«When I met you in the summer To my heartbeat's sound We fell in love…»
Calvin Harris – Summer
Здесь, на берегу Средиземного моря они наконец-то могли быть самими собой. Брайан Фуллер умел быть благодарным – организовал для каста летний отдых. Команде полезно время от времени не только работать вместе, но и отдыхать. Общаться друг с другом не только по поводу ролей, сценария и съемок, но и просто за жизнь. Маленький отель на берегу ласкового моря, горячее солнце и белоснежный песок – что еще нужно для счастья? Хью растянулся на лежаке, обласканный лучами южного солнца и ветром свободы и безделья. В голове впервые за долгое время было легко и пусто, недолгий отдых перед новым броском в жизнь, в работу, в трудовую рутину. Отсюда все это было казалось далеким, забытым и совершенно не важным. А вот то, что было по-настоящему важно, стало близко как никогда… Приоткрыв глаза, Хью увидел Мадса, выходящего из воды. От «Ганнибала Лектера» не осталось и следа: тонированные для роли волосы выгорели на солнце, кожа покрылась матовой бронзой загара, а пиво и обильные ужины добавили пару килограмм, скрыв ненужную жилистость и обозначившиеся было ребра. Нет, Мадс был прекрасен в такой своей форме: расправленные плечи, широкая заросшая грудь, упругая расслабленность мышц – истинный викинг, покоритель земель и сердец. Хью бросил беглый взгляд в сторону: так и есть, Кэтрин и Кейси, до этого весело болтавшие на соседних лежаках, притихли, наблюдая за выходящим из воды Мадсом. Тот, видимо, ощущая внимание и восхищение, шел неторопливо, величественно, будто сам бог моря, приглаживая мокрые волосы и самодовольно улыбаясь. И Хью не мог не улыбнуться ему в ответ, тем более что Мадс, игнорируя заинтересованные взгляды актрис, направился прямо к нему. Оранжевые бермуды датчанина сползли просто до неприличия, обнажив довольно широкую белую полоску незагоревшей кожи внизу животы. Хью поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от дорожки волосков, уходящих под резинку шортов. Ладно хоть солнечные очки скрывают, куда он смотрит. Или не скрывают… - Мои глаза выше, ковбой, - Мадс ухмыльнулся, довольно щурясь. - Штаны не потеряй, - Хью демонстративно отвернулся, но на щеках выступил предательский румянец. Мадс снова улыбнулся, засунув большие пальцы под резинку бермудов и даже не думая их подтягивать. Дразнился. Хью чувствовал прохладный запах моря, исходивший от датчанина. - Ты такой милый, когда смущаешься, - тихим рокочущим голосом произнес Мадс. - Было б чему смущаться, - фыркнул Хью, хотя сердцебиение чуть участилось, и он добавил с улыбкой: - Чего я там не видел? Мадс уж было собрался возразить, как его окликнула Кэтрин: - Мадс, детка, принеси девочкам коктейли. Датчанин кивнул «Марго» и «Эбигейл» и снова повернулся к Хью: - Тебе тоже принести? Не желаешь «Секса на пляже»? - Да пошел ты! – Хью рассмеялся и откинулся на спинку лежака. Ну, дразнись, дразнись… Здесь, вдали от семей, они чувствовали себя по-настоящему расслабленно. Мадс вообще, казалось, снова впал в подростковый возраст, разбрасываясь двусмысленными шуточками и беззастенчиво флиртуя с каждой встречной-поперечной. Коллеги-актрисы, привыкшие к более собранному Мадсу на съемочной площадке, с удовольствием кокетничали с обольстительным датчанином, но Мадс никогда не позволял зайти дальше игривых разговоров. Хью тоже доставалась своя порция внимания. Например, нельзя было спокойно пройти вдоль бассейна, чтобы откуда ни возьмись на него не налетел Мадс, сшибая зазевавшегося коллегу в воду. Хью потом еще по полдня