Кто кого?

По вечерним улицам города неслась темноволосая девушка, грубо расталкивая прохожих, коим не повезло возникнуть на ее пути. Дыхание уже давно сбилось, остались лишь короткие, рваные вдохи и такие же выдохи. Кислород жег легкие, нещадно резало горло. Но ей было плевать, плевать на это, на ноющие ноги, растрепавшуюся, ранее идеально уложенную прическу, на тарабанящее, казалось, в самих ушах сердце, на крики возмущенных прохожих. Сейчас она следует лишь инстинкту самосохранения, который так и вопит: «Беги! Беги! Беги!». Она — бесстрашная и гордая Минерва Орландо, сейчас так трусливо удирает, поджав хвост словно котенок. А все из-за него. Человека так ненавистного и любимого одновременно. Минерва ненавидит абсолютно все в нем. Ненавидит его черные волосы, затягивающие красные глаза, успокаивающе тихий голос. Каждое движение и каждый взгляд. А еще она ненавидит себя. За то, что каждый раз открывая двери гильдии взглядом ищет его. За то, что когда он на миссии постоянно оборачивается на скрипнувшие двери, в надежде увидеть дуэт драконов. За предательски учащающееся сердцебиение при случайно встретившихся взглядах. Минерва всегда была убеждена, что любые чувства — слабость. Любовь же она считала самым опасным ее видом — пагубным. Минерва не может позволить себе быть слабой. Поэтому, осознав свои чувства к теневому дракону, решила полностью отдалится от него, пресечь любую возможность встречи. С глаз долой — из сердца вон. Так она думала. Но чуждые ранее, ненавистные мысли так и не желали исчезать. Минерва никому не позволяла сблизиться с собой. Она всех держала на расстоянии, не давая и возможности пробиться за свой самостоятельно созданный барьер. Подпустить кого-то слишком близко — непозволительно. Орландо знала последствия такой оплошности — нож в спину и душевные раны, поэтому всегда была уверена, что такой глупости не совершит. Она создала себе защиту из высокомерия и грубости. Цена такой защиты — одиночество. И она была с ней согласна. А Роуг, не прикладывая и усилий, смог в мгновение разрушить создаваемую годами защиту. Он сломал ее барьер. Сдул словно спичечный домик. Однажды Минерва вдруг осознала, что ее жутко раздражают разговоры Чени с Юкино. Как-то раз Орландо будучи в плохом настроении сорвалась на нее. Ей хотелось унизить Юкино перед товарищами по гильдии. Она была охвачена неким садистским желанием, от чего-то ей очень хотелось заставить Агрию пострадать. Минерва почти достигла цели, обрушив на Юкино язвительные замечания. Но Роуг вступился за беспомощную подругу, на чьих глазах уже выступили слезы, разозлив этим Орландо еще больше. И причинив боль. Ту самую, от которой она так отчаянно пыталась защититься. Тогда она ушла, лишь высокомерно хмыкнув. Не подавая и виду, что ее это хоть как-то волнует. А в душе, казалось, можно было услышать тихий треск. Звук первых трещин, расползающихся по безупречному барьеру. - Входи, — не оборачиваясь ответила Минерва на непродолжительный стук в дверь. Ей не нужно было видеть лицо своего гостя — она уже знала, что это он. Разгадала по бесшумным шагам. Минерва всегда начеку, никогда не ослабляет бдительность. Будь это любой другой, она бы услышала приближающиеся шаги еще задолго до того, как этот человек подойдет к двери ее комнаты. Сейчас же она и не подозревала о госте, пока он не постучал сам. Роуг всегда передвигается беззвучно, словно тень. В ее душу он пробрался также — бесшумно и неприметно. Так что Орландо и не заметила, как все чаще начала ловить себя на мысли, что в гильдии ей становится немного скучнее чем обычно, когда там нет безучастного Чени. — Ты что-то хотел? — безразлично отозвалась Минерва, перелистывая очередную