Я б дал

В жизни каждого человека должно быть что-то постоянное, незыблемое. Некая точка опоры, позволяющая не потерять себя в нашем сумасшедшем, стремительно несущемся вперёд мире. Для кого-то таким ориентиром станет хобби — любое, даже навевающее смертельную скуку занятие, заставляющее время от времени вырываться из заколдованного круга постылой ежедневной рутины, чтобы окунуться в рутину другую, чуть менее постылую. Другие найдут успокоение в семье, в вечерних посиделках с домашними перед камином, совместных завтраках или планировании предстоящего отпуска. Третьи раз в квартал выделяют себе один день на легкомысленный шопинг, когда скупается всё подряд без оглядки на цену и необходимость. Детектив-инспектор Грегори Лестрейд и бывший военный хирург Джон Ватсон каждую последнюю пятницу месяца надирались до состояния нестояния в ближайшем к Скотланд-Ярду пабе. Начинали всегда чинно и степенно. — Как насчёт пивка сегодня? — спрашивал Джон. — Только без крайностей, хорошо? По пинте на брата и по домам, — соглашался Грег. — Мне завтра рано вставать. Где пинта, там и две. Потом один из них начинал жаловаться на жизнь, а второй заявлял, что на трезвую голову такие беседы не ведутся... К тому времени, когда улыбчивые официанты начинали разносить шоты «за счёт заведения», обычно оба уже успешно проходили стадию «Склизу больше не наливать» и переходили к поискам приключений и смысла бытия. — А я б дал! — Грег шарахнул пустой кружкой по столу, словно ставя точку в споре, одновременно пальцем второй руки тыча в сторону огромного экрана над барной стойкой. — Ну посмотри на него! Джон скосился в указанном направлении. Транслировали запись старого матча, и Томас Вермален, изображавший в данный момент «самолёт», искренне радовался победе «Арсенала». — Ну... — протянул Джон. — Не знаю. Не уверен. Можно, конечно, но... — Какое «но»? — возмутился Грег. — Какие тут могут быть «но»? Бывший капитан «Арсенала» сорвал футболку и замер посреди поля, чуть нагнувшись, уперев руки в бока и тяжело дыша. Камера взяла ближний ракурс и стало видно, как капельки пота стекают по великолепно развитому прессу. — Ну... — Джон всё ещё сомневался. И тут Вермален широко и счастливо улыбнулся и вскинул руки вверх, призывая зрителей к аплодисментам. — Пожалуй, дал бы, — постановил Джон под восторженный рёв стадиона. — И я б дал. Однозначно, — трансляция футбольного матча прервалась на рекламу, и на экране появился томный и татуированный с ног до головы Джастин Бибер в трусах от Calvin Klein. Грег поперхнулся очередным глотком и заорал на весь паб: — И ему бы дал! Стопудово дал бы! — Ш-ш-ш, — шикнул на него приятель. — Он же дитё ещё. Тебя посодют... дят... посодят. — Кто меня посодит? — Эти, — Джон пощелкал пальцами, — с фуражками. Тыгыдым-тыгыдым. На конях. — Жокеи, что ли? — Лестрейд недоверчиво поморщился. — Им-то что? Да и по-любому, меня Шерлок отмажет. О! Ему бы я тоже дал. — Шерлоку? — Шерлоку. — Не, — Джон печально вздохнул и просигналил бармену «ещё две». — Дохлый номер. — А ты что, пробовал уже? — заинтересовался Грег. Джон выставил перед собой раскрытую ладонь с растопыренными пальцами. — Пять раз? И что? — И ничего. Кроме пары минут унижения. — За надежду, — Грег стукнул своей кружкой о джонову, сшибая на стол хлопья пены. — Вот я не теряю надежды оказаться однажды со своим биг-боссом один на один в тёмном переулке и... — Нет, Грег, так нельзя! — Как нельзя? — Вот так нельзя, — Джон обвёл руками паб. — То футболист, то ребёнок, то Шерлок, то начальник... Тебе сколько лет? — А что? — А то! — Ватсон неопределённо покрутил в воздухе пальцами правой руки. — Это в двадцать лет