Жених из Ада

Погруженный в свои мысли, Кенсу плелся по дороге из университета к дому, решив немного проветриться. Хмурое небо и сырость заставили его натянуть на голову капюшон, но оно было и к лучшему – омега не хотел привлекать ничьего внимания. Хотя, судя по тому, как от него все шарахались (чего он, к слову, не замечал), мечте его осуществиться было не дано. Парень потер переносицу и вздохнул, коря себя за излишнюю любознательность. Ведь нужно же ему было заглядывать в ту дверь!.. Теперь на его плечах был груз новой информации, усвоить которую оказалось не так-то и просто. Подумать только: Чжунмен и господин У оказались супругами! В этом ничего необычного не было, закон не запрещал женитьбу между альфой и омегой при достижении ими обоими шестнадцати лет, поскольку всем было понятно, что бурная личная жизнь пары приводит к детям крайне часто. Вот чтобы не связываться больше с огромным количеством подобных ситуаций, правительство и снизило… «брачный возраст». Об этом всем Кенсу знал не понаслышке – родители Бена как раз и были одними из первых, кто опробовал данное нововведение. Хотя Кенсу иногда казалось, что они просто были ужраты до такой степени, что решили использовать вместо презерватива подорожник, который, естественно, не спас их через несколько месяцев от грязных подгузников. Семья Бен вообще людьми были своеобразными и довольно хипповатыми, так что ожидать такого можно было с полной уверенностью. Но сам Кенсу никогда до этого не сталкивался с молодыми парами в своем окружении. Конечно, окружение у него было еще более узким, чем нетронутая задница Цзытао, но все же… Омега и сам не понимал, почему он так серьезно воспринял то, что Мен сказал ему. Тогда Су стоял, глупо переводя взгляд с Кима на господина У и даже сказать ничего не смог, кроме «Ну нихера себе», чем вызвал смех профессора и закатанные глаза Мена, а еще схлопотал от омеги же по губам. И ведь даже желания не было откусить ему пальцы, хотя подобного До не позволял раньше никому. А теперь он шел и вспоминал, как Чжунмен улыбался своему супругу, и как тот не мог насмотреться на него, готовый в случае чего, прикрыть собой… И завидовал им? Мысли о всякой ванили в последнее время тревожили его слишком сильно, это было совершенно не в его стиле. Кенсу обычно мог рассуждать о лучших способах убийства и том, как надо прятать тело, чтобы не почуяли собаки, но никак не об отношениях. А все этот чертов Чанель, чертов Сехун и еще более чертов Исин! Именно из-за них в его жизни все стало так сложно. Кенсу рыкнул, с раздражения пнув валяющуюся под ногами банку, и тут же услышал негромкий смешок: - Тише, парень, в таком состоянии можно и дел натворить, - когда омега поднял глаза, он с удивлением увидел перед собой Лу Ханя, дружка его Бэка. Они как-то никогда до этого не были наедине, а потому всем, на что хватило Су, было неловкое: - Хэй. - Домой топаешь? – парень добросердечно улыбнулся и достал для Кенсу из пакета один из пирожков. Омега хотел было фыркнуть и отказаться, но отчего-то у него было ощущение, что права на это ему никто не давал, а потому он просто принял подарок, благодарно кивнув, и дальше они пошли вместе. – Мы ведь впервые с тобой так болтаем, а, Кенсу? - Ну… Да, ты обычно с шалавистым зависаешь больше, - пожал плечами омега, недовольный тем, что еду запить нечем. Словно прочтя его мысли, старший кинул ему бутылку колы. - С «шалавистым»? А, ты о Бэке. Ну, что есть, то есть, - засмеялся Хань, поправляя упавшую на глаза челку. – А ты-то что один идешь? Поссорился с Чанелем? - А? Что? – Су как-то и не обратил внимания, что Пака рядом нет. Он уже привык, что тот всегда в его голове. «Бессердечный» «Ой, в задницу иди» «Тут слишком много людей, хотя, если тебя это заводит…» «Стоп! Стоп, Чанель! Все, я понял!» - Да просто у него дела какие-то, - кашлянул Кенсу, потирая переносицу. Разговор не особо клеился, но тут Хань внезапно остановился: - О! Что я вспомнил! – он начал рыться в сумке с каким-то бешеным азартом в глазах, а потом достал конверт и протянул его Су. – Вот, Бэкхен мне говорил, что ты хотел посмотреть этот фильм, а