"Если человек полюбил вас без причины, подарите ему сотни причин."
"ВОЛАН-ДЕ-МОРТ - УБИТ. Гарри Поттер освободил магический мир от темных сил!" Так гласил заголовок утренней газеты, которую рассылали, судя по всему, во все дома, что были зарегистрированы на волшебников. Я шуршала листами, читая странную статью какого-то неизвестно автора о том, что этой ночью происходило в Хогвартсе. А следом после этого не слишком правдивого бреда шло интервью с главой магического отдела происшествий и катастроф - Линдой Мортис, которая рассказывала, как ее предшественника Модеста Моубрея, считавшегося все это время пропавшего без вести, убил сам Волан-де-Морт, и как ей приходилось тяжко в этот период ее жизни. Рита Скитер крайне сочувственно отнеслась к несчастью Линды, но сразу же после ее трогательных слов шел призыв к читателем, чтобы те присылали и свои интересные истории на ее адрес, указанный ниже. Мой отец все еще спал. Собственно, как и Снейп, которого я застала дремлющего в его же спальне. Я простояла на пороге около десяти минут, рассматривая спящего мужчину и радуясь тому, что он жив. И несмотря на то, что я волшебница, это было настоящим чудом! Его жизнь... и моя жизнь... Этой ночью, хотя нет, этим ранним утром, мой сон продлился совсем не долго, всего несколько часов, но стоит заметить, что все это время я смогла провести без единого кошмара - лишь изредка открывая глаза для того, чтобы убедиться, что Северус все еще дышит. Весеннее солнце пробивалось сквозь бордовые шторы, что неплотно задернулись на окне в гостиной. Лучи мягкими полосками разукрашивали комнату, оставляя на душе странное ощущение счастья и спокойствия, потому что мне наконец-то начало казаться, что все плохое закончилось. Сейчас, в этот важный майский день, я стояла посреди украшенной новогодними гирляндами комнаты и широко улыбалась. "Темный Лорд повержен! Теперь раз и навсегда! Как я рада!" Но все это не без участия храброго, самоотверженного и очень взлохмаченного мужчины, что внезапно появился в дверном проеме. - Ты вернулась. - Конечно! А ты считал, что я сбегу? Неужели? - я все еще улыбалась, осматривая немного сонного Северуса Снейпа, который, судя по всему не собирался отвечать мне на этот вопрос. Кажется, в его голове ничего не изменилось, он все такой же сдержанный, как и раньше. - Мой отец еще спит. Я нашла его вчера... - и я взглядом указала на ту маленькую комнатку, которая когда-то была моей. Легкая пауза заполнила гостиную, а мы, не прекращая, смотрели друг на друга. - Северус... ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. ГАРРИ ПОБЕДИЛ! - с широкой улыбкой произнесла я. Показывая заголовок газеты. - Волан-де-Морт - мертв! ТЫ многое сделал для этого... На лице Снейпа появилось невероятное облегчение, и он прикрыл глаза, все еще по-прежнему стоя в дверном проеме. Я медленно подошла к мужчине ближе. - Я ничего не сделал. А Поттер, он жив? - Жив, - кратко ответила я, но буря эмоций захлестывала меня. - Серьезно? Почему ты так считаешь? Я видела твои воспоминания, мысли... Твои действия! И не могу сказать, что ты не приложил усилий! А меч? Меч Гриффиндора? Ты украл его! Украл для Поттера и подбросил ему таким изощренным способом! - я с восторгом смотрела на мужчину, который напрочь не желал принимать от меня комплименты и поздравления. Но потом мой голос стал тише и мягче, вырисовывая шепотом узоры из желанных букв - И ты жив. Жив. Что еще нужно для счастья и твоей улыбки... Я серьезно... Но в этот момент, внезапно, за моей спиной раздался голос отца. - Значит, этот засранец все же сдох, - заросший бородой мужчина стоял у входа в гостевую комнату и смотрел на газету в моих руках. - Да. Гарри Поттер убил его! - и я подошла к отцу, протягивая ему "Ежедневный Пророк". - Прекрасно! Это просто отличный день! Даже несмотря на все это... - и Патрик Ренхорт вяло вскинул руками, шурша скрученной газетой, указывая ею на меня и Снейпа, который все еще стоял в дверном проходе чуть позади меня. - Зачем ты так? - я скорчила недовольное лицо, отчего у меня даже заболел лоб и, сложив руки на груди, я встала в защитную позу. - Даже несмотря на то, о чем мы вчера с тобой говорили, ты все еще недоволен!? - А-а-а, то есть ты считаешь, что я должен быть в восторге от того, что моя дочь умрет лет на сорок пораньше лишь ради того, чтобы человек, который меня пытал, жил? - ЧТО? - внезапно отозвался тяжелый бархатный баритон у меня за спиной. - Что значит «умрет раньше»? - А ты не в курсе, губитель жизней? Оливия, моя единственная дочь, поделила с тобой часть своей оставшейся жизни напополам. Теперь вы одно целое, так сказать, - в глазах отца заиграла странная злость, что обливала Северуса с ног до головы. – Вижу, что у вас одинаковые шрамы на шее - это значит лишь то, что все раны, вся боль и вообще все яркие чувства будут едины. И пока жива она, будешь жить и ТЫ. Наверное... - Ты хочешь сказать, что и сам не знаешь о точном эффекте? Хороший же из тебя создатель артефактов! Ты даже не в курсе, как они действуют, а еще и возмущаешься! Ты хоть припомни на одно мгновение, что когда дарил мне эти "безделушки", то даже не постарался сообщить о