С чистого листа

С чистого листа

Часть первая

      «Мой друг! Не далее, как сегодня утром, до нас дошли вести о захвате пиратов в водах вверенной Вам колонии. Думается мне, что это те самые мерзавцы, которых упустил у Картахены наш общий знакомый Ван дер Кейлен, будь он неладен. Черт знает, на что ему такая армада, если он не умеет с ней управиться. Зато теперь я ясно вижу, что не ошибся в Вас, мой друг. Похоже, королевская эскадра Ямайки действует как никогда слаженно, а? Не буду скрывать, я был несколько удивлен и расстроен тем, что узнаю об этом происшествии от своего агента, а не от Вас. Но, поразмыслив, списываю этот досадный факт на Вашу занятость, дорогой Блад. Знаю, что Вы привыкли действовать самостоятельно. Не сомневаюсь также и в том, что могу доверять Вам безоговорочно. Однако впредь я бы настойчиво попросил Вас без промедления сообщать мне о делах подобного рода. Как вы понимаете, любые происшествия и военные действия на море, могущие угрожать безопасности английских поселений в Вест-Индии, касаются меня самым тесным образом. Не стоит забывать, что мы с вами все же состоим на королевской службе. Да, мой друг. Быть может, это покажется Вам излишне самоуверенным, но я все же льщу себе надеждой, что Его Величество не ошибся во мне так же, как я не ошибся в Вас. Осмелюсь выразить уверенность в том, что преступники, незаконно вошедшие в воды Ямайки, будут сурово наказаны в назидание тем разбойникам, которые еще только зарятся на наши колонии в Карибском море. Уверен, что и впредь ни один пират не будет знать у Вас пощады.

В надежде на скорую встречу с Вами, Ваш друг лорд Уиллогби. 5 мая 1689 года, на пути в г. Бриджтаун»

Питер Блад медленно отложил в сторону письмо генерал-губернатора Вест-Индии. Напряженными пальцами коснулся виска, вспотевшего под пышным париком. В сердце зашевелилось смутное чувство тревоги... Он знал, что правда в любом случае станет известна лорду Уиллогби. Не ожидал только, что это произойдет так скоро. Ведь с тех пор, как израненная и потерявшая почти все свои пушки «Атропос» под конвоем из двух военных кораблей ямайской эскадры, к немалому ужасу нового губернатора, вошла в гавань Порт-Рояла, прошло чуть больше пяти дней. Значит, времени, на которое Блад так рассчитывал, у него уже нет. Нужно решать что-то. И быстро. Иначе может случиться непоправимое. Что-то, чего он до конца жизни не сможет себе простить. Губернатор поднялся на ноги и нервно прошелся по своему просторному кабинету, лихорадочно соображая. Чаще всего в критической ситуации его ум работал в несколько раз быстрее обычного. Но то ли он отупел от внезапно свалившегося на него счастья, то ли просто устал от всех этих судьбоносных событий, которые в последние недели сыпались на него, как из рога изобилия… Потому что, сколько он ни размышлял, ничего нового ему на ум по-прежнему не приходило. Единственный план, который он держал в голове с того момента, как увидел на рейде корабль старого волка, был довольно рискованным. Для приведения его в жизнь Бладу пришлось бы серьезно злоупотребить своей властью и превысить полномочия. Возможно, бывший капитан еще не успел освоиться в своей новой должности, но тем не менее он смутно предчувствовал, что эти махинации вряд ли так просто сойдут ему с рук. Прежде Питер Блад даже не задумался бы о такой ерунде, когда речь шла о спасении собственного друга от виселицы, но теперь ему было чем рисковать, и он невольно поймал себя на том, что боится. До смерти боится потерять то, что едва успел обрести. Потерять по собственной глупости и неосторожности. Он так долго ждал свое счастье! И теперь из-за нерасторопности и беспечности старого волка его счастье висело на волоске. Это был отвратительный эгоизм, о наличии которого у себя Блад даже не подозревал, но отрицать его было бы глупо. Впрочем, он все равно обязан был рискнуть, даже несмотря на все эти обстоятельства. И он готов был рискнуть. К сожалению, его собственный страх не был единственным препятствием. Как бы то ни было, а переломить самого себя Бладу было намного проще, чем сокрушить злобное упрямство Нэда. Он и не ожидал, конечно, что Волверстона обрадуют последние новости, но к такому откровенному холоду и презрению во взгляде старого волка совершенно не был готов. Под градом его упреков Питер и сам почти поверил, что заслужил их. На самом же деле, если он и был хоть в чем-то виноват, то только в излишней доброте. Он великодушно, если не сказать – наивно, хотел отпустить ту часть своих людей, которые не желали переходить на королевскую службу, и позволить им навсегда убраться из акватории острова. Сомневаясь не без основания, что лорд Уиллогби поймет этот его порыв, если узнает (а уж в том, что он узнает, сомневаться не приходилось), Блад хотел, чтобы его корсары ушли из города незаметно. Однако, даже под покровом ночи, даже на небольшом баркасе сделать это было весьма затруднительно, пока выход из гавани был заблокирован судами эскадры. Стремясь освободить проход под правдоподобным предлогом, Блад послал два корабля патрулировать воды вокруг острова, заявив, что со дня на день из Картахены должны выйти пиратские суда его бывших союзников. Само собой разумеется, что, отдавая этот приказ, новый губернатор был абсолютно уверен – его бывшие союзники если и не на Тортуге еще, то, по крайней мере, уже на подходе к ней. Он и представить не мог, что, ткнув пальцем в небо, столь неожиданно попадет в цель. И что сеть, брошенная наугад, вернется с таким уловом. Он был шокирован и расстроен не меньше самого Волверстона. Питер просто не мог поверить, что благоразумие и осторожность настолько изменили старому волку, и что тот позволил себе застрять в Картахене так надолго. Ведь прошел уже почти месяц! Находясь во главе английской колонии без году неделю, Блад еще не успел обзавестись ни достаточным авторитетом, ни влиятельными друзьями, ни даже подчиненными, которым мог бы доверять. Его прошлые «подвиги» были еще слишком свежи в памяти жителей Вест-Индии. И он не питал абсолютно никаких иллюзий относительно «безоговорочного доверия» к себе генерал-губернатора. Волверстон никогда не уйдет с Ямайки. Блад мог бы его отпустить. Но в этом случае им пришлось бы бежать вместе. А решившись на это, Блад не только нажил бы себе еще одного страшного врага в лице Британии, но и навсегда потерял бы Арабеллу. Зная, что десятки глаз пристально наблюдают за каждым его шагом, новоиспеченный губернатор изо всех сил старался не показать своих истинных чувств, когда 2-го мая увидел «Атропос» на рейде Порт-Рояла. Хотя в порыве отчаяния, охватившего его в первую минуту, он готов был завыть. Блад терпеливо дождался того момента, когда мистер Эванс, бывший капитаном одного из судов, конвоировавших «Атропос», явился к нему с подробным отчетом о том, как «без особых усилий» им удалось захватить пиратское судно. Блад сильно сомневался, чтобы старый волк сдался без боя, но в тот раз решил оставить свои мысли при себе, боясь, что дрожь в голосе или излишний интерес к деталям этого дела могут выдать его с головой. Не отрывая глаз от своих пальцев, переплетенных на столе, он распорядился, чтобы пиратов поместили в крепость, «пока он сам не разберется с этим делом». — Да тут и разбираться нечего, Ваше высокопревосходительство, — усмехнулся Мэллард, услышав эти слова. — Вздернуть мерзавцев на пристани, и все дела. Блад устремил ледяной синий взгляд прямо в лицо майора, заставив того несколько стушеваться. — С вашего позволения, сударь, — холодно произнес губернатор, — я сам решу этот вопрос. Мэллард открыл рот, явно намереваясь ответить что-то едкое, но передумал и, постояв несколько секунд с открытым ртом, выдавил только: — Разумеется, сэр. — Также я хочу, чтобы судно пленных оставалось нетронутым вплоть до моих дальнейших распоряжений. — Но, господин губернатор!.. — Я намерен согласовать этот вопрос с лордом Уиллогби. Полагаю, вы ничего не имеете против? Даже если английские офицеры и были против, сталь, зазвеневшая в голосе нового губернатора, заставила их промолчать.

