Подводный Музыкант

Подводные жители бывают очень разными. Некоторые, в основном дамочки, щеголяют пёстрыми хвостами экзотических рыб, некоторые довольствуются чем-то попроще, у кого-то хвост, как у дельфина, а кто-то ещё и двумя рядами зубов может похвастаться. Да, они все сильно отличаются друг от друга — у кого-то чешуя доходит аж до ключиц, у кого-то начинается ниже талии, у некоторых растут мощные спинные плавники, как у акул, у других вся спина расписана естественным узором, у кого-то и вовсе человеческая окраска. Роднит почти всех только одно — хвосты! Но бывают и отклонения. Вот вроде бы и есть у этого морского обитателя хвост, да не такой, как у всех, ну совсем уж не похож ни на кого. Такое случается очень редко, и никто не может объяснить, отчего так происходит. Джону Ватсону, хирургу из одного не очень большого подводного города, за всю жизнь доводилось лишь раз видеть такую аномалию. В их больнице одна абсолютно обыкновенная русалка родила малыша с хвостиком как у морского конька. Джон, впрочем, не думал, что ребёнку будет это сильно мешать. Да, первое время дети будут его дразнить, но со временем они привыкнут, и всё у него будет хорошо. В природе бывали куда более серьёзные отклонения. Например, доктор слышал, что был тритон с хвостом как у лобстера, и большую часть жизни он передвигался по дну. Или ещё рассказывали о русалке, чей хвост был прозрачен и желеобразен, как медуза. Тем не менее, самым ужасным все почему-то считали случаи, когда вместо хвоста было несколько конечностей. В детских сказках у злых ведьм обязательно были щупальца как у кальмара или крабьи лапки, или ещё что-нибудь многочисленное. Сам Джон пошёл в акул, к его глубочайшему сожалению. Когда он принимал пациентов, тем было не до разглядывания врача — им была нужна срочная медицинская помощь, но вот когда он навещал их в палатах… Конечно, все понимали, что на кого бы из морской живности ни был похож индивид, это не имело отношения к его характеру и взглядам, но, тем не менее, многие опасались тех, кто имел общее с хищниками. Да, разумеется в их рационе было больше рыбы, чем водорослей, но ведь это всего лишь небольшая разница вкусов, в конце концов, под водой нет полных вегетарианцев. Иногда особенно глупые русалки думали, что плавники и хвост доктора дельфиньи. Ватсон не винил их, всё-таки современные девушки больше заботились о внешности, чем о содержании своих голов. После нескольких проколов светловолосый тритон решил попробовать сменить курс своих амурных похождений в надежде, что парни будут поумнее этих пустоголовых мечтательниц. Однако и с парнями всё шло не так уж гладко. Доктор полгода встречался с одним тритоном, но в итоге они разошлись, решив, что не сходятся характерами. На самом деле, Джон знал, что молодому парню хотелось чего-то более обыденного и семейного, чем парень, который может сорваться посреди ночи на работу, а то и вовсе проводящий двое суток подряд на смене. Ватсон решил не мучить партнёра и себя этими отношениями, и они расплылись довольно мирно. Теперь, пытаясь найти себе кого-то, Джон выяснил, что среди мужского населения невежество тоже процветает. — Ты! — возмущённо воскликнул парень, которого тритон только что целовал. — Боже! Ты должен был меня предупредить! — Прости, я случайно задел, — извинился Джон, скорее чувствуя, чем видя, как из крохотной царапинки на пухлой губе вытекает кровь. — Я не специально, правда… — Ты хищник! — будто не слыша его, возмутился, отплывая, парень. — Да, у меня преобладают акульи признаки, думаю, это сложно было не заметить, на прошлом свидании ты не имел ничего против, — в замешательстве ответил хирург. — Я не знал! — возмутился младший тритон. — Да если бы я знал, я б к тебе и на километр не подплыл! — Что? Как ты мог не знать? Мой хвост и плавники… — Я