Держись за то, во что и правда веришь!

      POV Саида       Я проснулась и не сразу все вспомнила. Лишь спустя несколько минут после пробуждения до меня дошло, где я и что со мной происходит. Позавчера состоялся дополнительный этап, на котором судьба в лице моих любимых подруг преподнесла мне подарок в виде продолжения моей дороги на "Голосе". А вчера они уехали. Утром мы с Лизой проводили в аэропорт Паулу, взяв с нее обещание, что она непременно прилетит в Россию, и мы обязательно встретимся. Мы долго не могли расстаться и обнимались возле стойки регистрации, пока родители насильно не увели Паулу, потому что заканчивалась регистрация на рейс. Когда она уже прошла за запретные для нас ворота, то обернулась и посмотрела на нас взглядом, полным печали и тоски. Я едва сдержала слезы. Вечером я снова приехала в аэропорт, только уже с Лизой. Она улетала к себе в Пермь, хотя и я, и Катя уговаривали ее задержаться в Москве.       - Да я уж и так загостилась, - махнула рукой девочка. - А дома ведь бабушка одна! Ну, все, до встречи, - выдохнула она, обнимая сначала сестру, затем меня. - Саида, будь молодцом, не раскисай. У тебя все обязательно получится! Ты будешь лучше всех! Если получится, я приеду на следующий концерт.       В этот момент по громкоговорителю объявили о том, что через пять минут заканчивается регистрация на Лизин самолет, и она понеслась к нужной стойке. Пройдя регистрацию, она еще раз помахала рукой нам с Катей, а затем, уже не оборачиваясь, отправилась к выходу на взлетную полосу. Теперь я осталась одна, без поддержки моих подруг.       Вспомнив эти грустные минуты, я даже чуть-чуть всплакнула - такой уж у меня характер. Наверное, я бы еще долго предавалась эмоциям, но мне нужно было торопиться на репетицию.       Репетиция прошла довольно удачно, правда, предстояло немало потрудиться, чтобы за неделю подготовить две песни: одну коллективную и одну сольную. Мы с мальчишками и Пелагеей выбрали военную песню "Темная ночь". Слыша ее, я всегда думала о войне, о невинно загубленных жизнях. Мне представлялись солдаты, сидящие в сырых окопах и вспоминающие своих жен и детей, пока вверху гремит канонада, разрываются снаряды и свистят пули. Когда-то давно, темной осенней ночью 1942 года погиб при обстреле мой прадедушка. Ему было всего двадцать пять. Прабабушка с маленьким сыном - моим дедушкой - на руках осталась одна в голод и военную разруху. При этих воспоминаниях на мои глаза навернулись слезы. Поля, увидев, что я плачу, испуганно спросила:       - Саида! Да что с тобой?       - Ничего, - всхлипывая, отозвалась я. - Просто песня грустная.       - А-а-а, ну, это не страшно, - она обняла меня. - Давай-ка подумаем о чем-нибудь веселом - и сразу настроение поднимется. Все, не раскисай!       - Спасибо, - улыбнулась я.       Для сольного исполнения я выбрала песню "Колыбельная", которую исполняла Полина Гагарина. Мне очень нравилась эта нежная, лирическая композиция. Поле мой выбор понравился.       - Мы с тобой такой прекрасный номер сделаем! - воскликнула она, прижав меня к себе. - У нас вообще все отлично получится!       Какая же она все-таки позитивная, наша Полечка! Рядом с ней даже плакать не хочется, хотя, по правде сказать, рева я еще та.       Вернувшись в нашу маленькую съемную квартирку, я решила сразу приступить к урокам, чтобы потом больше времени осталось на репетицию. Однако едва я зашла в комнату, как тут же увидела фотографии на стеллажах с книгами. "Надо протереть пыль", - мелькнула у меня мысль. Взяв тряпку, я приступила к уборке, попутно рассматривая фото в рамках. С начала проекта их здесь появилось немало. Вот снимок нашей семьи: я, папа, мама, тетя, бабушки с дедушками, сестры, братья... Это мы дома, в Казани, после того как я прошла кастинг. А рядом еще одно фото: мы с Паулой сидим у Лизы в палате (я на кровати, а она на подоконнике) и хохочем. Это одна из моих любимых фотографий. Мы на ней такие веселые, даже несмотря на то, что Лиза еще лежит и почти не может шевелиться. Я словно снова вернулась в тот день: к подруге только-только стали пускать посетителей, и первыми были мы с Паулой. Чтобы развеселить огорченную своим обездвиженным положением Лизу, мы стали рассказывать анекдоты и смеялись так, что несколько раз к нам заглядывала медсестра. В один из приходов она и сфотографировала нас.       