I wanna live next to you

Вы когда-нибудь сбегали из дому? Многие ответят, что да, особенно в нашем веке, под влиянием и воспитанием современных медиа, это даже не удивительно. Многие подумают, что, да, и промолчат, что у каждого свои на то причины. Хотя сейчас, уже, будучи более взрослыми, многие вспомнят, что вообще-то причины на тот побег были весьма и весьма жалкими… О Сехун был среднестатистическим учеником с тремя четверками в табеле и далеко не заоблачным будущим офисного клерка, потому что бухгалтерам всегда найдется работа и это достойная профессия, потому что надо думать о родителях ведь они, прежде всего, как бы иронично это не звучало, думают о стабильной жизни своего чада. Сехун же чувствовал, что ни для одной работы такого плана он не годится. И это было бы крайне проблематично, если бы он вдруг решил высказать это вслух родителям. Поэтому он молча просиживал свои штаны на последнем году обучения за школьной партой. Многим кажется, будто старшие классы есть что-то волшебное, что-то с определенными привилегиями и безудержным весельем с друзьями. В какой-то степени это так и есть. Но не всегда все бывает как в тех самых американских фильмах, которые дети еще, будучи четырнадцатилетними, начинают просматривать и впитывать. Когда приходишь в тот самый волшебный выпускной класс, год встречает тебя нервотрепкой и многочисленными тестировщиками-учебниками, на которые родители тратят уйму денег, и которые учителя так усердно пытаются запихнуть в учеников то, что вообще-то по системе образования должно было впитываться мозгом ребенка за всю школьную жизнь. О Сехун был старательным ребенком, когда не «резался» в игру и не терял голову от совместного с друзьями просмотра очередного второсортного эротического фильма с наклейкой «18+». Многие из нас не представляют жизни без своих песен на мобильнике или плеере, без социальных сетей и красивых обоев на рабочий стол. Нет, это не обвинение. О Сехун тоже был из такого же теста. Когда же у него все это отобрали, его поведение вместо того, чтобы стать лучше по расчетам родителей становилось только хуже. Пререкания, споры и ссоры с матерью – все это стало обыденностью. Когда начался этот негласный мейнстрим на «сколько книг ты прочитал», он как серьезно поддерживающий свою репутацию человек, стал читать книги – современная проза и фантастика. Он стал яро спорить с теми самыми «читателями» через интернет и гордо пересказывать сюжеты книжек своим друзьям. Как вы поняли – он самый обычный ученик старшей школы со своей «еще не сформировавшейся» индивидуальностью и вполне «взрослым» мировоззрением. Именно так считал Лухан, усмехаясь своим мыслями скомкав очередную бумажку, в углу образовалась приличная такая горка мусора. Лухан лежал на далеко не чистой крыше здания (хотя какая ему разница, на его внешний вид это не влияет) и наблюдал за своим новым подопечным, изучал его. Многие думают, что у каждого человека с рождения есть свои ангелы хранители, которые сопровождают его всю его жизнь. Стереотип, который внедрился не только во все религии, но и прочно засел в разуме, даже у атеистов. Так вот, тот, кого все называют Архангелом (так сказать некий верховный ангел*), назначает подопечных каждому из ангелов, они и меняются каждый год, так сказать работают посменно и вахтами. Слишком тяжелая, да и изнуряющая работа следить только за одним человеком всю его жизнь – рутина, да и только. Луханю в этот раз достался такой же, как и в прошлый раз, только с набором более новых девайсов. Он лениво изучал его досье и жевал очередной бутерброд в его такой нелегкой долгой жизни. Крылья ломило, спину тоже, а помассировать некому – нелегка жизнь ангела низшего разряда. Он видел как захлопывается дверь и из неё выскакивает парень в серой толстовке, надев капюшон. Это был Сехун. Он почти бежал по слегка мокрому асфальту, в такой серый день. И лишь ближе к вечеру небо окрасило в розоватые оттенки и огненно оранжевый диск клонился к горизонту. День подошёл к концу. Сехун чувствовал, что больше не может. Невысказанные слова родителям комом стояли в