***
Черкнув несколько предложений, я снова бросил мимолётный взгляд на Бейкер-стрит, и с изумлением задержал его на окне нашей квартиры. Ещё пару минут я пытался сообразить, не начал ли я страдать галлюцинациями - в окне я чётко видел до боли знакомый и родной профиль моего детектива. Он сосредоточенно читал газету, однако тот факт, что он не курил в этот момент, изумил меня ещё больше и порядком насторожил. Чёрт возьми, он издевается? Неужели он хочет, чтобы я наблюдал за предстоящим действием из окна? Вопрос ещё состоял и в том, что я понятия не имел, насколько опасным будет это самое действие. Чем выше уровень опасности, тем больше Холмсу грозит вероятность весь вечер выслушивать мой гнев - после Рейхенбахского водопада я дал себе клятву защищать моего лучшего друга любой ценой, хочет он этого или нет. А тут, получается, что он и это предугадал, и решил (конечно же, из самых благородных побуждений) лишить меня такой возможности. Сосредоточенный вид Шерлока почему-то начал меня забавлять. Я невольно улыбнулся, когда тишину вдруг разрезал его тихий, каркающий голос: — Неплохо придумано, правда? Я резко обернулся и непонимающе заморгал. Голос друга, казалось, пронзил меня насквозь и заставил прирости к полу. Я мысленно чертыхнулся, замечая за собой новый приступ неадекватной (по моему мнению) реакции на появление Холмса. Неужели я действительно страдаю галлюцинациями? — Ч-ч-что это? - слабо спросил я. — Произведение искусства, - слегка усмехнувшись, ответил Холмс. - Работа скульптора Менье из Гренобля. Он делал эту восковую фигуру две недели. Не осознавая, что я делаю, я подошёл к другу вплотную. Серые глаза хитро сверкнули и внимательно наблюдали, словно стараясь предугадать каждое моё последующее действие. Его тихое, спокойное дыхание слегка касается моих щёк, и я чувствую приближение нового приступа помутнения рассудка. От пронзительного взгляда льдисто-серых глаз меня бросает в дрожь. Я нервно сглатываю, и на мгновение вновь поворачиваюсь к окну. Фигура Холмса из нашей квартиры никуда не исчезла. Стоящий рядом со мной детектив снова усмехается. Дрожащей рукой я снимаю с него шляпу, он снимает очки и кладёт их в карман. Лицо Шерлока медленно озаряет его фирменная улыбка: хитрая, слегка то ли смущённая, то ли кокетливая, и ужасно довольная. Кошачья. — Зачем? - мой вопрос почему-то звучит ещё более слабо и беспомощно. — Чтобы они думали, что я дома, в то время как я здесь, - невозмутимо отвечает Холмс. — Кто? — Вы что, забыли, что за нами следят? — Кто? - чувствую себя полным идиотом. Голос Шерлока наполняется нотками раздражения, которые он старается перевести в мягкий, спокойный тон. — Очаровательная компания, глава которой покоится на дне Рейхенбахского водопада. Я с трудом заставил себя оторваться от серых глаз моего спутника и снова развернулся к окну. В этот момент газета в руках скульптуры зашевелилась. Я растерялся. — Он... живой... - неуверенно пробормотал я. — Конечно, - отозвался Холмс, вновь едва ли не касаясь губами моего уха. По нарастающей внутри странной волне жара, я понял, что мне пора взять себя в руки. Я замолчал и старался дышать настолько тихо, чтобы меня практически не было слышно. Сердце моё учащённо билось. Мой друг тоже молчал. Теперь я в полном безмолвии слушал свистящее дыхание Холмса, выдававшее сильное, с трудом сдерживаемое волнение. Внезапно он толкнул меня вглубь комнаты, в самый темный ее угол, за какой-то шкаф, и зажал мне на минуту рот рукой, требуя тем самым полного молчания. В эту минуту я ощутил, как дрожат его ледяные пальцы. Никогда еще я не видел