Наследие

Сожмурившись от неприятной пульсирующей боли в боку, я принял сидячее положение, опершись спиной о холодную бетонную стену. — Камера для пленников в Гринготтсе, — иронично произнёс я, оглядевшись. — Чёртовы гоблины, вы это серьёзно?! Я оказался в тусклоосвещённом помещении, размеры которого были сравнимы с размерами моей комнаты в доме Дурслей. Здесь не было никакой мебели, даже кровати. Роль туалета выполняла какая-то дыра в полу, находящаяся в левом дальнем углу от входа в камеру — я находился в правом, но все равно чувствовал крайне неприятный запах. — Чёртовы гоблины! — ещё раз с ненавистью произнёс я. В помещении не было окон, единственным источником света служило небольшое окошко на двери, по которой туда-сюда с невообразимой скоростью двигались синие пучки магии — их было около дюжины, и они друг с другом не сталкивались. Естественно, я, с выдающимися знаниями в магии и еще более обширными знаниями в области магической защиты, не знал, что это такое. Судя по исходящей ауре, которая будто сковывала меня, заставляя чувствовать себя неуютно, эта защита была надёжной и мне лучше не испытывать её. Пульсирующая боль в боку постепенно отступала, но по-прежнему доставляла немало дискомфорта. — Чертов Дамблдор, — процедил я. — Чертовы гоблины! Вспомнив гоблинов, я углубился в недавние воспоминания, которые, помимо чувства ненависти и жажды пролить кровь мерзких коротышек, так и не давали ответа на довольно-таки философский вопрос: какого черта тут творится? За неимением лучшего занятия, я принялся анализировать недавние события. Той же ночью, когда я получил письмо, я отправился в Гринготтс, решив использовать магловские средства передвижения. В конце концов, вероятность того, что меня заметят в магловском автобусе товарищи Дамблдора, гораздо меньше, чем оная вероятность в ночном рыцаре. В общем, приспокойно добравшись до банка, я подошел к свободному гоблину-кассиру и попросил встречи с поверенным Поттеров. Что ж, на этом моменте подозрений нет, гнев гоблинов я не накликал, и причины их агрессии, вероятно, будут обнаружены в следующих ситуациях. Итак, встречу с Сиклехватом мне дали, провели до кабинета и усадили в удобное кресло с красной обивкой. Пока причин нападать на меня и кидать за решетку у гоблинов нет, не так ли? Разговор с поверенным Поттеров был не долгим: так как у меня не было ключа от моего хранилища — ключ, вероятно, был у Молли — пришлось проходить проверку крови, чтобы доказать, что Гарри Поттер — это действительно я. Пройдя несложную процедуру проверки, гоблин подтвердил, что я Гарри Поттер и нехотя добавил, что у меня есть родственная связь с Певереллами. Тогда я оживился: с другой фамилией найти меня будет гораздо труднее! Узнав от гоблина информацию о Певереллах как о нереально крутом и древнем роде, я был убежден, что хочу стать носителем данной фамилии и представителем этого рода. И вот на этом моменте, кажется, и проскакивают причины нападения гоблинов: им не понравилось, что я захотел признать род Певерелл в качестве родного. Хотя, может, мне это и кажется. Гоблины всегда хмурые, так что еще более хмурый гоблин не означает, что он злой? Тем не менее, мне позволили подписать официальную бумагу, которой я мало интересовался, но которую составили Певереллы еще в третьем веке до нашей эры, чтобы запретить носить свою фамилию всем, кто не готов отвечать за честь рода. Учитывая древность моего — уже моего — рода, сложно представить, какие знания скрывает в себе семейная библиотека. Хмм, а что, если на меня напали из-за того, что я начал мыслить, как Грейнджер? Удивительно, как я умудряюсь вообще найти в сложившейся ситуации что-то веселое. А веселого, собственно, мало: после подписания бумаги меня в бок ударили каким-то магическим артефактом, похожим на электрошокер. И вот я здесь. Что ж, размышления о причинах нападения, безусловно, помогли скоротать время, но ничего не принесли. Единственная причина, по которой на меня могли напасть — род Певереллов. Не знаю, как мой род и гоблины связаны, но позитивного в этих отношениях, скорее всего, было мало. И даже если причина верна, если гоблинам всего-навсего не понравилось то, что я стал Певереллом, отменить свое вступление в род ни я и никто другой не сможет. Да, в общем-то, я и не хочу отменять. Меня наверняка вернут Дамблдору, тот посмотрит воспоминания, сотрет память мне и Рону, после чего жизнь вернется в нужное русло — нужное