можно кидаться на всех подряд, а в нашем возрасте пора бы уже определяться. Выбрать кого-то одного... — Грег скептически приподнял брови. — Ну, двух... — тот хмыкнул. — Грег, да ты тупо физически больше не потянешь! Грег изумлённо округлил глаза и отрицательно замотал головой. — Ты по себе-то, старичок, не равняй! Я ещё о-го-го. Я может этот, ну... — он сомкнул указательные пальцы обеих рук с большими и приложил к лицу в неком подобии очков. — Вж-ж-ж. — Бетмен? — предположил Ватсон. — Нет. Трусы поверх штанов, ну. — Супермен? — Супермен, точно. Я — супермен. Только без трусов. И не говори мне, кому я могу дать, а кому нет. Я сам решаю, кому давать, понял? Хочу и даю. Ф-ф-фсем! — Это антинаучно! — Ой, вот только не начинай с этим холмсовским бредом. — А я тебе докажу! — Ватсон вошёл в раж, подсознательно начиная копировать интонации их общего знакомого. — Дать всем ты не сможешь. Не сможешь, не сможешь, это я тебе как врач говорю. А значит что? — Что? — А значит, надо вы-би-рать. Вот представь себе — конец света, последнее желание, одна-единственная попытка, можно выбрать одного-единственного человека. А ты такой — ой, футболист, ой, начальник... Пока будешь метаться, бац, бух, — Джон шарахнул кружкой по столу, заставив Грега подскочить от неожиданости, — тушите свет, спускайте воду. Не-е-ет, дорогой мой, тут надо всё заранее продумать. План нужен. — Рейтинг, — Грег навёл на него указательный палец и икнул. — Нам нужен рейтинг. — Правильно, — согласился Джон. — Бумага есть? Лестрейд порылся в кейсе, вытащил какой-то официальный полицейский бланк, ручку и начал старательно выводить на бумаге: «Рейтинг людей, которым я бы дал..» Закончив, он подчеркнул написаное два раза, потом ещё раз, поставил восклицательный знак и спросил: — По каким критериям будем судить? — М-м-м... — задумался Джон. — Внешность? — загнул один палец. — Техника, — загнул второй. — Периодичность... Да, чёрт, какие к собакам критерии, Грег? Ты или хочешь дать или нет! Это же... м-м-м... химия. — Согласен. Но нам нужна какая-то шкала оценок. Как в школе — от ноля до ста? — Сто? — Ватсон подавился арахисом. — Я столько не осилю. До пяти. — До десяти. — Ну у тебя и аппетиты, — восхитился Ватсон. — До семи. И нам нужен калибровочный образец. Точка отсчёта. Абсолютный ноль. — Андерсон? — предложил Грег. — Ты б дал? — Да я к нему прикасаться брезгую! — возмутился собутыльник. — А ты? — И я брезгую, — кивнул Лестрейд. — Уже сколько лет брезгую. Он и так крутится, и эдак. Как специально ситуации такие создаёт, ну веришь — не хочешь, а дашь, а вот не дрогнет у меня ничего. Ноль. Полный. Вот Салли другое дело. — Салли? — на лице Джона появилось выражение «ты сейчас серьёзно?» — Донован? Ты меня разочаровываешь, Грег. На что там вестись? — Не скажи-и-и... Нет, техника у неё, конечно, хромает. В том смысле, что стандартно всё, обыденно, ни огоньку, ни интриги. Заранее знаешь, что будет. Но, согласись, на безрыбье и... — Бабе давать нельзя! — перебил Джон. — Тупые условности! — не согласился Грег. — Нет, не тупые! Ты мужик или как? Где будет твоё достоинство после такого? Нет. Нет, бабе нельзя дать. — Ты такой зашоренный консерватор временами, — Грег скривился и тяжело вздохнул. — Я не зашоренный! Но дать женщине... Ты не понимаешь... Да меня Гарри засмеёт! — Можно подумать, она никогда бабе не давала! Твоя-то сестра? — Давала, конечно. Ну, а кому ей давать? Не мужикам же. Но одно дело — она, а я... Стыдоба. Нет, давай без баб, а? — Ладно, баб вычёркиваем, — по разочарованому выдоху Грега стало понятно, что его список претендентов только что сократился на несколько пунктов. — С другой