Волчье Чутье

      Лунный свет падал на опустевшую поляну. Из сплетений ежевики слышались писки. Это была детская. Оттуда виднелась каменная стена, построенная двуногими и множество елей и дубов. Узкий лаз вел внутрь палатки котят.       Глубоко вздохнув, черная кошка напряглась, а пёстрая, что стояла рядом, надавила ей на живот и на мох выкатился серый котенок. Он громко пискнул, а кот, находящейся близко к нему, схватил его за загривок и принялся энергично вылизывать новорожденного. — Давай, Тисогрудка! — с облегчением произнесла целительница. — Кажется, последний!       Промчалось еще несколько мгновений, а для черной королевы, это были целые часы мучения. Когти впивались в землю, а янтарные глаза закрывались, из-за того, что у Тисогрудки не было сил даже для того, чтобы попросту держать свои глаза открытыми.       Пёстрая целительница замерла, а потом снова надавила на живот Тисогрудки, вызывая у той небольшой крик. И с этой же секундой, на мох выкатился темно-серый котенок с бурыми лапками, точно запачканными грязью. Он жалобно запищал, а потом, его оттащила сама целительница и начала вылизывать. Теперь котят было три. Первый, родился незаметно, и так-то не вызывал у угольной королевы никаких эмоций, но, когда на свет появился второй, ей стало намного больней. — Это все?.. — вдыхая воздух, выдавила Тисогрудка, обращаясь к целительнице — Мошке. — Трое котят, все котики? — Теперь у тебя целое мужское сообщество будущих сильных защитников! — промурлыкала пёстрая Мошка. — Все котики у тебя здоровые и крепкие!       Тисогрудка выдохнула, и перевалилась на другой бок. Все закончилось. Теперь у нее есть котятки. Осталось придумать, как их назвать. Ведь негоже, когда вся троица будет безымянными? Близ сидящий отец котят — Паутиноус широко улыбнулся и лизнув бурого котенка, который родился первым, сказал: — Этот будет Папоротничком! Я ведь тоже должен участвовать в наименовании моих детей.       Мошка замурлыкала, подавая знак, что имя хорошее и оно ей очень нравится. Она пробежалась хвостиком по каждому из котят, переходя с места на места чтобы погладить каждого. Ее хвост остановился на последнем, третьем. — Пусть он будет Волчонком, — ее медные глаза заискрились. — У него волчий окрас, предвещающий силу, благородство, храбрость и преданность. Он может приближать одиночество, но, кажется, таковое котенку не светит. Звёздное племя выбирает для него путь полный опасности, но жаркого пламени дружбы и, даже, любви. Волчонок вырастет сильным воином, не смотря на то, что он родился позже всех в этом помёте. В его лапах жизнь, а в сердце живет и пылает огненный лев. Лишь свой брат в тьму толкнет.       Это было похоже на пророчество, нежели на какие-то предсказания. Мошка говорила с такой уверенностью в голосе, будто рассказывала всю жизнь от рождения и до смерти Волчонка. Что ж, имя было и впрямь хорошее. И окрас был похож на волчий. Мать лишь кивнула, а отец так и не пошевелился. Целительница перевела взгляд на второго, серенького котенка. Глаза ее потускнели, к счастью, никто этого не видел. Что же она в нем того увидела, а? — Мать в праве выбрать имя второму котенку. — стараясь скрыть свое недовольство, тихим голосом произнесла Мошка. — Выбирай осторожно, думая о последствии. — Как насчет... Лапчатник? — с опаской в глазах дрожащим голосом прошептала мать трех новорожденных котят. — Нормально?.. Мошка?       Целительница помедлила, не отрывая глаз от серого несмышленыша. Вроде бы, Мошка пропустила имя, которым Тисогрудка хотела бы назвать второго малыша. И почему она с таким энтузиазмом накладывала будущее на Волчонка, а на этого серого котика смотрела как на врага котов, точно готовая избавиться от него прямо сейчас. Пробежало еще несколько мгновений, перед тем как Мошка перевела взгляд на королеву. — А? Да... — прошептала целительница впиваясь когтями в землю. — Лапчатник. Хорошее имя, но, будь осторожна, он красив лишь с виду.       С этими словами Мошка встала и вышла из Детской, протиснувшись через узкий лаз. Оставив за собой сохраненную тайну и опасение. Но... чего? Опасение Лапчатника, который еще ничего не знает, а Волчонку уже уготовлена целая судьба, но почему ничего не сказали про Папоротничка? Он, наверно, единственный в помёте, кто будет обыкновенным, ничем не отличающимся от других.       Холодок пробежал по спинам родителей, вспоминая, о, возможно, ужасном будущем Лапчатника...