***

Только лишь поздним вечером, когда по пути в тюрьму, где заперли его корсаров, Блад проезжал порт, он понял, что слова капитана не были пустым бахвальством. Получив возможность поближе рассмотреть «Атропос», Блад сразу заметил, что она сильно повреждена, словно и не ремонтировалась в Картахене. Борт «Атропос» осел едва ли не до шпигатов, и Питер не сомневался в том, что трюмы ее основательно заполнены водой. Это обстоятельство прекрасно объясняло, почему Бладу не удалось разглядеть на корабле ни единой пушки, кроме пары вертлюжных на корме. Ничего удивительного не было в том, что при таком плачевном состоянии судна их выбросили за борт. Блад раздраженно поджал губы. Дьявол! И чем Волверстон только занимался в Картахене целых три недели после его ухода? О чем он только думал?! Сердито пришпорив коня, губернатор продолжил свой путь к крепости. Им с Нэдом было, о чем поговорить. На какое-то время злость на беспечность старого волка заглушила тревогу, сжимавшую сердце Блада. И лишь тогда, когда губернатор уже спускался к камерам заключенных, в одной из которых был заперт Нэд, ему снова стало сильно не по себе. Тщетно стараясь подавить внутреннюю дрожь, Блад напустил на лицо спокойное и немного суровое выражение, после чего решительно шагнул в темный коридор... Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Внутренне Блад отчаянно уверял себя в том, что ему нечего стыдиться и не в чем оправдываться, но все же не выдержал и отвел взгляд первым. — Питер?! — медленно прохрипел старый волк, очнувшись от первого оцепенения. — Какого дьявола ты тут делаешь?! Нэд подошел к решетке и сжал прутья огромными кулаками, пристально рассматривая Блада своим единственным глазом, словно боясь, что тот может оказаться всего лишь призраком. — Какого черта?.. — ошеломленно повторил он, отметив про себя и нарядный костюм капитана, и его новый парик, и совершенно необъяснимое спокойствие. — Хотел задать тебе тот же вопрос, Нэд, — хмуро произнес Блад. — Что все это значит? — прорычал Волверстон. — С какой стати ты здесь? — темный глаз великана сверкнул подозрительно и грозно. — Только не говори мне, что ты опять влез в это дерьмо с королевской службой! — Нэд... — Я что, прав?! — хрипло воскликнул Волверстон. — Неужели ты забыл, чем это кончилось в прошлый раз?! — Нэд! — Бладу пришлось чуть повысить голос, чтобы заглушить пламенные излияния старого волка. — Я потерял корабль. Волверстон замер с раскрытым ртом. — Что значит – потерял? — переспросил он наконец. — Ты имеешь в виду?.. Блад мрачно кивнул. — «Арабелла» затонула три недели назад у этих берегов. — Я думал, вы с Хагторпом гнались за французами! — Гнались, — подтвердил Блад. — И погоня привела нас сюда. После этого бывший капитан вкратце рассказал своему другу о свержении ненавистного короля Якова, которое они пропустили, занятые своей пиратской деятельностью, и о том, как волею судьбы он сам взял на борт нового генерал-губернатора Вест-Индии и адмирала, разлученного со своей эскадрой. — Ривароль, очевидно, узнал о начале войны с Англией и собирался напасть на Порт-Роял, — говорил Блад. — Они уже начали перестрелку с фортом. Проходя мимо Ямайки, мы услышали канонаду и решили вмешаться. На свой страх и риск. Ты ведь знаешь, силы были не равны, — он помолчал, сомневаясь, стоит ли сообщать все подробности. — Это была... жестокая схватка, — Блад на секунду опустил глаза. — Пришлось пожертвовать кораблем и пойти ва-банк. Я не уверен, но... кажется, оно того стоило – победа осталась за нами, — он снова поднял взгляд. — Мы рассчитались с подлецами за все. — И вы отбили золото? — сурово осведомился Нэд. — Да, и не только, — просто ответил Питер. Нэд угрюмо поскреб пальцами колючую щеку, размышляя об услышанном, после чего горестно махнул рукой. — А какой толк теперь от этого золота, если мы опять застряли в этом проклятущем Порт-Рояле! — он с досадой поморщился. — На кой черт, скажи мне, Питер, тебе понадобилось вмешиваться в эту резню?! Ну что же ты за человек такой, а? Неужели нельзя было напасть на французов, когда они, разбитые, вышли бы в открытое море? Пусть бы Бишоп сам разбирался! — Бишопа здесь не было, Нэд. Он отправился на Тортугу искать нас с тобой, — чуть приподняв брови, Блад покивал в ответ на изумленный взгляд Волверстона. — Да-да, он оставил город беззащитным, несмотря на то, что знал о начале войны. У этого идиота хватило ума забрать с собой всю эскадру, — хмыкнув, он отвел глаза в сторону. Нэд задумчиво смотрел на своего друга несколько секунд, переваривая эту новость, после чего вдруг прищурился, и взгляд его стал холодным. — Но эта проклятая девка, его племянница, разумеется, осталась здесь. Блад вздрогнул и резко обернулся, его прямые черные брови сошлись на переносице. Волверстон безрадостно усмехнулся, заметив эту реакцию. — Стало быть, я прав, — протянул он. — Питер Блад… Ты, хоть и бываешь порой оригинален, все же чертовски предсказуем в некоторых вещах, — он вздохнул. — Все твои мотивы как на ладони. Блад поджал губы, глядя прямо в его насмешливое лицо. — Твое счастье, что нас разделяет эта решетка, Нэд. — А иначе что? — Волверстон мрачно покачал головой. — Что бы ты сделал, не будь ее? Врезал бы мне? — Можешь в этом не сомневаться, — холодно ответил Блад. Волверстон вздохнул. — История повторяется? Тот же остров. Та же баба. Та же паскудная ситуация. А ведь ты мог бы хоть чему-то научиться с прошлого раза, капитан. — Я больше не твой капитан, — в строгом голосе Блада слышалась обида. Было заметно, что слова Волверстона больно его задевают, но он сдерживается. — Ах, ну конечно. Я и забыл, — Нэд медленно отошел от решетки и устало опустился на охапку соломы у стены. — Ты же у нас теперь послушный мальчик, да? — он облокотился о стену, запрокинув голову. — Ты сколько угодно можешь витать в своих мечтах, Питер, но если ты хочешь знать мое мнение, то я скажу тебе. Это дело – безнадежное. Когда Бишоп вернется сюда, он вряд ли вспомнит о том, что ты спас его город. Этот мстительный боров повесит тебя, помяни мое слово, а потом разорвет на куски и скормит своим псам. И ни генерал-губернатор, ни король Вильгельм, ни даже сам дьявол на этот раз его не остановят, — Волверстон оглянулся в сторону решетки, за которой все еще стоял Блад, и с изумлением обнаружил, что тот улыбается. — Ну чего ты смеешься, дурья твоя башка?! Я знаю Бишопа. Именно так все и будет, не сомневайся. Вот только вернется он – и вместе будем сушиться на солнце. Можешь смеяться сколько душе угодно. Но чтоб я сдох, если мне смешно! Блад продолжал спокойно улыбаться, глядя в сердитое лицо великана. — Или… у тебя уже созрел план, как нам отсюда улизнуть? — с подозрением спросил Нэд. Блад отрицательно качнул головой. — В этом нет необходимости, — все так же спокойно ответил он. — С тех пор как ты гостил здесь в последний раз, Нэд, тут кое-что переменилось. Не думаю, что полковник Бишоп когда-нибудь сюда вернется. Волверстон удивленно поднял седые брови. — Но ведь он, кажется, был губернатором этого острова. — Ключевое слово — «был». И ребенку ясно, что, после того как он покинул свой пост в военное время, он вряд ли смог бы занимать его и дальше. — Ветер переменился? — Именно так. Но тебе от этого легче не станет, — Блад хмуро покачал головой. — Не стоило тебе задерживаться в Картахене так надолго, старый волк, — медленно произнес он. — Ибервиль ушел на Тортугу? — Не имею понятия, — буркнул Нэд, помрачнев еще больше. — Этот предатель сбежал, не дожидаясь меня. У меня возникли проблемы с ремонтом... — он помолчал. — Ладно, признаю, тут я сам виноват. Но суть в том, что, когда я увидел на горизонте целый флот, нашего Ибервиля уже и след простыл. Я теперь думаю, что это была та самая эскадра, адмирала которой ты столь любезно подбросил до Ямайки. Мы едва успели спустить на воду свою старушку, чтобы поскорее убраться из Картахены, пока нас не заметили. Но не тут-то было. Два корабля из эскадры бросились за нами и преследовали нас до наступления темноты. Наш корабль, который мы не успели подлатать как следует, ожидаемо дал течь, чуть ли не половину команды пришлось задействовать на помпах. К счастью, ночью мы сумели оторваться. Но «Атропос» осела так сильно, что нам пришлось избавиться от пушек. Мы уже почти миновали эту проклятую Ямайку, когда наткнулись на ее береговую охрану. Я бы скорее умер, чем сдался им без боя, ты знаешь. Да только о каком бое можно было говорить теперь... — Волверстон вздохнул, потирая лоб. — Черт бы побрал всех этих королей и адмиралов со всеми их флотилиями, — он опустил голову. — Ужасно не хочется умирать здесь, как крыса в мышеловке. Блад смотрел на него с болью во взгляде, прекрасно понимая, что такой исход вовсе не исключен, но зная также и то, что он сам сделает все возможное и невозможное, лишь бы этого не допустить. Даже если самому придется бежать вместе со старым волком, даже если ему придется расстаться с этим постом, даже если, — Блад до боли закусил губы, — даже если придется расстаться с Арабеллой. — Нэд, есть выход, — порывисто произнес он. — Неужели? — недоверчиво спросил старый волк. — Тебе... ты мог бы перейти на службу к королю Вильгельму! Глаз Волверстона гневно расширился. — Ты что, смеешься надо мной, Питер? Мне и прошлого раза хватило на всю жизнь! — он чиркнул указательным пальцем по горлу. — До сих пор отплевываюсь! — Но то было в прошлый раз, Нэд. — Да какая разница, Питер? Какая разница, перед кем пресмыкаться? Мне казалось, ты тоже привык к свободе... Черт возьми, Питер, ты ведь даже не англичанин! А впрочем… Ты славный парень и умеешь быть паинькой, когда нужно. Да и в мундире смотришься роскошно, что и говорить. Но я не такой. И если это и есть твой выход, то мне он не подходит. Я слишком дорого заплатил за эту свободу, чтобы добровольно надеть на шею хомут. — Это все же лучше, чем пеньковая петля, — резонно заметил Блад. — А вот я в этом вовсе не уверен, — огрызнулся старый пират. Блад продолжал смотреть на него, болезненно сведя черные брови, а потом честно признался: — Я не могу тебя потерять, Нэд. — Тогда придумай другой способ, как нам отсюда выбраться. В коридоре послышались шаги. Блад повернул голову в ту сторону, отпрянув от решетки. Но шаги быстро стихли. — Неужели остальные парни согласились вляпаться в это дело по второму кругу? — вдруг спросил Волверстон. — Джереми и Дайк по-прежнему со мной, если ты это имеешь в виду, — спокойно ответил Блад. — А как же Хагторп? Неужели ушел? Питер молчал. Волверстон настороженно взглянул ему в лицо и понял его молчание по-своему. — А сколько было громких слов, — протянул он. — После его пламенных речей в Картахене я, признаюсь, некоторое время чувствовал себя чуть ли не предателем. Рад, что я не один такой... — Хагторп погиб, Нэд, — произнес Блад ужасающе спокойным голосом. Волверстон подавился следующей репликой, глядя на опущенные ресницы Питера. Оглушительное молчание повисло во влажном воздухе. — Паршивая новость, — произнес, наконец, Волверстон грубоватым полушепотом. — Это случилось, когда...? Питер кивнул. — Это было страшное сражение. Мы многих потеряли, — он помолчал. — Послушай! Когда Нат вступил вместе со мной в этот неравный бой, он готов был пойти на службу. Он был рад возможности искупить свои ошибки, верно служа Англии, понимаешь. Он любил свободу не меньше твоего, Нэд. Но он принял это решение. И погиб, — Питер опять запнулся, пытаясь найти подходящие слова. — Ты не думаешь, что если бы ты занял его место... это было бы правильно? — Я думаю, как же крепко ты прикипел в этой поганой юбке, если, даже теряя друзей, продолжаешь за нее цепляться. — Нэд! — Оставь меня, — грубо ответил Волверстон. — Я должен подумать. Блад молча смотрел на него какое-то время, а затем медленно кивнул. — Хорошо, — согласился он. — Подумай. Я вернусь завтра.

