Почти всю ночь Яра никак не мог уснуть. Он всё размышлял о девушке, о Андрее, о жизни в общем. Кажется, сейчас появилась какая-то вина за то, что лгал. Так позорно и много врал живому на тот момент другу. Даже когда они, вроде как, помирились, Косухин всё чувствовал себя не совсем уютно. Этот пронизывающий взгляд Шавеля, который едва не вытягивал с уст старшего всю правду, но так и не вырвал с корнем.
Когда парень встретился с русоволосой в парке, она была одета в нежно-кремовую курточку, голубые штаны и черные сапоги, а на голове красовался берет.
— Выглядишь не очень, — девушка в руках держала миниатюрную голубую сумочку - под цвет штанов, — Ты спал вообще?
— Неа, — чубатый покачал отрицательно головой, после чего направился в сторону киоска с мороженым, подзывая к себе ладонью девушку, — Тебе фисташковое?
Улыбка коснулась губ юной особи, она отметила для себя, что Яра не меняется. Всё также поглощает холодный десерт в морозную погоду. Этому его научил Шавель, чтоб его. Так и заболеть недолго.
— И "голубого ангела", — добавила русоволосая. Ладно, сегодня спорить никто не будет, пусть всё идёт своим чередом.
Ярик видел перед собой сладость голубого цвета, он видел название, но думал вовсе не о лакомстве. В мыслях пробежал образ Андрея, который смешно надувал губы, а после заливисто смеялся.
— Не лопнешь? — мотнул головой; все же протянул деньги продавцу, выбирая мороженое.
— Клубника и яблоко? Серьёзно? — поморщилась русоволосая, оглядывая друга, — Вкус отсутствует напрочь.
На это парень промолчал, а в голове как назло всплыл образ того самого дня, когда младший отдал ему краску с любимым цветом - зелёным, а себе забрал красный. Как-то на подсознательном уровне это мороженное напоминает тот день, те крики, те слёзы и переживания.
Когда парочка решила сесть на парапет у воды, доедая мороженое, повисла тишина. Парень смотрел на тонкую корку льда, которая покрывала некоторые лужи, а после перевёл взгляд на реку, где волны нарушали гладь.
— Яра, ты мне правда нравишься, — снова начала девушка, но увидев, что Косухин хочет возразить, перебила, — Я знаю, что это не взаимно, просто хочу, чтобы знал. Мне действительно было плохо после того, как пришлось уехать от тебя.
— И от Андрея, — добавил Ярик.
— И от него тоже, — как-то быстро согласилась русоволосая, поправляя берет, — Для меня наше время было сказкой. В некоторые моменты мне казалось, что это любовь. Наш первый танец, объятия под луной - это то, о чем мечтают почти все девочки, понимаешь?
— Зачем всё это? Делаешь только больнее себе, — Ярик пожал плечами, а взгляд скользнул по женским ладошкам, которые тёрлись друг о друга, пытаясь согреться.
— Я просто спросить хочу : зачем? Зачем все те ложные надежды, всякие намёки? Помнишь, как ты назвал меня в последний день перед отъездом? — задала риторический вопрос девушка. Она заметила, как взгляд Косухина стал напряженнее, а значит он не помнит. Ничего не помнит, — Маленькой принцессой. Яра, скажи, ты хоть что-то ко мне чувствовал?
Когда старший хотел что-либо ответить, он краем глаза заметил тень, а когда обернулся, увидел Хранителя. Последний сидел на парапете скрестив ноги по-турецки, ладонями опёрся позади себя, откинув голову назад.
— Вот попал, — кажется, Андрей даже ухмыльнулся одним уголком рта, будто прочитал мысли Ярика.
— Знаю, что молчание - знак согласия, но всё же, ответишь мне? — русоволосая обратила на себя внимание.
— Нууу, — протянул Человек, кусая изнутри щеку, — понимаешь, я просто... Когда ты-
Звонкий смех прервал поток несвязных слов. Шавель так громко смеялся, что вызвал невольное смущение у Косухина, а возможно, стыд.
— Ты была для меня сестрой, — вздохнув, сказал старший, стараясь не смотреть в сторону шатена, — хотелось оберегать тебя, обнимать, но, кажется, я где-то оплошал, если ты приняла мои чувства иначе.
— Почему тогда ты врал Андрею? Почему просил молчать меня о наших прогулках? — эти слова ничуть не затронули Хранителя, взгляд всё такой же спокойный; он решил свесить ноги в воду, колыхая ступнями.
