Жених из Ада

Разговор с Минсоком не занял много времени, но зато Кенсу узнал, что «миссию» охранять его Генерал Ада несет на себе практически с самого рождения мальчишки. Он всегда старался приглядывать за ним или доверял это своим подчиненным, когда не мог справиться самостоятельно. На вопрос омеги о том, не тяжело ли ему было жить среди людей, Велиал лишь усмехнулся: - Жить в мире похоти, ненависти, жадности? О, поверь, я словно попал на вечеринку со шведским столом. Теперь, когда Су увидел истинное обличие демона, он уже не мог представлять себе Минсока таким, каким он был раньше. Ему казалось, что он видит отблески пламени в темных глазах, а под одеждой хвост демона оплетает ногу, что клыки вот-вот покажутся вместо улыбки… И Кенсу это не пугало. Нисколько. Он прекрасно осознавал, что перед ним Высший демон – второй после самого Сатаны, что даже ему под силу уничтожить миллионы людей и привести мир к гибели. И он просто слушал его рассказ, задавал вопросы и тихо посмеивался, глядя на то, с каким волнением и подчас даже ужасом Велиал говорил о Люцифере. Кажется, кое-кто переобщался с нечистыми. Они и о Бэкхене говорили, впрочем, Велиал не позволял себе излишних эмоций при их личном разговоре, да оно было и к лучшему, омеге куда проще было выслушать его сухой, но искренний рассказ, чем очередные излияния в стиле дорам, которыми особенно часто его «потчевал» Цзытао. Вот уж Королева Драмы. Пообещав ничего не рассказывать о сущности Минсока своему другу, Кенсу покинул комнату студенческого совета, решив, что на его долю сегодня приключений и интриг точно хватит. К тому же он все еще чувствовал себя неуверенно после того, как благодаря силам Чанеля узнал, каково быть невидимым. И не только это узнал. Чанель рассказал о своей идее не так давно, но омега с готовностью включился в игру, немного доработав план своего нареченного, а потому, когда Бэкхен отправился к Минсоку со своим «заклинанием», Чанель и Кенсу поступили также, хоть и затаились в тени, чтобы не выдать себя. Несмотря на то, что альфа уверял До, что никто его не увидит и не почувствует его присутствия, мальчишка все равно боялся разрушить свою маскировку. Кенсу совершенно не ощущал стыда от того, что они с Чанелем наблюдали за близостью Бэкхена и Минсока, он не думал о том, что не сможет смотреть другу в глаза… Какая разница вообще, кого волнуют такие пустяки? Соитие Бэкхена и Минсока было очень горячим, и если бы не страх быть застигнутым, Су наверняка бы возбудился и позволил себе в полной мере насладиться ситуацией, ведь почему бы и нет? Его не сковывали никакие моральные оковы – ему было попросту плевать, что о нем бы подумал Бэк, если бы увидел его в тот момент. Его удовольствие важнее, чем истерики друга. Кенсу не мог не отметить, что появление Чанеля перед Минсоком произвело именно тот эффект, на который Дьявол и рассчитывал, вот только сам Су был до самого конца в неведении о том, что Ким – не человек, а потому он едва не запаниковал, когда Люцифер внезапно оставил его, чтобы вновь оказаться видимым. Далее сцена была разыграна как по нотам – омега знал лишь, что Чанель попробует заставить другого альфу ревновать, и когда Су свыкся с мыслью, что Минсок – Велиал, в его плане мгновенно все встало на место, и благодаря их телепатической связи с Чанелем он смог направить поведение мужчины в нужное русло, за что заслужил его одобрение. Жених Люцифера умел подстраиваться под ситуацию и извлекать из нее выгоду. Велиал показал себя во всей красе, он и сам поверил в то, что Чанель собирается покуситься на Бэка, забрать его, и как следует попользоваться телом омеги, а потому и не сдержал себя. Забыв, кто перед ним. Люциферу ничего не стоило уничтожить его одним только взглядом, но он предпочел нанести ему несколько болезненных ран за его дерзость, прежде чем сделал Кенсу видимым. Высший демон даже не догадался о том, что омега был в комнате с самого начала, а потому и отреагировал так, как Су и предполагал – стал молить его о защите. Этот вариант они с Чанелем также успели обсудить в считанные секунды, ведь омеге не нужно было даже формулировать мысли полностью – Дьявол из их обрывков выстраивал полную картину и опирался на нее в своих действиях. Кенсу остановил их драку, выступил в роли Рыцаря, и тем самым с легкостью завоевал сердце Велиала. Идеально. Кажется, он