том, как работает эта штука! - ТЫ была еще мала! - Серьезно? - я уже практически перешла на крик, ощущая внутри безумную несправедливость ко мне со стороны отца. - Ну приложил бы инструкцию! - я истерически засмеялась. - А это что-то поменяло бы? - холодно и крайне тихо спросил меня Патрик Ренхорт. - Нет, - выдохнув это, практически не думая, я ощутила взгляд Северуса на своей спине и в это же мгновение почувствовала бесполезность нашего спора. - Он же не умрет? - спросила я отца, сверля его требующим взглядом. - Нет, - ответив мне, Патрик взглянул за мою спину, на Снейпа, а потом снова на меня. - Пока жива ты, он точно будет цел и невредим. Наоборот - не знаю. Этот артефакт еще ни разу не был в действии. Обозленный мистер Ренхорт снова посмотрел на недвижимого Северуса, кажется, пытаясь рассмотреть его досконально. А возможно вспоминая и те моменты, когда зельевар пытал его... И в это мгновение комната словно заполнялась незримым, но таким осязаемым ледяным воздухом. Я ощущала неловкость и странную боль разочарования, истоки которых не понимала. Может, это чувство исходило от Снейпа? Или из моих глубоких воспоминаний о моих родителях, которые все эти годы ясно давали понять, что любили Френка гораздо больше чем меня. Только вот сейчас отец пытался быть заботливым крайне не вовремя. Я уже выросла, и это проявление чувств казалось мне совершенно неуместным и, более того, крайне нелепым, ведь ранее такого внимания с его стороны я не удостаивались. - Да...- вздохнул Патрик, - крови много осталось на одежде, надеюсь смерть была крайне мучительна! - с издевкой под конец, рявкнул отец. - ПАПА!!! - взвыла я, сжимая почему-то кулаки. - Да, - внезапно позади меня раздался равнодушный и очень холодный баритон, от которого у меня побежали мурашки по коже, словно я вновь оказалась на уроке зельеварения, в Хогвартсе. - Пожалуй, это было достаточно мучительно и больно, чтобы вы, Патрик, остались довольны. И смею полагать, что я, возможно, и заслужил это, но также я не мог прекратить быть тем, кем являлся. Не мог не пытать вас, но мог защитить вашу дочь и избавить вашу жену от смерти. Умирали лишь те, кого я просто не был в силах спасти. - Амелия что? ЖИВА?! - внезапно раздался громкий вопль отца, и он схватился за голову. - Да, папа. До этого пункта ты не позволил мне дойти. - Но как ты могла не сказать мне об этом? Что ты за дочь вообще такая!!! Я страдал, винил себя! Как ты могла... И к моему удивлению Патрик, мой отец, начал двигаться на меня, размахивая руками, и кричал уже что-то совершенно невнятное прямо мне в лицо. Его глаза были заполнены гневом, и мне стало по-настоящему страшно, когда на его лбу выступили капельки пота, а щеки покраснели. Я в страхе попятилась назад, совершенно не ожидая такого поведения отца. Но спустя буквально секунду неожиданно теплая рука легла мне на талию, и уже через мгновение я стояла за спиной Северуса, который пах теплом, железом, пылью и травами. - Не смейте трогать ее, - громко, но очень спокойно сказал Снейп. - Оливия страдала больше вашего, а вы с ней так разговариваете, словно она вам и не дочь. Я уперлась лбом в его спину и, закрыв глаза, тяжело выдохнула, ощущая безумную благодарность и абсолютную защищенность, которую я не испытывала никогда в жизни. Это были, пожалуй, два самых важных предложения, которые я могла когда-либо услышать, и они вмещали в себя всю боль и всю правду последних лет. Маленькой девочке была так необходима мужская защита и любовь... Но все доставалось лишь моему брату. А теперь, осознав это, я не могла двинуться с места, переваривая потрясающее ощущение осознанности внутри себя. А еще эти странные эмоции силы, чьи они? Северуса? Или мои? - Я не убивал вашу жену, Амелию. Лишь отдал ей палочку и попросил уехать из страны! Но она не сдержала слово и каким-то волшебным образом столкнулась с Оливией, что подвергло вашу дочь, у которой была частично стерта память, несказанной опасности. Так что вам стоит умерить пыл, Патрик. Эта агрессия совершенно не оправдана. - Я должен найти ее. Должен найти ее немедленно... не знаю, как она пережила одна смерть сына, смерть нашего Френка... "Опять, снова мой брат. Все равно, что происходит вокруг, и что я чувствую... снова ухожу на второй план. Ну и слава богу..." - подумала я, но вслух сказала: - Мы найдем ее, отец. Найдем, - и я аккуратно вылезла из-за спины Северуса, обхватывая его ладонь цепкими пальцами и прижимаясь своим плечом к его, таким образом выражая благодарность. И переведя свой взгляд с поникшего, но слегка счастливого отца, на Снейпа - улыбнулась ему, рассматривая черные, бездонные глаза мужчины. Ощущая внутри неповторимую эйфорию и безумное ощущение защищенности.***
