Мяч

Волейбольный мяч был потертым, с мелкими царапинами и полустершейся надписью. Разноцветные панели поблекли, швы впитали пыль и грязь, поверхность после тысячи прикосновений стала гладкой и сухой. Волейбольный мяч был старым. Но Кей бережно хранил его. Отец давным-давно купил этот мяч для Акитеру: тот едва начал посещать волейбольный клуб, но уже носился с ним и делился впечатлениями. Кей, который с детства ходил за братом по пятам, тоже загорелся интересом. Ведь то, что любил старший, зачастую перенимал и младший. (Впоследствии Кей поступил в ту же среднюю школу, что и Акитеру, записался в тот же волейбольный клуб). Акитеру пропадал на тренировках. Но, каким бы уставшим Акитеру ни возвращался, он всегда находил время для братишки. К примеру, покидать вместе мяч на заднем дворе и рассказать о прошедшей тренировке; спросить, как идут дела в школе и нашел ли Кей друзей; научить, пожурить, дать совет. Они вместе смотрели матчи по телевизору — и в стадионе, вместе с отцом. Или Кей смотрел, как играл брат, взмывая над полем и делая сокрушительные съемы. Кей проводил много времени с любимым, обожаемым, самым крутым в мире братом. С поступлением Акитеру в старшую школу и волейбольный клуб Карасуно что-то неуловимо поменялось. По-прежнему Акитеру возвращался домой уставшим, но довольным. По-прежнему они кидали мяч на заднем дворе. Но теперь Кей не мог увидеть игру брата: он не хотел. Отшучивался, что так он будет больше волноваться и не дай бог наделает ошибок. Кей послушался с трудом, хотя ему и не терпелось снова увидеть, как забивает Акитеру. Ведь он был лучшим игроком. Кей не сомневался. Все переменилось через три года. Переменилось — и переломилось. После долгих раздумий и несмотря на запрет брата, Кей все же пошел на турнир старших школ. Каково же было его удивление, когда он не нашел знакомой макушки, фигуры, прыжка ни среди игроков на поле, ни среди игроков запаса. Где же брат?.. Кей вздрогнул всем телом, когда нашел его. На противоположной половине трибун. Среди болельщиков. — Жалкое зрелище. Кей не помнил, чем закончилась игра Карасуно. Он настолько отрешился, что очнулся только по пути домой. Тем же вечером Акитеру швырнул мяч о стену и перевернул вверх дном почти всю комнату; упал и, давясь, заплакал. Сминая руками треклятую черную форму с надписью «Карасуно». Когда пришла пора выпускных экзаменов, стало не до сожалений. Акитеру готовился к поступлению в университет и с утра до вечера пропадал в библиотеке. Кей не избегал брата. Но он всякий раз отводил взгляд, не смея посмотреть в глаза. Он недоумевал: зачем надо было так истязать себя ради какого-то клуба? Конечно, он не задал вопрос вслух. Их волейбольный мяч пылился в углу. Когда Акитеру переселился в университетское общежитие, Кей вздохнул с облегчением. Он не хотел признаваться себе в том, что ему было неловко. Что между ним и Акитеру появилась стена молчаливого отчуждения. Вскоре Кей купил первые свои наушники. Иногда, слушая музыку, он бросал задумчивые взгляды на мяч, сиротливо жавшийся в углу. Однажды Кей не выдержал: схватил мяч под мышку и украдкой прошмыгнул в ванную, где отмыл его до блеска и поставил сушиться. Мяч ждал своего часа. Когда Акитеру приехал на каникулы, он походил на себя обычного: шутил, рассказывал о новой, студенческой жизни. И ни слова о волейболе. Кей думал, что оно и к лучшему, — и закрывался наушниками, утыкался в книгу и спускался вниз только к обеду или ужину. По иронии судьбы среди старших школ Кей выбрал именно Карасуно. Отчасти потому, что хотел, наконец, разобраться с теми вопросами, которые не давали ему покоя столько лет. Он молча вопрошал: ради чего вы все кидаетесь в бой сломя голову, даже если можете проиграть? К чему эти бессмысленные усилия? Кей не считал себя трусом или слабаком, но он никогда не прыгал выше своей головы, не ломал себя. Ему было комфортно и так. Зачем нужны эти командные замашки вроде шумных объятий? Умом он понимал, что волейбол — командная игра, но сердцем никогда не был с командой. Кей был одиночкой. И наконец, почему Акитеру, лучшего игрока в средней школе (кубок не обманет), в старшей не взяли даже на скамейку запасных? Это-то Кею и предстояло узнать. Кей не ожидал, что брат сам заведет об этом разговор. Хотя давным-давно пора было расставить все точки над «i». Волейбольный мяч взлетал с рук Акитеру легко и привычно, ударялся о баскетбольный щит несколько раз, в одном и том же месте. Собираясь с мыслями, Акитеру еще раз стукнул мячом о щит и начал разговор. Несмотря на горький опыт в Карасуно, Акитеру не сдался, не бросил волейбол. Кей услышал — в который раз — про потрясающее чувство игры: чувство единения с командой, становящейся безупречно действующим механизмом, и с самим собой, когда выкладываешься на 120%. Это чувство было незнакомо Кею. Но именно оно стало ключом ко всем нерешенным вопросам. Кей улыбнулся. Ему еще предстояло найти свое место в команде. Конечно, он еще тысячу раз все обдумает, столкнется с сомнениями и будет ступать очень осторожными шагами. А пока... Ненавязчиво стрекотали цикады, тихо шуршал мяч в ладонях брата. Кей молчал, так же как и Акитеру. Но тишина между ними казалась не гнетущей, а, наоборот, уютной. Они оба вдруг поняли, что скучали по этим посиделкам. И по друг другу.