отплевывался хлоркой. Или Мадс мог за ужином подменить ему стакан воды полным стаканом водки. Просто шутки ради. Или высыпать горсть колотого льда на задремавшего на солнцепеке британца. Хью, конечно, ругался при этом на Мадса, и никто не мог заподозрить в этих приставаниях чего-то большего, чем обычные дружеские подколы. И только они сами знали, что в пошлых шуточках больше правды, чем юмора. А за невинными предложениями скрываются намеки, будто у них был свой тайный язык. - Хью, чего разлегся как тюлень на лежбище? Пошли, кто быстрее до буйков! – Мадс только вышел из моря, но и то лишь затем, чтобы утянуть в воду друга. Хью больше нравилось загорать, лежать и не двигаться, чувствуя, как кожа впитывает солнечный свет. И сравнение с тюленем ему совсем не понравилось – в отличие от Мадса он наоборот скинул немного, «отощал», как говорил Брайан. Но Хью не обиделся – он знал, зачем его звал Мадс. Положив очки на столик у лежака, Хью молча поднялся и, улыбнувшись уголком рта, направился к воде. - Сделай его, Хью, - прикрикнула загоравшая рядом Кейси даже не открывая глаз. Британец улыбнулся шире. Он шел к воде не спеша, зная, что Мадс идет следом, чувствовал его голодный взгляд. Волны бились о песок, рассыпаясь пеной у ног. Вода была очень теплой и неповторимо пахла свежестью. Погрузиться в объятья моря было очень приятно. Почти также приятно, как в объятья Мадса. Хью поплыл в сторону буйка, неспешно загребая руками, наслаждаясь мягким течением и любуясь бликами солнца на воде. Повернув голову, он увидел Мадса, плывущего рядом с сосредоточенным лицом. Заметив, что Хью на него смотрит, датчанин улыбнулся и подмигнул его, сразу ускорившись. Повинуясь желанию, Хью тоже поплыл быстрее, так что они достигли буйка одновременно. Ухватившись за разные концы пузатого ярко-красного буя, они обернулись в сторону пляжа. Райский уголок: прибрежные скалы образуют бухту, в которой их отель под лазурным небом утопает в зелени. Песок отсюда казался ослепительно белым, а люди на берегу – совсем крошечными. Губы Мадса были солоновато-горькими от морской воды. У Хью моментально запершило в горле, но он не прервал поцелуй – они слишком долго этого ждали. Мадс целовал его жадно, напористо, положив ладонь на затылок и не давая отстраниться. Но Хью и не думал отстраняться. Средиземное море не давало уйти под воду, достаточно было держаться одной рукой за буй и немного работать ногами. Хью то и дело задевал коленом Мадса, и каждый раз от этого через них будто электрический разряд проходил. Они слишком давно не оставались наедине. - Я соскучился, - прервавшись, хрипло прошептал Мадс. Его лицо было близко, Хью даже видел крупинки соли на его бровях и ресницах. Глаза датчанина были яркими, будто подсвеченный изнутри янтарь. Они покачивались на волнах, которые периодически совсем скрывали от них полоску пляжа. - Приходи сегодня ночью ко мне, - выдохнул опьяненный близостью Мадса Хью. - Уверен? – мурлыкнул Мадс, припадая губами к его гладко выбритой скуле, спускаясь губами вниз по шее к самой кромке воды. Хью едва слышно застонал. Все их номера были смежными, а стены в отеле, казалось, были не толще картона. Звукоизоляция практически нулевая. Но терпеть больше не было сил – Хью, разогретый морским солнцем и постоянным поддразниванием Мадса, просто изнывал от желания. Вместо ответа он совсем отцепился от буйка, повиснув на Мадсе и обхватив под водой его талию ногами. Прижался бедрами к паху датчанина – о да, тот тоже был на грани. Мадсу теперь пришлось удерживать наплаву еще и Хью, поэтому