— Да не знаю я, — грубо отозвался Ярик, но вовремя умерил пыл, вдыхая морозный воздух. Кажется, снова мята, — Возможно, не хотел, чтобы он ревновал, хотя не уверен. Я сам запутался.
Девушка всё-таки решилась взять руку Косухина в свою, переплетая пальцы.
— Ты хороший друг, Яра, — русоволосая наклонилась ближе, мазнув сухими губами по бледной щеке старшего, — Спасибо, что побыл сегодня со мной.
Она встала, не дав ни слова сказать, а после развернулась и ушла. Да и не нужно слов, всё и так предельно ясно. Больше не будет разговоров о любви и прочей ереси.
Конец ноября, а холодные лучи солнца жги людям в глаза.
Ярик оставался сидеть на парапете, ощущая сзади едкий мороз - Андрей опёрся спиной о спину чубатого, откидывая вновь голову. Он ожидал, что старший встанет, поёжится, но тот продолжал так сидеть, сам запрокидывая голову назад.
Люди проходили, но никто не обращал внимание на бледного парня, который смотрел на не менее бледное небо.
Кажется, старший всё-таки что-то приморозил, раз решил уйти с парапета, внедряясь в парк. Гнилые листья, опавшие с деревьев лежали на тротуаре. Ветер легко поднимал их ввысь, кружил, а после опускал на землю.
— Ты злишься? — шепотом спросил Ярик, оглядываясь. Кажется, сейчас ни души на улице.
— На что? — пусть Андрей знал ответ, пусть он вообще знал всё, что творится в голове старшего, Хранитель продолжал строить из себя дурочка. Пусть Косухин сам всё расскажет.
Шавель шёл задом наперёд, смотрел в лицо Человека, улыбаясь.
— Я соврал тебе по поводу Наташи, — вновь чувство вины кусало изнутри чубатого.
— Нет, — отрицательно покачал головой младший, — ты просто не сказал. Это разное.
— Я не буду больше лгать, — Ярик перевёл взгляд на верхушку голого дерева.
— Ой, фу, какой ты пессимист, — Шавель высунул язык, а после помчал вперёд, быстро набирая темп. Листья под ногами Хранителя затрепетали, а после вовсе поднялись в воздух, следуя за внезапным ветром.
Только старший хотел посмотреть вперёд себя, как какой-то почерневший листок шлёпнулся ему прямо на глаза. Ярослав убрал его двумя пальцами с гримасой отвращения, после чего заметил, что на него летит едва не сотня такого же гнилья, а за этим потоком стоит улыбающийся Андрей.
Яра дал дёру, закрывая лицо одной рукой, а второй пытался схватить мелкого проказника. И пусть у него ничего не выходило, только мороз в руках, улыбка всё-таки просочилась сквозь опущенные уголки губ.
Когда друзья вернулись домой, Косухин первый заскочил в свою квартиру, резко закрывая дверь. Он тяжело дышал, вырывались рваные смешки, а спина подпирала входную дверь. Человек решил повернуть голову, чтобы заглянуть в глазок, но никого не увидев, развернулся.
— Ты такой наивный, — лицо младшего сейчас находилось прямо по курсу. Кажется, или Андрей за свою "карьеру" Хранителя подрос?
Взгляд опустился на ноги Шавеля. Нет, не подрос. На носочках стоит.
— Меня этим детским личиком не напугаешь, — шатен надулся, а чубатый пытался подёргать щёки Хранителя, что увенчалось провалом.
— А меня такими пикаперскими фразами не смутишь, — кажется, Яра уже мог понимать друга и по взгляду. Им слова-то только для уточнения информации нужны были.
— О, правда? — хищный оскал, а после смертный прошёл мимо его товарища, повернулся. Он приближался к Андрею, а тот отступил всего на шаг назад. Руки Человека коснулись двери, по оба плеча от шатена, — Кажется, временами забываешься кто ты есть, — старший смотрел сверху вниз, а Лаггер всё также пялился вперёд себя - в ключицы чубатого.
— Тайм-аут, — одними губами проговорил Хранитель, поджимая губы. Не улыбалось ему то, что ростом не вышел.
— А ты действительно не грешил там? — ещё ближе приблизился Ярик, а в глазах уже плясали чертята, — Будь ты живым, думаю, не упустил бы такого шанса.