нам в студсовет принесли как раз пару билетов для затравки. Ну я и стащил их, - парень так лукаво улыбался, что До не смог не вернуть улыбку. Правда, когда он увидел то, что ему отдали, его челюсть попросту грохнулась об асфальт. - Что я за них должен? Я могу отдать тебе селезенку! - Я обещаю подумать, - прыснул Лу, но потом помотал головой. – Не нужно ничего. Можно сказать, что за них уже уплачено. - Но… Когда это Бэк тебе рассказал, что я мечтаю на этот фильм сходить? - Где-то неделю назад, точно не помню. Кажется, тогда я трахал его на столе Президента… Ох, - Лу неловко посмеялся. – Не пали меня Минсоку, он отдаст меня в течку в летний лагерь борцов. - Зато личную жизнь устроишь, - ухмыльнулся Су, вызвав у Лу новый приступ смеха. И, кажется, во время него он выглядел еще более пугающим, нежели сам Кенсу. Омега даже посчитал, что Хань достаточно неплохой парень, а еще полезный. Если что, убивать его точно надо было последним. - Ну а если серьезно, - они двинулись дальше по улице, - то из-за чего ты был таким загруженным, когда я тебя встретил? У тебя что-то случилось? - Я… - парень замялся. Но ведь Лу же работал в Совете, вряд ли для него было это тайной. – Узнал кое-что. Про то, что Чжунмен и господин У… -…женаты? – добавил омега, грустно ухмыльнувшись. Кенсу непонятна была такая реакция, и хоть воспитание подмывало сменить тему, любопытство брало верх. – Они это особенно и не скрывают. Но я знаю, можно сказать, «из первых рук». - Это как? - Я был свидетелем на свадьбе, - парень потер переносицу и поднял глаза к небу. – Кажется, шторма нам не миновать. Слишком уж темное небо. - Вероятно, - кашлянул Кенсу, а Лу, переведя на него взгляд, не сдержал ухмылки. - Что, так интересно? – омега кивнул, и тогда собеседник, чуть помедлив, продолжил. – Мой отец – археолог. С самого детства я ездил с ним в экспедиции, в одной из них и познакомился с Ифанем. Он был старше меня, такой красивый, уверенный в себе альфа. Я думаю, ты понимаешь, чем все закончилось? - Ты запал? – конечно же, Кенсу его понял. - Мне тогда только-только исполнилось семнадцать, мы были в Мексике. Отец был постоянно занят на раскопе, а Ифаню приходилось быть рядом со мной, хотя он говорил, что его это не напрягает. Я старался ему помогать, как мог, и мы сблизились. Стали хорошими друзьями… А затем у меня ударила течка, - парень негромко рассмеялся. – На меня тогда чуть работники отца не напали, но Фань утащил меня, увез в гостиницу и просидел со мной в номере всю чертову неделю. Вернее, как ты понимаешь, в итоге не просто просидел. Слишком сложно не поддаться желанию молоденькой омежки, даже я бы не смог сдержаться на его месте. Кенсу хмыкнул, качая головой. - После этой экспедиции мы достаточно долго переписывались. Ифань не хотел заводить отношений, потому что я был слишком юн, а он только закончил университет, хотел продолжать заниматься наукой… И я не давил его. Отпустил, в душе все же надеясь, что он вернется из Штатов, вспомнит меня… Но нет. Когда он вернулся, то, конечно же, первым делом пришел к нам в дом, все же их с отцом многое связывало. Вот только у нас тогда гостил сын наших хороших друзей. Угадай кто? - Мен? - Естественно. Я опоздал из-за того, что задержали на подготовительных курсах в университет. А когда оказался дома, там царила такая суета… А эти двое сидели рядом и не могли надышаться друг другом. Просто не могли оторвать взгляд, я не вру, я впервые видел подобное, - хмыкнул парень, а потом взял из рук Кенсу колу и сделал несколько глотков. - Ты, вероятно, гребанный мазохист, раз согласился быть свидетелем, - хмыкнул Су, ощущая некую тяжесть после этого рассказа. - Я тоже так думаю. Иначе бы я не связался с Бэком, не находишь? Настал черед Кенсу смеяться. - Хотя знаешь, сейчас, когда я смотрю на них, я не жалею, что все так обернулось. Мы с Меном дружим очень много лет, а Ифань был моим первым мужчиной. Они оба мне дороги. И я рад видеть, что они счастливы друг с другом. А еще я надеюсь, что когда-нибудь и я кого-то так полюблю, - старший немного смущенно улыбнулся. Они еще немного поболтали об общем друге, о