горле - он хотел бы сказать, что ему надоело каждый раз приходя со школы слушать их ссоры, он хотел бы сказать, что совсем не хочет, чтобы его делили, что он вообще-то живой человек, что он очень их любит. Он хотел бы пересказать им их же оскорбления высказанные друг другу - поймите уже, что я тоже это слышу и я так не считаю. Переулок за переулком его обида росла, превращаясь из кома в огромный сугроб, вызывая дрожь и покрывая кожу холодком, заставляя почти плакать от бессилия. Он снова и снова возвращался в тот момент дома, когда его мать с опухшим от слез лицом смотрела на него с жалостью, с сожалением. Когда было слишком поздно, чтобы ее защитить, потому что он захлопывал дверь, потому что считал, что ему больнее. Потому что он не знал, что маму нужно поддержать. Потому что взгляд матери вовсе не выражал жалость как ему казалось, а больше стыд, что ее сыну приходится это слышать. Потому что она оказалась слишком слаба, чтобы сохранить семью. Потому что документы на развод уже были подписаны, но все еще не у адвоката. Потому что суда уже не избежать и самое сложное решение легло на плечи уже немаленького, но все еще недостаточно взрослого и единственного сына семейства О. Переулок за переулком он и не заметил, что вообще-то давно уже за полночь, что луна уже высоко на небе, что он уже не на соседней улице. Он и не заметил как задел, стоящего на переулке человека, который в общем-то не один. Сехун мог сопротивляться, о да, еще как мог, но пожалуй против бейсбольной биты не устоит никто. Последнее, что он видел еще будучи в сознании: кошачий взгляд и ухмылку со складками на концах губ на так близко расположенном лице. Красную мигалку в штанах Лухан усердно игнорировал ( не только людям же наслаждаться чудом развития технологий?!). То, что называлось чутьем, Лухан тоже игнорировал и продолжал спать, пока не услышал крик у себя в голове – Сехун. Когда он все-таки добрался до места происшествия (переместиться он не мог, так как Сехун был в отключке, а силы Ангела включаются только тогда, когда подопечный нуждается в помощи, будучи еще в сознании), туда добралась и скорая. Белый потолок увидел не только Сехун, когда проснулся. Лухан тоже оказался под потолком, а точнее перед их главным, так сказать менеджером. Получил замечания, узнал о состоянии Сехуна, что у него легкое сотрясение и ушел с мирными намерениями и гневным настроением в мир иной, где Сехуна тошнило и сопровождала мигрень по вине того же самого сотрясения. Сехун проклинал темные переулки, тупую гопоту и бейсбольные биты. Лухан слышал и долго размышлял: исполнить или нет? Когда Сехуну впервые на смене Луханя понравилась девушка, Лухан решил поиграть в купидона, красная ниточка на мизинце Сехуна была так запутана, что все равно этот опыт ему никак не помешает. Когда же та бросила его с умным видом и смачным шлепком «не пойми за что» - репутация веселого Сехуна поменялась на Сехуна-кирпичика. Ни эмоции и ни одной четверки в табеле. Наверное, на то не было так много причин, но депрессия долго ждать не заставляет, да и хрупкая подростковая нервная система тоже терпением не блещет. А Лухан все больше и больше впадает в уныние по причине урезания зарплаты и многочисленных замечаний. « - Такими темпами мы получим еще одного самоубийцу – не играй с его судьбой!» - такое замечание он получил в последний раз, эти слова прозвучали совсем тихо и совсем нежно с такой же нежной улыбкой и совсем не ангельским взглядом. Сехун считал дни и разрезы на руках « Когда кончится неделя - еще раз» - думал он, а Лухан выплевывал все содержимое желудка, его тошнило от этих слов, словно яд на душу. Порой он жалел, что их самочувствие прямиком зависит от их подопечных, хотелось бы больше свободы. Тогда бы Лухан не стал бы беспокоиться о Сехуне так сильно, да и перестал бы его чувствовать как личность. В этом была некая привилегия и их проклятье. Может эти эмоции, что испытывает его подопечный всякий раз, заставляли его чувствовать себя человеком тоже. Это что-то вроде того же для него, что уметь летать для человека. Тем не менее, все