Жених из Ада

Цзытао показалось, что ему выстрелили прямо в лоб разрывными. Уши, глаза, горло вспыхнули резкой, сухой болью, и альфа поневоле зажмурился, подчиняясь рукам Чондэ, оказавшимся неожиданно сильными. Он стоял, наклонившись к бете, и с волнением пытался поверить в то, что тот его сейчас целует. Губы Чондэ были мягкими, со вкусом виски и кофе, слегка влажными – такими, какими Тао их и представлял в своих снах, как смазливая пятнадцатилетка. Осторожно положив ладони на талию Кима, Тао провел языком по его нижней губе, позволяя себе попросить большего, углубить ласку и сделать ее жарче. Бета хрипло застонал, зарываясь пальцами в темные волосы на загривке китайца, и невольно разомкнул губы, списывая свое любопытство на алкоголь. Губы Тао были сухими и горячими, такими, что наверняка оставляли ожоги на коже тех, кого он ласкал. И хоть он был альфой, в руках Чондэ он был скорее податливым прутом. «Черт. Черт. Я же буду жалеть об этом…» - мысленно простонал Ким, отрываясь от парня и, тяжело дыша, посмотрел на него снизу вверх. «Черт. Черт… Я не прощу себя, если упущу этот шанс!» - сжал зубы альфа, проводя костяшками по скуле старшего, а затем по его губам. Сдавленно выдохнув, бета упер ладони в грудь Цзытао, мягко толкая его в подсобку, и тот податливо отступил на пару шагов, позволяя увести себя на кухню. Здесь было так тихо, что музыка и радостные крики гостей будто были слышны через огромный купол, окружающий их. «Черт возьми!» - закусил губу Ким. – «И что дальше?.. Черт!» «Черт… Слишком сладкий!..» - альфа едва не сорвался на рык лишь от одного вида затуманенных глаз Кима и языка, нервно скользящего по его губам. - «Хочу его попробовать… Снова…» - Ааарх, Тао!.. - выдохнул Чондэ, когда парень снова притянул его к себе, на этот раз целуя увереннее и жестче, вплетая узловатые длинные пальцы в его волосы, отчего по всему телу мужчины прокатилась дрожь, будто бы он снова, как и многие годы назад, был безнадежно влюбленным и целовался с нравящимся ему мальчишкой за школой. Не желая быть в проигрыше, Ким поднял руки, ласково, но уверенно оглаживая ими плечи Цзытао, его рвано вздымающуюся грудь и живот, что он поджимал в волнении. - Хен… Хен… - пробормотал Тао, не в силах сдержать стонов. – Чондэ-хен… - Ты так мило стонешь мое имя, - хрипло рассмеялся бета, толкая Цзытао на стол. Тот по инерции опустился на него и резко вспыхнул, когда бета развел его ноги, словно пьяный. Устроившись меж ними, бета прищурился, наклоняя голову к плечу. – Хочу услышать, как ты будешь кричать его в оргазме. - Что?.. – просипел парень. – Нет, погоди!.. Я.. - Разве не этого ты хотел, а? – опустившись на колени, мужчина быстро расправился с ремнем и застежкой на брюках альфы. - Ты пьян! Я… Я не хочу так… - А кто сказал, что у тебя будет еще шанс, Тао-я? – ухмыльнулся Чондэ, заставляя Хуана чуть приподняться, чтобы он мог стянуть с него брюки и белье. – Пока я позволяю – просто наслаждайся. - Хен… О Боги, Дьявол, нет… Хен! – Тао выгнулся почти до хруста, скользя пальцами по столу и пачкая их в рассыпанной муке. Чондэ не стал церемониться и устраивать долгих прелюдий – он просто сразу втянул головку за щеку, резко щелкая по ней языком, а потом уверенно задвигался, прекрасно понимая, что Тао долго не продержится. Альфа сквозь пелену влажных от удовольствия глаз видел, как губы Чондэ скользят по его члену и едва сдерживался, чтобы не закричать в голос от того, как ему было горячо, сладко, что он был готов течь, словно омега, сводить ноги и скулить, умоляя бету все продолжать и продолжать, сосать сильнее, вбирать глубже… И, словно почувствовав эту борьбу в младшем, Чондэ, наверняка мысленно засмеявшись, стал опускаться все ниже, пропуская головку альфы в горло и