думал, это как у дельфина! — возразил парень. — Да ты издеваешься?! — вспылил Джон, но видя испуганные глаза парня, поостыл. — Ладно, послушай, это ведь не важно. Ты же уже знаешь, что все эти предубеждения… — Не трогай меня! — когда Ватсон попытался притянуть другого тритона обратно, тот взбрыкнул и, ударив доктора хвостом по лицу, уплыл так быстро, как мог. Джон остался в кафе, в котором они встречались. Небольшая и уютная пещерка с малым количеством посетителей погрузилась в тишину. Все смотрели на растерянного доктора. Многие знали его, и потому бросали неодобрительные взгляды в ту сторону, куда уплыл другой тритон. — Не расстраивайся, Джонни, — окликнул его хозяин кафе, старый знакомый доктора. — Эта глупая золотая рыбка тебя не стоит! Немногочисленные посетители одобрительно зашумели. Джон лишь кивнул головой и, оплатив их ужин, выплыл из пещеры. Кафе располагалось на окраине города, в начале большого по протяжённости рифа, который уходил далеко за пределы города. Расстроенный этим вечером доктор решил немного проплыться вдоль него. Он заплыл в ту часть, в которую последнее время никто старался не плавать, особенно ночью. Поговаривали, что именно в ночное время там раздавались какие-то странные, пугающие звуки, и частенько мелькала какая-то тень. Но Джон был слишком погружён в свои мысли и не заметил, куда принёс его хвост. Только услышав тот самый странный звук, доктор понял, что оказался где-то не там, где следует. Ватсон напрягся, вслушиваясь в то, что приносило течение. Стоило бы, наверное, просто развернуться и уплыть, вечер и без того был не шибко удачным. Но по натуре он был весьма любознателен, да и приключения всегда любил. Он поплыл на звук. Тот исходил из одной пещеры, довольно глубоко, внизу рифа. Подплыв ближе, доктор с удивлением понял, что это какая-то мелодия, жутковатая и приглушённая, но определённо у звука был ритм. Любопытство разыгралось ещё больше, и Джон заплыл внутрь, на всякий случай проверяя воду на вкус, чтобы обнаружить, нет ли в пещере чего-нибудь ядовитого. Это точно была мелодия, но точно не трубы и не флейта, которые были самыми распространёнными музыкальными инструментами под водой. Это было что-то незнакомое. Джон остановился в раздумьях, впереди коридор пещеры заканчивался, там начиналось какое-то помещение, и доктор не знал, следует ли плыть дальше. Но его размышления были прерваны болезненным вскриком и донёсшимся до него вкусом крови. Джон, будучи в первую очередь медиком, метнулся вперёд, случайно уронив что-то, тем самым оповестив кого-то впереди о своём присутствии. Когда Джон доплыл до помещения, он с удивлением уставился на непонятное сооружение перед собой — это была большая конструкция с множеством труб разных размеров и из разных материалов; одна из труб была опрокинута, она, похоже, была стеклянной, так как тот конец, что касался пола, был разбит. Поражённый непонятным предметом, он успел уловить лишь какое-то быстрое движением краем глаза. Странная мелодия больше не звучала, в помещении было тихо. По краям пещеры было много колонн-подпор, и Джон предположил, что тот, кто кричал, прятался за одной из них. — Добрый вечер, — позвал он. — Не бойтесь, я просто услышал, как вы кричали, и подумал, что вам нужна помощь. — Мне не нужна помощь, — из-за структуры пещеры казалось, что мужской голос доносится со всех концов помещения. — Уходите! — Простите, но я уверен, что это не так, — не согласился Ватсон. — Позвольте мне… — Я сказал, проваливайте! Вам здесь не место, — грубо прервал его тот, кого Джон всё ещё не увидел. Судя по всему, это опять был один из тех тритонов, которые боятся таких «хищников», как Джон. — Послушайте, пусть вас не обманывает мой вид, я всего лишь хочу помочь, — постарался он убедить тритона. — Ваш «вид», — голос ехидно выделил это