***

Однако назавтра все значительно осложнилось. Когда Блад приказал открыть решетку, чтобы поговорить с арестованным в камере, Волверстон посмотрел на него с какой-то холодной издевкой, сложив руки на груди. — Не слишком ли много чести для грязного пирата вроде меня, Ваше высокопревосходительство? — презрительно протянул он. Блад чуть вздрогнул и молча взглянул ему в глаза. Гигант недобро усмехнулся. — Оказывается, не только юбчонка племянницы Бишопа держит тебя на этом прелестном островке, а? Мог бы и сказать старому другу, к чему эти недомолвки? Или что, ты мне не доверяешь больше? — Ты все не так понял, Нэд, — строго сказал Питер. — А как еще это можно понять, дружище? — последнее слово Волверстон произнес издевательским тоном. Блад остался спокойным. — Я не уверен, что это надолго. И не хочу зря мутить воду... — Зря мутить воду?! — перебил его старый волк. — Ты теперь губернатор этого острова – а я сижу за решеткой! Я не знаю, как это понять! — Нэд... — И те ребята, которые столько раз ходили с тобой в бой – они тоже заперты здесь в ожидании веревки! По твоей милости! Как это понять?! — продолжал свирепствовать Нэд. — Ответь же мне, раз ты теперь чертов губернатор! Или может быть... — Дай мне сказать. — Выпусти меня отсюда! Тогда и поговорим! — Это решаю не я. — Да ну! — голос Волверстона задрожал от гнева. — Это решаю не я, Нэд, — твердо повторил Блад. — А потому заткни пасть и слушай! Ты можешь остаться здесь до суда, а потом безропотно принять его вердикт. А можешь попытаться выйти отсюда на вполне законных основаниях. Все, что я могу для тебя сделать, это поручиться за тебя перед генерал-губернатором, — Блад строго смотрел в лицо старому волку, наблюдая за его реакцией. — У тебя есть выход. И он тебе известен. Волверстон презрительно прищурился. — А если я отвергну этот выход, что ты сделаешь? — раздраженно поинтересовался он. — Повесишь меня? Блад поднял брови, весьма убедительно изобразив на лице ледяное высокомерие. — Боюсь, у меня не будет выбора, — холодно ответил он. Великан изменился в лице. — Ты серьезно? – ошеломленно спросил он. — Серьезнее некуда. Нэд недоверчиво усмехнулся. — Да ты, кажется, совсем помешался, парень, — пробормотал он, качая головой. — Неужели ты и вправду сможешь это сделать? Блад не ответил, все так же равнодушно глядя на старого пирата. — Да что с тобой, Питер? Я тебя просто не узнаю! — хрипло воскликнул Нэд. — Мы же были друзьями месяц назад! — Я и сейчас считаю тебя своим другом, — ответил Блад. Волверстон злобно оскалился. — Но это не помешало тебе отдать приказ, чтобы нас захватили в море. — Если я скажу, что вовсе не имел такой цели, и что все это просто результат досадного стечения обстоятельств, ты ведь мне не поверишь? — Ты прав, не поверю, — ответил старый волк. — Если эта эскадра подчиняется тебе, вряд ли они могли напасть на нас случайно. Блад устало вздохнул. — Если бы я был всесилен, Нэд, — произнес он, — то, поверь мне, я бы сделал так, что сейчас вы с ребятами были бы уже далеко отсюда. Но поскольку я не Господь Бог, а, как ты совершенно справедливо заметил, всего лишь чертов губернатор, прости, — Блад опустил глаза. — Здесь следят за каждым моим шагом. Как ты думаешь, могу ли я тебя отпустить? — Ну, это вероятно сильно повредит твоей карьере, — протянул Волверстон. Блад почувствовал, что его терпению пришел конец. — Черт бы тебя побрал, Нэд! Что ты несешь?! — воскликнул он. — Какая к дьяволу карьера?! Если ты хотел меня обидеть, тебе это удалось. Но знай, что я здесь в таком же плену, как и ты. На этом острове мало что по-настоящему зависит от меня. Во всяком случае, пока. Я могу попытаться спасти твою шею от веревки, если ты перейдешь на королевскую службу. Это всё. Волверстон молчал, скрестив руки на груди. Блад снова вздохнул. — Хотя бы формально, Нэд! — принялся уговаривать он. — Сейчас ведь война. Если бы ты поступил на службу... — Уходи, — глухо произнес старый волк. — Мне противно тебя слушать. Широко раскрытые глаза Питера странно заблестели. Он поднялся на ноги. — Я не узнаю человека, с которым бок о бок прошел через столько передряг, — мрачно продолжал Волверстон. — Ты говоришь, как трус. И ведешь себя, как трус! Неужели ты забыл Бриджуотерскую тюрьму и Таунтон? Забыл вонючий трюм торговца? Забыл Барбадос?! Блад молчал. Нэд покачал головой. — А вот мне не так-то просто это забыть! — он яростно указал на свою повязку, за которой скрывалась пустая глазница. — Чего еще ждать от королей таким, как мы? — Я не забыл, Нэд, — негромко ответил Блад. — Но все это в прошлом. Теперь все будет по-другому. — Неужели? — Да, теперь все зависит только от нас самих. Если бы ты стал хотя бы капером, Нэд... Подумай, что ты теряешь? — Ничего, кроме свободы и уважения к самому себе. На несколько мгновений снова наступила тишина. — Я не поступлю на службу к королю, — наконец сказал Нэд. — Это мое последнее слово. Можешь повесить меня, если в этом и заключается твой высокий долг. Это послужит хорошим доказательством твоей верности английской короне. Блад молча смотрел на него еще минуту, а потом развернулся на каблуках и быстро покинул камеру.

***

— Не удалось, — полувопросительно, полуутвердительно произнес Джереми Питт, наблюдая за тем, как Блад устало опускается в свое кресло. — Все бесполезно, — Питер раздраженно запустил руку в волосы. — Он уперся как бык. Я не знаю, что делать. Питт молча уселся напротив своего бывшего капитана. — Мне кажется, он делает это специально, — продолжал Блад. — Назло мне, понимаешь. Но он добьется только того, что его повесят. Со мной или без меня. Как только вернется генерал-губернатор. Блад отвернулся к окну. Джереми заметил, что рука Питера, лежащая на столе, судорожно сжалась в кулак. Это было тревожное зрелище. Особенно тревожное, учитывая, насколько спокойно звучал его голос. — Может быть, я все-таки попробую поговорить с ним? — негромко предложил Питт. Блад обернулся с горькой усмешкой. — Думаешь, этот болван послушает тебя? — он вздохнул. — Нет, Джереми. Я сам должен. Сам, понимаешь. Он – мой друг. Он держит зло на меня. Ты здесь ни при чем. — Мне тоже есть, что сказать ему, Питер. И мне он тоже друг. Блад выпрямился в кресле со странным блеском в глазах. — Нет, — твердо повторил он. — Я не хочу, чтобы ты вмешивался в это дело. Оно... слишком личное. Питт удивленно поднял брови. — Я благодарен тебе за участие, Джереми, но ты поможешь мне больше, если не станешь вмешиваться. Я не могу объяснить тебе всего, но я прошу тебя. Джереми слегка пожал плечами. — Как скажешь, капитан. То есть, я хотел сказать, господин губернатор. Блад раздраженно поморщился. — Ну, ты-то хоть не трави мне душу. И без этого паршиво. — Извини, — Питт неуверенно улыбнулся. — Честно говоря, я до сих пор не знаю, как к тебе теперь обращаться. Блад сурово сдвинул брови. — Я всегда считал, что мы друзья, — сказал он. — Что-то изменилось? Вместо ответа Питт крепко сжал его руку, которая продолжала нервно подрагивать. — Нет, — произнес он. — Нет, ничего не изменилось. Во всяком случае, на меня ты по-прежнему можешь рассчитывать. Друг.