и впрямь был рожден для того, чтобы стать супругом Люцифера. Они с Чанелем договорились, что встретятся позже в библиотеке, но альфы видно пока не было, поэтому Кенсу стал бездумно бродить вдоль рядов с книгами, проводя кончиками пальцев по пыльным, но крепким корешкам фолиантов, гладким обложкам современных учебников и романов-однодневок, потрепанным томикам стихов, пока внезапно не понял, что очутился в отделе религиозной литературы. С высоких полок на него взирали книги по мифологии и древнейшим верованиям – яркие, словно засыпанные специями с индийских рынков; строгие, словно облаченные в смокинги, молитвенники и сборники песнопений, броские толстые «Библии», «Сунны», «Кораны»… А словно в насмешку по соседству с ними обитали книги по эзотерике и оккультизму, чарующие вязью древних символов и знаков, украшенные изящными готическими шрифтами. Удивленный таким соседством, Кенсу невольно с усмешкой вспомнил, как во время курса «истории Средних веков» профессор рассказывал им, что раньше для того, чтобы создать пергамен – материал для письма – требовалась кожа телят или овец. Для одного только тома Библии убивали до трехсот животных. - Любая вера пишется кровью, - покачал головой омега, углубляясь в изучение книг по более близкой ему тематике. Пожалуй, родители были бы им недовольны – они были католиками и в детстве постоянно заставляли Кенсу ходить с собой на богослужения. Впрочем, тогда он не возражал, хоть порой и начинал откровенно скучать в храмах, отчего родители подвергались пыткам его капризами. Словно почувствовав, что Кенсу начинает углубляться в болезненные воспоминания, главный «целитель» от них тут же появился, обнимая омегу за талию и с улыбкой проводя носом по его шее: - Заждался? - Да, тебя не было слишком долго, - сухо поджал губы Кенсу. – Что ты там такого делал с Бэкхеном?.. Да и вообще! Твоя игра была как-то уж слишком правдоподобна там, в кабинете. - Прошу тебя, мой драгоценный, не нужно терзать себя ревностью, как будто тебя очаровал Асмодей, - хрипло пробормотал Люцифер, разворачивая омегу в своих руках и мягко прижимая его к книжному стеллажу. – Зачем мне какой-то человеческий мальчишка? У меня есть ты, и ты дороже любой души, которую я только могу получить. Неужели ты думаешь, что все слова, что я говорил тебе, лишь уловка? - Ты – Люцифер, - выдохнул Кенсу, ощущая дрожь во всем теле от той силы, которая исходила от Чанеля, от его запаха, что заставлял кожу вспыхивать, как сухую листву. – Ты – воплощение зла и лжи, разве не так? - Человеческие предрассудки… Вы считаете, что ангелы безгрешны. Но на их крыльях крови больше, чем на руках самых жестоких военных лидеров. Да, мы лжем, мы предаем, мы склоняем к убийству, извращениям, пороку, ненависти… Но в одном ты можешь быть уверен. Я не солгу тебе никогда. Даже для того, чтобы защитить тебя, даже если я буду уверен, что тебе будет лучше от моей лжи. Никогда. Ты можешь спросить меня о чем угодно и быть уверенным, что я отвечу искренне, потому что ты – моя жизнь и моя смерть, Кенсу, - покачал головой мужчина, прижимаясь лбом ко лбу омеги. Тот судорожно вздохнул и закусил губу, наплевав на то, что Чанель может услышать то, что творилось в его голове. - Тотальная честность? - Я не прошу от тебя того же, Кенсу, просто потому, что тут, - он провел когтем по виску Кенсу, легко вспарывая тонкую кожу. Омега тихо рыкнул, когда ощутил струйку крови, заскользившую по щеке. Люцифер тут же собрал солено-горькие капли языком, усмехаясь, - ты все равно не сможешь мне солгать. - Что ж, тогда ответь мне, - Кенсу слегка отстранился, - ты хотел бы… Кого-то, кроме меня? - Да, - без сомнений кивнул Чанель, на что Су недовольно зарычал, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину. – Но только потому, что твое тело слишком хрупкое, чтобы выдержать меня! - Убери руки! – не слушал Кенсу. Он впервые вел себя так по-идиотски, что даже самому было стыдно, но ничего поделать он не мог. Омега всегда думал, что не будет возражать против свободных отношений, но теперь засомневался, не желая ни с кем делить Чанеля. - Да подожди ты! – вспылил Чанель, отчего Су был резко поднят в воздух и оказался «распятым» на стеллаже, благо, тот крепко был привинчен к полу. Мальчишка пытался вырываться, но невидимые путы связывали его по рукам и ногам, удерживали за пояс