаги стали уверенней. - Пит! Я здесь, Пит! - прокричав, я продолжила стучать по металлической поверхности сильнее, чтобы создать шум. Чтобы он услышал. - Китнисс? - его голос был совсем близко. Я лишь сильнее замахала слабыми кулаками, потому что сил кричать не осталось. Услышала, как он опустился на пол с другой стороны. Стук. Затем родной голос: - Боже, мне так жаль… Я пытался, Китнисс. Ничего не сделать, - его голос дрожал и сбивался. Комок застревает в горле: - Я здесь до конца своих дней, а нам даже не разрешают увидеться? - злоба перекрыла всякую сентиментальность. Хоть что-то от прежней Китнисс Эвердин еще осталось. - Я пытался. Они ни в какую… Хеймитчу чудом удалось подкупить тюремщиков. Боюсь, у нас совсем немного времени, - за его напускной спокойностью я услышала рыдания. - Пит…, - не в силах сдержать себя, прошептала я, закрыв лицо рукой. - Это наша пос… - начал говорить он. - Молчи, пожалуйста. Не произноси вслух, - попросила я. - Кое-что тебе принес, - произнес он. Кнопка подачи еды загорелась красным светом. Я с нетерпением нажала на прямоугольник. Механизм заработал: метталлическая коробка, заскрежетав, перевернулась. На колени упал маленький конверт. Не став церемониться с бумагой, я просто разорвала её. Внутри была она. Маленькая спасительная ягода. И записка: “Вместе навсегда”. - Пит? - мой голос окреп. - На счет три? - как будто ничего не произошло, спросил он. - На счет три. - Раз. Я люблю тебя, Китнисс, - с чувством вины в голосе, проговорил он. - Два. Я тоже… Тоже люблю тебя, Пит, - впервые произнесла я. Слеза скатилась по щеке. Я завыла в голос. Ягода чернотой блестела на моей ладони. - Не плачь, пожалуйста. - Всё в порядке. Это лучшее, что ты мог для меня сделать, - я затыкаю свою эмоциональность подальше. - Три. Прощай, Китнисс, - с сожалением произносит он. - Три. Прощай, Пит, - уже в пустоту произношу я, отправив в рот черный шарик.Часть 1
15 июня 2015 г. в 22:22
И вот я стояла, направив стрелу на Сноу. Его жизнь, пропахшая приторным ароматом розы, находилась в моих руках. Он должен был ответить за совершенное. Только вот сегодня я ему такого удовольствия не доставлю.
Прицел стрелы сместился наверх. Я спустила тетиву. Но, вопреки ожиданиям, труп президент Койн не слетел с балкона. Её там попросту не оказалось.
Я в ужасе оглянулась вокруг. Вокруг на пару секунд воцарилась тишина. Мир будто бы замер в ожидании и так известной реакции. Схватят, посадят под замок, прилюдно казнят. Предателей, как известно, не прощали.
В тот момент мне было глубоко наплевать на президента Коин, Сноу и повстанцев, ослепленных жаждой мести. Последствия революции были разрушительны. Да, мы добились независимости. Но что дальше?
Шум выстрела. Взгляд быстро перемещается к столбу, на котором повисло безжизненное тело Сноу. Глаза были широко раскрыты, кровь тонкой струйкой стекала по подбородку. А губы… Губы расплывались в змеиной улыбке.
Всё происходило до такой степени стремительно и неожиданно, что я и не заметила, как рухнула на деревянный пол и, схватившись за голову, начала кричать. Знакомые до боли руки схватили меня за плечи и потянули назад. Я вопила и билась в истерике, ногтями цепляясь за деревянную поверхность:
- Китнисс! Успокойся, Китнисс! - голос Пита взывал к разумному, но именно оно больше ничего не значило.
Всё было потеряно давным-давно. Сойка-пересмешница сгорела до тла.