***

Арабелла Бишоп в легком сиреневом платье, украшенном тонким белоснежным кружевом, с волосами, свободно спадающими на плечи, неторопливо спустилась на веранду губернаторского дома, куда сквозь открытые каменные арки со всех сторон заглядывали цветущие ветви садовых деревьев. Воздух здесь был напоен их сладковатым запахом и, помимо редких птичьих криков, вдали отчетливо слышался шум моря. В этом доме он был слышен повсюду, но здесь, казалось, море шумит прямо за деревьями. Поселившись в губернаторской резиденции, Питер Блад быстро облюбовал этот уголок дома и, когда позволяла погода, предпочитал завтракать и ужинать именно здесь. Сейчас стол уже был накрыт к ужину, и Блад терпеливо дожидался здесь свою невесту. Ступив под арку, Арабелла сразу увидела его. Он стоял к ней спиной, облокотившись о каменные перила, теребя в руках сорванный лист молодой цейбы, росшей на расстоянии вытянутой руки от дома. В своей задумчивости он не услышал шагов позади себя. Арабелла постояла немного, тихо разглядывая своего будущего мужа, вьющиеся вороные прядки у него на затылке и гибкую худощавую спину, после чего негромко кашлянула, чтобы объявить о своем присутствии. Блад быстро обернулся, и лицо его осветилось искренней радостью. Торопливо шагнув к своей невесте, он изящно склонился перед ней и, осторожно взяв ее руку, поднес к губам. Молодая женщина немного смутилась. Питер делал так всегда, но она все никак не могла к этому привыкнуть. Это было... необычно для нее. Необычно и непривычно, хотя и очень приятно. И даже самая простая еда после такой прелюдии казалась ей райским угощением. Однако сам губернатор сегодня за ужином почти не мог есть. Внешне он, как всегда, старался держаться спокойно, вначале даже пытался шутить, но потом постепенно ушел куда-то в свои мысли и все больше сидел, задумавшись, с вилкой, периодически застывающей в воздухе. Было очевидно, что он чем-то сильно взволнован. Арабелла знала, что он переживает из-за тех пиратов, которые на днях были захвачены их эскадрой. Кажется, среди них были его друзья. Подробности не были ей известны. Но с тех пор, как пиратский корабль привели в Порт-Роял, Питер каждый день ездил в крепость. И, похоже, у него были серьезные проблемы. Не нужно было обладать какой-то особенной интуицией, чтобы это понять. Самое печальное, что до их свадьбы оставалось меньше недели, но среди своих забот Питер, казалось, даже не вспоминал об этом. Хуже того – его дурное настроение и непонятная тревога передавались и Арабелле, заставляя ее нервничать. Вот и сейчас он сидит как на иголках. На лице вроде бы никаких эмоций… но во взгляде угадывается растерянность… а молчание давит на уши... Когда, потянувшись за бокалом, он неловко опрокинул его на стол, Арабелла невольно вздрогнула. Блад вскочил с места, поспешив вернуть бокал в вертикальное положение. Белая скатерть моментально пропиталась красным. Несколько капель скатились по намокшей ткани на каменный пол. — Питер? — Простите меня, мисс Бишоп! — торопливо извинился он. — Бенджамин! Арабелла смотрела прямо ему в лицо. — Питер, что происходит? — спросила она. Блад попытался улыбнуться. — Просто задумался, наверно, — сбивчиво произнес он. — Извините меня. Арабелла огорченно покачала головой, отодвигая от себя тарелку. — Ты не расскажешь мне, что у тебя случилось? — Случилось? Ничего. Пока ничего, — ответил он. — Уверяю, вам... — Я же просила. Голос Питера чуть смягчился. — Тебе... не о чем волноваться… дорогая. Поверь мне, — Блад отвел глаза, а потом рассеянно кивнул на скатерть подошедшему Бенджамину. — Как я могу не волноваться, когда вижу, что с тобой что-то не так? Питер вновь перевел взгляд на нее. — Все в полном... — Ах, оставь эти слова для мистера Питта! Я же вижу, что не все в порядке, — она рассержено выдохнула. — Что тебя так беспокоит? Расскажи мне! Прошу тебя! Блад со вздохом опустился на стул, чуть закусив тонкую нижнюю губу. Глядя на него в тот момент, Арабелла почему-то подумала, что таким он похож на обиженного мальчика. — Это ведь из-за пиратского корабля, да? — спросила она, внимательно всматриваясь в его смуглое лицо. Блад опустил черные ресницы. — Нет, родная, не из-за корабля, — негромко ответил он. — Из-за тех людей, которые были на его борту, — взглянув на молодую женщину, он увидел, что та внимательно его слушает, и продолжал: — Видишь ли, эти люди — часть моей бывшей команды. Мои боевые братья, если говорить языком военных. А капитан этого корабля — мой офицер и старый друг. Возможно, вы... ты его даже помнишь. Его имя Нэд Волверстон. — Волверстон? — удивилась Арабелла. — Огромный и невоспитанный? Несмотря на свое подавленное состояние Блад не смог сдержать улыбки. — Да, он. Их корабль задержался в Картахене, где мы сражались вместе, и откуда я сам пришел в Порт-Роял. И он быстро рассказал Арабелле о том, что произошло после. — Я не знаю, понимаешь ли ты. Но их корабль был захвачен эскадрой случайно. Я не отдавал такого приказа. Вернее, я велел кораблям стеречь наши воды на случай нападения, а не захватывать все проходящие мимо суда. Но, увидев обезоруженный пиратский корабль, капитаны, черт бы их побрал, решили проявить инициативу, — он вздохнул. — Меньше всего я хотел увидеть здесь, на Ямайке, кого-то из своих старых друзей, зная, чем это может им грозить. И вот, они здесь. И я не знаю, что мне теперь делать. Он опустил голову, замолчав на мгновенье. — Я конечно же никогда не смогу их повесить. Но лорд Уиллогби требует от меня именно этого. Арабелла неосознанно пододвинулась поближе к Бладу, не сводя с него взволнованного взгляда. — А если ты расскажешь ему правду, Питер? Неужели он не пощадит твоих друзей? Блад с горькой усмешкой покачал головой, снисходительно прощая своей любимой девушке этот наивный вопрос. — В этих водах, родная, друзей у меня не намного меньше, чем врагов. Но вряд ли генерал-губернатор сочтет приемлемым даровать помилование всем этим пиратам только потому, что они мои друзья. А уж короля такое оправдание не устроит и подавно, — Питер безрадостно хмыкнул. — Я бы мог попытаться вытащить их, переманив на королевскую службу. Я бы мог поручиться за них. Убедить Уиллогби, что во время войны использовать их силу и опыт в борьбе с противником для нас было бы намного выгодней, чем... — Это отличная идея, — Арабелла постаралась поддержать его улыбкой. Блад помрачнел еще больше. — Да, но старому волку она не понравилась. Он отказался наотрез и ничего не желает слушать. Он не хочет иметь ничего общего ни с королем... ни со мной. — Но почему? — Он считает, что я его предал, — пожал плечами Блад. — Считает, что если я ему друг, то моя обязанность – устроить ему побег. Наверное, он прав, я... — Даже не думай! — воскликнула Арабелла. — Тебя накажут! — Но что еще я могу для него сделать? Милая, ты ведь понимаешь, что... — Питер! А как же наша свадьба? Что будет со мной, если тебя посадят в тюрьму или... — Ну, надеюсь, до этого не дойдет, — он неуверенно улыбнулся. — И даже если... Ох, да выкручусь как-нибудь! Бывали в моей жизни и похуже передряги. Если другого выхода нет, придется рискнуть, делать-то все равно нечего. Арабелла прищурилась. — А мистер Волверстон это оценит? Блад снова пожал плечами. — Оценит или нет, не все ли мне равно, — со вздохом ответил он. Арабелла грустно покачала головой. — Дорогая, — вновь начал Питер после недолгой паузы, — раз уж мы заговорили про свадьбу. Наверное, сейчас это будет... не очень удобно... среди всех этих мрачных событий, которые еще неизвестно, чем закончатся... Молодая женщина замерла. — Может быть, ты согласишься со мной, — продолжал Питер. — Может быть, нам стоит... отложить нашу свадьбу до тех пор, пока все не уляжется? Подняв взгляд, он увидел, что в глазах у Арабеллы заблестели слезы. — Милая! – испугался Питер, вскочив на ноги. — Так я и думала, — прошептала девушка, закрывая глаза. — Я чувствовала, что все этим кончится. — Родная, ты неправильно меня поняла, — огорченно произнес Блад, неуверенно кладя руку на спинку ее стула. — Я поняла тебя правильно, Питер, не волнуйся, — она чуть закусила губы, взглянув на него снизу вверх. — Ты совершенно прав. Нам действительно лучше подождать со свадьбой. До того момента, пока это дело не разрешится. Ты прав. — Это не значит, что я не люблю тебя, — серьезно сказал Блад, садясь возле нее. Арабелла слабо улыбнулась, вытирая щеку. — Я надеюсь на это, — ответила она. В порыве внезапной нежности к ней Питер бережно взял ее руки и ласково коснулся их губами, а потом вдруг совершенно по-детски уткнулся лицом в ее ладони. — Пообещай мне одну вещь, Питер, — попросила она, глядя на него с грустной улыбкой, и тут же почувствовала, что он тоже улыбается. Блад нехотя оторвался от ее рук. — Все, что в моих силах, любимая. — Это в твоих силах, — заверила его Арабелла. — Пообещай, что не бросишь меня одну. Что бы ни случилось, чем бы ни обернулась вся эта история... даже если... Короче говоря, если ты опять вздумаешь бежать отсюда, обещай, что возьмешь меня с собой. Питер смотрел на нее, широко раскрыв глаза, а потом вдруг начал тихо смеяться. — Что? — обиженно воскликнула Арабелла. — Что смешного? На секунду Блад прижал пальцы ко рту, пытаясь подавить смех. Девушка нахмурилась. — Я бы не просила об этом, если бы не знала тебя, — строго произнесла она. — А ты уверена в том, что хорошо меня знаешь? — он поднял брови, продолжая белозубо улыбаться. Арабелла рассердилась. — Я знаю, как ты можешь исчезать, не попрощавшись! — воскликнула она. — На годы! Тебе смешно? А мне было не до смеха, когда ты в последний раз бросил меня на этом острове. Я думала, что сойду с ума от горя и отчаяния... И когда ты исчез с Барбадоса... Господи! Я ведь была уверена, что расстаюсь с тобой на пару дней! Я не знала, что и думать. Я не знала, жив ли ты вообще! Плакала о тебе, как дура, — ее голос сорвался, и она отвернулась, решив, что он все равно этого не поймет. — Я рада, что тебе смешно. — Прости меня, родная, я же не знал, — услышала она виноватый голос Питера после недолгой паузы. Арабелла быстро взглянула на него, невольно позабавившись его скорбным видом. — Конечно, ты не знал. Откуда тебе было знать, что глупенькая, избалованная мисс Бишоп все глаза выплакала, вспоминая о тебе, — она опустила взгляд. Блад помолчал еще немного, не зная, что на это ответить. И в конце концов решил сказать правду. — И я о тебе вспоминал, — тихо произнес он. — Каждый день. Я и мечтать не мог о... твоей взаимности. Прости, если заставил тебя страдать. Арабелла не ответила, и он продолжал: — Наверное, я должен был догадаться, но... по правде говоря, когда я уходил с Ямайки в последний раз, я был уверен, что ты меня ненавидишь. Арабелла не выдержала: — Глупый! Я ждала тебя. Я так хотела попросить прощения, а увидела лишь корму твоего корабля. Если б ты знал, в каком отчаянии я была, когда поняла, что ты снова ушел и… и не вернешься. — Но я вернулся, — он попытался улыбнуться. Арабелла бросила на него сердитый взгляд, и Питер снова посерьезнел. — Прости меня, любимая, — пробормотал он, — я действительно идиот, — он нежно поцеловал ее руку. — За что только ты любишь меня такого... Она медленно положила свободную ладошку на его склоненную голову и ласково погладила его по вьющимся волосам. — Почему обязательно за что-то? — тихо произнесла она. — Может быть, я люблю тебя просто так. — Так не бывает, — чуть слышно возразил он. — Бывает, — прошептала Арабелла. Она почувствовала его вздох на своей руке. — Так ты простишь меня? — все так же тихо повторил Блад. Она дотронулась до его смуглой щеки, заставляя посмотреть себе в глаза. — Я тебя простила. Но я тебя очень прошу, умоляю тебя, Питер, не исчезай больше. Еще одной разлуки я не вынесу. — Милая… — Не оставляй меня здесь одну. Я умру без тебя. Не оставляй, пожалуйста. Питер на секунду опустил глаза и улыбнулся, отчаянно смаргивая неожиданную пелену. А потом снова поднял на молодую женщину свой блестящий светло-синий взгляд. — Никогда, — просто ответил он, глядя на нее. — Разве что ты сама меня прогонишь.

***

Комната Блада находилась рядом со спальней Арабеллы. И в тот вечер молодая женщина долго не могла заснуть, слушая нервные шаги за стеной. Она ясно представляла, как Питер сейчас расхаживает по комнате с трубкой в зубах, размышляя о завтрашнем дне. Чертов капитан Волверстон никак не шел из головы и у будущей миссис Блад. Этот ужасный пират определенно не мог найти менее подходящего момента для своего появления здесь. Именно тогда, когда все вдруг стало так хорошо, когда они с Питером должны были наконец пожениться... появился он и все разрушил в один миг. Наверное, нехорошо было думать так о человеке, который и без того уже заперт в тюрьме... о человеке, который был другом ее Питера, но... Он вел себя не как его друг! Он вел себя, как жестокий эгоист, и упорно не хотел понять простых вещей. Арабелла не слишком много знала о мужской дружбе, но она точно знала, что друзья так не поступают. Это не по-дружески. И не по-мужски. Она искренне мечтала, чтобы этот Волверстон просто исчез из их жизни, но понимала, что для Питера это будет очень тяжело. Если бы она могла хоть как-то помочь. Но что она могла сделать, глупая курица?.. Очнувшись от своих безрадостных размышлений, Арабелла не сразу поняла, что именно изменилось. И только через мгновение осознала, что шаги за стеной стихли. Значит, Питер, слава богу, наконец-то улегся в постель.

***

Молодая луна, которая некоторое время сияла над горизонтом, отбрасывая на волны полупрозрачную серебристую дорожку, скрылась за внезапно набежавшими тучами. С запада подул прохладный ветер и громко зашуршал пальмовыми листьями в саду. В этот поздний час большой губернаторский дом на холме был погружен во мрак. Лишь в одном единственном окне на втором этаже, где располагался рабочий кабинет губернатора Ямайки, на какое-то время тускло вспыхнуло что-то, похожее на мерцание свечи, но уже спустя несколько минут свечу задули, и снова стало темно. Если бы кому-то из обитателей этого дома и вздумалось вдруг выглянуть на улицу в столь поздний час, то в такой кромешной темноте он вряд ли различил бы легкую черную тень, которая неслышно выскользнула на улицу под начинающийся ливень и исчезла в густых зарослях деревьев. В ту ночь на Ямайке начался сезон дождей. Когда той же ночью, но почти часом позже один из молодых караульных, охранявших крепость, вышел под дождь, он с удивлением заметил, как какой-то человек, закутанный в темный промокший плащ, спешился неподалеку и, взяв лошадь под уздцы, торопливо направился прямо к нему. «Неужто опять губернатор пожаловал...» — мелькнуло в голове у парня. Но когда ночной гость ступил в полосу желтого света от фонаря, караульный быстро понял, что обознался.