Найти родственника оказалось легче, чем я себе представляла. Требовалось всего лишь немного моей крови. А учитывая, что рядом со мной был непревзойденный зельевар и отец, что оказался отличным алхимиком и магом, мы управились за несколько часов. Северус остался дома, уверяя, что он будет в порядке, а мы с отцом трансгрессировали, не представляя ничего, лишь держась за старую, белую, кружевную салфетку, которая была пропитана поисковым зельем. Мы оказались у небольшого деревянного заборчика, за которым стоял хлипкий, двухэтажный, деревянный дом. Улица была полупустая и имела не больше десяти домов такого же невзрачного вида. Людей вокруг нас не было вообще, от этого казалось, что все здания в округе - не жилые. Солнце вяло освещало лужайку из-за высоких деревьев, что росли на соседнем участке. Солнечные зайчики то и дело перемещались с куста на куст и бродили по зеленому газону, оставляя внутри странное спокойствие. Женщина с длинными темными волосами выкапывала куст с красными розами, что еще цвели. - Его нельзя пересаживать. Он же еще цветет! - я громко крикнула это своей матери и улыбнулась, борясь со странным щекочущем ощущением внутри себя. Амелия резко выпрямилась, явно размышляя о реальности моего голоса, но спустя мгновение обернулась, и по ее лицу потекли слезы. Мама улыбалась. Невероятное удивление, радость и восторг начали затмевать ее мокрые глаза, когда она в растерянности начала снимать старые садовые перчатки, что были в комьях земли. - Оливия! Дочка! Патрик!!! Но как... - Мы нашли тебя? Поисковое заклинание, - произнесла я. Мама бросилась нам на встречу, бросая перчатки прям на землю, пока мы неуклюже открывали деревянную калитку, что была нам по пояс. Амелия Ренхорт без лишнего стеснения сгребла нас в охапку и крепко обняла, прижимая к себе и расцеловывала каждый миллиметр наших щек. И в это самое мгновение я осознала, как сильно скучала по ней и по нашей семье, пусть Френка, моего брата и их такого долгожданного сына, больше не было с нами, но я точно знала, что пока мы его помним, он никогда не умрет.***
Спустя несколько часов я стояла на каменной брусчатке у все той же деревянной калитки и осматривала небольшую речку, что протекала в нескольких метрах от нового дома моей матери. Хотя, пожалуй, теперь - дома моих родителей. Последние лучи солнца аккуратно цеплялись за верхушки одиноких деревьев и ускользали вдаль, падая на еловый лес, что виднелся на горизонте. Славная тишина грела мне душу, оставляя странное спокойствие и благодать, которую я уже начала воспринимать как должное. Щебетание птиц мягко разносилось по округе, а теплое шуршание листвы доказывало приближение лета. Я понимала, что эта тишина не затишье перед бурей, а просто начало новой жизни, которую мы все так ждали. - Пока, мама... - я крепко сжала ее в своих объятиях, вдыхая любимый запах мамы, пока она, улыбаясь, целовала меня в макушку. - Ты будешь с ним счастлива. Я уверена в этом. Он очень о тебе заботился... и заботится, - внезапно для меня, Амелия недовольно перевела взгляд на своего мужа и одарила его порцией укора. Но после ее взгляд снова плавно перетек на меня, и я прочитала в ее глазах самую чуткую, добрую и родную материнскую любовь. - Приходите к нам в гости, как захотите. И постарайся не пропадать... Я очень скучаю по тебе. - Я тоже, мам. Конечно. И спасибо, - я широко улыбнулась и снова поцеловала ее в обе щеки, не желая прощаться после того, как мы наконец-то нашли друг друга. - Извини меня, - тихо произнес отец, рассматривая при этом свои руки. - Я не владел собой. Наговорил много лишнего. Это только твой выбор. И мы будем его уважать. - Ничего... Но я очень рада это услышать от тебя, пап, - я со смирением в душе обняла своего отца, который, как мне показалось, на дюйм стал ближе. - Скажи только одно, а возможно узнать, сколько лет мне оставалось? - Уже нет. Так что... постарайся жить полной жизнью. Просто не откладывай ее в дальний угол. Время очень быстро бежит. Поверь мне. Чем дальше, тем оно неумолимее... - Да, пожалуй, ты прав. Мне только вроде вчера было одиннадцать... - задумчиво сказала я, вспоминая как первый раз попала на урок зельеварения. - И спасибо тебе, за кольцо и кулон. Это странно, но ты словно знал. Ведь негоже дарить маленьким девочкам такие серьезные подарки просто так!? Ты словно знал заранее... - я почему-то засмеялась. Кажется, это было уже что-то истерическое. - Но если бы он умер... Не знаю, как бы я жила дальше. Спасибо, спасибо большое!!! - Я рад, - отрезал мой отец, и я заметила, что его глаза стали влажными. "О, Мерлин! Как же это все странно..." - Это я настояла, - внезапно отозвалась мама, прикрывая глаза то ли с сожаленьем, то ли с облегчением. - Я настояла на таком подарке. Думала, что однажды он спасет тебя. Хотела носить вторую часть сама... Но твой отец перепутал кое-что, пока накладывал заклятье, но мы поняли это уже слишком поздно. И решили оставить все, как есть... Любовь к человеку бывает двух типов - родственная и страстная, которая случается лишь между мужчиной и женщиной... И твой отец поставил не ту "печать". Должна была быть родственная... - О мама, ты правда хотела это сделать для меня? - на моих глазах появились горячие слезы, что затмевали мой мир и переворачивали его с ног на голову. - Я люблю тебя, дорогая. Люблю. Просто знай это сейчас. Странно-нелепые объятия заполняли собой все эти последние минуты нашего общения, от которого мне с каждым мгновением становилось все теплее и уютнее. Я начинала понимать, что их нелюбовь, возможно, была лишь моим воображением, от ревности и глупости. Обняв еще раз