— Достал, — младший хотел хлопнуть себя по лбу за то, что раньше просто не отошёл от этой двери. Он решил пройти сквозь Человека, как смачно врезался головой о подбородок старшего. Последний отскочил немного назад, потирая ушибленное место.
— Ты совсем дурак? Чуть не убил меня! — обиженно пролепетал Ярик, а после быстро улыбнулся, — Ну как? Смог я своими "пикаперскими" фразами смутить тебя? — чубатый передразнил Хранителя, вызывая у последнего покраснение ушей. Кажется, кто-то злится.
—
Хрен там, — отмахнулся Шавель. Во рту резко пересохло, словно он не пил дня три, а голова резко разболелась, будто тисками сжимали виски. Кажется, врать самому ещё хуже, чем слышать ложь от кого-либо. Он почувствовал прикосновение к своему запястью.
Этот тактильный маньяк..
— Ай, я же знаю, что смутился, — старший притянул товарища к себе, обнимая по-дружески, а после взъерошил волосы, — Кажется, я нашёл способ воскресить нашего маленького Андрюшу.
На последнюю фразу ну прям отпустило всю боль, заменяя раздражением. Смущение бывает не только интимного характера. Оно, мать его, от таких обидных слов тоже возникает.
— Отошёл от меня, — Хранитель с силой оттолкнул Косухина, что тот задел спиной стену, — вот пристал-то, а?
— Маленький Андрюша злится, уу, — с издёвкой протянул Ярик, продолжая подходить к Лаггеру.
— Та ты конкретно заеб-
Пусть сейчас старший и не слышит шатена, но он слишком хорошо его знает, а также знает то, что в эту секунду матерное слово едва не сорвалось с уст Хранителя.
Парни брыкаясь дошли до дивана, а после и вовсе перекинулись через него, падая на пол.
Андрей оказался на чубатом, и ни секунды не раздумывая принялся щекотать, вызывая громкий смех, а после только вырывающиеся резкие выдохи.
— Кто тут маленький? Я вообще-то твой Хранитель! — всё причитал младший, успевая схватить тянущиеся к его рёбрам руки.
— Сдаюсь, сдаюсь, — пыхтел Ярик, елозя под другом.
Когда Лаггер не услышал лжи, то послушно отцепил свои руки, вознамериваясь встать с смертного, как внезапно тот сел, выпрямляясь и прижал Хранителя спиной к дивану.
— Я пошутил, — Человек сощурил глаза, принимаясь за ответную пытку.
Они всё ещё сидели на полу, младший пытался руками опереться о выступающее сидение дивана, чтобы подняться, но попытки не увенчались успехом.
Ярослав продолжал щекотать мелкого в отместку.
Ложь и шутка отличается. Поэтому, Шавель не любил, если кто-то так реалистично шутил.
— Ну хватит, хватит, — повторял шатен, но его никто не слышал. Белый галстук немного развязался от того, что его многочисленно дергали, задевали; на лбу выступила испарина. На эти просьбы Человек только сильнее обнял Андрея, ещё больше вжимая в низ дивана.
— Ты такой холодный, круто, — старший расположился меж ног шатена, носом утыкаясь куда-то в район шеи, вызывая мурашки.
— Мне жарко, Яра-а, — жалобно прохныкал Андрей, словно задыхался. Они итак вспотели, а тут ещё безумно горячая туша липнет. Он рукой оттянул смертного от себя за короткие волосы на затылке, вдыхая воздух. Вторая ладошка была на полу, держа опору, чтобы не завалится набок, так как Ярик сильно уж налегал.
— Сам виноват, что такой холодный, — только наглый парень вновь коснулся носом шеи Хранителя, как тот со всей силы треснул по голове друга, — Ёпть, ты что делаешь?
— Ярик-педик, — улыбка так и рвалась на губы младшего, но тот её как-то неумело сдерживал, а после и вовсе залился смехом.
Удар оказался не таким уж и слабым, потому что Косухин не переставал капать на нервы своим поддельным нытьём. Друзья уже сидели на диване. Кажется, остывали.
— Ладно, я тебя понял, ты не ангел, на самом деле ты - моя смерть, — чубатый сидел, накрыв своей ладонью руку Хранителя, который охлаждал лоб жертвы. Последний посмеивался, ощущая жар под пальцами.
— Я тебе льдом подрабатывать не нанимался.