***

Нэд Волверстон, сладко спавший на сухой соломенной подстилке в губернаторской тюрьме, был разбужен громкими голосами на лестнице, неподалеку от той клетушки, в которой он был заперт. Медленно усевшись на своем тюремном ложе, он обнаружил, что за зарешеченным окошком мягко шелестит дождь, а воздух в камере приятно посвежел. После дневной духоты это было несказанным облегчением. Старый волк посидел минуту, почесываясь и вдыхая ночной сквозняк, после чего невольно прислушался к голосам в коридоре. Похоже, комендант разговаривал с каким-то мальчишкой. — При всем моем уважении, не думаю, что я вправе вас пропустить. Это приказ губернатора. К арестованным не велено впускать никого. — На меня этот приказ не распространяется, сударь, — последовал звонкий ответ. — С чего бы это? — С того, что у меня с собой есть разрешение. От губернатора. На какое-то время наступила тишина. Видимо, комендант пристально изучал разрешение. — Это настоящая печать... — неуверенно пробормотал он. — Оскорбляете, — вновь раздался мальчишеский голос. — Естественно, настоящая. Вы как будто в первый раз ее видите. Вслед за этим из коридора послышалось глухое ворчание коменданта, из которого старый волк различил лишь слово «направо», а затем гулкие шаги. Нэд невольно приник к решетке, прислушиваясь к этому любопытному разговору, но, увидев в темном коридоре силуэт человека, тут же отпрянул от неожиданности. Он напрягся еще больше, когда понял, что этот поздний посетитель направляется прямо к нему. Остановившись возле его камеры, незнакомец сдернул с головы мокрый капюшон, и старый волк раскрыл рот от изумления. — Вы, должно быть, помните меня, капитан? — спросила молодая женщина с мальчишеским голосом, убирая с чистого, почти детского лба намокшие темные пряди. Вновь обретя дар речи, Волверстон грубовато усмехнулся. — Вас не так-то просто забыть, мисси, — хрипло протянул он, — после того, чего пришлось хлебнуть по вашей милости. И по милости вашего драгоценного дядюшки, — он посуровел. – Если вы ко мне, то выкладывайте, зачем пожаловали, и проваливайте. — Я вижу, вы не слишком-то рады встрече, сэр… — тихо произнесла девушка. — Не буду скрывать, по мне – так век бы вас не видеть. — Вы могли бы быть и повежливей с женщиной, капитан. При этих словах Волверстон оскалил крепкие желтые зубы. — Тысяча чертей! С чего это мне быть вежливым с вами? От вас одни беды, — он нахмурился. — Всем. Посетительница на мгновенье опустила свои нежные карие глаза, стараясь сохранить спокойствие. Было очевидно, что к такой грубости она не привыкла, и что общение с подобным джентльменом дается ей с трудом. — Не представляю, чем я вас так обидела, — произнесла она наконец, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Разве что вы просто ревнуете. — Больно надо, — буркнул Нэд, прищурив единственный глаз. — Но если я в чем-то перед вами виновата, — продолжала молодая женщина, — я прошу у вас прощения. Старый волк молча сложил на груди свои огромные загорелые руки. — Ну? Так чего вам надо? – милостиво поинтересовался он. Его собеседница упрямо вздернула подбородок. — Лично мне от вас ничего не надо. По мне – так век бы вас не видеть, — она нарочно повторила его собственные слова. — Но поскольку Питер Блад считает вас своим другом, придется, видимо, мириться с вашим присутствием. Мужчина мрачно усмехнулся. — Не переживайте так, вам недолго осталось меня терпеть, — язвительно произнес он. — Мой добрый друг Питер Блад вздернет меня со дня на день, как последнюю собаку. И не поперхнется. Девушка недоверчиво покачала головой, грустно глядя на старого пирата. — Зачем вы говорите такие ужасные вещи? — просто спросила она. — Вы же знаете, что он никогда этого не сделает. Нэд отвел взгляд. — Откуда мне знать, что он сделает, чего не сделает? — проворчал он. — У него ж сейчас в башке что-то повредилось, насколько я могу судить. Мягкие темные брови его собеседницы горестно приподнялись. — Я не понимаю, почему вы говорите о нем так плохо, — тихо сказала она. — Я думала, что вы его друг. — А я тоже думал, что он мой друг, — равнодушно ответил Волверстон. — Что ж, всем нам случается ошибаться. Молодая гостья продолжала изучать его недоверчиво-печальным взглядом. — Ему не в чем перед вами оправдываться. Он не совершил ничего, за что его можно было бы осуждать. — Разве? Девушка не обратила внимания на тон собеседника. — Он так переживает из-за вас! — продолжала она. — Места себе не находит. С тех пор, как вы здесь. Он все время думает только о вас, думает, как вас отсюда вытащить. А вы... — она вновь опустила глаза, нервно теребя завязку своего плаща. — Откуда вы только берете такие злые слова для него? Волверстон смотрел на нее задумчиво. — Я не могу понять, зачем вы пришли, мисс Бишоп, — произнес он наконец. — Неужели только затем, чтобы читать морали? Арабелла смутилась. — Вы правы, не за этим, — негромко ответила она. — Питер рассказал мне о том, что у вас произошло. Лохматые брови Волверстона поползли вверх. — Неужели? — сухо промолвил он. — Надо думать, он теперь всегда рассказывает вам о наших с ним личных делах? — он сделал ударение на последних словах. Девушка одарила его холодным взглядом. — Все, что касается его, теперь касается и меня, — ответила она. — Так что привыкайте. Волверстон недоверчиво покачал головой. — Не могу поверить, что он сам подписал для вас разрешение, — внезапно произнес он. — Совершенно на него не похоже. На щеках мисс Бишоп выступил легкий румянец, но больше она ничем не выдала своего смущения. — Мне было нетрудно взять печать из его кабинета, — заявила она, горделиво вскинув голову. Волверстон присвистнул. Его единственный глаз блеснул очень недобро. — Так наш губернатор, стало быть, не в курсе, — ухмыльнулся он. — Если вы его знаете, то не представляю, как могли думать по-другому, — прямодушно ответила Арабелла. — Какова, а! — хмыкнул пират неизвестно к чему. — Что ж, думаю, мне стоит кликнуть стражу. — Ну уж нет! — Арабелла даже притопнула ногой от возмущения. — Сначала вы выслушаете то, что я вам скажу. Волверстон насмешливо взглянул на нее с высоты своего роста. — Я весь во внимании, мисси. Мисс Бишоп вдохнула в легкие побольше воздуха, словно собиралась нырять. — Вам угрожает опасность и это не шутка, — серьезно произнесла она. — Вот так новость! — усмехнулся Нэд. — Не перебивайте меня! — Арабелла зажмурилась на секунду, а затем продолжала: — Вас и ваших людей ждет суд. И можно не сомневаться в том, что он приговорит вас к виселице. Я могу сказать это точно, потому что по-другому и не бывало никогда на этом острове. Я не знаю, что вы там вообразили насчет неограниченных полномочий Питера Блада, но знаю, что если он устроит вам побег, то в скором времени сам займет ваше место в этой камере… если не что похуже, — девушка сделала короткую паузу, собираясь с духом перед следующей фразой, и наконец произнесла: — Я думаю, вы не рассыплетесь, если поступите на службу к королю. Внезапно Нэд разозлился, как огромный пес, которого замучила блоха. — Я уже сказал – нет! — рявкнул он так, что Арабелла в ужасе отпрянула от решетки. — И я не собираюсь обсуждать это с пигалицей вроде вас! Это вопрос личной гордости. Молодая женщина гневно сощурила глаза. — Думаю, ваша гордость не пострадает, если вы примите каперское свидетельство. Многие капитаны идут на это. Во время войны это выгодное дело. — Много вы понимаете! — прорычал Нэд. — Неужели вам будет легче видеть собственного друга за решеткой? Или на виселице?! — Он всегда может бежать со мной. — И упустить свой единственный шанс на... — Послушайте, дорогуша! — грубо перебил ее Волверстон. — Я знаю этого человека подольше вашего. Он не сможет жить в клетке, пусть даже и с позолоченными решетками. Уж поверьте мне. Я-то знаю, к какой жизни он привык, — Нэд страшновато усмехнулся. — Он же капитан Блад, черт бы его побрал. Капитан Блад! Слыхали про такого? Глаза Арабеллы широко раскрылись. — А что, если он изменился? — звонко спросила она. — Не смешите меня, — фыркнул Волверстон. — А что, если на берегу у него появилось что-то, с чем он не захочет расставаться? — Губернаторское кресло? — небрежно усмехнулся пират. Мисс Бишоп хладнокровно выпрямилась. — Берите выше. — Тогда вы, очевидно, намекаете на себя? Арабелла не отвела взгляд. Старый волк снова мрачно усмехнулся. — Что ж, тогда понятно, из-за чего вся эта возня, — пробормотал он. — А я уж было начал гадать, с чего это леди, вроде вас, так печется обо мне и моих ребятах. Личный интерес… Это очень по-пиратски. — Мы с Питером хотим пожениться, — просто ответила Арабелла. Волверстон присвистнул еще громче, чем в прошлый раз. — Ничего себе, заявление, — протянул он. — Могу представить, как вам неймется, — он ухмыльнулся. — Но чего же вы хотите от меня? Чтобы я вас благословил? Арабелла не улыбнулась. — Из-за вашего появления здесь свадьбу пришлось отложить. — Неужели? — произнес Нэд с притворным удивлением. — Я польщен. А теперь из-за моего появления вы вдобавок рискуете и вовсе упустить свою добычу, а? — Что вы такое говорите? — Арабелла наморщила нос. — Правду. Она вам не нравится? — Волверстон наклонился к ней и понизил голос: — Я знаю, что наш Питер лакомый кусочек для любой красотки, особенно учитывая его нынешнее положение. Внесете его имя в список своих личных достижений? Сразу после этого вашего лорда, как бишь его... — Я не понимаю, почему вы меня так ненавидите? — тихо выдохнула Арабелла, низко опуская темноволосую голову. — Что я вам сделала такого, из-за чего вы думаете обо мне так плохо? — Вы говорите, что... Внезапно молодая женщина подняла на старого волка глаза, полные слез. — А вам не приходит в голову, что я просто люблю его? — серьезно спросила она. — Любите, значит?.. — протянул Волверстон. — Представьте себе! — девушка яростно вытерла щеки. — И давно? — седая бровь старого пирата подозрительно приподнялась над повязкой. — Рискну предположить, что с тех самых пор, как его назначили губернатором? — О, замолчите! — сердито воскликнула Арабелла. — Вы самый отвратительный человек из всех, кого я знаю! — Это теперь вы говорите, что любите его, — произнес Нэд, не обращая внимания на ее слова. — А что говорили полгода назад, уже забыли? Девушка не ответила, упрямо поджав губы. Волверстон пристально смотрел ей в лицо. — А вот я был невольным свидетелем того, во что ему обошлась… эта ваша так называемая любовь, — мрачно проговорил старый волк. — И не я один. Мы все видели, как он чуть не подох от вашей любви, — мужчина раздраженно выдохнул. — Не хотел бы я, чтобы меня так «любили». По щеке Арабеллы медленно скатилась еще одна слеза. — Я не понимаю, о чем вы говорите, — тихо сказала она. — Поймете однажды, — хмуро ответил Волверстон. — Но я знаю, что он тоже меня любит. Старый волк устало вздохнул. — К сожалению, да. — К сожалению или к счастью – об этом не вам судить. А я не затем пришла, чтобы обсуждать это с вами, — Арабелла снова вытерла щеку рукавом. — Вы ужасный человек. Но и вы ему тоже дороги. И только поэтому я здесь, — она бесстрашно взглянула в суровое лицо мужчины. — Я прошу вас, если в вас есть хоть немного дружеской любви, или хотя бы жалости к нему... Не мучайте его. Не заставляйте его выбирать между нами. Ничего не может быть страшнее, чем выбирать между теми, кого любишь! Нэд криво улыбнулся. — Просто красивые слова, — негромко пробормотал он. Арабелла не отступала. — Он столько времени был вашим капитаном, — почти шепотом сказала она. — Пусть побудет теперь моим мужем. Улыбка Волверстона неожиданно смягчилась. — Почему вы решили, что ему это нужно? — спросил он, не сводя с девушки пристального взгляда. — Он решил это сам. И я благодарю Бога за его любовь, — искренне ответила его собеседница. Волверстон вздрогнул, когда маленькая ладошка Арабеллы Бишоп вдруг дотронулась до его руки, сжимавшей решетку. — Обо мне вы можете думать все что угодно, капитан. Но если вы настоящий мужчина и настоящий друг, если у вас осталась хоть капля чести, то выход у вас только один. Некоторое время старый волк молчал, задумчиво глядя на нее, а потом произнес устало: — Ступайте домой, мисс. Негоже девице бродить одной по ночам. Что бы сказал на это ваш будущий муж? Арабелла вздохнула, грустно качая головой. — Я подумаю на досуге над тем, что вы сказали, — добавил Нэд. — Но это не значит, что я соглашусь. Девушка чуть отступила назад, снизу вверх глядя на старого волка, а потом, кивнув, медленно накинула на голову капюшон. — Я надеюсь, этот разговор останется между нами, капитан, — негромко произнесла она. — Могли бы и не уточнять, — хмыкнул Нэд. — Я, может, и ужасный человек, но уж точно не трепло. Ответом ему был тихий девичий смешок. Старый волк и сам не заметил, как прижался лицом к решетке, провожая ее взглядом. — И, кажется, теперь я начинаю понимать, почему из всех женщин – именно вы, — пробормотал он себе под нос, когда невысокая фигура Арабеллы Бишоп скрылась из виду.