его в таком возбуждении, а между тем я понял, что это самое возбуждение передаётся и мне. Мы простояли так ещё пару минут. Шерлок крепко держал меня, практически прижимая к себе и закрыв мне рот ладонью. Я дышал ему в руку, надеясь хоть чуточку согреть его пальцы, и еле сдерживался, чтобы не поцеловать его ладонь или коснуться языком его кожи. Да, только теперь я стал понимать, что я, чёрт возьми, хочу Шерлока Холмса. Дожили, доктор Ватсон! Стыдно должно быть! Только вот мне ни капельки не стыдно. Я чувствую, как внутри меня просыпается некое сумасшедшее существо, полностью сотканное из страсти. Где-то рядом мелькают нежные чувства: забота, тревога, преданность... — Показалось, - разочарованно каркает Шерлок, отпуская меня. Мне хочется застонать от резкой потери ощущения сводящей с ума близости, - вероятно, нам придётся подождать ещё около получаса, - задумчиво продолжает он. Я молчу и зачем-то отхожу от него на пару шагов, а потом поворачиваюсь к нему лицом. Холмс стоит, упираясь руками в какой-то комод. Брови нахмурены. Взгляд почему-то устремлён куда-то в пол. Я закусил губу, понимая, что больше не могу терпеть. Что сейчас демон внутри меня проснётся, и я буквально накинусь на моего друга. — Ватсон, что с вами? - раздаётся в повисшей тишине его хриплый голос с лёгким оттенком беспокойства. - Всё в порядке? — Нет... - бессильно выдыхаю я, подходя к Шерлоку вплотную. Льдисто-серые глаза тревожно и изучающе оглядывают меня. Я вновь чувствую лёгкое прикосновение его дыхания к своим щекам. Последние барьеры рушатся. Я полностью теряю контроль над собой и делаю то, чего Холмс вряд ли ожидает, хотя порой мне кажется, что он видит меня насквозь. Мои руки опираются на комод, преграждая мужчине пути для отступления, и я со всей страстью впиваюсь в его тонкие, но такие манящие губы. Сначала он застыл, не отвечая на поцелуй, и пытаясь понять, что происходит. — Ва... - попытался остановить меня он. Но это было бесполезно: едва Шерлок приоткрыл рот, как я незамедлительно этим воспользовался. Я почувствовал как его руки упёрлись мне в грудь, пытаясь отстранить меня. Я чувствовал, как он дрожит, пытаясь воспротивиться ощущениям от поцелуя. По-моему, он ещё думал (или пытался думать): а не ударить ли меня? Я продолжаю целовать Шерлока глубоко и страстно, порой слегка покусывая его губы, и наконец чувствую, как прохладная ладонь неуверенно ложится на мой затылок и ласково перебирает пряди. Шерлок решается и слабо отвечает на мой поцелуй, однако слабость его постепенно уходит, уступая место уверенности и осторожности. Он целует меня нежно, и я готов разомлеть от этого. Но поцелуй приходится прервать из-за нехватки кислорода. Я отрываюсь от его слегка распухших губ и упираюсь лбом в его лоб. Мы часто и рвано дышим. Холмс опустил глаза, и я с трепетным восторгом где-то в груди, вызывающем на моём лице глупую улыбку, наблюдаю как дрожат его ресницы, а вечно бледные ранее щёки наконец заливает робкий алый румянец. — Мы не можем... Нельзя... Не время... - пытается максимально холодно сказать он и поднимает на меня взгляд своих льдисто-серых глаз. В них сейчас читалось удивление, непонимание, но сверкала (мне показалось?) нотка восторга. И тут я понимаю, что моё терпение окончательно кончилось. — К чёрту! - прорычал я ему в ухо, тяжело дыша. Шерлок стоит как статуя, но я ощущаю его дрожь. Лихорадочно целуя его лицо, я буквально сдираю с него пальто, подавляя всякое сопротивление. Спускаюсь губами к бледной шее и щекочу кожу языком. Прикусываю кадык, вырывая наконец из Шерлока низкий, хриплый