поцелуй вышел смазанным, разбавленным морской водой, от которой резало горло и нос. - Ты утопишь нас, - фыркнул Мадс, отплевываясь от воды, - потерпи до вечера. Хью, тоже наглотавшийся соленой воды, кивнул, и они поплыли к берегу. К моменту, когда они вышли из воды, колотящееся сердце успокоилось, а возбуждение улеглось. - Наконец-то! – Кейси сидела на песке и смотрела на них, приложив ладонь козырьком к глазам от солнца. – Я уж думала, вас смыло в океан. Различала только пунцовые уши Хью над водой. Британец покраснел: он комплексовал из-за своей лопоухости, особенно сейчас, когда после съемок постригся очень коротко. Да, уши его действительно теперь торчали, но бестактной Кейси совсем не обязательно было об этом упоминать. Особенно при Мадсе. - Так, не обижай малыша Хью! – датчанин внезапно обнял его за плечи, притянув к себе. – У него самые милые ушки на свете, так бы и съел. И Мадс клацнул зубами в миллиметре от покрасневшего уха Хью, опалив его шею горячим дыханием. Утихшие было возбуждение вновь нахлынуло, и Хью поспешно выпутался из-под руки Мадса и смущенный ретировался. Нет, этот Миккельсен его с ума сведет! Это был самый длинный день за их отпуск. За эти часы Хью успел десять раз пожалеть о своем предложении. Ну что они, в самом деле, спермотоксикозные подростки? Что, если их услышат? Увидят? Если их застукает кто-то из каста? А если, что хуже, кто-то чужой, но знающий их? Страшно представить, какие последствия могут быть у их «курортного романа». Но… это ведь не было курортным романом. То, что происходило между ними, зародилось давно, наверное, еще во времена «Короля Артура», и достигло пика сейчас, на съемках сериала «Ганнибал». Кто-то назовет это химией, кто-то – кризисом среднего возраста, кто-то – безрассудной блажью. Но только они сами – Мадс и Хью – знали, что между ними происходит. А происходило что-то по-настоящему волшебное, окрыляющее и пьянящее. И как они не пытались скрыть это от окружающих, любой мог заметить, как светится Хью, глядя на Мадса, и как беспечно улыбается Мадс, глядя на Хью. Их можно было назвать лучшими друзьями, но они ими не были. Они были больше, чем просто лучшие друзья. Они были влюблены, влюблены очень давно, но их чувства не остывали со временем. Может, из-за того, что их любовь была тайной, и оттого жадной, даже алчной, похищавшей себе в угоду любые подходящие моменты. И вот сейчас, вдали от жен и детей, расслабленные морским курортом, они не могли сопротивляться взаимному притяжению. Каким бы длинным не казался день, он кончился. Солнце закатилось за морской горизонт, окрасив напоследок окрестности в розоватые краски. Прошел ужин, на котором Мадс без конца что-то рассказывал, а Хью без конца ковырял вилкой кусок мяса, изнывая от нетерпения и желания поскорее остаться наедине. Потом они с Лоуренсом и Брайаном еще долго сидели в фойе отеля, курили и разговаривали ни о чем. Под конец Хью заметил, что Мадс тоже в нетерпении то и дело поглядывает на часы над ресепшном. Они были словно школьники, ожидающие скоро свидания. Дождаться только, пока «родители» уснут… Но Брайан с Лоуренсом все никак не могли наболтаться и Хью, встретившись взглядом со скучающим Мадсом, едва заметно кивнул. Мадс улыбнулся уголком рта, прищурившись как довольный кот. - Что-то я устал, спать охота, - Хью поднялся с места, показушно зевая и потягиваясь. На деле же все его мышцы были словно напружинены, а внутри что-то сладко подрагивало в предвкушении. Что-что, а спать он точно не собирался. - Эй, ну ты чего? – Брайан удивленно посмотрел на него. – Я