слово, — меня нисколько не беспокоит. Я же не идиот, чтобы верить в какую-то связь между рыбами и тритонами! Просто дрейфуйте отсюда куда подальше! Или я спущу на вас акулу, у вас же с ними не лучшие отношения, не так ли? — С чего вы взяли? — постарался не выдать беспокойства доктор. — Шрамы на вашем плече и бедре, — пояснил незнакомец. — Может быть я просто… — попытался придумать что-нибудь тритон. — Вы точно держите меня за идиота! Я уж точно не перепутаю акульи укусы с чем-либо, — фыркнул другой. — Ладно, вы правы, но у вас нет здесь акул, я бы почувствовал, — отметил Джон, принюхиваясь и замечая откуда всё ещё доносится запах крови. — Обострённое обоняние? Как удобно для хирурга, — отметил голос. — Что? Как вы узнали? — Ваши руки, — пояснил незнакомец. — Что с ними? — не понял Ватсон. — Ногти подстрижены под корень, сейчас это не модно, все отращивают себе когти, будто от них есть какой-то прок. Вы могли бы быть охранником, тем тоже приказывают состригать этот кошмар, но у вас на руках нет следов от наручей, которые они носят, зато вокруг запястий стёрта кожа, медиков заставляют носить эти ужасные перчатки, причём только хирургам приходится затягивать их так туго, что на руках остаются следы. Плюс ко всему, кто кроме врача ломанётся помогать неизвестно кому в пещеру, к которой и на пару километров никто приближаться не станет? Впрочем, судя по вашим шрамам, вы достаточно глупы, чтобы безрассудно впутаться во что-нибудь интереса ради. Или дело в размолвке с девушкой, что бросила вас сегодня? Вы решили ради неё совершить геройскую вылазку или просто так погрузились в себякопание, что не заметили, как заплыли в это жуткое место? Да, должно быть она эффектно вас отшила! — О, — Джон не знал, что и сказать. — Теперь самое время изобразить глубоко оскорблённого и валить уже отсюда, высказывая по пути всё, что вы обо мне думаете, — подсказал голос. — Да, это потрясающе! — всё-таки нашёлся Джон. — Что, простите? — голос потерял всё своё ехидство, похоже этот прячущийся тритон был удивлён словам доктора. — Просто удивительно! Половина жителей меня от дельфиньих собратьев отличить не может, а вы даже профессию угадали! А как вы узнали про девушку? Правда это парень, но не суть дело, — доктор был искренне поражён тем, насколько этот некто наблюдателен. — Серьёзно, это прекрасно. — Да? — замялся некто. — Обычно у всех другая реакция… — Какая же? — «Чудовище, откуда ты всё знаешь?! Таких как ты надо на солнце иссушивать!» — спародировал кого-то прячущийся. — Оу… Это… — Джон хотел что-то сказать, но видимо его собеседник пошевелил раненой частью тела, и доктор снова почувствовал кровь. — Как вы и сказали, я врач, так что, может быть, вы всё-таки позволите вам помочь? — Я же сказал, я в порядке, — раздражённо ответил некто. — Я чувствую, что это не так, — сказал доктор, подплывая к той колонне, из-за которой доносился вкус крови. — Я всего лишь осмотрю ваш порез. Ничего страшного. — Поверьте, страшно здесь должно быть не мне, — напряжённо отозвались из-за колонны. — О чём вы? — не дождавшись ответа Джон вздохнул. — Ну будет вам, выплывайте, или мне придётся самому вытаскивать вас из-за этой колонны. — Вы упрямы, доктор, — в ответ булькнул предполагаемый пациент. — Ладно, но вы сами меня заставили. — Договорились, — согласился Ватсон, никак не понимая, почему его собеседник так не желает помощи. Но объяснение вскоре появилось. Из-за колонны начали медленно появляться щупальца, длинные, чёрные, похожие на щупальца осьминога. Вскоре перед Джоном стоял тритон с чёрными, как и его конечности, волосами. Одно щупальце мужчина прижимал к себе, очевидно, именно оно и было повреждено. — Довольны? — изогнув губы в кривой улыбке, спросил брюнет. — Чем я должен быть доволен? Я всё ещё не осмотрел повреждение, — как можно