стон. — А-а-аххх.. Ва... Ватсон... Прекрати... те... - каркает он, чуть задыхаясь. - Боже... Кожа у Шерлока прохладная, сладковатая. Я с упоением осыпаю его шею поцелуями, в то время как мои руки проникают к нему под рубашку и скользят по плоскому животу. Он перехватывает мои руки в попытке то ли отстранить их, то прижать к себе. Очень скоро его белая рубашка летит на пыльный каменный пол, а я перехожу от шеи к плечам, слегка покусывая столь желанную кожу и облизывая выступающие косточки ключиц. Шерлок со стоном запрокидывает голову и растерянно скользит руками по моему телу. — Шерлок... - выдыхаю я ему в шею, прижимая к себе вплотную сыщика. Сам я уже тоже успел освободиться от верхней одежды, поэтому от соприкосновения прохладной и разгоряченной кожи у меня вырвался полурык-полустон. Его острые рёбра упёрлись мне в грудь, позволяя ещё больше ощутить его худощавое тело. — Джо-о-он... - простонал Холмс, хватая ртом воздух, - Остановите-е-есь... Нет, Джон... нет.. Мы не должны!.. Ох-х-х! - моё сероглазое воплощение ума и целомудрия ухитрялось издавать настолько развратные звуки, что я был готов продать душу дьяволу, лишь бы слушать это вечно... Честно признаться, меня забавляло это сочетание его сопротивления в мозгу с отсутствием оного в действиях. В тишине тёмного заброшенного дома было слышно лишь каркающие стоны Холмса и наше хриплое дыхание. Ощущение происходящего безумства всё больше разогревало во мне желание. А то, что творилось с Холмсом, превосходило все ожидания. Он так ярко, так открыто и откровенно реагировал на любую мою ласку, что мне всё больше хотелось зайти дальше, довести его до вершин блаженства. Ещё сильнее осыпая его поцелуями-укусами в губы и шею, и прижимаясь своими бёдрами к его, я почти завалил Шерлока на комод. Стараясь ещё хоть немного удержать равновесие, Холмс упёрся подрагивающими руками в гладкую поверхность. Мои же руки теперь скользнули ещё ниже, к его брюкам, поглаживая внутреннюю часть бёдер, всё больше распаляя моего милого Холмса, позволяя практически незаметно приспустить последнюю деталь его гардероба. Льдисто-серые глаза Шерлока как-то измученно блестели и приобрели изумлённый оттенок, а припухшие губы дрогнули в слабом подобии улыбки, когда я опустился перед ним на колени, продолжив ласку, но теперь уже ниже пояса. Дыхание друга стало ещё более рваным и хриплым — Боже... Джо-о-он... Что ты делаешь... - еле выдохнул он. — Помогаю сосредоточиться на деле моему любимому сыщику, - усмехнулся я невинным тоном и в то же время как бы слегка издеваясь. Движения руки и языка стали более быстрыми, стоны Шерлока более громкими, и мне казалось, будто я ничего кроме этих стонов не слышу. Другой рукой я помогал самому себе, желая достигнуть пика наслаждения вместе с моим драгоценнейшим детективом. — А-а-аххх... О-о-о.. Джон... Пожалуйста... Мммм!... Дж... Джо-о-о-о-о-о-о-о-о-он!!! - тело мужчины свело блаженной судорогой. Крик Холмса эхом отозвался в тёмной комнате.***
— Какому-такому сыщику ты помогал сосредоточиться на деле? - каркнул Шерлок с усмешкой, приводя себя в порядок. Пару минут я молчал, с удовольствием наблюдая за ним, и не особо желая отвечать на вопрос. Однако когда брови моего... друга нахмурились, я тяжело выдохнул, и обняв его, шепнул, почти касаясь губами его уха: — Любимому. Лицо Холмса озарила немного растерянная улыбка, серые глаза как-то радостно заблестели. В этот момент он немного напомнил мне смущённого ребёнка. Однако буквально через секунду он снова поменялся в лице, и зажав мне рот рукой, шепнул в ответ: — Поговорим об этом дома, дорогой Ватсон. Сюда идут.