том, что творится в универе, да и распрощались, так как Лу нужно было идти по другой дороге. От их разговора Кенсу стало…немного легче. Но настроение упало еще ниже, глупо было говорить, что история Ханя не тронула его. Вероятно, потому, что он тоже был несчастлив в любви? Вероятно, потому что он относился ко всему с пониманием? Омега даже ощущал, что уважает своего сонбэ за такую выдержку – он бы наверняка в итоге сжег дом молодоженов, пока они спали. - Вот потому я и выбрал именно тебя, - на плечи опустилась тяжелая рука, отчего Су вздрогнул, но в тот же миг его накрыло ощущение какого-то нереального спокойствия и защищенности. Он поднял глаза, хмурясь в ответ на дьявольскую усмешку, но Чанель лишь натянул его капюшон до самого носа, посмеиваясь. – Ты рад мне? - Ничуть! – фыркнул Кенсу, прекрасно зная, что мысли выдают его с головой. Плевать на гордость, плевать на все! Он просто хотел ощутить себя нужным кому-то, признанным кем-то. Отказ Исина, слова Сехуна о том, что он любит Чжана сильнее, и оттого именно он имеет на него право, история Ханя… Все это не добавляло радости в существование Кенсу. И, желая ощутить принадлежность кому-то, он ловко выскользнул из-под руки Люцифера, а потом осторожно сжал его пальцы своими, от смущения натягивая капюшон еще ниже. Глаза Чанеля удивленно расширились, но затем он улыбнулся так, как мог лишь он, и переплел их с Кенсу пальцы в замок. - Ты настолько очарователен, что я просто не могу сдержаться… - прошептал он, наклоняясь к губам омеги. Су вздохнул судорожно и рвано, невольно облизываясь. Он чувствовал, как горят щеки, уши, все тело, и невероятно жжет в груди. - Чанель… - прошептал он, подаваясь вперед, но тут внезапно раздался резкий крик: - Остановись! Не поддавайся его чарам, он сгубит тебя! Чанель резко зарычал, толкая Кенсу себе за спину, стоило ему только услышать голос незнакомца. Су стянул капюшон, пытаясь из-под руки Пака разглядеть того, кто стоял напротив них и кто столь грубо посмел их прервать. - Ха. Ты еще жив, мальчишка? – растянул губы в ухмылке Чанель, но Су чувствовал, как тот разъярен. Казалось, его кожа горела пламенем Ада. - Не дождешься, Нечистый! – голос был хрипловатым, но достаточно приятным. Как и сам незнакомец. Он казался и впрямь мальчишкой, но «взрослая» красота уже тронула его черты, избавляя от подростковой угловатости. Пусть фигура его была скрыта под черными одеждами, Кенсу мог ее представить, а еще ему отчетливо запомнилась своей смуглостью кожа незнакомца, и губы, что были созданы лишь для самых приятных вещей. - Ты знаешь его? – заинтересованно спросил Кенсу. - А что, понравился? – вышло более грубо, чем До надеялся, но пронять омегу было не так просто, а потому Чанель прорычал. – Это брат Кай. Его монастырь издревле борется с моими чадами. Чем могу быть полезен? - Нам не нравится, что ты вылез из своего гнилостного царства! – воскликнул монах, с яростью глядя на Чанеля. – Ты должен немедленно убраться обратно под землю! - Иначе что? Изгонишь меня парой молитв? – передразнил парня Пак, заставив того задохнуться от возмущения. Но тут вмешался Кенсу. - Так, погоди! Ты мне про гниль не говорил! У меня очень плохие отношения со всякими гадами и плесенью! – Су ткнул Чанеля локтем. - Нет, нет, что ты! Я бы не стал лгать своему нареченному, - взволнованно выпалил Люцифер. – От твоих страхов мы всегда можем избавиться. Но ты же должен понимать, какое людишки имеют представление о нашем доме. - Ну, тоже верно, - не мог не согласиться Су. - Достаточно! Я избавлю наш мир от тебя, Дьявол! – мальчишка сжал в ладони большой тяжелый крест, который выглядел очень старым. И от Су не укрылось то, как Чанель изменился в лице. Он выставил вперед ладонь. - Стой! Откуда… - Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, - бормотал монах, сжимая в руках крест, висящий у него на шее, и Кенсу ощутил волну силы, что прошлась от него, ударяя по Чанелю и заставляя того с ревом согнуться, - in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis! – Чанель рычал, его кожа вспыхивала изнутри горящим пергаментом, покрывалась рубцами, вспарывающими плоть. - Non ultra audeas, serpens callidissime, decipere humanum genus, Dei Ecclesiam persequi, ac Dei electos excutere et cribrare sicut triticum!..