Пока обиженный взгляд скользил из-под мокрой челки Ярика, младший встрепенулся, словно что-то вспомнил, достал телефон и стал одной рукой набирать сообщение.
«Я уже мёртв, поэтому, не оглядывайся на прошлое, ладно? Мне всё равно не судьба завести семью, стать отцом, поговорить когда-либо с другими людьми, понимаешь? Яра, она тебя любит. Сильно любит. Не нужно из-за какого-то мертвеца рушить свою жизнь. Спеши жить, хорошо? Если нравится Наташа - не отталкивай её. Понемногу у меня отказывают чувства, скоро я забуду как любить, так же, как не могу вспомнить вкус мороженого, но ты-то живой. Дыши, люби, плачь и смейся.»
Он с секунд десять размышлял над законченным сообщением : показывать ли? И всё-таки решился.
Лёгкая улыбка и наигранная обида спали с лица старшего, а взамен пришла ностальгия и безысходность.
— Неужели на ваниль пропёрло? — подстёб как-то не в тему, слова вышли даже неуверенно, — Сколько раз повторять, что Наташа мне как сестра? Если потеряешь все чувства, ты ведь не получишь амнезию, да? — получив утвердительный кивок, продолжил : — пообещай тогда, что хоть раз мы поговорим.
— Договорились, — он одними губами проговорил, а после засунул свой мобильник в карман черных джинсов. Ярик протянул мизинец к младшему, а тот в ответ обвил своим мизинцем, а вверху они прикоснулись большими пальцами. В детстве такие обещания никто из них не смел нарушать. Это уже как традиция.
— Я, кстати, на работу думаю устроится, — Человек уже перестал ощущать морозную кожу, только прохладный ветер - Андрей вновь стал недоступным для смертного.
— Как бы хотелось, чтобы этот мелкий никогда не переставал смущаться.
— Собираешься программистом быть?
— Неа, буду пробовать себя в чем-то новом. Знакомый предлагал подработать в студии, он песни пишет, сказал чтобы я на прослушивание пришёл.
— Вот оно как, — задумчиво протянул Андрей, а старший всё пытался вспомнить голос друга. Такой, ещё на стадии мутации, когда высокие ноты пробегают в хриплом басе. Также хотелось бы услышать этот звонкий смех, что порой раздражал из-за своей высокой тональности, — думаю, у тебя всё получится.
Ярик прослушал, точнее, проморгал всё, что ему говорил шатен. В его голове словно загорелась лампочка, чубатый соскочил с дивана, стал рыться в дисках, которые лежали друг на друге в тумбочке под телевизором. Засунув в DVD проигрыватель один из сверкающих пластиков, Косухин вернулся на место рядом с Андреем, нажимая на пульте стрелочку, что означала «воспроизвести».
— На мой День Рождения твоя сестра сделала подарок, — начал пояснять друг, пока на видео мелькали различные силуэты, — а после я туда прикрепил видео с фестиваля красок. Как вообще умудрился забыть об этом? — сам себе поразился старший. Ребята уставились в экран.
Сонная рыжеволосая девочка выплывает из-за угла, а когда смотрит в объектив камеры начинает закрываться руками.
— Что ты делаешь? — мягкий голос достигает камеры.
— Сегодня Яра возвращается с Лондона, — вещает такой детский голос, а после камера захватывает изображение кривляющегося Андрея. На вид ему лет двенадцать.
— О, я люблю Ярика, — девчачий голос заставляет камеру заснять улыбчивое лицо. Кажется, одного переднего зуба не хватает.
— Ахаха! Я помню это! — начал хохотать Хранитель, когда увидел как лыбится его младшенькая.
Картинка быстро сменилась, теперь уже камера снимала двоих мальчиков, которые играли в приставку, при этом толкали друг друга локтями.
— Тайм-аут, — начал лепетать тринадцатилетней Андрей, а старший всё никак не прекращал бить его в игре. Камера немного тряслась, — Та, бля, стой!
— Ааа, Аллка, слышала? Маленький Андрюша матерится, расскажешь всё маме, — четырнадцатилетний Ярослав посмотрел в камеру, но от игры отрываться не стал. Он выглядел на все шестнадцать, ростом был значительно выше друга.
— Угу, — пронеслось глухое. А после этого уши Шавеля начали краснеть. Кажется, кто-то не на шутку разозлился. Почувствовал себя больно взрослым.