чувства, что испытывал Сехун, передавались ему во всех красках с утроенной силой - во всем вина гравитационного поля Земли, которое вообще-то на Луханя не действует. В школе заметивший все эти кровавые отметины классный руководитель непременно сообщил об этом сначала директору, а уже потом в срочном порядке родителям. Те сразу забеспокоились и записали своего сына на сеанс к психотерапевту. Сехун упирался - не хотелось чувствовать себя «психом», хотя он осознавал, что он уже далеко не нормальный. На удивление он обрел удивительную жизнестойкость, и в его характере появилась такая черта, как упрямство. Но родители оказались более упёртыми, а их жизненная сила, по-видимому, превосходила в силе. Поэтому Сехун сдался еще за три дня до первого сеанса, и тихо сидел в машине, по дороге к психотерапевту. Там, у врача, Сехун понял, что он не совсем традиционной ориентации. Правда, не сразу, это не было любовью с первого взгляда, если это было любовью вообще. Сехун знал, что он, вероятно, путает эти чувства с благодарностью или простой симпатией к очаровательной улыбке врача, но с собой бороться не мог. Его первые сеансы казались сплошным допросом. Хотя ничего специфического у него не спрашивали, да и вряд ли он являлся подозреваемым по преступному делу. Если бы Сехун был сильнее, он бы дал отпор родителям, сломал бы челюсть врачу и испортил бы его такую лицемерную улыбку. Во всяком случае О мечтал, ведь никому не запретишь мечтать? Он злился и был обижен, нет, не на себя, себя он как раз в упор не видел. Ему казалось, что он какой-то ущербный, что все вокруг только и делают, что докапываются до него. Лухан лишь тихо ухмылялся, закуривая очередную сигарету (надо же справится как-то с депрессией, даже если она не его, это не меняет факта того, что он все это дерьмо остро чувствует). Так Сехун под строгим надзором своих родителей постучал в дверь кабинета с приклеенным листочком на нем "кабинет №115. Психотерапевт". - Здравствуйте, можно войти? - День добрый, входите – у мужчины средних лет была теплая улыбка и миловидное лицо. – О Сехун – верно? - Да – Сехун проговорил это чуть хрипло, и слегка кивая своим словам. - И так, Сехун, присаживайтесь, как у вас прошел день? – Сехун молчал, он молчал и на следующий раз, и даже когда прошла неделя, а это был уже четвертый сеанс и четвертая их встреча. Сехун уже было начал сомневаться в написанном на серебряной табличке: Пак ЧанЕль, врач-психотерапевт. На одной из первых их встреч врач выписывает ему рецепт с антидепрессантами, и Сехун почему-то вздрагивает, когда выпивает таблетки в перый раз. На пятой их встрече, Мистер Пак попросил его пройти тест - Сехун согласился, с трудом, но согласился. Он сам удивился своему ответу-кивку. Это его повергло в ступор, но делать было нечего, отказаться нельзя (остатки, его все еще живой, гордости кричали в нем и танцевали чечетку на печенке). Он искал рисунки на кляксах, чертил и рисовал то, что существовать не может и слабо кивал или чуть с отстраненным участием мотал головой в ответ на расспросы Чанеля. Лухан чувствовал улучшения в его желудке, что-то задерживало блевоту перед тем, как он собирался вылить наружу свой последний обед. Это его радовало, хоть он и чувствовал, что пурпуровое свечение вокруг Сехуна далеко не то влечение, о котором думает его подопечный. Он знал, что это далеко не первая симпатия Сехуна, но, учитывая, что красная ниточка судьбы крепко запутана, кто его вторая половинка он тоже не знал. Лухана все-таки стошнило во время его раздумий, и он мысленно помянул главного за такого подопечного, тот чихнул, хоть и знал объектом, чьих мыслей являлся. А Сехун в то время сидел на приеме и мысленно простонал, ожидая уже окончания приема. Он ждал того момента, когда сможет закрыться в своей комнатушке и остаться наедине с собой. Сехун в отличие от своих сверстников думал, что собирался говорить, ведь от этого зависело то, сколько он еще здесь просидит. Честно - Сехун не думал, что у него есть какие-то проблемы. Он просто не хотел бороться со всеми трудностями и проблемами, решать их. Он