Дамблдору русло. Однако изменения в моей фамилии — тот ключ, который поможет мне понять, что что-то не так, что, возможно, кто-то стер мне память. Хотя, вряд ли последнее предположение придет мне в голову быстро, но любая несостыковка с действительностью нужна. Было бы неплохо оставить себе какое-нибудь послание, но уже поздно. А может, гоблины не сдадут меня старику? Слабенькая надежда без больших шансов на осуществление. Я лишь грустно вздохнул, пытаясь мысленно побороть свою нарастающую панику и приготовить себя к неминуемой встрече с людьми, некогда бывшими мне как семья. Мои размышления прерывает громкий треск у двери. Мгновение — и защита спадает, после чего дверь открывается. На пороге Билл Уизли. Видимо, Дамблдор считает меня недостойным своего личного внимания, раз посылает своих слуг. — Привет, Гарри! — коварно улыбается Билл, постукивая палочкой по руке. Полагаю, он в любую секунду готов напасть на меня, поэтому нужен отвлекающий фактор. — Привет, Билл. Здравствуйте, Рохног, — имя главы Гринготтса почему-то первым пришло мне в голову, однако оно заставило Билла с недоумением оглянуться. Мгновенно рванув вперед, левой рукой отвожу палочку Уизли в сторону, одновременно ударяя того коленом между ног. Билл оседает на пол, выпуская палочку и вскрикивая от боли, за что получает второй удар коленом — по голове, прямо по носу. Неприятный хруст и брызги крови, кажется, накрывают меня волной адреналина. Я готов уничтожать, рвать на кусочки и убивать всех, кто встанет на моем пути. Лежащий на земле и абсолютно беспомощный Билл лишь усиливает сладкое чувство собственного превосходства и силы — если кто-то сейчас войдет в камеру, я голыми руками его разорву! При мыслях о двери камеры, бросаю взгляд, чтобы проверить, не пожаловал ли кто-то, но вместо нежданных гостей вижу лишь свое отражение с горящими устрашающим черным цветом глазами. Стон Уизли быстро возвращает меня в реальность. Не долго думая, подбираю палочку и кидаю ступефай в Билла. Всё, чувство собственного всесилия и доминирования исчезло, глаза, если верить отражению, зеленые. Очень хочется просто сесть и подумать обо всем. Что, черт возьми, происходит? Причем не только вокруг, а что происходит со мной? Однако сейчас не лучшее время: нужно разобраться с Уизли и выбраться отсюда. Немного поразмыслив, решаю не действовать опрометчиво. Отлевитировав Билла в угол возле туалета, становлюсь в противоположный, чтобы в случае чего успеть атаковать его. Привожу Билла в сознание и кидаю бодрящие чары. Тот ошарашенно осматривается, но я не даю и слова сказать: — Что ты здесь делаешь? Советую не врать мне. — Я… — начал Билл, — я пришел, э-э-э, ну-у-у… — Легилименс! — произношу, как только понимаю, что Билл начинает придумывать свою историю, желая скрыть правду. Поток чужих мыслей тут же врывается в голову, вызывая легкое головокружение. С трудом отгоняю ненужные видения походов в туалет и семейных обедов, пытаясь в огромном множестве воспоминаний найти то, что мне нужно. К сожалению, я понятия не имею, как искать — пользуюсь данным заклинанием впервые — поэтому, спустя пять минут бессмысленных блужданий в недрах памяти Уизли, я выныриваю из его головы. Возвращение в реальный мир оказалось довольно мягким: я лишь слегка пошатнулся из-за головокружения и каши в голове. Билл же скрутился на полу, обхватив голову руками и продолжая стонать. Что ж, его голова не способна выдержать удар коленом и вторжение в воспоминания, но это не мои проблемы. Мои проблемы намного серьезнее: нужно узнать, как отсюда выбраться. А для этого нужен Билл. Жаль, что я не знаю, как заставить его говорить правду без вератусерума. Хотя, секундочку… — Империо! — произношу я проклятье, вспоминая уроки лже-Грюма. Билл мгновенно затихает, глаза его становятся стеклянными. Приказываю ему подняться — подчиняется. Что ж, он готов к диалогу! — Кто тебя за мной послал? — Никто, я сам пришел, — отвечает безэмоциональным голосом Уизли. Это кажется интересным. Он действует без ведома старика? — Та-а-ак, откуда ты знал, что я здесь появлюсь? — Я отправил тебе письмо от имени Рона, чтобы выманить из дома Дурслей: дом хорошо защищен, но почту доставить вполне возможно. Я думал, что ты используешь ночной рыцарь, поэтому расставил сигнальные чары у всех пустырей и мест, близких к твоему дому и в то же время далеких от маглов. Однако ты так и не появился, поэтому я понял, что ты использовал метлу или магловские