касаясь губами яичек. – Чондэ!.. – альфа вновь почувствовал, как разрывается сознание, как низ живота сковывает удовольствием настолько болезненным, что он поневоле вцепился в волосы старшего, безбожно пачкая их мукой и окончательно портя его прическу. - М, - довольно ухмыльнулся бета, через некоторое время отстраняясь и вытирая тыльной стороной ладони припухшие губы. – Оказалось, ты и впрямь весьма горяч, когда кончаешь. - Хен… - у Цзытао не было сил даже открыть глаза. Он бы так, наверное, и лежал, пытаясь прийти в себя еще долго, если бы рядом не раздалось возмущенное: - Эй! Что происходит?! Ким вскинул глаза на источник звука, и тихо рассмеялся, увидев стоящего перед ним омегу, того самого, с которым китаец заявился на вечеринку. Судя по всему, он был очень не рад тому, что его «пара» только что спустила в рот какому-то непонятному дядьке. Впрочем, желание закатить истерику у парнишки тут же пропало, когда он увидел темноту в глазах беты, поднявшегося с пола и недобро ухмыльнувшегося: - Хм, а ты ничего. - С.. Спасибо, - отчего-то смущенно пробормотал омега, но тут же помотал головой пытаясь вернуть себе самообладание. – Я еще раз спрашиваю! Что здесь… - Как тебя зовут, малыш? – прищурился Чондэ, подходя к нему почти вплотную. - Минки! - А меня – Чондэ-хен, - протянув руку, Ким заправил прядь волос мальчишке за ухо. Кажется, тому не было еще и девятнадцати. Ах, какая прелесть. – Минки, вместо того, чтобы кричать… - резко притянув к себе омегу под ошарашенным взглядом Тао, бета выдохнул: - Не хочешь ли поразвлечься с нами обоими? - Ч..Что? – пролепетал омега, но Ким, не ожидая его ответа, потянул его за собой и заставил встать спиной к Тао меж его раздвинутых ног. – С вами… обоими? - Я, конечно, не столь большой, как наш Тао, - ухмыльнулся Ким, расстегивая брюки, - но мне кажется, мой член отлично бы смотрелся в твоем ротике. Не находишь? – бета был пьяным, хотя пил совсем немного. Но эта ночь будто снимала все запреты, а глаза Цзытао, полные желания и ревности, лишь подталкивали Чондэ к еще большим безрассудствам. Потому он с восторгом впитал в себя первые смущенные стоны, которые раздались на кухне, когда ладони альфы легли на бедра Минки, оглаживая их. Подарив мальчишке короткий, но многообещающий поцелуй, Чондэ мягко пригнул его к своему члену, прекрасно видя, что омега все больше заводился. - Уже мокрый? Как не стыдно… - ухмыльнулся Тао, стягивая с парнишки джинсы. – Да еще и без белья? Ты надеялся, что я как следует оттрахаю тебя этой ночью? Ответом альфе стал сдавленный стон, так как Ким, которому надоело ждать, провел головкой по влажным от блеска губам, и омега с готовностью принял его в свой рот, тут же принимаясь жадно ласкать языком и пальцами. Обезумевший от такой картины, Тао прорычал: - Ты уж прости, но я не буду тебя готовить. Так что смотри, не сжимай слишком зубы, - хриплый смех потонул в многоголосье стонов – Минки едва не рухнул, когда Тао стал насаживать его на свой ствол, да поневоле и член беты заглотил глубже. - Тао-я, да ты маньяк, - прохрипел Чондэ, тут же подстраиваясь под ритм движений альфы. Они резко и быстро насаживали сходящего с ума омежку с двух сторон, Чондэ удерживал его за волосы, а Хуан то и шлепал его по заду, сжимал и разводил его ягодицы, чтобы видеть, как туго, несмотря на все слухи о мальчишке, его член проникает в него. Сам Минки стонал, не переставая, по его бедрам текла смазка, а в мгновения, когда Чондэ давал ему передохнуть и просто отирался головкой о затраханные губы, мальчишка шептал, словно в бреду, что хочет еще и еще… И тогда Ким ухмыльнулся, отстраняясь: - Тао, ляг на спину. - Хорошо, - прохрипел альфа, опускаясь на пол. Следом бета толкнул Минки и, придерживая его за бедра, самолично