знал, что он далеко не один с такими проблемами, но от этого чувствовал себя только хуже - более ничтожным. Навязчивые мысли о самоубийстве ослабли и ушли на второй план, после появления объекта воздыхания, однако, привычка жалеть себя никуда не делась, да и самооценка осталась на прежнем уровне. Сехун всего лишь за какие-то месяцы потерял всех школьных друзей и свой статус популярного и милого мальчишки. Он стал серой мышкой, хотя в одежде не менялись ни цвета, ни стиль. Сехун думал, что здорово было бы упасть с крыши, однажды сидя на уроке биологии - так и травиться не надо, и все увидят - зрелищно, ничего не скажешь, особенно, когда придется собирать твои разорванные части тела... Спустя пару месяцев врач делал отчет по своим клиентам. Он знал, что Сехун далеко не продвинулся, его депрессия никуда не делась. Лухан привык к ругательствам верховного. А Сехун спал, на часах стрелки показывали, что сейчас глубокая ночь, а безлунное небо освещалось слабыми точками звезд в таком ярком и большом городе. Сехуну снился день, большая серая комната, обставленная множествами картин и холстов, все они были прислонены к стене, одни закрывали других. В комнате не было дверей, зато был балкон – Сехун усмехнулся, даже во сне – ему придется спрыгнуть с высоты, чтобы освободиться. Серые бетонные стены были испачканы красками самых разных цветов. В середине комнаты стоял мольберт, под ним пол был усыпан многочисленными упаковками от красок и кистями. Сехун осторожно прошел к балкону, к его удивлению, он находился в относительно небольшом расстоянии от земли. За балконом цвела вишня, Сехуну было так хорошо, ему казалось, что он стал ощущать свежий воздух. Сехуну нравилась эта комната, она была небольшой, но заметно красочнее, чем вся его жизнь. Лухан стоял у изголовья кровати и неровно дышал – Сехун мирно посапывал, и сейчас, казалось, что никаких проблем в жизни этого мальчика нет. И если бы он мог как – то помочь, если бы этот мальчик имел хоть какие – то желания. Слабость Сехуна была в смирении – он не обладал достаточной силой, чтобы отгородить себя от ударов судьбы. Если такие мелкие проблемы его беспокоят, то, как он справится во взрослой жизни?! Сехун не мог знать – он не замечал, как просто плохое настроение набирало силу и в один день мощной силой ударило по нему. Сехун умел ждать, а еще он умел плыть по течению, что и сыграло главную роль в изменениях его самочувствия. Лухан стал перебирать пальцами пряди его волос. Сквозь открытое окно пробирался ветер и перебирал полы штор. Лухан еще долго так просидит почти до самого утра, охраняя сон своего подопечного. Спустя еще неделю Сехун просыпается и думает, что это какой-то знак. Ему уже семь дней подряд снится один и тот же сон. Нет, ему, конечно, нравится эта комната, но даже самый любимый фильм можно пересмотреть не больше пяти раз. Однажды, сидя на очередном уроке, он решает почиркать в тетрадке – поспать он уже успел, покушать тоже. Сам того не замечая, он начинает рисовать ту самую комнату с видом на вишню с насыщенными бордовыми цветами. Он так увлекся рисованием, что не заметил окончания урока, что все разошлись, что даже учитель ушел на другой урок. А он так и остался в пустом кабинете ровно на двадцать минут, потому что остальные, вероятно, на улице, потому что, вероятно, ему там нет места. Он смеется своим мыслям и высказыванию, что у каждого есть свое место под солнцем. Наверное, Сехун тенелюбивое существо. Сам того не замечая, он стал дополнять свой рисунок, появились крылья и еле заметный человеческий силуэт между двумя крыльями, вместо мольберта посередине комнаты. Лухан стал прерывисто дышать, потом успокоился, мало ли, ну что взбрело в голову малышу? А взбрело ему в голову много чего, одним из этих мыслей был – Чанель, по крайней мере – Лухан видел, что большую часть его мыслей занимает именно этот человек, и был почти уверен в невинных чувствах Сехуна – у Верховного ангела жесткий фейспалм. Он в отличии Луханя, видел, что чувства Сехуна отнюдь не романтического характера. Также он видел, что Лухан каждую ночь