— Я тебя ненавижу, — подросток завалил старшего, накидываясь с щекоткой. Камера ещё больше затряслась, приближаясь к парням, которые кряхтели. На фоне слышен был смех.
— Когда в первый раз просматривал видео, то валялся на полу со смеху, — сообщил Ярик с улыбкой на лице. Шатен закусил губу, кивая самому себе.
— Аллка любит Ярика, а тот ей не даёт, бее, — сперва была картинка, где сестра сидела около друга брата, а после на экране показался сам родственник с высунутым языком, — Сегодня мой День Рождение, а вы даже не знаете об этом!
Андрей вновь высунул язык, только уже больше, а после прошёлся им по своим губам, увлажняя. В кадре мелькнул черный шарик, и также быстро исчез. Пятнадцатилетний подросток был настолько горд тем, что пробил себе язык, что при каждом удобном моменте показывал ещё свежую ранку.
— Когда-нибудь я трахну девчонку этим, — вновь розовый язык с черной штангой в кадре. Пошлая улыбка и белоснежный оскал пропал, как камеру забрал старший. На экране мелькнул его чуб.
— Андрей, хватит маяться фигнёй. Ты когда волосы-то подстригать будешь? — поджатые губы, взгляд снизу вверх и изображение сменяется другим.
— О Боже, — нервно хихикнул в кулак Хранитель. А рядом сидящий Ярик уже во всю хохотал. Он словил за руку друга.
— Ты ведь смущен? Да? Ай-яй-яй, кого ты там удумал поиметь? — очередной смешок, когда младший сморщив нос, выдернул свою руку, а руки приложил к красным ушам.
— Восемнадцать лет, ребят! Бухаем! — бодрый крик Андрея заставил не менее бодрые возгласы наполнить комнату, создавая шум. Старший наблюдал за этим балаганом с дивана. Рядом стояли три банки пива, четвёртая в руках чубатого.
— Уберите алкоголь от ребёнка, — Ярик уже двинулся к младшему, хватая его за капюшон и оттягивая подальше банку от рук.
— Ну тебе ведь восемнадцать стукнуло, дай хоть отметить, — когда язык пробежался по сухим губам, черной штанги уже не было видно. Он её снял ещё полгода назад - надоело.
— Гуляй, малолетка, — уже выпивший Косухин развернул младшего на все сто восемьдесят и смачно шлёпнул по заднице, заставляя последнего обернуться и вместить в свой взгляд всю злость.
Картинка с оживлённой комнаты перешла на ночную съемку. Комната, где все спали, похрапывая. Кажется, камеру нёс сам Андрей, ибо бормотание на фоне очень походила на его.
— Я тебе покажу кто из нас малолетка, старикашка недоделанный, — изображение затряслось, послышался звук, характерный открывающейся то ли баночки, то ли шампуни.
— Вообще летаю! — внезапно подорвался Ярик, открыв свои сонные глаза. Он напугал младшего, но так же быстро и повалился обратно, вызывая облегчённый вздох.
— Летаешь, летаешь, — повторил Шавель, а после поставил камеру так, чтобы она снимала их двух. Лица младшего не было видно.
Пальцы аккуратно зацепили свободную футболку Косухина, потянули ткань вверх, открывая загоревшую кожу. Младший гадко хихикнул, наклонился немного к камере, вновь показал язык.
На ладонь плюхнулось что-то вязкое и липкое.
— Завтра ты будешь в бешенстве, — смешок, а после рука легла на живот старшего. Сперва никаких движений не было, потом Андрей поднял немного ладонь, за ней потянулись ниточки чего-то липкого. Пальцы слегка надавили на живот, круговыми движениями массируя тёплую кожу.
С уст Яра послышался едва уловимый стон, и камера тут же затряслась. Андрей приблизил объектив прямо ко рту своей "жертвы".
— Фу, он извращенец, — смазанная картинка успела уловить момент с резким выдохом чубатого, пока друг наносил вязкую жидкость от края ремня, который едва висел на бёдрах, и до грудной клетки.
Картинка следующего дня с нормальной съемкой и громкими матами Косухина. Камера снимала из-за угла.
— Знаешь, ты та ещё язва, — Ярик перевёл взгляд на хохочущего Андрея. Тот уже наглея налёг на плечо друга, — Я потом долго ещё не ел мёд.
— Яра, Яра, — лепетал экранный Андрей. Его волосы были все в лаке, сам был стильно одет, а в руках была ромашка, — Я всегда знал, что ты гей.