насадил на член Тао. Резко. До самого основания. Едва успев зажать ему рот ладонью, потому что омега тут же заскулил, выплескиваясь Цзытао на живот и ерзая на его бедрах от удовольствия. - А теперь придержи его, - нагнув мальчишку вперед, Чондэ удовлетворенно кивнул, увидев, как сильные руки Тао сцепились за спиной младшего… и направил в его задницу еще и свой член. Он шел с трудом, а сам омега, вначале пытающийся кричать и умолять его остановиться, вскоре замер, дрожа всем телом с совершенно остекленевшими от экстаза глазами. – Ну что, малыш, тебя никогда не трахали в два ствола? Нравится, как разрывается твоя задница? - Хен, в тебя, кажется, вселился Сатана, - прорычал сквозь стоны Цзытао, едва удерживаясь от смешка. На что Ким прищурился, совершенно безумно улыбаясь. - Ты еще мало обо мне знаешь, принцесса. Выгибаясь от удовольствия, Минки подмахивал обоим своим любовникам бедрами, а те не могли сдержать стонов не только от ощущения, как он сжимается на них, но и от собственной извращенной близости – ведь их сейчас разделял лишь только этот омега, а от ощущений того, как их члены терлись друг о друга, каждый, и Тао, и Чондэ были готовы сойти с ума. Они не выдержали долго, да и кто бы смог? - Ты пьешь таблетки? – прорычал бета, кусая младшего за ухо. Омега отчаянно закивал, всхлипывая – он уже испытал не один оргазм, и тело его попросту не слушалось. - Не хочу… Залететь… В восемнадцать… - Черт! – прорычал Тао. – Я не могу… - Тогда, малыш, принимай наше семя, - бета резко ущипнул Минки за напряженный сосок, и мальчишка вскрикнул, сжимая в себе члены Тао и Чондэ… Чтобы уже через мгновение закричать от удовольствия, ощущая, как матку заполняет сперма обоих любовников. Он был не в силах даже стонать, лишь скулил и царапал плечи Тао, настолько это было невероятно. Бета помог Цзытао освободиться из их горячего плена прежде чем у него показался узел, и повалился на пол рядом, нервно рассмеявшись. Минки смущенно лег между ними, что-то пробормотав, а Тао так и вовсе, кажется, потерял сознание. - Отметили Рождество… - пробормотал Чондэ, слыша краем уха слова молитвы, что доносилась из главного зала. Теперь Господь определенно не пустил бы его в Рай. «Ну, надо же… Кажется, наш план сработал лучше, чем мы надеялись», - мысленно усмехнулся Люцифер, приподнимая бровь. Кенсу провел ладонями по его плечам, перенимая движение губ. «Надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы их не слышали? И им не мешали?» «Ты пытаешься сделать из Сатаны лесную фею? Не многовато ли добрых поступков для одного дня? В конце концов…» «Ах, Чанель, ты же не думаешь, что я прошу бесплатно?» - в глазах Кенсу промелькнуло лукавство, и, пользуясь тем, что все отвлеклись на свои пары, он закусил губу, тут же прокручивая в голове те мысли и эмоции, что он испытал во время недавнего «инцидента с хвостом». Чанель дрогнул, едва устояв на ногах, благо, успел ухватиться за стоящий рядом стол, а его омега лишь прижался к нему ближе, улыбаясь. – «Ты обязательно сможешь получить свою награду позже» «Дьявол! Если бы не все эти люди…!» «…то я бы уже позволил тебе отыметь себя прямо на столе», - наверняка со стороны казалось, что сладкая парочка никак не налюбуется друг на друга. И совершенно невинные глаза Кенсу не выдавали той бури, что царила в нем. - Эй! Вы еще потрахайтесь тут! – на стариковский манер возопил стоящий рядом Бэкхен, и на его слова Кенсу и Чанель одновременно повернулись, после чего, даже не сговариваясь, выдали: - Мы-то сможем! - Никто не сомневался, - пробурчал Бен, качая головой. – А где Чондэ? - Напитки кончились, он пошел на склад, - спокойно ответил Су. – А я пойду подышу. - Воздухом или дымом? – хмыкнул Хань, потягиваясь. - Желательно, обоими. - С тобой