На уровне чувств

Я лежала на больничной койке, пытаясь привыкнуть к новым и не очень приятным ощущениям. Было больно, глаза словно резали ножами, и изредка я всхлипывала, чувствуя себя настолько жалкой, что не хотелось ничего. Хотела бы сказать, что я не желала никого видеть в эти минуты, но я и так ничего не видела. Меня окружала противная, липкая темнота, просачиваясь в самую душу. Она была какая-то безнадежная, отчего мне становилось еще гаже. За дверью стояла моя сестра, она о чем-то говорила с доктором, но я не хотела вникать в их разговор. Мне все и так было ясно. Я ослепла и виновата в этом только я. Второй день я прокручивала в голове события того злополучного вечера и не могла понять, как же я умудрилась оступиться и провалиться в этот чертов подвал. Падение было не таким сильным, но я здорово ударилась виском обо что-то твердое. А потом наступила темнота, которая до сих пор не рассеялась. - Софи, как ты? – я услышала голос сестры и невольно вздрогнула. - Что сказал доктор? – я не хотела отвечать на ее вопрос, она и так видит мое состояние. – Я останусь такой навсегда? Честно говоря, мне не хотелось услышать положительный ответ, но я должна была знать. Мне придется свыкнуться с мыслью, что я ничего больше не увижу. От осознания этого снова больно полоснуло по сердцу, и я зажмурилась, словно веря, что открыв глаза, я увижу сестру. Говорят, что при слепоте остальные чувства обостряются, но я пока этого не замечала или просто не хотела замечать. Я все больше погружалась в себя, не хотела ничего, даже шевелиться. - Нет, - Маргарет сказала это с таким облегчением, что мне и правда захотелось ей верить. – Доктор сказал, что ты должна пройти недельный курс лечения, а потом тебе сделают операцию, и есть большие шансы, что зрение вернется. Я изобразила что-то наподобие улыбки и тяжело вздохнула. Большие шансы не дают стопроцентной гарантии, но все же это лучше, чем новость о том, что мое зрение никогда не вернется. - Мы можем поехать домой? – я открыла глаза, наверно, лишь по привычке, и глупо уставилась в темноту, предполагая, что это был потолок. – Пожалуйста. Я не могу тут находиться, тут все давит на меня, и эти запахи. - Да, мне разрешили тебя забрать, - в голосе Маргарет слышалась улыбка, и я невольно улыбнулась в ответ, теперь уже искренне. Я понадеялась, что домашняя обстановка приведет меня в чувства. Казалось, больничные запахи въелись мне в кожу, волосы и одежду. Мне хотелось скорее смыть с себя все это, чтобы хоть ненадолго забыться.