своих родителей, я внимательно осмотрела их родные лица и, чуть отступив назад трансгрессировала. Огромный водоворот цветных красок захватил мой разум, когда я вновь представила гостиную Снейпа. Сейчас я как никогда раньше хотела к этому мужчине - остро нуждаясь в его обществе, ведь нам нужно обсудить еще так много вещей: от которых скручивало живот или начинали попросту дрожать руки. Время внутри меня словно замерло, оставляя странное предвкушение и легкий страх будущего, которое ранее мне казалось недосягаемым. Когда я наконец-то почувствовала пол под своими ногами, то в глаза бросилась эта огромная ель, что стояла в углу не слишком большой комнаты. А на мне все еще была одета фиолетовая пижама, поверх которой красовалась черная, пыльная и просто жутко грязная мантия. В кресле же, возле пылающего камина сидел сам хозяин дома. Попивая чай, он выглядел свежим и крайне опрятным, особенно если рассматривать нас на контрасте... Мужчина был одет в строгую, черную рубашку и черные брюки, а его волосы больше не были в пыли или склеены липкой, алой кровью. Я улыбнулась. Спустя секунду Северус уже поднялся из кресла и с легкой нотой недоумения осмотрел меня с ног до головы: - Как все прошло? - Просто отлично! У них теперь старый, но милый домик в жуткой глуши... - я замерла, вспоминая, как мы пили чай. - Боюсь, они никогда не смогут оправиться от смерти Френка. Но они держаться лучше, чем могла бы держаться я, если... - я смотрела в его глубокие черные глаза, осознавая, что могла бы больше и не увидеть в них жизни, и я резко перевела тему. - Мама приглашала нас в гости... Хочет поближе познакомиться с тобой. И после этих слов в воздухе повисла странная, неловкая тишина, от которой у меня заболел желудок и свело плечи. - Как ты себя чувствуешь? - спросила я, ощущая легкую тревогу, да и просто больше не в силах находиться в этой щекочущей чувства атмосфере. Я подошла к мужчине чуть ближе, отчего смогла уже разглядеть синяки под глазами и усталый, измотанный вид. - Хорошо. Даже ощущаю странный прилив адреналина, - и Северус странно ухмыльнулся. - Ага... я тоже... - я улыбнулась, рассматривая его шрам на шее, вспоминая, что мы можем ощущать одно и то же. Не все, но лишь часть. - Интересно, его возможно будет убрать заклинанием или зельем? - Мы обязательно попробуем... - с надеждой сказал Северус и тяжело взглянул мне в глаза, а после посмотрел и на мой шрам, что был один в один, как и у него самого. - Хочу принять душ, - внезапно выпалила я видя его странное свечение в глазах. - А так как тут нет моей одежды, я отправлюсь домой. Но через пару часов обязательно вернусь. Нужно будет поговорить. Ладно? - Конечно. Я буду тут... - с грустью пробормотал Северус, усаживаясь обратно на свое кресло, словно я уже испарилась из этой покрытой Рождеством комнаты.***
Я сидела на кровати, завернутая в полотенце, и расчесывала, наконец-то, чистые и вкусно пахнущие волосы, не переставая думать о том, что произошло за последние сутки. На часах было уже около одиннадцати вечера, но я по-прежнему не хотела спать, а в голове то и дело крутились возможные варианты дальнейшего развития событий. То, что я чувствовала к Снейпу, не оставляло меня ни на секунду, от этого сердце сжималось до острой боли, а в душе разливался страх, страх что мужчина не захочет быть со мной... несмотря на все, что случилось. С такой молодой и, возможно, не подходящей по каким-либо критериям... А вообще, скорее всего, лишь по одному - что я не она. Внезапно где-то в прихожей раздался хлопок, который означал, что в мою квартиру кто-то перенесся. "Наверное, защита была снята, когда я отдала часть своего времени... Возможно, это могло означать, что я была мертва? Ну... для защитных чар..." Я покрепче сжала волшебную палочку, что лежала рядом со мной, но не успела встать, как в дверном проеме появился Северус. Мужчина выглядел немного растрепанным, а взгляд казался совершенно сумасшедшим: - Оливия! - размеренно выдохнул мужчина, и в этот момент мне показалось что его голос стал еще ниже. - Нам нужно поговорить. - Прямо сейчас? - вскинув руками, я акцентировала внимание, что в данный момент нахожусь лишь в одном полотенце, а внутри было странное ощущение горечи. - Да. Твой отец не говорил, как можно обратить действие кулона? - Что? - не поняла я. - Зачем это? - Нет? Но мне известно, что у каждого артефакта есть слабая сторона. Если учесть это, то можно вернуть твое жизненное время. Вернуть его тебе... Оливия. - Зачем это нужно? - снова повторила я, но на этот раз более осознанно и вяло, при этом рассматривая лишь свою волшебную палочку, потому что было крайне тяжело смотреть в его черные глаза. - Я не считаю, что могу забирать то, что по праву принадлежит тебе. - И как это вообще пришло тебе в голову? Что случилось за несколько часов, что я отсутствовала, Северус? - я поднялась с краешка кровати, оставив волшебную палочку на белой простыне. - Неужели ты считаешь, что мне нужно это время? Время, в котором нет тебя? Северус оторопел, не отрываясь смотря прямо мне в глаза, пока я размеренным шагом подходила к нему. И в этот момент я ощутила странный ток, что пробежал между