***
Ночь темна и полна ужасов, как известно. Кошмары, просто дурные сны, темнота - много чего из того, что обычно скрывается днём, выходит ночью, представая во всей красе. - Просто потерпи немного, Хидэто, всё обязательно пройдёт, - шёпот Йошики жалок и вовсе не поддерживает. Хаяши страшно, его колотит, руки нервно сжимаются в кулаки. А всё потому, что на кровати дома в Лос-Анджелесе, привязанный за руки, мечется Мацумото. Он выгибается, стонет от боли, рычит порой. Кусает губы в кровь и вскрикивает всё чаще, зажмуриваясь. Стараясь удержать это тело под контролем, не отдать. - Ты можешь, только держись, Мацумото, только держись, - рыжеволосый драммер повторяет это, будто молитву перед снов, кладёт руку на горячий лоб гитариста, убирая с него мокрые от пота чёрные с розовым пряди. Тот вздрагивает, шипит, раскрывает глаза - и Йошики отпрыгивает в сторону, смотрит с ужасом. А всё потому, что гитарист уже вовсе не гитарист. Зрачки тела Хидэто расширены, а радужка... Она чёрная. Вся, целиком. - "Держись", Хаяши? - шепчет Хидэ, злобно оскаливаясь. Его голос двоится - как будто поверх обыкновенного голоса розововолосого японца наложили чей-то скрипящий бас.- "Держись"? Это всё, что ты можешь ему дать? Лишь чёртовы слова поддержки? - Прочь пошёл! - тоже шёпотом отвечает Йошики, пытаясь собраться, взять себя в руки. Мацумото издевательски хохочет, потом его вновь скручивает новая волна боли. Гитарист вновь шипит, цепляется ладонями за верёвки, которыми привязаны к кровати его запястья, мечется по кровати. - Прочь пошёл, - как эхо, повторяет он уже нормальным голосом, как будто самому себе. А потом вскрикивает так громко и жалобно, что сжимается сердце, и замирает на кровати, пытаясь отдышаться. - Хидэто? - тихо спрашивает рыжеволосый драммер подбираясь ближе осторожно, будто кошка. Он не верит, что всё наконец-то кончено. - Это я, я, - шепчет Мацумото в ответ. Йошики тянется за верёвкой, чтобы перерезать лезвия, но гитарист его останавливает коротким выдохом "нет". - Он же ушёл? - Йошики подбирается ближе, ложится рядом с гитаристом, гладит его по мокрым от пота волосам.- Тебе ничего не угрожает? Привязанный к кровати азиат резко выдыхает, распахивает глаза и поворачивает голову. Хаяши облегчённо выдыхает: зрачки нормальные, радужка обыкновенного, тёплого карего цвета. Это однозначно Хидэто. Не Хидэ. Рыжая голова укладывается на вздымающуюся грудь, скрытую жёлтой футболкой. Мацумото тепло дышит на его макушку, а сердце - Йоши слышит - колотится как бешеное, будто грудную клетку сломать пытается. - Да. Он ушёл, - повторяет драммер сам для себя. И довольно улыбается - так радостно впервые за долгое время.***
Когда он узнал, что у Мацумото в теле спрятано аж целых два разума, Йошики чуть было удар не хватил. Ещё бы - прийти к гитаристу домой, увидеть как тот мечется по кровати, обрызгать Хидэто водой... И услышать невероятную историю о борьбе двух полноценных разумов за контроль над телом. Хидэ - часть X Japan, грубый, дерзкий, мрачный - занимал тело во время выступлений на сцене и пьянок, Хидэто Мацумото - непосредственный владелец тела, жизнерадостный и невероятно добрый - возвращал себе контроль во время проживания в реальной жизни. Но концертов и пьянок второй части Мацумото стало мало, и теперь того гнуло, крутило и ломало каждый день. Два разума боролись за тело, а тому было попросту больно - мозг не выдерживал нагрузки, а противостояние обжигало нервы, причиняя невыносимую боль. А сейчас, стоя на могиле Хидэто почти семнадцать лет спустя, Йошики приносит цветы обоим личностям внутри гитариста. Потому что в прахе, которым стал прекрасный Розовый Паук, вполне спокойно могли ужиться эти две сути Мацумото. А то, что они не ужились - это уже даже не его, Хидэ, проблемы. Это случайность. Та самая, роковая. Кто знает - не будь у Хидэ этого странного противостояния внутри, может, он до сих пор был бы жив? - Спи спокойно, Хидэ, - улыбается Хаяши, устраивая букет у холодного могильного камня. А потом кладёт руку на плиту и шепчет: - Оба спите спокойно.