Рядом с этим фото было еще одно. Здесь нас запечатлели всей командой за день до поединков. По центру в кресле сидела Полечка, по бокам от нее - Паула и Даша. Мы с Лизой стояли за Полей, между Ренатой и Камиллой, обнявшись друг с другом. Рот у моей подруги замер в радостном крике. На самом деле, это получилось случайно: сжимая меня в объятиях, Громова потеряла равновесие и в момент съемки, начала падать на Пелагею. Правда, Поля догадается об этом спустя секунду, а пока она сидит, широко улыбаясь и прижимая к себе Дашу с Паулой. Это фото нравилось мне своей естественностью, все на нем были настоящие, живые. Снимок сделал Эдик из команды Максима Фадеева. Он шел по коридору как раз в тот момент, когда закончилось наше последнее собрание в полном составе. Поля, выглянув из репетиционной, едва не зашибла его дверью, а когда он поднялся, попросила его сфотографировать команду. Я не сомневалась, что у каждого из нас, подопечных Поли, дома на полке стоит такой же снимок.       На следующей фотографии были изображены мы с Лизой и Мухтаром. Пес сидел между нами, высунув язык, словно улыбаясь, а мы сидели на корточках рядом с ним и обнимали его. Моя шапка была припорошена снегом - остатки Лизиного баловства (она стряхнула на меня снег с елки) - но это нисколько не портило фото, даже наоборот. Снимок был сделан Максимом, мужем Лизиной сестры, в парке недалеко от ОВД Щукино за день до нашего новогоднего праздника, когда мы с Лизой помогали Кате убирать кабинет. Убравшись, мы пошли в парк, где и встретили Макса и Мухтара.       Рядом с фото с нашего новогоднего вечера и дополнительного этапа стояло еще одно, пожалуй, мое самое любимое. На нем были мы с Лизой и Паулой, причем младшая девочка стояла по центру, обнимая нас за плечи, а мы сидели на корточках рядом с ней и радостно улыбались, обнимая ее за талию. На заднем плане был виден огромный портрет Поли. Она сделала эту фотографию за день до дополнительного этапа. В тот день мы еще давали интервью Первому каналу, поэтому наконец-то собрались все вместе.       Войдя в комнату, мама застала меня в слезах в окружении фотографий.       - Саида, ну ты чего, в самом деле? - воскликнула она. - Я тебя сегодня с репетиции забрала с мокрыми глазами, а теперь ты опять ревешь. Что случилось?       - Да вот, посидела, повспоминала девочек, и стало чуть-чуть грустно.       - А-а-а, как обычно, в общем. Все, хватит реветь, давай-ка поедим - и садись за уроки. У тебя впереди тяжелая неделя. Кстати, тебе все в Казани привет передают, твоя классная мне звонила, спрашивала, как ты тут.       -Ох, мама, - вздохнула я, - как же я по всем соскучилась!       В понедельник репетиции начались с неприятностей. Поля ужасно себя чувствовала (начинались ЭТИ дни, наложившие отпечаток еще и на настроение), поэтому ей с большим трудом удавалось сдерживаться, чтобы не кричать на то и дело допускающих ошибки Мишу, Матвея и Саиду.       - Да что это с вами такое сегодня! – возмущенно произнесла она. – Давайте-ка соберемся!       Без помощи матери, которая уехала в Новосибирск по делам, было очень тяжело. У Хановой-старшей было больше опыта и терпения, она могла по десять раз объяснять одно и то же, а у Поли это не всегда получалось, тем более сейчас, когда ужасно болел живот, а голова просто раскалывалась.       - Ладно, давайте сделаем небольшой перерыв, - вздохнула девушка и ушла в гримерку искать таблетки.       