***

— Ох, не к добру такие перемены, господа, будьте уверены. У королевских посланников, конечно, свои причуды. Но всем известно, что эти люди преступники. А уж поставить во главе английской колонии человека, которого по английским же законам следовало бы предать суду, это... мягко говоря, опрометчиво. — Это не наше дело, Фрэнк. Наше дело – выполнять приказы командования. Даже если мы в чем-то не согласны с ними. — Не наше дело? Я честно служил Англии двенадцать лет. Что ж я теперь и голоса не имею, а? По мне – так это оскорбление нам. Заставлять нас подчиняться беглому каторжнику и вору, за которым мы еще недавно охотились. — А эти господа, которых распределили на наши суда? Они же пираты! Их место на виселице, но уж никак не на палубах английских кораблей. Ничего путного из этого не выйдет, вот увидите. — С таким-то губернатором чего нам ждать... — А те мерзавцы, которых мы захватили на днях? Знаете, кто это? Это пират Волверстон и его шайка! Дружки нашего губернатора, да. — Я слыхал, что этот Волверстон его главный сообщник был, правая рука, как говорится. — Точно. Не сегодня, так завтра Блад их отпустит, разыграет побег, чтобы нам мозги запудрить, и в результате эти гады все равно окажутся на свободе. Вот увидите. — Что-то непохоже, чтобы он собирался их отпустить. Ему сейчас о своей шкуре надо беспокоиться. — Это в любом случае нас не касается. Вся ответственность за последствия ляжет на нового генерал-губернатора. Я подольше вашего послужил в королевском флоте, и знаю по своему опыту, что обсуждать действия командования – дело пустое. Берн, дружище, принеси-ка нам еще выпить! Хозяин таверны, где сидели четверо мужчин, одежда которых выдавала в них младших морских офицеров, поспешил исполнить это требование, и вскоре на обшарпанном деревянном столе, стоявшем почти у самого выхода, появились еще две бутылки ямайского рома. Заново наполнив кружки, мужчины продолжили переговариваться вполголоса. — А мирные граждане? — не унимаясь, ворчал Фрэнк. — О них кто-нибудь подумал? Разве наши женщины могут чувствовать себя в безопасности, когда по городу свободно разгуливают эти пираты? Нет, господа, добром это не кончится. — Мне кажется, ты преувеличиваешь, дружище. Эти пираты рисковали своими жизнями ради спасения Порт-Рояла. И насколько я знаю... — Ох, не глупи, Джек. Еще неизвестно, что их сюда привело, знаешь ли. У этого Блада на все есть причины. Лично я не сомневаюсь даже, что здесь был замешан личный интерес. — И какой же, позвольте полюбопытствовать? — этот вопрос был задан вежливо, но голос говорившего был холоден, как лед. Четверо мужчин разом обернулись к нему. В светлых глазах высокого незнакомца, бесцеремонно вступившего в чужой разговор, не было и тени смущения. — Что же это был за интерес? — продолжал он. — Что, по вашему мнению, могло заставить капитана Блада пожертвовать жизнями своих друзей, своими кораблями, рисковать собственной жизнью и свободой ради спасения колонии, принадлежащей Англии? — Сударь, — недовольно произнес один из офицеров, приподнимаясь из-за стола, — кто бы вы ни были, ваше вмешательство бестактно. — Я сожалею, если мой вопрос вас задел, сэр, — сухо ответил мужчина. — Мне просто хотелось выяснить, знаете ли вы вообще, о чем говорите, и откуда у вас такая уверенность в мотивах капитана Блада, если вас даже здесь не было. — А вам какое дело до того, что я говорю? — грубовато произнес Фрэнк. — Этот разговор вас не касается. — Боюсь, что касается, и притом самым тесным образом, если уж вы изволили оскорбительно говорить о Питере Бладе в моем присутствии. — Оскорбительно? Не смешите меня, сударь. Разве можно оскорбить человека, не имеющего чести? — Потрудитесь выбирать выражения, сударь! — незнакомец красноречиво положил руку на эфес своей шпаги. Но молодой моряк проигнорировал этот жест. — А что же я сказал такого, что и без того не было бы известно всем? — храбро спросил он. — Все знают, что наш славный губернатор сбежал с каторги и несколько лет занимался морским разбоем в этих водах. Или вам известны другие сведения? Мужчина с достоинством распрямился, холодно вздернув подбородок. — Мне известно, — спокойно ответил он, — что капитан Блад не англичанин, и что у него, немало пострадавшего от рук наших соотечественников в молодости, а после несправедливо осужденного на каторгу английским правосудием, не было ни одной причины жертвовать всем ради спасения английской колонии и англичан, которых ему следовало бы ненавидеть. Я знаю, что он имел полное право мстить Англии, но, даже располагая флотом, превосходившим по силе британский в этих водах, он не совершил ни одного преступления против английского народа и, став пиратом по милости Англии, не совершил ни одного налета на английские поселения. И мне казалось, что это общеизвестный факт. От себя же добавлю то, чему сам был свидетелем, — он глубоко вздохнул. — Капитан Блад пожертвовал всем ради спасения этой колонии, не рассчитывая ни на какую благодарность со стороны Англии. И только невероятному мужеству и военному таланту этого удивительного человека ваши мирные жители и женщины, о которых вы так беспокоитесь, обязаны своим спасением. Я могу сказать это с полной уверенностью, поскольку, в отличие от вас, я точно знаю, о чем говорю. — По вашим словам получается, что мы должны быть ему чуть ли не благодарны, — насмешливо протянул Фрэнк. — Это было бы неплохо, сэр, — последовал холодный ответ. — Да кто вы вообще такой? — раздраженно бросил офицер. — А впрочем, догадаться несложно, — он усмехнулся. — Скорее всего, один из его пиратов. Моряки за столом, за исключением того, которого звали Джек, тоже усмехнулись. — Я, сэр, — с достоинством произнес светловолосый молодой человек, — имею величайшую честь быть его другом. И, зная его, могу только радоваться за Ямайку, которой достался такой губернатор.