стороны, — осторожно подбирая слова продолжил Джон после пары минут напряжённого молчания, — женщины разные бывают. Лестрейд задумался на секунду и, просветлев лицом, изобразил ладонями перед своей грудью две солидные выпуклости: — Ирэн Адлер, например? — подсказал он. — Например, — всё так же осторожно согласился Джон. — Если так подумать, она и не женщина вовсе. Не каждый мужик в состоянии поставить на колени британское правительство. А мужику дать и не стыдно, вроде как. — То есть, чисто теоретически, если бы об этом не узнала Гарри, Ирэн ты бы дал? — уточнил Грег. — Боже, да! — Джон шумно выдохнул. — Да. А ты? — И я, — Лестрейд заглянул в свой список. — Пятёрка? — Твёрдая пятёрка, — Джон судорожно отхлебнул. — Смотри, у меня даже руки дрожат. Интересно, как бы Шерлок это прокомментировал? — О! — хищно ухмыльнулся Грег. — А вот он однозначно лидирует в моём списке. Если бы у меня был хоть малейший шанс... — В очередь! — огрызнулся Джон. — Не кипятись, я готов делиться. Или твое пуританское воспитание не позволяет? — Моё пуританское воспитание готово идти на любые уступки, когда дело касается Холмсов. Особенно старшего. — Младшего, — гнул своё Грег. — Старшего! Нет, Шерлок, конечно, мечта. Ты себе не представляешь, как иногда хочется. До дрожи в коленях хочется. Но Майкрофт... Чёрт, Майкрофт вне конкуренции. — Серьёзно? — удивился Лестрейд. — Я был уверен, что твой фаворит — Шерлок. Согласись, этот его интелектуальный бубнеж «я знаю, что ты делал прошлым летом» заводит с пол-оборота. — Согласен, — кивнул Джон, — но есть одно «но». Шерлок всё время такой. Постоянно. Ты этого ожидаешь, нет эффекта внезапности. А вот у Майкрофта это всегда как гром среди ясного дня. К тому же, техника, Грег, техника... И то, как он появляется, словно из ниоткуда, весь такой шикарный, и зонт этот... — Вот в чём ты прав, в том прав, — Грег мечтательно закатил глаза. — Я только вижу этот чёртов зонт — и всё, ни о чём больше думать не могу. Была бы возможность, дал бы ему прямо там, на месте. Семёрка? — Я сгорю за это в аду, но семёрка! Пиши давай, пиши. _____________________________ Детектив-инспектор Грегори Лестрейд и бывший военный хирург Джон Ватсон каждую последнюю пятницу месяца надирались до состояния нестояния в ближайшем к Скотланд-Ярду пабе. Каждое утро после последней пятницы месяца Джон Ватсон давал себе зарок когда-либо ещё приближаться к питейным заведениям, особенно в компании Лестрейда. Перед глазами стояла плотная сизо-зеленая пелена, содержимое желудка требовало срочной эвакуации, а мир вокруг раскачивался, как утлое суденышко на гребне цунами. Вправо, влево. И в такт этим раскачиваниям — набат крови в висках — тум-тум-тум. Господи... Пришпиленный разделочным ножом к двери ванной лист бумаги Джон заметил сразу же. «Штраф, что ли, получили, — подумал он, заметив логотип Скотланд-Ярда. — Или повестку? Странно, почему Шерлок это здесь повесил...» Пол-листа занимали какие-то с трудом читаемые каракули. Джон, пребывая не в лучшем состоянии для дешифровки, пропустил их, опуская взгляд сразу к нижней части. Аккуратный почерк, тёмно-фиолетовые чернила перьевой ручки, легко узнаваемые завитушки на буквах «ф» и «т» — Майкрофт Холмс. «Джон, — гласила его приписка. — Вы ничего не хотите мне объяснить?» Чуть ниже — та же ручка, другой почерк, чем-то похожий на предыдущий: «Я бы тоже послушал объяснения.» Джон сглотнул и всё же попытался разобрать каракули наверху. Большей частью нечитаемо, но подчеркнутый трижды заголовок: «Рейтинг людей, которым я бы дал в морду, потому что бесят!» и пункт первый: «Майкрофт Холмс» были, к сожалению, написаны старательно и вполне внятно.