нами. А после снова и снова, разрывая каждую клеточку на множество маленьких кусочков. Не знаю, это происходило сейчас из-за того, что я разделила с ним свою жизнь или просто потому, что пришло подходящее время, ведь раньше я такого не чувствовала. Дотронувшись до его щеки холодными пальцами, я сладко поцеловала мужчину в уголок губ, а потом крепко прижалась к нему, не давая сдвинуться и на миллиметр. - Иногда мне кажется, что ты все еще там, с Лили. Если тебе это так необходимо... я могу... - Прекрати это, - холодно констатировал Снейп, отодвигаясь от меня. - Ты снова прерываешь, но почему? Почему я не могу говорить о ней? - Потому что Лили, дала мне искупление души - длинною в долгие семнадцать лет. А ты умудрилась сделать это за какие-то два года. Снова и снова, не обращая внимания на мои промахи. - Какие промахи? - взвинтилась я. - Ты все это время подвергал себя такой опасности! Если были бы какие-то ПРОМАХИ, то ты не стоял бы здесь! - Вот видишь! Как ты можешь не замечать во мне эту горечь и злость? Как ты можешь смотреть на меня и не ненавидеть? Ведь я отнял у тебя часть жизни. И как ты помнишь, я был мертв. А значит, ошибся... - мужчина закрыл лицо руками. - Альбус был прав, когда говорил, что стоит посмотреть на всю эту ситуацию под другим углом. Но я смог сделать это только сейчас. Слишком поздно. И намерен отплатить тебе тем же... и верну твою жизнь на законное ей место. - Это невозможно. Успокойся, - я недовольно опустила глаза, отходя от мужчины на пару шагов в сторону. - Мы уже закрепили результат. И неизвестно, что будет, если ты надумаешь убить себя. Ведь, возможно, я тоже умру. - Я не говорил, что собираюсь убить себя... - Но как-то ты собирался изменить результат артефакта? А соответственно ты в любом случае умрешь. И, вполне возможно, я тоже. - Я желаю не этого, Оливия... - мужчина прервался на пол фразе, отчего мне стало понятным, что этот разговор дается ему крайне тяжело. - Я знаю... Но вам, мистер Снейп, пора научиться прислушиваться и к окружающим, а не только к себе. - Ты хочешь поговорить о Лили? - внезапно для меня выпалил Снейп, отчего на моем лбу появилось множество маленьких складочек, что жгли кожу и словно жили отдельно от меня. - А я могу? - с упреком взглянув на Северуса, я присела обратно на кровать. - Когда я умер, - практически шепотом констатировал мужчина, - она появилась словно неоткуда. Вокруг было так тихо, и лишь старые качели издавали до боли знакомый скрип. Я оказался именно в том месте, где и познакомился с Лили. Странные воспоминания захлестнули меня, но после - разом исчезли, когда я осознал, что нахожусь не в этом мире...Стало так спокойно. Ее рыжие волосы казались мне темнее обычного, или я попросту забыл их цвет... Но она уже не была той, кого я любил все эти годы. Это была совершенно другая Лили. Не моя, далекая, но добрая и светлая. Она благодарила меня за то, что я присматривал за ее сыном все это время, а после тихо сказала что, прощает. Просто прощает! За всю боль, что я принес ее семье и, в особенности, ей. Она отпустила меня... Странно, но отпустила, Оливия. Словно я был слеп до этого мгновения. Или... или под властью неведомых мне чар. Когда она дотронулась до меня мягкой и словно невесомой рукой, рядом появился Альбус, который внезапно начал уводить меня все дальше и дальше от Лили, вдаль по холодным и пустынным улицам Лондона. Пожалуй, Дамблдор говорил мне слишком много, чтобы я мог все пересказать тебе, но потом он положил мне в руку кулон, рассказывая о возможном возвращении, ценой которого была обязанность любить. А после я увидел твое лицо. Оно было в слезах и словно окутано ярким, неземным светом, отчего рождалось странное ощущение, что это все еще происходит там, за гранью. И больше всего на свете я испугался, что ты тоже мертва... В комнате повисла тишина и лишь стук моего сердца выдавал мой адреналин и нагнетающий страх. - И ты решил, что ЛЮБОВЬ, бывает только безответной? Что ЛЮБОВЬ - это лишить себя жизни, чтобы вернуть ее кусочек мне? Я услышала, как мужчина тяжело вздохнул, разглядывая мое лицо, опершись спиной на стену, он выглядел растерянным, но отвечать мне, судя по всему, не собирался. Кажется, он именно так и считал... Дальше последовал лишь легкий кивок с его стороны, отчего мое сердце сжалось, наверное, до размера песчинки, и я поняла, что он всерьез хочет сделать это именно с такими побуждениями. Чистыми побуждениями, его странной любви ко мне. - Какой же ты глупый, Северус! И, вскочив с кровати, я словно одним шагом преодолела расстояние, что отделяло нас друг от друга. Снейп непонимающе смотрел на меня, но я чувствовала в его глазах эту горечь, эту боль одиночества, но смиренности: желания отдать жизнь, не имея на это уже, никаких веских причин. Я тяжело дышала и эта секунда нерешительности показалась мне целой вечностью, но после, я обхватила лицо мужчины руками и прижалась к его холодным губам, целуя его вновь и вновь, не давая отстраниться ни на секунду. Северус неожиданно крепко обнял меня за талию и прижал к себе, после чего сильные руки одним движеньем подхватили меня под бедра. Отчего я еще крепче смогла прижаться к