спокойнее ответил доктор. На самом деле он был в шоке. Он никогда не видел тритона со столькими конечностями, он вообще не видел никого с более чем одним хвостом. И глядя на этого тритона, он вспомнил ту сказку, где у ведьмы были щупальца, не так много, как у брюнета, правда. В той сказке ведьму все ненавидели и говорили о том, как она уродлива, несмотря на то, что лицом и фигурой она была прекрасна. В конце сказки ведьму привязали к столбу и выставили над поверхностью воды, где она мучилась под палящими лучами солнца и умерла от недостатка воды. Все считали, что так и должно быть. Только вот в сказке ведьма была злой и сотворила много всего плохого, а вот в реальной жизни всё должно было быть иначе. Тем не менее, таких, как этот тритон, многие сторонились, считая не только опасными, но и безобразными. Джон никогда этого не понимал, а теперь, глядя на этого мужчину, тем более не мог понять, чего такого было в том, что его «хвост» отличался от остальных. Да, это было необычно, да, редко, и да, немного шокировало. Но отвращения и страха этот тритон у него точно не вызывал. — Я могу уже посмотреть ваш порез? — уточнил доктор. Мужчина посмотрел на него так, будто это у Джона вдруг стало на несколько хвостов больше, но щупальце всё-таки протянул. Ватсон аккуратно взял протянутую конечность, удивляясь мягкости и температуре покрова. Он аккуратно повернул щупальце, рассматривая порез. — Мне понадобятся кое-какие водоросли, — сообщил он. — Я видел что-то подходящее снаружи, порез длинный, но не глубокий, так что этого должно хватить. Подождите, я сплаваю быстренько! Брюнет кивнул и присел недалеко, опустив голову. Джон быстро метнулся к выходу, спеша собрать нужные растения. Он вернулся через несколько минут, довольный своими находками. Тритон уже пытался что-то сделать со странной конструкцией, снова прижимая пострадавшую конечность к телу, он не услышал, как вернулся доктор. — Что вы делаете? Я же ещё не обработал вашу… ваше… — блондин замялся, не зная, как принято говорить об этой конечности. А брюнет чуть снова не уронил стеклянную трубу, когда услышал голос доктора. — Вы вернулись? — удивлённо обернулся он к медику. — Конечно, я вернулся, я же сказал, что видел нужные растения недалеко, — пожал плечами Ватсон, подплывая к другому тритону. Он снова посмотрел на странную конструкцию. — А что это, кстати, такое? — Почему вы вернулись? — не унимался мужчина. — Что значит «почему»? — не понял Джон. — Вы увидели монстра, уплыли и снова вернулись к нему, — объяснил брюнет. — Даже для идиота это слишком нелогично. — Во-первых, невежливо называть своего врача идиотом, — отметил Джон. — Во-вторых, я не видел никаких монстров, а вернулся я к вам, чтобы обработать порез. А теперь дайте мне свою… своё… Извините… — Можете назвать это щупальцами, — пожал плечами мужчина. — Как эту мерзость не называй, ничего не изменится, так что нет смысла придумывать термины. — Не надо так, — Джон понял, что проникается симпатией к этому тритону. — Как? — грустно отозвался брюнет. — Не говорите так, ваши щупальца не «мерзость», — строго сказал тритон. — Это необычно, но, знаете, весьма интригующе. — Вы всегда такой добрый с пациентами? — Джон мог поклясться, что на щеках его собеседника появился едва различимый румянец. — Только с теми, кто не путает меня с дельфином, — пошутил доктор, улыбаясь так, что стали видны его заострённые зубы. Брюнет в восхищении уставился на его улыбку. — А они у вас в два ряда? — не выдержав, спросил тритон. — А давайте я дам вам проверить, если вы, наконец, дадите мне вас подлатать? — предложил медик. — Договорились! — мужчина сразу же протянул повреждённую конечность. — Отлично, — бережно принимая щупальце, кивнул Джон. — Кстати, меня зовут Джон Ватсон. — Шерлок Холмс, — ответил пациент. — Шерлок? Какое