сходить? – спросил Чанель, намереваясь следовать за омегой, но тот остановил его, мягко похлопав по плечу. - И что ты сделаешь? Подсосешь мне, чтоб зажглось? Чанель закатил глаза, наверняка в этот момент думая о том, что ему в женихи полнейший долбоящер достался. Если он знал, конечно, такое слово. Су накинул пальто, отыскал в кармане пачку сигарет и зажигалку, после чего толкнул дверь кафе, оказываясь на морозном воздухе. Редкий снег, шедший недавно, благо, прекратился, но уютнее от этого на улице не стало. Кенсу не особенно любил холод, хотя он и был рожден зимой. Праздничные огни отражались яркими бликами в его глазах, освещая темную улицу. Кажется, районные власти всерьез решили сэкономить на электричестве. Посмеиваясь, омега закурил черный «Dunhill» и глубоко затянулся, ощущая на языке привычную горечь. Не торопясь выдыхать, он сделал несколько шагов к ближайшему, и, кажется, единственному фонарю, а затем медленно выпустил дым через нос. Практически уже сухой асфальт резко разделял его путь на «белое и черное», и, ощущая себя в какой-то степени ребенком, омега шагнул на свет. Ровно на половину стопы. Покачиваясь на носках, он то падал во тьму, то выходил из нее... Пока не почувствовал, как чьи-то руки с силой схватили его, резко дергая на себя. Вскрикнув от неожиданности, Су ощутил, что запах окружающий его, не принадлежит никому из его знакомых – от напавшего тянуло тленом и сладостью черной гнили. - Отпусти меня! – прорычал Су, но ему тут же бесцеремонно зажали рот, заваливая прямо на землю. Холод асфальта бил по лопаткам несмотря даже на пальто, но омегу трясло скорее из-за страха. И из-за того, как быстро все это произошло. Не переставая отбиваться от незнакомого альфы, он все же постарался вглядеться в его лицо, и тут же ошеломленно замер: это был Рюичи! Тот самый футболист, которого он с легкостью поставил на колени тогда в столовой! - Что, дрянь, помнишь меня? – прошипел он, и его голос казался омеге совершенно чужим, будто слышимым в первый раз. – Помнишь, как унизил меня перед всеми?! Щеку Су обожгло болью, когда японец ударил его. Из-за того, что омега мотнул головой, он приложился ею к асфальту, и тут же почувствовал, как перед глазами все поплыло. Чужие руки же резко расправлялись с его одеждой – порвали рубашку и схватились за ремень. Кенсу не мог пошевелиться – знал, что отчаянно борется с нападавшим, но, словно видя себя со стороны, понимал, что не двигается. В его голове царил настоящий пожар, он кричал, рвался, бил парня… Но вот только в жизни нечеловеческая, демоническая сила сковала его, не давая и шанса на сопротивление. Руки омеги полыхали огнем, все его тело оплеталось вязью линий и цветов, словно пытаясь сбросить путы чужой магии, а сам Кенсу кричал, кричал, молился, но даже несмотря на то, что его губы были прокушены до крови, Дьявол не слышал его мольбы, словно кто-то блокировал ее… - Уж теперь я как следует с тобой позабавлюсь! А потом сверну тебе шею и выкину в реку! Или лучше разрубить тебя и оставить бродячим псам?! Черт, столько идей! – безумно хохотал Рюичи, чернея глазами…как и Люцифер когда-то. В оскаленной пасти показались клыки, и омега сотрясся от новой порции боли, когда они вонзились ему в плечо, чуть ли не вырывая кусок мяса. Кенсу падал, падал, терял себя от боли, но лишь его сумасшедшие глаза мог видеть японец, лишь они показывали, что До еще жив. Когда альфе надоело возиться с ремнем мальчишки, он просто дернул ткань его джинсов на промежности, легко разрывая ее с помощью появившихся когтей, и Су с испугом ощутил, как из глубоких царапин по бедрам течет кровь. Парализованный, он мог лишь смотреть, как Рюичи пристраивается к нему, желая исполнить свои угрозы… И Кенсу вновь закричал. Закричал, что