пожелтевшую станицу увесистой и очень древней на вид книги. Рядом стояла еще целая стопка похожих рукописей в кожаных переплетах. В последнее время можно все чаще заметить Минерву за этим занятием. Она решила заняться усовершенствованием своей магии и отправилась в библиотеку гильдии дабы найти книги с интересующими заклятиями. За этим занятием она случайно наткнулась на книги о магии древних и весь день провела в чтении тех не многочисленных фолиантов что смогла раздобыть. В них описывались формы потерянного волшебства. Это занятие хоть и не было никак полезно в плане совершенствования ее магии, но зато помогало отвлечься от глупых, навязчивых мыслей. А именно этого Минерва и добивалась. — Так и будешь молчать? — все также не отрываясь от чтения, подала голос Орландо после минутной паузы. Вернее она делала вид, что читает, но глаза уже не следили за текстом. Все ее внимание занимали пришедший Чени и желание поскорее снова остаться одной. Так проще. Так ей просто легче. Роуг был удивлен поведением Минервы. Он ждал, что она хотя бы посмотрит на него, но Орландо всем своим видом демонстрировала равнодушие к его присутствию. Он не понимал, что с ней случилось. Почему она так внезапно стала к нему холодна. Почему в один момент они хорошие друзья, а в другой даже не знакомые, просто — чужие. Почему она проходит мимо него, не удостоив даже приветствием. Почему обрывает на корню все его попытки заговорить с ней. И почему избегает его вот уже вторую неделю. Его беспокоило такое поведение подруги. А на душе становилось гадко от мысли, что на этом все и закончится. Так и не начавшись. Что между ними теперь не будет и дружеских отношений. И вот так — без причины, вдруг ничего не останется и они действительно станут никем друг для друга. Мысль об этом пугала его, ведь ещё с самого его прихода в гильдию он восхищался этой сильной девушкой, с которой со временем ему захотелось стать гораздо большим чем просто знакомыми или друзьями. Вновь не получив ответа, Минерва начала было злится. Не выдержав она резко обернулась, собираясь нагрубить незваному гостю: — Если ты так и будешь молча… — она оборвалась на полуслове, когда развернувшись встретилась с ним нос к носу. И вот опять. Она поймана. Снова поймана в ловушку кровавых глаз. Дыхание предательски намеревается сбиться, что недопустимо рядом с человеком с драконьим слухом. Минерва силой пытается взять под контроль свое тело. Выходит пока что неплохо. Лишь нежная улыбка все старается завладеть ее губами. Она ведь так давно его не видела… Роуг замечает, как всего на мгновение взгляд Минервы стал теплее, а уголки губ слегка дрогнули, казалось, желая озарить лицо своей хозяйки улыбкой. Но Орландо быстро взяла себя под контроль, безразлично и с толикой недовольства посмотрев на Чени. — Почему ты не пришла на собрание гильдии? Мастер был недоволен, — в своей привычно-спокойной манере наконец начал он, но в глазах явно читались искорки раздражения. Он был зол на нее. — Ну и пусть не довольствует и дальше, мне все равно. Мне уже надоели эти еженедельные сборища, на них помереть от скуки можно. — Значит мы со Стингом тебе тоже надоели? — тихо произнес Роуг то, что уже давно мучает его. — Поэтому ты больше не приходишь на тренировки?! — не естественно для себя он начал повышать голос, смотря ей прямо в глаза, — Мы тебе тоже наскучили? — он подошел еще ближе, все также не сводя уверенного взгляда. Минерва попыталась оттолкнуть его, но тот ловко перехватил ее руку, слегка сжав запястье. — Я… я тебе тоже наскучил? — сорвался с губ тихий шепот. Минерва была ошарашена словами, прозвучавшими словно признание. Она смотрела на Роуга с растерянностью. Орландо