***

— Ты хорошо себя чувствуешь, Джереми? — спросил Блад, когда они вдвоем поднимались по широкой лестнице на второй этаж. — Ты неважно выглядишь. — Я в порядке, Питер, — огрызнулся бывший штурман. — И не надо меня все время опекать, я не барышня. Блад удивленно приподнял одну бровь, а потом равнодушно пожал плечами, решив не спорить. — Как скажешь, — ровным голосом ответил он. — Я просто подумал, вдруг у тебя что-то случилось. Я заметил, что ты… — И все-то ты замечаешь, — хмуро перебил его Питт. — Это врачебная привычка. Джереми вздохнул, не глядя на Питера. — Ох, да ничего не случилось, — пробормотал он наконец. — Просто я не в настроении. — Да, — суховато произнес Блад, — это я тоже заметил. Джереми почувствовал, что обидел его на ровном месте, а ведь он сам шел сюда только затем, чтобы его поддержать. — На этом острове его поразительно быстро умеют испортить, — молодой человек неуверенно улыбнулся. — Настроение я имею в виду. — О чем ты? — без выражения поинтересовался Блад. — А, не бери в голову, — Джереми мягко отмахнулся. — Как сам? — Отлично, — угрюмо ответил Питер, когда они свернули в коридор второго этажа. — Превосходно выспался и вкусно поел. — Но тебе этого мало, да? — улыбнулся Питт. Блад тоже ухмыльнулся, мигом позабыв всю свою обиду. — Как всегда, ты ж меня знаешь, — ответил он. — Для полного счастья мне вечно не хватает какой-нибудь мелочи, — он толкнул дверь кабинета и отступил, пропуская молодого человека вперед. — Что ты решил со старым волком? — спросил Джереми, когда они вошли в просторную комнату, залитую утренними лучами. — Ну, решил кое-что, — уклончиво ответил Блад, одно за другим распахивая настежь высокие окна, от чего кабинет его тут же наполнился тихими звуками майского утра, далеким гулом моря, шорохом листьев и щебетанием птиц. — Присядь-ка, — Блад кивнул другу на свое кресло возле широкого письменного стола. — Зачем это? — не понял Джереми. — Присядь, говорю, — повторил Питер. — Напишешь кое-что. У тебя же, — он усмехнулся, — талант романиста. Джереми Питт свободно уселся в губернаторском кресле, с некоторым любопытством разглядывая документы на столе. Питер принялся рыться в своем бардаке в поисках чистой бумаги. — Что это? — спросил вдруг Джереми, указывая на плотный бумажный свиток, лежавший поверх остального хлама. Питер невольно улыбнулся уголком рта и присел на краешек своего стола, сложив руки на груди. — Посмотри, — разрешил он. Джереми аккуратно развернул бумагу и первым делом взглянул на подпись. — Письмо от Уиллогби? Блад улыбнулся шире, обнажив белые зубы. — Его Величество одобрил мое назначение, — сказал он. — Слушай, но ведь это потрясающая новость! — выдохнул Джереми, как всегда легко заражаясь его радостью. — Поздравляю! — Да, — Блад куснул губу, изо всех сил пытаясь вновь принять серьезный вид. — По правде сказать, теперь я чувствую себя немного лучше, — он потер переносицу, чуть слышно вздохнув. — И могу без всяких угрызений совести вручить тебе это, — с этими словами губернатор выдернул из-под груды бумаг плотный лист, украшенный красной печатью, и протянул его молодому человеку. Джереми Питт взглянул на него настороженно и медленно взял протянутый документ. — Это… — неуверенно начал он. — Это офицерский патент, Джереми. Ты окажешь мне честь, если примешь его. Брови Джереми взлетели вверх. — Ты шутишь? — произнес он. — В каком смысле? — Но ведь я... Господи, Питер, ты уверен в своем праве раздавать такие патенты? Я ведь никогда не... А если… — Ах, в этом смысле, — спокойно произнес Блад. — Не переживай, это не только моя самодеятельность. Лорд Уиллогби знает об этом и счел это более чем уместным. Когда я напомнил ему, что именно ты управлял «Арабеллой» в последнем бою, и что только тебе мы, и он в том числе, обязаны тем, что вообще остались живы. — О, Питер!.. — Что? — Зачем ты?.. — Джереми растерялся окончательно. — Не нужно было... Блад помолчал. — Мне казалось, ты этого хочешь, — произнес он наконец, как показалось Джереми, чуть огорченно. — Хочу, конечно, но… — И я даже спрашивал тебя об этом, помнишь? И что ты мне сказал? — Да, но я думал, ты спрашиваешь просто гипотетически! Блад медленно выдохнул, покачав головой. — Начинается, — протянул он. — Мне отправить эту бумагу обратно генерал-губернатору? — Ты с ума сошел?! — воскликнул Джереми, прижимая драгоценный патент к груди. Питер удовлетворенно ухмыльнулся. — Пойдешь штурманом на фрегат капитана Трелони, — сказал он. — Свой человек на судне этого вредителя мне не помешает. — Да, капитан, — улыбнулся Джереми, осознав внезапно, что действительно чертовски соскучился по своей работе. — Я надеюсь, что это временно, Джерри, и постараюсь подыскать для тебя корабль, — продолжал Блад. — Я знаю, ты достоин капитанского звания. Но... не все сразу, — он виновато пожал плечами. — Питер, — Джереми чуть улыбнулся. — Спасибо тебе, но ты мне ничего не должен, правда. Не беспокойся об этом. — Нет уж, — ответил Блад. — Для тебя я сделаю все, что смогу. И не говори ничего, ладно, — он помолчал. — Я знаю, что в последнее время был… никудышным другом. — Ты… — Но я исправляюсь, — Питер тоже попытался улыбнуться. Джереми смотрел на него мягко, честно не зная, что на это ответить, и даже не будучи уверенным, что ответ так уж необходим. А потом Питер вдруг встрепенулся, вспомнив о более насущных делах. — Так, — сказал он. — Теперь нам еще нужно разобраться со старым волком, — с этими словами губернатор выдернул откуда-то чистый лист бумаги и положил его перед штурманом. Джереми с готовностью взял в руки перо. — Так что ты хочешь, чтобы я написал? — спокойно спросил он. — Я скажу, а ты напишешь это красиво, ладно? Джереми кивнул и принялся записывать то, что говорил ему Питер. Но, дойдя до середины послания, молодой человек вдруг остановился, удивленно взглянув на губернатора. — Это что, шутка? — с сомнением произнес он, пробежав глазами приказ. — Какие тут могут быть шутки... — Тогда ты точно спятил. Блад устало вздохнул. — Я столько лет слышу эту фразу почти каждый день, что впору уже и самому засомневаться в своей нормальности. — Но... но это действительно безумие! — Возможно. Но, боюсь, это единственный шанс. Джереми задумчиво взял перо, а затем, покусав его немного, быстро закончил письмо. — Это крайне опрометчиво, Питер, — протянул он, дуя на бумагу, чтобы высушить чернила. — Если бы ты только слышал... если бы ты знал, что о тебе болтают в городе! — Ну, я думаю, что догадываюсь, — Блад быстро перечитал приказ и, удовлетворенно кивнув, поставил на нем свою подпись. — Это вполне предсказуемо. Да и не все ли мне равно, что обо мне болтают, Джереми? Я уже давно привык узнавать интереснейшие подробности своей жизни из чужих уст. Иногда это даже забавно, — он усмехнулся. — И ты не обращай внимания. Всем дуракам глотки не заткнешь. — Ох, если бы это было так просто, — вздохнул Питт. — Дня не проходит, чтобы в таверне кто-нибудь не трепал языком. Блад внимательно всмотрелся в его лицо. — Джереми, в этом доме чертова уйма комнат, — сказал он серьезно. — И я буду только рад, если ты воспользуешься моим гостеприимством, ты же знаешь. Молодой человек нахмурился. — Нет, Питер. Об это даже не думай. Во-первых, мне вполне хватает моей съемной квартиры. А во-вторых, я не думаю, что надолго задержусь на берегу, — он многозначительно постучал пальцами по карману с патентом и улыбнулся. Блад снова вздохнул. — Что правда, то правда, — негромко ответил он, переводя тоскливый взгляд на далекий рейд. Заметив это его выражение, Джереми задумался всего на секунду. — И в-третьих, Питер, — добавил он серьезным голосом. — Мне бы не хотелось ставить в неловкое положение будущую миссис Блад. А то... она ведь может и передумать. Блад метнул в него враждебный взгляд и яростно пришлепнул на бумагу свою печать. — Сегодня же явишься на корабль и представишься капитану. — Есть, сэр, — улыбнулся штурман. — И ты невероятно обяжешь меня, если по пути отвезешь это в крепость, — с этими словами Блад протянул ему приказ.

***

После своей ночной прогулки Арабелла Бишоп предсказуемо проспала завтрак, но, проснувшись, почувствовала какое-то необъяснимое облегчение. Как будто камень свалился с души. Хотя объективных причин для радости у нее было не больше, чем вчера, это счастливое чувство никуда не исчезало. Однако, поскольку молодая женщина встала почти в полдень, многие важные события этого утра прошли мимо нее. Именно поэтому непонятный шум и громкие голоса внизу ее несколько удивили и даже встревожили. Чего нельзя было сказать про Питера Блада, который при этих звуках не только не удивился, но даже почувствовал нечто вроде мрачного удовлетворения. Потому что происходило именно то, чего он ожидал. Блад не встал из-за стола и даже не поднял головы, когда кто-то яростно загрохотал кулаком в дверь его кабинета. Возможно, именно потому, что отлично знал, кому принадлежит этот не самый деликатный стук. Он даже не успел открыть рот, чтобы ответить, когда дверь уже распахнулась настежь, и в комнату ворвался (по-другому не скажешь) Нэд Волверстон. Старому волку, как всегда, не потребовалось особого приглашения, чтобы войти. Окинув просторный кабинет быстрым взглядом, он решительно шагнул к столу губернатора, за которым невозмутимо восседал Блад, спокойно составляя что-то, похожее на письмо, на белоснежном листе бумаги. — Что происходит? — требовательно осведомился Нэд, адресуя свой вопрос к макушке Питера. Блад скользнул по нему быстрым взглядом и обмакнул перо в чернильницу. — Что я опять сделал не так? — Ты приказал отпустить меня! — Нэд попытался заглянуть в письмо, но Блад шустро выдернул лист прямо у него из-под носа и перевернул. — Мне показалось, это твое заветное желание, — холодно ответил он, складывая руки на груди. — Ты не рад? Волверстон издал звук, похожий на глухое рычание. — Рад, — буркнул он таким тоном, словно собирался кого-то убить. — И что прикажешь мне делать теперь? Блад удивленно приподнял брови. — Прикажу? — Не цепляйся к словам! — рявкнул Нэд. На тонких губах Питера появилась слабая усмешка. — Ты свободен. Делай, что хочешь. Волверстон подозрительно сощурился, не понимая, в чем тут подвох. — Ты вернешь мне мой корабль? — враждебно спросил он. — Как пожелаешь, — последовал ровный ответ. — И команду? — Забирай. — И... ваша эскадра за нами не погонится? — Не беспокойся, — со вздохом ответил Блад, глядя куда-то в сторону. — Не погонится. Волверстон помолчал, переваривая эту информацию. После чего снова с сомнением вгляделся в строгий профиль губернатора Ямайки. — И... что тебе за это будет? — вдруг спросил старый волк. Блад вновь слегка поднял брови, не глядя на него. — Пока не знаю, — просто ответил он. — Как это? — снова взбеленился Нэд. — Что ты скажешь своему генерал-губернатору?! Блад перевел на него холодный синий взгляд. — Тебе-то что? — не очень дружелюбно ответил он. — Думать об этом придется только мне. И не надо делать вид, что тебя это волнует. Волверстон стиснул зубы. — Но меня это волнует, черт подери! Питер не ответил. Нэд постоял несколько секунд, засунув большие пальцы за пояс штанов, а потом сердито плюхнулся на стул напротив Блада. — Как ты будешь выкручиваться? — требовательно спросил он. — Придумаю что-нибудь. — Это не ответ, — прорычал старый волк. Блад вздохнул, откинувшись на спинку кресла. — Какой ответ ты хочешь услышать, Нэд? — Я хочу услышать твой план. — План у меня был только один, но тебя он не устроил. — Ты не пойдешь со мной? — хмуро перебил его Волверстон. Блад покачал головой. — Нет. Этот путь для меня отрезан, — и он снова задумчиво отвел взгляд. Тихо усмехнулся и опустил голову. Какое-то время Нэд пристально сверлил взглядом его макушку. Неизвестно, о чем он думал, но когда он заговорил снова, слова его прозвучали весьма загадочно. — Наверное, я тоже был виноват... Блад удивленно глянул на него. — В том, что ты чуть не подох от пьянства. Наверное, в этом виновата не только твоя красотка. Смуглые щеки Блада чуть заметно потемнели. — Я бы предпочел об этом не вспоминать, — нарочито небрежно бросил он, словно эта тема не имела к нему никакого отношения. — Я бы предпочел об этом не забывать, — мрачно ответил Волверстон. Питер бросил на него злой взгляд, а потом равнодушно пожал плечами. — Это твое дело, — с этими словами он отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена, и что больше он не желает об этом разговаривать. Нэд Волверстон от природы обладал завидной интуицией, но при желании превосходно умел это скрывать. Поэтому он ожидаемо не двинулся с места, продолжая буравить Питера мрачным взглядом. Спустя почти минуту давящего молчания, Блад раздраженно повернулся к нему. — Ты хотел сказать что-то еще, Нэд? — с расстановкой произнес он. — Одного я тебя здесь не оставлю, — хмуро заявил Волверстон. Губернатор удивленно повел бровью, но ничего не сказал. — Черт подери, я же помню, чем это кончилось в прошлый раз, — произнес Нэд. Блад горьковато усмехнулся. — Ах, не мучь себя угрызениями совести, — его голос прозвучал издевательски. — Если дело только в этом, можешь вообще не беспокоиться, — он поморщился. — За мной не нужно приглядывать. На губах Волверстона появилась кривая улыбка. — Да, — хрипло протянул он. — Да, вижу, что не нужно. Блад снова метнул в него убийственный взгляд, после чего встал из-за стола и медленно подошел к окну, скрестив руки на груди. На некоторое время опять наступила тишина. — Ну, — произнес наконец Блад, не оборачиваясь, — так чего же ты не уходишь? Нэд сначала не отвечал, а потом Блад услышал за своей спиной его сдавленное ругательство. Питер обернулся и посмотрел на него вопросительно. — Черт бы тебя побрал, губернатор! — прорычал старый волк. Брови Блада взлетели еще выше. — Что? — буркнул Волверстон. — Что смотришь? Чертов хитрец, — он нахмурился еще больше. — Ох ты, проклятье, и чего я удивляюсь, как будто первый день тебя знаю! — Нэд? — Да, — проворчал он. — Да, я согласен. Блад моргнул. — Попробуй сделать из меня… человека, — хмыкнул Волверстон. — Ну чего ты опять смотришь на меня, как будто у меня рога выросли? Давай свою грамоту или как там эта штука называется! Блад молча перевернул бумагу, которая лежала у него на столе с начала разговора. — По правде, — сказал он, чуть заметно смутившись, — ее осталось только подписать. — Ах ты, паршивец! Проклятый хитрец! — опять заворчал Волверстон. — Что я слышу, Нэд? — Ты знал, что я останусь. Чертов змей. Блад сдвинул брови. — Не понимаю, о чем ты, друг мой, — хладнокровно сказал он. — Думаю, отлично понимаешь, — старый волк неодобрительно покачал головой. — Так я подписываю? — невинно уточнил Питер. Волверстон сердито покусал губы, а потом, наконец, махнул рукой. — Давай уже, — буркнул он. На губах Питера появилась лукавая улыбка. Разгладив бумагу с королевской печатью на столе, он обмакнул перо в чернильницу и поставил твердую подпись. — Но это еще полдела, — произнес он, отложив перо. — Теперь действовать нужно мне. Нэд забрал свидетельство со стола и принялся его изучать. — Со своим кораблем и командой... — пробубнил он себе под нос, — обязан соблюдать... хм… двадцать процентов от ценности трофеев в казну... Двадцать процентов, недурно, а! Блад смотрел на него, задумчиво улыбаясь. — Что теперь? — спросил Волверстон, посерьезнев. — Теперь, — вздохнул Блад, — я напишу письмо генерал-губернатору. С применением убеждения и доводов. И, даст Бог, у нас все получится. — Ты мастер в таких делах, — произнес Волверстон с кривой усмешкой. Взгляд Блада стал грустным. — Рано расслабляться, старый волк. Волверстон напрягся. — Питер? Блад посмотрел на него задумчиво, а потом снова чуть улыбнулся. — Да нет, все будет хорошо, я уверен, — произнес он, наконец. — Должен же однажды наступить просвет и в нашей жизни. Нэд недовольно фыркнул. — Значит, будем молиться? — грубовато спросил он. — Ну, это тоже не помешает, — честно ответил Блад. — Но ты все-таки приготовь корабль, старый волк. Забери своих ребят, займитесь ремонтом. А я попробую раздобыть для вас пушки. «Атропос» должна быть полностью готова к отплытию самое позднее через пять дней. — На случай войны? — хмыкнул Нэд. — На случай... на всякий случай, — неопределенно ответил Питер. Волверстон многозначительно ухмыльнулся. — Понял. — Я чувствовал, что ты меня поймешь, — улыбнулся Блад. — И, Нэд... — Ну что тебе еще? — проворчал старый волк. — Я не знал, — негромко ответил Блад. — Не знал, что ты останешься. Волверстон недоверчиво покачал головой. — Но я очень на это надеялся, — сказал Питер, снова улыбнувшись. Несколько секунд старый волк молча разглядывал его своим единственным глазом и, в конце концов, тоже слабо улыбнулся. — Что ж, приятно хотя бы иногда оправдывать твои надежды, — произнес он. — Но, господин губернатор... Блад взглянул на него вопросительно. — Закрывай свой кабинет на ключ. Хотя бы на ночь. А то... мало ли что.