необычное имя. Красивое, вам подходит. В этот раз Шерлок покраснел вполне очевидно. Он и сам это чувствовал, но не мог ничего поделать — никто ещё с ним так не разговаривал. Даже когда по работе он общался с клиентами, и они не видели его, все его недолюбливали, если не сказать ненавидели. Да, манера общения у него тоже не ахти, но как тут научиться общаться с кем-либо, если при виде тебя все стараются уплыть за горизонт? Тем временем доктор аккуратно обрабатывал его повреждение. Шерлок залюбовался на этого тритона. Плотные спинные плавники, длинный однотонный хвост, сильные, но чуткие руки, светлые волосы и тёмно-синие, как сам океан, глаза — идиотом был тот, кто отшил такого мужчину. И в его заботливых руках, даже свои ненавистные щупальца не казались Холмсу такими уж отвратительными. А уж когда закончив с перевязью, доктор аккуратно похлопал его по здоровой части конечности, Шерлоку и вовсе захотелось глупо хихикнуть. Он и не понимал до этого дня, как не хватает ему настоящего общения, чужих прикосновений… Бывало на него накатывало, но сложно сказать, чего тебе не хватает, когда у тебя этого никогда и не было. — Ну вот и всё, — сказал доктор. — Завтра ещё смените перевязь и будете как новенький! Договорились, мистер Холмс? — Зовите меня Шерлок. — Хорошо, Шерлок, — улыбнулся ему снова Джон. — Тогда и ты ко мне по имени. — Ты обещал показать зубы, — напомнил Шерлок. — Да, точно, — хохотнул Ватсон и открыл рот, демонстрируя два ряда небольших зубов. — Ого, — Шерлок сразу же потянулся потрогать, но Джон захлопнул рот. — Не стоит, я только перевязал один порез, не хватало нового, — посоветовал доктор. — Я оставлю нужные травы, чтобы ты смог сам перевязать щупальце, хорошо? Шерлок не ответил, только грустно опустил голову. Он ведь только начал привыкать к их общению, а доктор уже собрался от него сбежать. Видя то, как расстроился тритон, Ватсон постарался догадаться в чем дело. Впрочем, догадаться было несложно. — Если хочешь, я завтра сам помогу тебе с этим? — улыбнулся он, присаживаясь на дно пещеры перед Холмсом. Мужчина с надеждой посмотрел на него и кивнул. — Так ты расскажешь мне, что это за штуковина, благодаря которой мы познакомились? — решил ещё раз спросить про странный агрегат Джон. — Это орган, я сам его собираю, — он гордо улыбнулся. — Я занимаюсь изготовлением музыкальных инструментов, а это моё новое изобретение, я видел похожее в книжках про людей. Если поможешь мне закрепить эту трубу, я покажу, как он работает! — С удовольствием посмотрю, — улыбнулся ему в ответ блондин. Так уж получилось, что весь остаток вечера, да и часть ночи, Джон слушал музыку своего нового знакомого и любовался тем, как умело он играет на этом чудном инструменте. И как, будто в завораживающем танце, его щупальца порхают по клавишам вместе с руками. — Ну как тебе? — наконец оторвался от органа Шерлок. — Прекрасно, я бы смотрел на тебя всю ночь, — ответил Джон и в ужасе понял, что именно сказал. — Я имел в виду слушал бы… Да, слушал. Шерлок не выдержал и всё-таки хихикнул, отчего залился краской вновь. Он всё же смог смущённо предложить: — Ты можешь остаться, уже поздно, а в этой части рифа неспокойно ночью. — Я… — растерялся мужчина. — Я не настаиваю, я имею в виду, что понимаю, если ты не захочешь оставаться ночью у такого… — Да, я останусь, — перебил его Джон, предчувствуя, о чём подумал музыкант. — Спасибо за приглашение. Шерлок расплылся в самой широкой за свою жизнь улыбке и, не удержавшись, обнял нового знакомого всеми конечностями. — Спасибо! С тех пор, каждый день после смены в больнице, Джон в первую очередь плыл к своему музыканту. Он не каждый раз оставался там на ночь, но пройдёт ещё сколько-то времени, и он обнаружит, что пещера с органом стала ему роднее собственной. Но всё это уже другая история.