было силы. Закричал, потому что не хотел, чтобы это демоново отродье прикасалось к нему! Закричал, потому что Кенсу без остатка принадлежал только лишь Чанелю, Люциферу, Сатане, Дьяволу… Своему Дьяволу! И в тот же миг омеге показалось, что мир взорвался ярко-синим пламенем, что окутало его, что поднялось с его запястий по всему телу, вспыхнуло лианами и хищными цветами, пробудило ту силу, дарованную ему при их помолвке с Люцифером, что дремала до сих пор. - Сдохни! Сдохни, сдохни, сдохни! – зашептал Су, срываясь на крик… И тут же услышал звериный вой, словно разорвавший воздух. Приподнявшись на локтях, он с ужасом увидел, как тело Рюичи, объятое синим пламенем, извивается на земле, как густой черный дым валит из его глаз и рта, словно растворяясь, а сам альфа кричит от боли…но лишь совсем недолго. Пока не замирает, кажется, в последний раз. Кенсу мгновенно ощутил, как сильные руки обхватили его, как по нервам ударило понимание, что вот он, Чанель, что он пришел, что Кенсу наконец дозвался его. Но омега не мог оторвать взгляда от обожженного трупа, валявшегося на дороге, которое прекратило полыхать по щелчку пальцев Дьявола. - Это… Это я сделал? – прошептал омега, опуская взгляд на свои руки, окровавленные бедра и обнаженную грудь, туго увитые путами их с Люцифером связи. Голова кружилась от удара, на лице запекалась кровь, а плечо онемело, но Кенсу не мог поверить в то, что произошло. Он только что убил человека. Человека, который стал оболочкой для демона, лишь бы отомстить Кенсу и убить его. Не невинного человека. Но… все же первого. - Велиал! – прошептал Кенсу. – Велиал!.. - Да, молодой господин? – в мгновение ока Минсок предстал перед ними, преклоняя колени. - Надо… Надо избавиться от тела, - дрожа, пробормотал Су. Он хотел уж было попросить демонов спрятать труп Рюичи, как увидел, как у обоих удлиняются клыки, а язык непроизвольно так и скользит по губам. А потому он тут же вдохнул: - Съешьте его. Глядя на то, как татуировки медленно сходят с его кожи, а раны, кажется, начинают затягиваться, омега сидел на асфальте под вновь пошедшим снегом. Из кафе доносился распевный голос Чонина, читавшего молитвы… А прямо перед омегой Люцифер и Велиал в своих истинных ипостасях драли клыками мертвое тело Рюичи. Кенсу смотрел на то, как демоны рычат и скалятся друг на друга, пытаясь урвать лучший кусок, и как Велиал вынужденно уступает это право своему Владыке. Черные и пепельные волосы слиплись от крови, лицо Дьявола было покрыто чернотой сажи и алостью его награды, а он все впускал и впускал клыки в этот труп, впускал с такой ненавистью и болью, что Кенсу невольно грустно улыбнулся. Он и представить не мог того, каково сейчас было Дьяволу. Ведь он снова едва не потерял его, снова едва не опоздал… Не услышал мольбы своего омеги, не пришел ему на помощь. И если бы не та чудовищная сила, которую он даровал Кенсу, как своему нареченному, наверняка сейчас он бы стоял над истерзанным телом того, кого любил столько миров. Ноги омеги не гнулись, а голова все еще отказывалась переставать болеть, потому омега просто подполз к Чанелю, совершенно обезумевшему и потерявшему человеческий облик… и обнял его здоровой рукой, не боясь того, что тот невольно накинется и на него тоже. Обнимая своего мужчину, Су закрыл глаза, улыбаясь из последних сил: - Ты пришел. Люцифер вздрогнул, на миг в бессилье роняя руки, а затем схватил Кенсу в охапку, прижимая к себе так сильно, что наверняка сломал бы омеге пару ребер. Но тому было все равно, ведь это была бы не слишком большая плата за покой его альфы. Не давая и слова вымолвить Чанелю, проваливаясь в темно-алый омут, Кенсу выдохнул: - Хочу домой. В ту же секунду с громким хлопком раскрылись черные перистые крылья.