***

Тихонько заглянув в гостиную, Арабелла вздрогнула, обнаружив рядом с Питером гигантскую фигуру своего недавнего знакомого – капитана Волверстона, которого никак не ожидала увидеть здесь. Уж точно не сегодня. Она попыталась угадать обстановку по выражению их лиц, но мужчины быстро ее заметили. Блад сразу улыбнулся и шагнул ей навстречу, легко коснувшись ее руки. — Мисс Бишоп, позвольте еще раз представить вам капитана Волверстона, моего друга. Я немного рассказывал вам про него и, возможно, вы... Арабелла смущенно зарделась. — О, разумеется, я помню мистера Волверстона, Питер, — робко произнесла она. — Мы ведь с ним знакомы. Волверстон хмыкнул, свысока глядя на молодую женщину. — Давно знакомы, да, — пробасил он. Блад улыбнулся шире. — Я надеюсь, все в порядке? — спросила Арабелла, взглянув сначала на Блада, а потом переведя подозрительный взгляд на Волверстона. Старый волк снова ухмыльнулся. — Не о чем беспокоиться, мисс, — ответил он, многозначительно приподняв седые брови. — Пока не о чем, — просто подтвердил Блад. И Арабелла с радостью поверила им, хоть и не поняла еще до конца, что же именно произошло.

***

Почти сразу после обеда за окнами начался сильный дождь. В это время года ливни здесь были обычным явлением, как и то, что заканчивались они так же внезапно, как начинались. После дождя на улице, как всегда, стало очень душно, но в доме вообще нечем было дышать. Поэтому Арабелла проводила это время, в одиночестве сидя на скамейке в саду. Молодая женщина держала в руках раскрытую книгу, но уже давно не читала, а просто слушала шорох влажной листвы, поглощенная своими мыслями. Питер был занят какими-то делами и, выпроводив Волверстона, почти сразу ушел к себе в кабинет. Вскоре с визитом к губернатору пожаловал майор Мэллард, хорошо знакомый мисс Бишоп. Затем пришел капитан Трелони, мрачный господин неопределенного возраста, которого Арабелла видела всего пару раз. Потом заявился еще какой-то человек, которого девушка не знала совершенно, и который, к счастью, быстро ушел. Арабелла откровенно скучала. Ей очень хотелось поговорить с Питером, но было ясно, что ему сейчас просто не до нее. Он конечно же никогда этого не скажет, но не хотелось лишний раз заставлять его волноваться. У него сейчас и так полно проблем. Впрочем, если капитан Волверстон с сегодняшнего дня разгуливает на свободе, значит, хотя бы на одну проблему у Питера стало меньше. Или наоборот? Арабелла все еще не знала подробностей, но была спокойна хотя бы потому, что Волверстон ее не выдал. Точно не выдал – было совершенно очевидно, что Питер ни о чем не знает. Прошли еще почти два часа, прежде чем она увидела его самого на белой песчаной дорожке в саду, и ее сердце радостно екнуло. Странно, они с Питером жили в соседних комнатах и почти никогда не расставались больше, чем на три-четыре часа, но Арабелла каждый раз радовалась встрече с ним, словно они не виделись целую вечность. И пары часов было достаточно для нее, чтобы до смерти по нему соскучиться. Это тоже было странное и непривычное чувство. Потому что никогда раньше Арабелла настолько не нуждалась ни в чьем обществе. А теперь… Ей казалось, что она никогда не сможет на него насмотреться, никогда не сможет наслушаться его голосом. Она так долго ждала этого человека, что теперь ей не хотелось никуда его отпускать. Совсем. Возможно, это чувство было временным, но с тех пор как они объяснились друг с другом, ей хотелось быть рядом с ним постоянно. Всей душой, всем сердцем впитывать его в себя. Каждую его улыбку, каждую морщинку на его точеном загорелом лице. Каждое его слово, каждую шутку, даже его забавный акцент, который иногда был почти не заметен, а иногда, особенно когда его обладатель волновался, становился очень даже броским. Внешне Питер мог казаться абсолютно спокойным, но чем сильнее он нервничал, тем сильнее коверкал слова. Арабелла уже давно это заметила. Блад шел неторопливым шагом, поглядывая по сторонам в поисках Арабеллы, пока наконец не заметил ее на скамейке под деревьями, после чего резко повернул к ней. — Все уладил? — мягко спросила она, предупреждая его попытки начать оправдываться. — Все, что от меня зависело, — ровно ответил он. — И даже немного больше. — Капитан Волверстон согласился поступить на службу? Блад улыбнулся. — Согласился. Но теперь надо, чтобы и лорд Уиллогби согласился с этим решением, — он вздохнул и отвел взгляд в сторону. — Напишешь ему письмо? — спросила молодая женщина. — Уже написал. Очень не хотелось, чтобы его агент и на этот раз меня опередил, — Блад запнулся на секунду, а потом продолжал: — Я расхвалил старого волка как только мог. Надеюсь, что мои доводы убедят генерал-губернатора. — А если не убедят? — Что ж, и такое тоже возможно, — мрачно произнес Блад, не глядя на девушку. — Он ведь хотел, чтобы я их… — И что мы будем делать тогда? — нерешительно спросила Арабелла. Блад хмуро потер подбородок и снова вздохнул. — Тогда, очевидно, придется придумать что-нибудь получше, — задумчиво ответил он. — Но я приказал Нэду приготовить корабль. — Питер? — Арабелла чуть нахмурилась. Словно очнувшись от своих мыслей, Блад, наконец, взглянул на женщину. — Извини меня, дорогая. По правде говоря, я не собирался тебя этим тревожить. Просто ты сама спросила. Арабелла покачала головой. — Ты всерьез думаешь, что я чувствую себя спокойнее, когда ты ничего мне не рассказываешь? Некоторое время он смотрел на нее растерянно, чуть приоткрыв рот. — Нет, — ответил он наконец. — Конечно, я так не думаю. Арабелла легонько похлопала по теплому дереву скамьи, приглашая мужчину сесть рядом. И, когда он неторопливо опустился возле нее, мягко взяла его руку. — Все, что тебя тревожит, — тихо произнесла она, — тревожит и меня. Пойми это, наконец. Ты всегда можешь говорить мне правду, — она ласково сжала его твердую худую ладонь. — Всегда говори мне правду. Пожалуйста. Он нерешительно накрыл ее руку своей. Арабелла смотрела на него серьезно. — И я надеюсь, ты не забыл, что обещал мне вчера. Блад, не выдержав, прижал к губам ее маленькую ладонь. — Все обойдется, — прошептал он. — Не может быть по-другому. Арабелла нежно погладила его по щеке самыми кончиками пальцев, и Питер снова опустил глаза. — Я так устал, милая, — тихо признался он, наконец. — Так устал...