знала, что должна ответить. Должна сказать «Да». Тогда он уйдет. Тогда между ними действительно будет все стерто. Тогда она снова будет защищена. Но почему-то так сильно хочется сказать «Нет». Все внутри так и подталкивает закричать, что это не так. Сказать, как он ей дорог. Не причинять ему эту боль. Как же она хочет просто поддаться этому чувству, окунуться в него с головой. Но не может. Внутри нее словно сошлись две крайности. Настолько противоречивы ее желания. Одновременно хочется просто броситься к нему на шею, крепко обнять, и в тоже время ей страшно. Величественная и бесстрашная Минерва боится этих желаний, боится довериться ему. Она боится стать зависимой от этого человека. И поэтому она знает, что должна сейчас сделать. Высвободив свою руку из ослабевшей хватки, Орландо снова разворачивается к столу, дабы избежать его взгляда. Роуг в недоумении наблюдает за ее действиями, не зная, чего ожидать. Она самодовольно усмехается и, стараясь говорить в обычной, презрительной манере, произносит: — Да, — благо голос ее не дрогнул, — Это так. Вы мне действительно надоели. И если это все, можешь идти. Она была уверена, что после этого он непременно исчезнет. И совсем не ожидала, что он резко развернет ее за плечи и притянет обратно за талию, так, что их лица теперь отделяли лишь жалкие сантиметры. — Лжешь, — тихо произносит Роуг и, наклонившись и притянув Минерву за шею, накрывает ее губы своими. И в этот момент все окончательно рушится. Рассыпается в щепки. Все выстроенные годами барьеры, воздвигнутая, казалось, абсолютная защита с грохотом сокрушается под натиском нового чувства. Завернув в какую-то подворотню, Минерва начала судорожно хватать ртом воздух. Хватит. Бежать уже нет сил. Кое-как приведя дыхание в норму, она облокотилась на кирпичную стену, думая, что уже достаточно оторвалась. Но вдруг по стене противоположного здания молниеносно прошлась тень. В секунду он оказался перед ней. Алые глаза в полумраке казались еще ярче. Сейчас они горели яростью. Минерва еще никогда не видела его таким, никогда он не смотрел на нее так зло, с ненавистью. Страх. Липкий страх снова разросся по телу. А щека все еще горела, напоминая о недавнем ударе. Они часто ссорились. Даже слишком. Вернее ссорилась она. Минерва могла вспылить из-за любой мелочи, а он всегда оставался образцом спокойствия и невозмутимости, что бесило ее еще больше. Ее злило то, как он пытается залезть к ней в душу, хочет узнать о ней то, что она не хочет открывать никому. А еще она не хочет подчиняться. Никогда. Больше всего Орландо ненавидит подчиняться. Она не хочет быть от него зависимой ни в чем. Проявления его заботы и желание защищать воспринимаются ею лишь в штыки. Роуг тоже не желает играть по ее правилам. Он всегда ищет компромисс, но упертая Орландо продолжает гнуть свою линию. Ей нужно, чтобы все было так, как хочет она и никак иначе. Поэтому ее очень злит, когда что-то идет не так, как она задумала. Несмотря на все, он чаще всего уступает ей в ее капризах. Он единственный, кто может так сильно ее разозлить и в тоже время единственный, кто может ее успокоить. Благо у него железная нервная система, что в состоянии выдерживать проделки Минервы. Но и у его терпения есть предел. Сегодня они снова поссорились. Но в этот раз инициатором стал Роуг. Он разозлился на то, что она ушла на опасное задание ничего при этом ему не сказав. Ее же взбесило то, что он пытается ее контролировать. Дескать она ни перед кем не обязана отчитываться. В порыве злости Минерва перешла черту. Она ударила Чени по лицу. И это стало ее роковой ошибкой. Той что пробудила в разъяренном драконе его демона. Его темное альтер-эго. Такого Роуга Минерва