Сумасшедший

Я плохо помню тот день, когда психологи заинтересовались моей внутренней жизнью. Скорее всего, прошла неделя моего пребывания в лечебнице для душевнобольных. - "Боже мой!" - Были последние слова мужчины, когда я всадил нож в его грудь. Всё, что я запомнил - это безотчётный страх; страх и облегчение для меня. Я часто вспоминаю те чувства, словно внутри меня было что-то: что-то тяжёлое, что-то отвратительное. Но потом это "что-то" просто испарилось. Впрочем, чувство лёгкости было недолгим. Так или иначе, когда психологи спрашивали меня о моих снах, я рассказывал о цветах и о больших цветочных полях. Я много фантазировал по поводу своих снов, - это помогало мне справляться с моим положением, и выносить все тяготы, что обрушивались на меня в стенах лечебницы. Сегодня я выйду на свободу. Я пройду последние тесты, заберу одежду, меня сопроводят до ворот, и совсем скоро, в один миг, я окажусь на свободе, вне душных стен психиатрической больницы. Оказавшись за воротами дурки, я растерянно оглянулся. Я не знаю, куда мне идти; не знаю, что будет дальше; не знаю никаких предположений и перспектив для себя. Но долго раздумывать не пришлось, путь мне указал голод. От ворот психушки я направился на запад, к ближайшему кафе. Если честно, это так странно... То жуткое чувство снова вернулось, и я боюсь, что совершённое мною убийство пять лет назад произойдёт вновь. "Страх" – я называю это чувство так. Я почувствовал его в пять лет, и с тех пор он неотступно преследует меня. Я помню этот день... Моя мать лежала и корчилась от боли, потому что её живот был прострелен, а мой отец был где-то на первом этаже. Скорей всего, он уже был мёртв. Тот человек, убийца моих родителей, запаниковал, когда услышал сирены, приближавшиеся к дому. Я плохо помню то, что было дальше. Войдя в кафе, я занял один из дальних столиков. Мне было неловко за мой внешний вид, но в психлечебнице сложно следить за модой. Голос официанта, подошедшего ко мне, чтобы принять заказ, звучал словно из какой-то глубины, и когда дошёл до моего уха, показался мне таким резким, что я вздрогнул. - Что будете заказывать? – Спросил он. Его голос вывел меня из оцепенения, и я заказал немного воды. Сейчас мне даже самый изысканный деликатес не лез в горло. Но подумав немного, я заказал кусочки обжаренного мяса в зелени. Люди вокруг смотрели на меня; напряжение росло всё сильнее, моё сердце стучало быстрее, а желание исчезнуть или испариться становилось просто невообразимо огромное. Официант поставил передо мной тарелку с едой и вилку с ножом, а рядом стакан. Я отбросил вилку в сторону, и принялся брать мясо руками, жадно отправляя его в рот один за другим, отрывая зубами кусочки от тех кусков, которые я не смог бы пережевать сразу. Подняв на мгновение глаза, я увидел, что люди смотрят на меня.... Абсолютно все посетители кафе, начиная от женщины за стойкой, и заканчивая мужчиной с газетой, тупо пялятся на меня. А официант, кажется, в шоке. Я продолжил есть, тщетно борясь с желанием закричать. В моей груди нарастал какой-то ком, и я еле сдерживал его. Эти люди вокруг продолжали буравить меня взглядом, из-за чего во мне понемногу вскипала злость. Да, я не пользуюсь чёртовой вилкой! Да, я выгляжу не модно! Да, я, чёрт возьми, странный! Но почему они смотрят?! - Ваш счёт, сэр. – Из раздумий меня вывел голос официанта. - С вами всё в порядке? – Обеспокоенно спросил он. – Вам плохо? – Кажется, он толкнул меня в плечо, после чего я сорвался. Резко вскочив со своего места, я ринулся к выходу. - Эй, а заплатить? – Окрикнул он меня, но я уже не слышал. Толкнув телом дверь, я споткнулся о порог и, в прямом смысле этого слова, вывалился на улицу. Поднявшись, я уже бежал. Я даже не видел, куда бегу, просто нёсся туда, где не будет пристально смотрящих глаз. Мимо меня проносились дома, машины, немногочисленные люди, лес. Я бежал без передышки, не останавливался ни на минуту. Ноги уже сильно болели, дышать было тяжело, пот лил с меня градом, а сердце колотилось, как бешеное. Усталость взяла надо мной верх, и я упал, провалившись во тьму. Не знаю, сколько я пролежал так, но пение птиц привело меня в чувство. Громкое пение соловьёв и душистый запах, приятный запах, немного приторный, но самый прекрасный, который я когда-либо чувствовал. Да, ни с чем не спутать этот пряный запах полевых цветов, который царствовал вокруг меня. Я поднялся. Оглянувшись вокруг, я увидел целый океан из ромашек. Просто бескрайнее поле прекрасных, колышущихся от ветра цветов. Так же меня обдувал лёгкий ветер, который покачивал цветы, разнося их запах по округе. Впервые за несколько часов после выхода из больницы, я чувствовал себя по-настоящему спокойно... Впервые за пять лет. Ещё немного оглядевшись, я двинулся вперёд по ромашковому полю, навстречу ярко-красному закату. Ветер мягко обдувал моё лицо, заполняя мои израненные лёгкие, привыкшие к стойкому запаху лекарств и больничных палат, свежим воздухом. Я восторженно оглядывался вокруг, и с детской радостью понял, что именно так я и рисовал бесконечность в своих снах. Красный закат, море прекрасных цветов, кажется, мои сны стали явью.