* - Что мне делать?! – вскричал Кенсу, пытаясь понять, как ему остановить пытку, проводимую над Чанелем. Он думал, что в его душе зародится мысль оставить все так, как и шло, позволить экзорцисту избавить его и мир от Дьявола, ведь это наверняка было правильным решением. Но нет. Кенсу не допустил для себя и возможности лишиться Чанеля, он не мог позволить, чтобы у него забрали единственного, кто так самоотверженно желал его, того, кому он должен был принадлежать. - Крест… - прохрипел Пак, падая на колени, а Кенсу стал взволнованно оглядываться. А затем, схватив тяжелый камень, валявшийся неподалеку, он размахнулся и со всей силы бросил его в монаха, попадая ему прямо в плечо. Тот взвыл от боли, прекращая свою молитву, и Су воспользовался моментом, чтобы броситься на него. Он сам не понимал, что толкнуло его на этот поступок, ведь Кай был явно сильнее его, он был тренированным бойцом. Но сейчас было не до раздумий – Чанелю было больно. Он кричал даже в голове Су, и это разрывало мальчишку, это пробуждало в нем такую ярость, которой он никогда ранее не испытывал. - А ну, отвали от него! – прорычал он это прямо в лицо монаху, со всей силы хватаясь за цепь с крестом и разрывая ее. А стоило лишь только ему коснуться тяжелого, витого распятия, что оказалось в его ладони, как оно вмиг рассыпалось пеплом, обжигая его кожу. - Что… Что ты наделал?! – вскричал монах, ползая по земле и пытаясь собрать то, что осталось от артефакта - он был не в силах поверить, что какой-то человеческий мальчишка посмел уничтожить его. Су же подбежал к Чанелю, быстро вытирая горящие ладони о толстовку. Он упал перед ним на колени, касаясь пальцами его обожженной кожи и чувствуя, как тот дрожит под его прикосновениями, как рубцы сглаживаются, как затухают пожары в его теле. Поддавшись непонятной силе, волне жгучего страха, что он потеряет Чанеля, Су оглаживал его руки, его шею и плечи, лицо. Касался едва ощутимо губами, и с восторгом видел, что Дьяволу становилось лучше, что боль отступала. Он черпал в Кенсу свою силу, а каждая ласка, каждое прикосновение излечивали его. С волнением Су наклонился к обожженным губам Чанеля, на миг задерживая дыхание. - Нет! Стой! – Кай вскочил, бросаясь к ним, чтобы остановить Кенсу, но было слишком поздно. Су прижался губами к губам Дьявола, прильнул к его телу, наслаждаясь тем, как тот жаждал его, как сжимал в своих руках и будто пил дыхание своего нареченного. Вмиг Кенсу ощутил волну пепельных волос, упавших Чанелю на плечи, и с безумием оторвался от его губ, чтобы увидеть, как тот выпрямляется, подняв Кенсу с колен, и расправляет свои крылья. - Ты посмел пойти против меня, мальчишка! – его голос был неузнаваем, глаза заволокла тьма, а во рту тут же показались клыки. Кай взволнованно отшатнулся, пытаясь вновь начать читать иную молитву, но все без толку. Легкого движения пальцев Люциферу хватило, чтобы отбросить человека в сторону, как сухой лист. Врезавшись спиной в стену, он захрипел от боли, тут же падая на колени и хрипло дыша. Изо рта его текла кровь, и он царапал пальцами землю, не в силах подняться. Вероятно, виной было то, что Чанель неотрывно смотрел на него, придавливая одним лишь взглядом к земле. - Помоги мне!.. – прохрипел монах, возводя на Кенсу, спокойно наблюдавшего за происходящим, умоляющие глаза. - С чего вдруг? – хмыкнул он. - Ты… Ты же человек! Ты просто очарован Дьяволом! Помоги мне, а я избавлю тебя от него!.. - Серьезно? То есть то, что сейчас было, не показало тебе, что я этого не хочу? – ухмыльнулся омега, наслаждаясь тем, как меняется взгляд Кая. Су вздернул подбородок и отчеканил. – Если ты посмеешь причинить ему боль, то я лично уничтожу тебя и всех тех, кто тебя послал. - Но он же… Он же сам Дьявол! - Я в курсе, представляешь? – безумно рассмеялся Су, а потом наклонился к монаху, тут же резко придавливая его к земле подошвой ботинка, как раздражающее насекомое. – Потому что он – мой альфа. И мой будущий муж.