его губам, целуя каждый их сантиметр. Я обхватила его ногами, проникая языком в его рот, и в этот момент он прижал мою спину к холодной и шершавой стене, после чего я ощутила, как начало медленно сползать с меня полотенце. Зарываясь пальцами в угольного цвета волосы, я ясно начала чувствовать его безудержное желание, его страсть, его любовь. Наконец-то Северус Снейп потерял этот контроль. Наконец-то мужская сторона взяла вверх над сдержанностью, холодностью и статностью, которой он придерживался всю мою жизнь, все то время, что я знакома с ним. - Я тебя никому не отдам! И смерти - тем более... Ты меня понял?! - но в ответ раздалась тишина и лишь горячие поцелуи обсыпали мою шею и щеки. - ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ? - еще громче я повторила свой вопрос, смотря ему в глаза, после чего мужчина выдохнул практически мне в рот: - Вполне... И я вновь ощутила вкус его губ на своих. Словно не было больше никаких границ. Не было больше никаких проблем, лишь я и он. Северус нежно целовал меня, а я ощущала невероятный жар и его стоны, что вырывались из моего любимого и такого желанного рта. Его голос был хриплым и словно влажным, что окутывал меня бархатной тканью, затягивая все сильнее и сильнее. Мир закрутился в ярких, но таких нечетких красках, словно туман снова и снова обволакивал все мое тело, весь мой разума и целиком погружал в пряный коктейль из поцелуев, прикосновений, запахов, звуков… Я практически не могла открыть глаза, ведь зрение отказывалось мне подчиняться, отдавая все силы лишь на тактильные ощущения. В какой-то момент я почувствовала, как с меня окончательно слетело белое махровое полотенце, что прикрывало мою чистую кожу, а после почувствовала простынь и упругий матрас, под ягодицами. И я не имела ни малейшего понятия, когда же мы успели преодолеть расстояние от двери и до кровати. Его руки не переставая скользили по моему телу, словно пытаясь впитать весь жар и страсть, что я испытывала к нему. Испытывала и не могла поделиться все это время. Но не сейчас... Снейп целовал шею, грудь, не пропуская ни единого кусочка кожи, оставляя влажные следы, которые отдавали холодом. Его руки искусно гладили мои бедра, крепко сжимая ягодицы, впиваясь в них ногтями и прижимая ближе к себе. А дыхание было настолько горячим, что мне казалось, что кожа вот-вот вспыхнет, но это была лишь страсть... Я обняла его руками за шею и притянула к себе еще ближе, обхватив его торс ногами, перевернув мужчину на спину. Оказавшись сверху, я начала неспешно расстегивать его рубашку, внимательно изучая его страстный и совершенно затуманенный взгляд, от которого у меня бежали по всему телу тысячи маленьких мурашек. И, к моему дикому удивлению, Северус, кажется, заметил их, потому что его холодные, длинные, чувственные пальцы, легонько дотронулись до моей талии, медленно передвигаясь к животу, ощупывая мою кожу, на которой красовалось множество маленьких пупырышек. После он умело скользнул пальцами между моей груди, останавливаясь в районе шеи, поглаживая меня за ушком и нежно переходя к моим губам - проводя по ним большим пальцем. Внезапно Северус сел, отчего я чуть не слетела назад, на холодный и такой далекий пол. Но мужчина успел поймать меня, обхватив за спину уже потеплевшими пальцами и, тяжело выдыхая, впился в меня горячими губами, дыхание резко перехватило, и я издала протяжный стон ему в рот. Не в силах больше сдерживаться, я разорвала оставшееся место на его рубашке, где еще секунду назад ее скрепляли несколько пуговиц. Снейп издал горловой рык, когда я обхватила его голый торс руками и прижала к себе. Горячая и нежная кожа мужчины прижималась к моей груди, погружая в неведомую эйфорию и страх от этого словно игрушечного счастья. Я властно повалила его обратно на холодные простыни, целуя щеки, нос и губы, врываясь в его рот влажным языком, отчего внутри все скручивалось в тугой узел, заставляя мое тело непроизвольно вздрагивать. Целуя шею, нежно переходя на грудь, пробегаясь пальцами по его волоскам, я трогала каждый завиток, словно это было самое ценное в моей жизни. Я гладила его живот и покрывала поцелуями, властно расстегивая ремень на его черных штанах. Но в этот момент Северус обхватил меня за плечи - вновь оказавшись сверху, словно гора, он нависал надо мной, целуя мое лицо: врываясь в рот горячим языком, покрывал щеки, нос и глаза влажными поцелуями. Мое тело изгибалось под его искусными пальцами, что скользили по коже, и я не могла сдерживать громкие и страстные стоны, что непроизвольно вырывались у меня из груди. Я ощущала его губы на своих, отчего тело сводило непонятной судорогой, а вдоль позвоночника бежали мурашки и кажется, проснулись все нервные окончания, о которых я даже раньше и не подозревала. Он обнимал меня так крепко, но я никогда не чувствовала себя свободнее, чем в плену этих рук. Он дышал жаром, обжигая мой висок и щеку, и мир уже практически утратил всякую рациональность и весь, целиком стал для меня этим мужчиной. Я ярко ощущала его тепло, отчего сердце непроизвольно отбивало чечетку. Понимание близости сводило с ума! Это было практически за гранью восторга, за гранью