Выпив три таблетки но-шпы и немного полежав на диване, наставница наконец-то нашла в себе силы снова пойти к подопечным. Войдя в комнату, где они репетировали, она вдруг увидела, что Саида, согнувшись в три погибели, сидит на диване, а Миша обнимает ее за плечи и пытается утешить. Боль как рукой сняло, на смену ей пришел страх.       - Саида! Что случилось? – подбежала к своей ученице Поля. Однако девочка только смогла простонать что-то невнятное.       - Мы стояли просто, потом она вдруг за живот схватилась и сказала, что очень болит, - пояснил Миша.       - А где Матвей?       - Побежал за врачом.       Пелагея присела рядом с Саидой, обняла ее, начала гладить по голове, говорить что-то успокаивающее. Сердце стучало невыносимо сильно и тревожно. По щекам текли слезы испуга.       - Саида, ты только не волнуйся, ладно? Сейчас придет врач, тебе помогут! Тебе обязательно помогут! Все пройдет, потерпи еще немного, пожалуйста!       Обессилевшая от боли девочка только и могла, что кивать головой.       - Поля! Боже мой, что случилось?       В комнату влетел Билан.       - Дима? Как ты тут оказался? – удивилась она.       - Шел по коридору, увидел Матвея, он рассказал мне, что Саиде плохо. Саида, девочка моя, как ты? Мухаметзянова кивнула и смахнула слезу со щеки.       - Ложись ко мне на коленки, - прошептала Поля, как будто стараясь не напугать девочку. Саида устроила голову на коленях наставницы и прижала ноги к животу. Спустя пару минут прибежал Матвей.       - Сейчас врач придет, - объявил он.       - Потерпи еще чуть-чуть, моя хорошая, - Поля ласково погладила девочку по голове. Как же она боялась за свою подопечную!       Вскоре в комнату влетел мужчина в белом халате и с оранжевым чемоданчиком в руках.       - Что случилось? - взволнованно спросил он, подойдя к дивану.       - Девочка жалуется на боли в животе, - объяснила Пелагея.       - Понятно. Я должен осмотреть ее.       Дима и мальчишки вышли из помещения, предоставив доктору возможность осмотреть девочку. Поля принялась помогать врачу освобождать Саиду от одежды. Юная певица находилась практически без сознания, и это очень пугало. Лишь когда врач стал ощупывать ее живот, она застонала. «Хоть бы только не аппендицит и не инфекция, Господи, хоть бы только не аппендицит и не инфекция», - думала Пелагея, крепко сжимая в своей руке ладошку подопечной.       - Странно, но никакой инфекции у девочки нет, - сказал врач, закончив осмотр. - Конечно, неплохо бы ЭКГ сделать, чтобы быть уверенным, что это не заболевание сердца. Нужно вызвать «скорую» и позвонить родителям.       - Хорошо, - отозвалась Поля, чувствуя, как от противного страха холодеют руки и ноги. - Сейчас позвоню.       До приезда врачей «скорой помощи» Пелагея пребывала в страхе за жизнь и здоровье своей подопечной. Доктора попросили ее выйти из репетиционной. Мама девочки уже примчалась в телецентр и стояла вместе с Полей под дверью, ожидая вердикта. По щекам женщины текли слезы.       - Не волнуйтесь, все будет хорошо, она умница, быстро поправится, - утешала маму Саиды Пелагея, хотя сама отнюдь не была уверена в своих словах. Лишь когда кардиограмма подтвердила, что сердце у Саиды абсолютно здоровое, наставницу перестало трясти. Доктора обосновали внезапную боль в животе сильным нервным потрясением и переживаниями и, вколов девочке лекарство, уехали. Поля и мама наконец-то смогли пройти в комнату, где, подложив одну руку под голову, спала Саида.       - А ведь врачи правы, - шепотом произнесла мама, - Саида до сих пор скучает по подружкам, все время фотографии рассматривает и плачет. Каждый день им звонит.       - Действительно, они с Лизой и Паулой так сдружились! - покачала головой Поля и вдруг призналась: - Я тоже по ним скучаю, очень-очень.       - Лиза, чего ты к собаке пристала? - вдруг сквозь сон пробормотала девочка, чем вызвала улыбки на лице мамы и наставницы.