— Не с этого начал, — за камерой голос Аллы, а на экране зубастая улыбка.
— Ладно, теперь серьёзно, — прочистил горло и продолжил : — Ты у нас большим парнем растёшь, таких громил ещё не видел. Желаю тебе самую милую крошку, которая будет готовить борщ и встречать после работы с ми-
— Андрей! — едва не на писк сорвалась сестра.
— Что? Я хотел сказать с милым сынишкой, извращенка, — хохот, — Короче, чувак, не расти больше, тебе и так хватит. Я тебя люблю, ты самый офигенный мой геюшка, — ромашка влезла в объектив.
— Он как всегда, — рыжеволосая девушка стояла в голубом платье, камеру держал Шавель, — С Днём Рождения, Ярик!
И родственники повернули на себя камеру, посылая воздушные поцелуйчики.
— Это было убог-
Видео прервалось, экран почернел. А после вновь наполнился красками. В прямом смысле - в объектив бросали краску.
— Ахах, — гогот Андрея был громкий, звонкий, — у тебя волосы, будто в муке! А лицо-то!
Камера развернулась к разноцветному лицу Ярика, тот улыбался.
— Это знаешь, — перекрикивал Андрей музыку, что окружала их со всех сторон, — как увидеть Париж и умереть!
— Не вздумай, мы ещё твои девятнадцать не праздновали, — пригрозил младшему пальцем Косухин. Шавель решил взять камеру в свои руки. Шатен дал дёру, когда на него незнакомые стали сыпать краску, а за ним погнался и старший.
В одно мгновение камера покрутилась вокруг своей оси, не замечая знакомого лица. О! На объектив попала краска. Жидкая, красная краска. Такой громкий стон для камеры, и такой глухой для всех, кто находился рядом, прыгая под громкую музыку.
— Андрей, — громкий крик, а после лицо сестры. Перепуганное. Его едва видно из-за жидкой краски, что ползёт по объективу, — Боже, Андрей, прости!
— Алл? Ты что, мать твою, творишь? — изображение тряслось, расплывчатые силуэты, и вот опустилось вниз. Десертная вилка оставалась в руках рыжей, капала вовсе не краска. Это была кровь.
— Я не хотела, правда не хотела! — истерический крик, девушка опускается на колени, закрывает лицо руками, пачкая щёки в кровь.
Камера снимает ноги, которые еле перемещаются по зелёной траве. На землю капают бардовые капли, по щиколоткам текут едва не черные реки крови.
— Косухин, блять, спаси меня, — люди хлопают на фоне. Кажется, они думают, что это жидкая краска.
— Яр... Яр, где ты?!
Камера зафиксировала последний вздох. Она упала также, как и упал её владелец. Последнее моргание, последний взгляд, последняя слеза от нестерпимой боли. Багровая струйка прошлась по сухим губам Андрея.
Снова черный экран. Кажется, кто-то наступил на камеру, ибо перед этим изображение стало переломным.
Хранитель чувствовал, будто умер второй раз. Он не осмелился посмотреть на Человека, закрыв глаза. Тогда он так отчаянно звал друга. Но странным было то, что сейчас он сочувствовал сестре. Какого хрена, спрашивается?
— Я так хочу услышать твой голос, — повторил свои слова Ярик. Он когда-то раньше их говорил.
— Так услышь уже меня, — младший вздохнул, переводя взгляд на Косухина. Парень подался вперёд, невесомо касаясь губами губ Человека. Последний не задерживался, отпрянув. Постигло такое ощущение, словно он испытал ту струю крови, что стекала по этим холодным губам в тот день.
— Извини, ты умер из-за меня, — как-то пусто проговорил Ярик, взъерошив свои волосы, — Хочу хоть половину этой боли, чтобы было честно.
— Дурак, ты тут не при чем, — Хранитель попытался разрядить обстановку. А смысл? Его не слушают.
— Не при чем тут только один малой, а остальные виноваты. Единственный не заслужил на это, — Яра улыбнулся подбадривающие. Словно этой улыбкой он мог воскресить друга. Андрея не слушают - его слышат.
— Я же говорил, чтобы забыл это слово, ну, — младший толкнул в плечо старшего. Кажется, он рад своему смущению, которое накатило с страхом и до сих пор не отпустило.
Пока друзья ещё переговаривались с полчаса, а после решили позвонить за работу, в комнате Шавеля, в документах, исчезли сразу второе и третье задания.