и горло. Это было унизительно, но так… возбуждающе. – Послушай меня!.. Ты – всего лишь человек! Тебе не выдержать моего огня, пока ты не станешь моим полностью! Да, я порой хочу возлечь с другими омегами, но не потому, что не люблю тебя, а потому, что не хочу причинить тебе боли! Кенсу сглотнул, когда Люцифер приблизился к нему, выдыхая: - Никто не выжил. Никто из тех, кем я поживился, не выжил, они все были разорваны, сломаны… Я – Люцифер! И мне с каждым разом все тяжелее сдерживать себя, но я не могу допустить, чтобы ты погиб от того, что я не рассчитаю силы! - Ты голоден, Чанель? – пробормотал Су, кусая губу. – Ты хочешь кого-то убить? - Да, я хочу ощутить, как мои руки окропятся горячей кровью, как сердце моей жертвы перестанет трепетать в моих пальцах, как последний крик сорвется с порванных губ..! Омега невольно застонал, прогибаясь от возбуждения, что охватило его тело, когда он услышал этот вяжущий, пробирающий до костей шепот. - А ты… Ты такой сладкий, такой мягкий… Хочу вонзить в тебя клыки, хочу, чтобы ты сошел с ума… - хрипло бормотал Люцифер, наслаждаясь тем, как омега дрожит и кусает губы, как невольно тянется к нему, опьяненный сильным ароматом желания, исходившим от альфы. - Нас могут услышать!.. – прошептал Су, чувствуя, как дыхание все сильнее учащается. - Нет, Кенсу, нас никто не услышит. Никто не услышит, как ты стонешь. И как ты кричишь. - Дьявол, - прохрипел омега, пытаясь свести колени, но путы не позволяли ему это. Бедра омеги стремительно намокали, а от слов, что срывались с дьявольских уст и звучали как самая настоящая угроза, желание мальчишки лишь все больше распалялось. – Прекрати… Пусти меня!.. - Ты говорил, чтобы я убрал руки? Так я и поступлю, - Дьявол с ленивой ухмылкой завел руки за спину, но тут же выпустил хвост, который обвил ногу Кенсу, а затем стал потирать его пах. Омега невольно вскрикнул, пытаясь найти хоть какие-то силы для сопротивления, но, черт возьми, Дьявол умел управлять всеми своими конечностями, вот уж правда. Невольно усмехнувшись от этой мысли, уже через пару мгновений Кенсу зашелся в томном стоне: он не знал как, но Люцифер умудрился стянуть с него джинсы и белье до колен. Кенсу затуманенным взором глядел на Чанеля и понимал, что и тот сам попался в свою ловушку – Дьявол не мог оторвать от своего нареченного взгляда столь голодного, что омега ощутил, как смазка течет по бедрам. Черт, черт, кажется, со дня на день должна начаться… Кончик хвоста ловко оглаживал его поджавшиеся яички, член, что был напряжен, и почти жался к животу. Омега скулил от боли, что приносило ему возбуждение, и словно в бреду умолял Чанеля трахнуть его, потому что ему не терпелось ощутить в себе его член. Однако Люцифер, тяжело дыша, ухмыльнулся: - Я обещал, что не притронусь к тебе, но… Омега распахнул глаза, когда почувствовал, как хвост Дьявола проникает в него, такой длинный и гибкий. Он был не слишком толстым, но неразработанная задница Кенсу приняла его без усилий. От мысли о том, чем Люцифер трахает его, мальчишка был готов кончить в ту же секунду, но невидимые путы обхватили основание его члена, не позволяя ему разрядиться так быстро. Это было унизительно, грязно, греховно и так сладко, что омега не сдерживал своих стонов, криков. Он прогибался, ощущая, как дьявольский хвост извивается внутри его тела, растягивает его и дразнит, бьется об устье матки. Кенсу никогда не чувствовал подобного раньше – из уголка его губ текла слюна, он не мог перестать кричать и срываться на рык, а задница словно сходила с ума, как и ее хозяин. Он был совершенно изничтожен. Заласканная простата уже десятки раз подводила его к самому пику, но Люцифер не позволял мальчишке забыться в оргазме. Обезумев, Кенсу цеплялся пальцами за книги, невольно скидывая их со своих полок на пол. На их извращенную близость взирали Арес и Аполлон, Шива и Ганеша, бог Кецалькоатль; арабские миниатюры были полны осуждения, а в глазах Христа Кенсу видел, что он пал на дно Бездны окончательно. И пути назад у него нет. Вновь и вновь Чанель заставлял его молиться себе, теряться в безумии. Но лишь когда книга, упавшая поверх ликов ангелов, явила собой изображение Бафомета, Кенсу ощутил, что Дьявол смилостивился над ним. И в тот момент, отдавая себя и свое распятое тело Люциферу, омега закричал. Имя своего супруга. Своего хозяина.