средства. Затем я отправился в Гринготтс. Таааак, а вот это уже забавно, правда? Биллу зачем-то срочно понадобился я, и он пошел против старика. Может, он хотел спасти меня? И что теперь думать о Роне? — Зачем я тебе нужен? Друзья и Дамблдор действительно предатели? Рон раскаивается в содеянном? — сыплю я поток вопросов. — Ты мне нужен, чтобы продать тебя в рабство одному богатому волшебнику из Эмиратов. Друзья и Дамблдор пользовались тобой, как и было сказано в письме. Чувства Рона мне не известны, но он продолжает свою работу на Дамблдора. Что ж, все надежды на то, что у меня остались друзья, не выдержали встречи с реальностью и храбро пали на поле брани. Я остался один. Иронично, правда? Сирота во второй раз остается один. Многие ли могут таким похвастаться? Несмотря на свои мысли, чувства свои обмануть не получается и комок в горле не дает задать следующий вопрос. По щекам медленно стекают слезы, но я быстро и со злостью их вытираю — сейчас не время для эмоций. — Как мне отсюда выбраться и каковы шансы на успех? — Ты можешь просто открыть дверь и выйти. Тюрьма гоблинов находится на девятом уровне под землей, выбраться отсюда невозможно. Второй вариант — портключ, который я планировал использовать, чтобы доставить тебя мистеру Хамад бин Амади. Портключ доставит нас в гостевой зал особняка мистера Амади. Я понятия не имею, какая охрана у этого особняка. Вздыхаю. Даже с пленником и палочкой шансы не самые высокие. Но, быть может, чуть более подробная информация поможет найти выход из настолько безвыходной ситуации? — Если выбраться из гоблинской тюрьмы нереально, то как ты сюда попал? И как ты получил портключ? Его можно перенастроить на другое место? — Я сотрудник Гринготтса. Это позволило мне пройти все девять уровней под землю и войти сюда, предварительно наложив на дверь щитовые чары, не дающие войти в камеру, но позволяющие покинуть ее. Портключ мне прислал мистер Амади. Он известный работорговец в ОАЭ, тренирует своих рабов на разные роли и продает: кому-то для любовных утех, кому-то для домашних дел, а кому-то партиями, например, в бордели и гладиаторские клубы. Он посчитал, что мальчика-который-выжил можно будет очень дорого перепродать. Портключ перенастроить нельзя. Что ж, ситуация из плохой превратилась в ужасную. Богатый торговец людьми с, несомненно, серьезной защитой и защитниками или армия гоблинов с многоуровневой защитой? — Как скоро гоблины смогут сюда ворваться? — Не знаю точно, — следует ответ. — Я установил щит Мерфи, но, думаю, полчаса — максимум. Делаю глубокий вдох и выдох. Паника — последнее, что мне сейчас нужно. — Сколько тебе предложили за меня? — Мне ничего не предлагали — предлагал я. Я потребовал пятнадцать тысяч галлеонов, — отвечает Билл. — Это в три раза больше, чем в среднем за раба. Мистер Амади легко согласился и выдал мне портключ. — И ради пятнадцати тысяч ты готов продать своих покровителей, украв их героя? — Да, — отвечает Уизли. — Этих денег хватит на безбедную жизнь. К тому же, мне нужен новый дом вдали отсюда, чтобы увезти Флер. — Ей не нравится Англия? — спрашиваю с предчувствием, что ответ мне не понравится. — Нет, нравится. Просто её отец начинает подозревать, что что-то в наших отношениях не так. — И у этих подозрений есть основания? — еще один вопрос, который должен рассеять мои безумные догадки. — Есть — я пою ее приворотным зельем. Ярость вновь вспыхивает во мне: быстро подхожу к Биллу и со всей силы бью коленом между ног. Уизли вновь падает, а глаза вместо пустого взгляда — результата империо — приобретают ясность и наполняются болью. Кажется, сильная боль способна вырвать из лап подчиняющих чар. Однако об этом подумаю позже, а сейчас — удар по лежащему Биллу ногой. Он должен страдать за то, что он сделал с милой француженкой Флер. Продолжаю с ненавистью наносить по лежащему Биллу удары ногой. То, что раньше со мной проделывал Дадли, теперь проделываю с Биллом я — избиваю беспомощного, называя его уродом. Интересно, это эволюция или нет? Наконец, когда Билл начинает хрипеть, я успокаиваюсь. В мыслях так и крутится навязчивое желание лишить жизни этого ублюдка, но я сдерживаю себя. В конце концов, он мне еще может пригодиться. Окончательно остыв, я принимаю непростое решение. Возможно, это последнее решение в моей жизни. Или, последнее решение в моей жизни в качестве свободного человека — плевать. Я уже все решил. — Империо! Как активировать портключ, Уизли?