еще не знала. Смотря на него, она видела не своего спокойного и заботливого возлюбленного, а разъяренного убийцу. Ей хватило лишь одного взгляда, сверкающего холодной ненавистью, чтобы душу сковал леденящий ужас. Эти глаза. Такой же взгляд был и у ее отца, когда в детстве она умудрялась провиниться перед ним. Та же леденящая холодность, за пеленой которой скрывался неудержимый гнев. Хватило лишь мгновения и звонкой пощечины, чтобы в ужасе ринуться бежать. Бежать без оглядки. Яркими картинами в голове вдруг вспыхнули все кошмары детства. Все ужасные наказания отца, вся боль, исковеркавшая хрупкую детскую психику. Словно вновь напомнили о себе старые шрамы. Все это вызвало неудержимый страх. Страх что все может повториться. Боязнь снова испытать боль от рук дорогого человека. Она звалась сильнейшей и бесстрашной. Но сейчас у нее буквально тряслись колени. Все внутри замерло. Он стоит перед ней. А она не может и шелохнуться. Под давлением смешанных чувств и необъяснимого ужаса она не может даже создать простейшего заклинания. Но она все еще остается Минервой. Гордой и не подчиняющейся Минервой Орландо. Поэтому даже не смотря на безудержный страх и сковавший ужас, ее взгляд наполнен высокомерием и упрямством. Она старается никак не показать, что имеет хоть какую-то слабость перед ним. Она держит эту маску. Даже когда одна его рука тянется к ее шее, а вторая упирается в стену напротив ее головы, перекрывая тем самым путь к побегу. Даже тогда, когда его пальцы уже обвивают тонкую шею, она остается все такой же упертой и беспринципной. Минерва не сдается. Собрав остатки воли в кулак, она вцепилась обеими руками в сжавшие ее шею пальцы. Длинные ногти, что ни раз оставляли глубокие красные отметины на его спине, сейчас до крови царапают кожу. Он не обращает никакого внимания на это. Лишь сильнее сжимает пальцы. Ждет, когда же она сдастся. Полностью отдаст в его подчинение свою волю. Но видит лишь горящий злостью взгляд задыхающейся упрямицы. Он смотрит на нее, загнанную в угол, но все также не уступающую, и пытается понять, что же на самом деле испытывает. Сейчас темная часть его безумно желает сильнее сжать ее шею, смотреть как мучительно она будет умирать, и больше всего хочется увидеть, как жалко она будет умолять его о пощаде, как падет к его ногам ее бесценная гордость. Но есть и другая часть его. Ее нельзя назвать сугубо светлой или доброй. Она лишь более настоящая. Это именно та часть, что любит ее. Это те чувства, что заставляют его каждый раз возвращаться к ней. То, что двигало им в желании стать сильнее. Он хотел быть сильнее для той, которой восхищался. Он хотел быть достойным ее. И он стал. Стал тем, кто сможет защитить, сможет позаботиться. А она почему-то постоянно отвергает эту заботу. Это и злит его больше всего. Ее желание все делать самой и не полагаться на него абсолютно ни в чем, даже в какой-то мелочи. Ему ненавистна эта ее черта. Ненавистно, что она постоянно отталкивает его, стоит ему копнуть глубже. Проникнуть в душу, прорываясь сквозь маску напускного характера. Хриплый кашель. Его кровь на ее пальцах. А в глазах у обоих все также не затухает упрямство. Еще секунда и в легких у нее уже не останется воздуха. Сейчас он решает. Ее жизнь в его руках. Но он не победил. Еще не победил. Он контролирует ее жизнь, но не ее саму. Она сопротивляется, хоть уже и не борется. Он сводит брови, злится. Расцарапанные пальцы разжимаются. Губы встречаются в грубом поцелуе. Она отвечает. Прикусывает губу до крови. Он шипит. Она скалится. Она слишком гордая. Он слишком упертый. Они оба не хотят подчиняться. Их противостояние ни закончится, пока они будут вместе. Оно ни закончится никогда.