эротичности, которая пугала до глубины души. Время перестало иметь значение, и лишь далекие звуки шоссе выводили меня из сладкого транса. Не в силах больше томиться в этом не властвующим надо мной ожиданием, стянув оставшуюся одежду с мужчины, я ощутила его в себе - горячего, нежного и безумно желанного. Я дышала Северусу в шею, ощущая этот невероятный аромат, что так сводил с ума. Это был совершенно одурманивающий меня запах, который забирал из этой реальности - унося в далекие стены Хогвартса и странные, неловкие ситуации. По моему телу пробегали миллионы мурашек, а невероятные электрические разряды, то и дело овладевали моим сердцем, когда снова и снова мужчина становился таким близким и таким родным. Его пальцы терзали измятую простынь, а хриплые стоны и рваные вздохи бесстыдно тревожили долгий покой этих старых стен. Я задыхалась, от его горячих и страстных слов, что срывались с губ, перемешиваясь со вскриками, которых больше не в силах было сдерживать... да и зачем это уже нужно? Сплетаясь воедино, мы сливались словно реки, мы слышали друг друга практически без слов, но, лаская, мы снова и снова шептали, что-то несуразное, глупое, нежное, отчего сводило пальцы на руках и давило где-то в груди. Я целовала его губы, страстно обхватывая цепкими пальцами спину. Бархатный рев вновь и вновь врывался в мое сознание оставляя в груди невероятное, сладостное послевкусие. Ощущения были исключительными: мы были одним целым, таким неразделимым и неотъемлемым друг от друга. Я шептала его имя, что оставляло на моих устах сладостное, но такое горчащее язык послевкусие: - Северус... Мужчина нежно покусывал мое ухо, и я уносилась еще дальше из этого мира, туда, где, кажется, раньше и не бывала. Воздух был настолько наэлектризованным, что я словно видела искры что летали вокруг нас. Легкие порывы прохладного воздуха изредка добирались до моего лица, давая хоть на секунду вдохнуть полной грудью. Но я все еще вновь и вновь растворялась в его объятиях, прижимаясь к горячему телу и слыша его сдавленный стон в районе моей шеи, стук его сердца. - Любимый мой... - практически раздельно выдохнула я, ощущая, как напряглось его тело. - Ты так мне нужен... не исчезай, прошу тебя Северус... В это сладостное мгновение я почувствовала его горячие губы, нос и лоб, что крепко уткнулись мне в районе ключицы. Он обнимал меня со всей страстностью и жутким нежеланием потерять, которое я ощущала странным ментальным образом. Это терзающее и щекочущее мое тело чувство, возникло словно неоткуда и, остро нарастая, лишило всякой попытки дышать. Восторг соединения или чувство предельной наполненности сводило с ума, когда каждое движение дарило столько невероятных ощущений, что на вскрике перехватывало дыхание. А спустя несколько минут, когда мои пальцы впились в его бледные плечи, мужчина с рыком совершил последний толчок, его тело сотрясла крупная дрожь, а я внезапно сорвалась в водоворот такого пронзительного, яркого, ни с чем не сравнимого наслаждения, что вряд ли есть слова, чтобы его описать… Некоторое мгновение спустя мы тихо лежали рядом друг с другом, пытаясь прислушаться к себе, пытаясь понять, что же случилось с нами. Но мне было так светло и радостно, что невозможно ранее было и вообразить, что такое могло произойти. Хотелось не то плакать, не то петь... И это было восхитительно глупо, отчего мое тело вздрагивало, даря ощущение новизны. И я просто целовала его... мужчину, что так внезапно, подарил мне этот мир заново. Это невероятное мгновение, что длилось словно вечность, и была бы моя воля, не заканчивалось никогда. Я нежно целовала его в родной мне нос, в щеку, залитую легким румянцем и в блестящие глаза, в шрам, что был на его шее и в чуть дрожащие губы... Мы лежали абсолютно голые, все еще пытаясь понять, что произошло. Я гладила Северуса холодными пальцами, скользя по его щеке и аккуратно дотрагиваясь до его шрама на шее, наблюдая за его черным взглядом, что хаотично блуждал по моему лицу, изучая каждый его сантиметр. Уже практически ледяными губами я вновь припала к его, но потом начала расцеловывать щеки, его нос и подбородок, что за это время стал мне таким родным. Несмотря на начало мая, погода была крайне холодной и промозглой. Резкие порывы ветра перемешивались с дождем и залетали в окно. Я аккуратно стянула пушистый плед, что мирно покоился в изголовье кровати и набросила на наши озябшие, но такие пылающие тела. Северус странно поежился, словно такая забота ему была чужда и мужчина никогда раньше ее не испытывал. Но он смотрел на меня пронзительным и таким серьезным взглядом, от которого я умирала вновь и вновь, понимая, что не в силах отказаться от этого мужчины ни за какие дары мира. Северус прижался ко мне еще сильнее и сладко, но достаточно аккуратно поцеловал в приоткрытые губы, обвивая мое тело руками. Мы так и не смогли произнести ни слова, а только лишь рассматривали друг друга, словно видели впервые и слушали, как бьются наши сердца. Усталость поглощала меня, все более ярко призывая в объятия Морфея. Но я по-прежнему боялась, что когда открою глаза, Северуса не окажется рядом, или что еще страшнее, его сердце больше