Опера

Чечня 1998 год. Только переступив порог номера, даже не взглянув на обстановку, Кира с Грачевым впились друг в друга губами, опьянев от выпитого в ресторане и своих желаний. Рывком стащив с Киры платье, Грачев прижал её к стене, распалено целуя, жадно проникая в её рот языком, проходясь руками по её телу, в то время, как она сама дрожащими от нетерпения руками расстегивала ремень на его брюках. - Сейчас… - прошептала она, высвободившись из его рук, опустившись на колени, расстегивая молнию, полностью высвобождая его из брюк, обхватывая его возбужденный… губами, с таким увлечением впиваясь, проходясь ладонью по всему стволу. - Подожди… Иди сюда, - схватив её за руки, заставив подняться, прежде успев скинуть китель, Грачев развернул Киру лицом к стене, заставив упереться руками, проникая сзади. – Так лучше… Правда, милая? - Да… так… лучше… - выдохнула она, прикрыв глаза, чувствуя, как он начинает движение, не в силах растянуть прелюдию, овладевая с бешенной скоростью. - Хочешь в душ или… как… где ты хочешь? – не останавливаясь, сходя с ума от близости с нею, спросил в запале он, блуждая руками по её бердам, заведя одну руку спереди, вжав пальцы в её… - Где угодно… Только не останавливайся… - простонала Кира, накрыв его руку своей ладонью. – Трахай меня сильнее… сильнее… ещё… ещё! – переходя в крик, она сжала руку возлюбленного, задыхаясь от наслаждения. - Я не остановлюсь, детка, только не сегодня… - второй рукой коснувшись её подбородка, Грачев развернул Киру к себе, накрыв её губы поцелуем, но не в состоянии его продлить, настолько войдя во вкус он уткнулся лицом в её шею, ускоряя темп. – Какая ты горячая… и влажная… Детка, ты бы знала, какой это кайф тебя трахать… Немного замедлившись, он отступил на несколько шагов назад, заставив Киру отстраниться от стены. Уперевшись руками в стену, она выгнула спину, нагнувшись, шире расставив ноги, обернувшись, увидев, как Грачев отошел чуть влево, чтобы проникнуть в неё под углом. Стоило только ему вновь войти, как она застонала в блаженстве, охватившем её, едва не лишаясь чувств, настолько острым и сладострастным оказалось это ощущение…. Положив одну руку на её плечо, он быстро набрал темп, заставляя Киру кричать. В сладком дурмане она тонула настолько, что её ноги начали подкашиваться, а захлестнувший оргазм и вовсе выбил из-под неё почву. Содрогаясь всем телом, она осталась стоять только благодаря Грачеву, поддержавшему её, не останавливаясь ни на мгновение, он, ощущая, как она сжимает его внутри бешено сокращающимися мышцами, вошел до упора, застонав, затем почти оставив её, врываясь вновь и вновь… - Ещё, ещё! – закричала она, с трудом цепляясь руками за стену. – Люблю тебя, Женечка… мой Женечка, о боже…. Боже мой… Женечка… Из глаз её полились слезы, голова закружилась, она не успела ничего сказать, как Грачев остановился, развернув возлюбленную к себе. - Лучше будет продолжить на кровати, а то ты у меня совсем обомлеешь, моя девочка…. Ты мой ангел, такая нежная… - едва дыша, выговорил он, прижав её к себе. - Хочу тебя… зачем… зачем ты остановился? – лихорадочно глядя в его глаза, она обхватила его твердый… рукой, проходясь то вниз, то вверх. - Сейчас продолжу… Детка, детка, потише…я же так кончу… - сцепив зубы, едва не взвыл он, остановив её. – Моя голодная кошечка… - Очень голодная, - выдохнула она, остановившись, подойдя вместе с ним к постели. Сбросив рубашку, Грачев присел на кровать, сняв с Киры туфельки, раздвинув её ножки, не сразу овладев, только склонившись, покрывая поцелуями внутреннюю сторону её бедра, проник языком, чувствуя её привкус, настолько возбужденный этим, впиваясь, словно бы желая выпить все до капли… И только доведя её до экстатического полуобморочного состояния вошел столь резко, полностью одурманив возлюбленною собою. Заметавшись под ним, Кира, раскаленная, разгоряченная, обхватила руками его плечи, заставляя Грачева полностью накрыть её собою, вся выгнулась к нему навстречу, запрокинув голову… Отложив гитару, вытерев взмокшее лицо, Искандеров окинул ресторан взглядом, не в состоянии отыскать Петрова, все же неся за него ответственность перед Грачевым и, помня, что тот порядком напился, встал из-за стола. За столами сидели пьяные солдаты и опера, забив все пепельницы окурками, в таком дыму, что-то развязно обсуждая. - Петров! – выпалил Искандеров, бросив галстук на спинку стула. - Да вон он дрыхнет… - толкнув его в плечо, один из оперов указал на небольшой диванчик, на котором, свернувшись, спал Петров. - Забавный мужик, - покачал головой Искандеров, подойдя к диванчику. – Надо его в гостиницу отвезти…