стоит у изголовья Сехуна и до самого рассвета не покидает его, он любит свое дитя. Ангел, наконец, его полюбил, а это уже шаг на пути к счастью в жизни Сехуна. Лухан любил свое дитя, и это никогда не было для него секретом. Да, возможно, не с самого начала, но, ведь первое впечатление обманчиво, разве не так? Он сам не понял, когда именно этот мальчик стал его любимцем, но это был определенный плюс для Сехуна, ведь его желания будут исполняться быстрее. Лухан ждал того, что Сехун захочет чего-то: признаться в любви Чанелю, завести новых друзей, новую модель мобильника. Но ничего из того, что нормальный мальчик его возраста захотел бы, не привлекало Сехуна, или правильнее сказать, что ему было просто все равно. Ему просто было ровно на то, что чувствует к нему мистер Пак, есть ли кто-нибудь у него. Ему было безразлично на последние новинки и новости в мире технологий, да и вообще в любой сфере. И, он даже не старался что-либо делать со своим положением в обществе. Его относительно все устраивало, так сказать не трогало. Зато это трогало Луханя и очень сильно. Лухан злился на Сехуна, что тот ничего не хочет менять в своей жизни, он злился на верховного ангела, потому что ему доставалось много тумаков от того, а еще Лухан злился, потому как он на очень неприятной диете из-за душевного состояния О. Луханю тоже нужен был психотерапевт, и немедленно! Лухан решил посетить сеанс фильма-ничего за два часа не случится, О все равно просидит их дома как обычно, зато он отдохнет. Он и купил билетик на вечерний сеанс с видом на экран с шестого ряда, прямо с середины зала. Фильм был про супергероев, это Луханю было по душе, поэтому, удобно устроившись в кресле, он стал пожирать порцию поп-корма и запивать все это колой с надписью «крутой». Вот что-что, а способность прятать крылья и в тот же момент становиться видимым для всех являлось для него просто спасеньем. Он был прав: за эти два часа в жизни О Сехуна ничего не изменилось – тот никуда не выходил, лежал на кровати, заткнув уши наушниками и рисуя каракули в тетрадке. После фильма, придя в комнату к Сехуну, Лухан вдруг понял, что здорово ошибся, есть кое-что, что этот парень хочет всегда в каком бы настроении он бы не пребывал – это был по словам самого Сехуна, когда тот был еще жизнерадостным ребенком «просто волшебный спасительный напиток» - баблти. Сехун его обожал и хотел круглосуточно – про этот пункт в досье О Лухан почему-то забыл. Но сейчас пустые бутылки на полу спальни мальчишки были скорее делом привычки, чем чем-то любимым и улучшающим настроение. Сехун готовился спать, Лухан сидел на широком подоконнике, скрестив руки, и положив одну ногу на другую. Действия Сехуна были плавными и такими невесомыми(скорее от вялости, чем от чего –то другого) – так казалось Луханю. Эту ночь он проведет тоже рядом с Сехуном – он заранее знает, что уйти от спящего мальчишки вряд ли сможет. Люди стали считать, что если человек является грешным, и уж тем более самоубийцей, то ангелов у того быть не может – всеобщий стереотип, ангелы есть у всех: их ровно столько, сколько людей на Земле, да и вообще живых существ. Сехун спал и невольно думал о своем сне, и о том силуэте, напоминающем, в общем-то Пак Чанеля. Ему снилось словно они говорят так непринужденно, не на сеансе, нет. Во сне Пак Чанель рад видеть Сехуна вне кабинета, они идут по улицам, где свет в фонарях только пробивается, они говорят, говорят друг с другом, с улыбкой, жаль Сехун совсем не понимает о чем, он замечает лишь садящееся солнце на горизонте и яркое-яркое небо, окрашенное в розовый цвет, он чувствует, как по лицу бьет слабый ветерок, такой холодный, Сехуну хорошо и спокойно, кажется, будто он готов вечность так прогуливаться и никогда не останавливаться, не замечая никакого вокруг, только одну единственную теплую улыбку, такую ему дорогую и важную. Сехун улыбался во сне, У Лухана все это вызвало очередной приступ умиления. Он невольно тоже улыбнулся, пальцами едва поглаживая по таким мягким прядям волос Сехуна, тем самым как бы давая ответ - я тоже улыбаюсь, будь спокоен.