не будет биться. Но не прошло и несколько секунд после новой попытки упрятать эти мысли подальше, я ощутила горячий шепот у моего уха: - Я никогда раньше не чувствовал к женщине нечто подобное. Я знаю, что ты боишься... Я просто это знаю, но мне не ведома причина истока этих чувств. Но будь уверена, что, когда ты откроешь глаза, я буду рядом. Кажется, я перестала дышать, и на этот раз это было вполне оправданно и уместно, потому что более сумасшедших слов от этого человека я и не могла представить. Возможно, это смерть так повлияла на него? Возможно, именно переступив грань, люди начинают переосмысливать свою жизнь, свои устои и взгляды? Но теперь было ясно точно, что наши чувства - одно единое целое. А мы лежали, укутавшись в плед и в друг друга. Я слышала стук его сердца и обжигающее дыхание, что равномерно уносило меня в далекие миры.***
Северус опустился возле потухающего камина на колени и подбросил несколько крупных дров, что изумительно затрещали, окружая меня опьяняюще сладким ароматом. - Почему ты делаешь это руками? А не с помощью палочки? - Чем меньше магии в твоей жизни, тем больше ты ощущаешь окружение. Шероховатость дерева, жар огня... Ощущаешь жизнь, как таковую. Попробуй как-нибудь! - Я уже... пробовала, - мягко сказала я, понимая, как мы внутренне похожи и, подсев к нему на диван обняла, любимого черноволосого мужчину за руку. - Что теперь? Ведь ты не хочешь рассказывать магическому миру, что жив. А это означает, что ты больше не можешь вернуться в свой дом. - Я заберу лишь немного вещей... и... - И ты можешь пожить здесь, со мной. Если хочешь, конечно. - Хочу, - кивнул Северус, сжимая мою ладонь своими сильными пальцами. - Но я рассчитываю, потом, найти дом. Вдали о всего этого... скоро и у твоей квартиры может появиться журналист или кто-то из Хогвартса. Я вмиг погрустнела, ощущая прилив боли и разочарования от несбывшихся надежд, что так жадно поедали меня изнутри. - Да, я понимаю. - Что ты понимаешь? - неожиданно для меня, Северус улыбнулся. И это была не та надменная ухмылка, что преследовала меня все последние годы, а самая настоящая, искренняя и лучезарная улыбка. - Это не значит, что ты не будешь видеться со своими друзьями и родителям... - Что? - удивилась я, снова морща лоб. - Прекрати. А ты думала я оставлю тебя тут? Мне уже достаточно лет, чтобы не бояться жить... с кем-то. Хотя, позволю признаться, ранее такой практики в моей жизни не наблюдалось, - в воздухе повисла нелепая пауза, пока мы поглощали друг друга взглядом и недосказанностью. - Только с тобой. И пожалуй, мне понравилось. Как только Северус снова замолчал я поцеловала его, рассматривая черные глаза, что неустанно сверлили меня, наполняя душу странным состоянием - счастьем. Слишком хорошо, чтобы это было правдой. Хотя, нет. Нормально, если учитывать, что жить нам осталось не так уж и долго. И я украдкой взглянула на краешек цепочки медальона, что виднелась у ворота его рубашки. - Но если ты постараешься вспомнить, то ты практически и не жил со мной, потому что не бывал дома! Я большую часть времени была там одна... - почему-то это единственное, что пришло мне в голову и в последствии вырвалось наружу. - Я знаю, - Снейп отвел глаза и теперь рассматривал огонь. - Потому что боялся окончательно к тебе привязаться, что было бы крайне противопоказано в той ситуации. Но даже при моих попытках... это все же случилось. - Если бы этого не случилось, Северус, ты бы не сидел сейчас и не смотрел в камин, слушая мои речи. - Да. И очень благодарен тебе за это. - Но мне не это важно. Не нужно благодарить меня за то, что сделано от чистого сердца, просто потому, что так и должно было быть! Я знаю! - я помотала головой, чувствуя горечь. - Но я не знаю, почему ты позволил тогда остаться у тебя? Ведь тогда бы ничего не вспыхнуло между нами. Почему не переселил в какую-нибудь глушь? - А разве это было не достаточной глушью? - Северус снова улыбнулся, что вновь ввело меня в странный ступор. Но спустя мгновение его глаза погрустнели, а выражение лица обрело прежнюю мрачность. - Нет... пожалуй, даже тогда было поздно. А остаться позволил все по той же причине, по которой вытаскивал тебя из леса. По той же причине, почему злился, когда ты решила с ранами на спине играть в Квиддич. По той же причине... - мужчина запнулся, - что и оставил все рождественские украшения, что напоминали о том нашем празднике, что так внезапно ворвался в мою жизнь. По той же причине, что стер тебе память, и, кажется, слишком часто трансгрессировал сюда и смотрел, как ты спишь... Слишком часто. - Так вот, кто снял защиту, - я широко улыбалась, смотря ему в глаза, осознавая, что эти слова были больше, чем просто "люблю". Но я больше не могла ничего сказать, просто не могла. - Никто ее не снимал. Ведь она была уже моей. После того взрыва, защита поставленная отцом была аннулирована. Так что новую поставил я, когда ты начала восстанавливать квартиру. Но вот что странно, даже после моей смерти она не исчезла. - Как и я... Навсегда."Лишь там где любят и лелеют, Очаг всегда пылает, а не тлеет. И там мечты вливаются в реальность, Даря друг другу нежности бескрайность."