только хотел предложить переместиться в бар. - Я бы пропустил стаканчик-другой виски, - подхватил Фишборн. – Мадс, ты с нами? Хью тоже посмотрел на датчанина. Тот загадочно улыбался и держал театральную паузу, изводя нервы Хью. Он что, хочет еще и в бар пойти?! - Я, пожалуй, тоже лягу сегодня пораньше, - Мадс лениво улыбнулся. Сердце Хью учащенно забилось. - Какие-то вы занудные, парни, - Фуллер весело отмахнулся от них и вместе с Фишборном направился в сторону бара. Мадс перевел взгляд на Хью. Тот уже просто сгорал от нетерпения. Датчанин с наигранной заботой произнес: - Нет, если ты правда устал и хочешь спать… Хью чуть не поперхнулся. - Мадс, я отвечаю, ты заплатишь за каждую секунду промедления! - Какие мы опасные и нетерпеливые, - Миккельсен поднялся со своего стула и, одарив британца ослепительной улыбкой, направился к лифту. В кабине лифта они поднимались на свой этаж с двумя девушками, постоялицами отеля. Те не узнали актеров, но все равно с интересом поглядывали на красивых мужчин. К их разочарованию, «красивые мужчины» не удостоили их и взглядом – слишком были поглощены вниманием друг друга. Уже на своем этаже Мадс тихо спросил Хью на ухо: - К тебе или ко мне? Дэнси как жаром обдало. Сразу вспомнились канадские съемки, когда у Мадса еще не было постоянного жилья и они так же решали, в чьем номере заночуют сегодня. В номере Мадса или в номере Хью? Выбор места – лучшая прелюдия. - Я же пригласил, значит, ко мне, - также тихо ответил Хью, не глядя на Мадса. Черт, у него даже голос дрогнул. Как только дверь номера захлопнулась за ними, они наконец-то дали волю чувствам. Сколько между ними не было близости? Два месяца? И это при том, что они постоянно работали вместе, видели друг друга, могли общаться сколько угодно, но вот остаться вдвоем все никак не выходило. И только сейчас, когда от поцелуев кружилась голова и не хватало дыхания, когда хотелось не просто вжаться, а раствориться в любимом человеке, когда из головы улетели не только все мысли, но и все запреты, сомнения и неуверенность, Хью понял, как он соскучился по Мадсу, как ему не хватало этого. Они старались не спешить, растянуть удовольствия, насладившись друг другом сполна, но у них это мало выходило. Изголодавшиеся, они срывали одежду, впивались поцелуями-укусами и тщетно пытались сдерживать стоны. Хью готов был с ума сойти: кожа Мадса была соленой и горячей, словно он только-только пришел с пляжа; волосы от морской воды стали жесткими и неповторимо пахли южным бризом, а глаза казались необычайно темными и завораживающими, будто глубины океана. Щетина датчанина колола губы и подбородок Хью, а ведь недавно было наоборот - колючий «Уилл Грэм» и гладко выбритый «доктор Лектер». Но одно оставалось неизменным – их чувства друг к другу. Терпкие и пьянящие, как мадера, сладостные от долгого ожидания, но с неизменной ноткой горечи из-за невозможности всегда и открыто быть вместе. Но здесь, на отдыхе, вдали от семей, от жен, они могли быть вместе. Пусть недолго, пусть тайно, но от этого каждое мгновение было только ценнее для них. Этой ночью они почти не спали. Они пытались насытиться друг другом, но любовь их была бездонна. Их жены и представить себе не могли, сколько страсти, энергии и нежности скрыто в Мадсе и Хью. Им словно было снова по двадцать лет, настолько неутомимыми и ненасытными они были, как будто пытались оторваться за два месяца «воздержания». Музыка из таверн на улице давно стихла, и в открытое окно долетал только шум прибоя. Иссиня-черное небо медленно начинало сереть, близился рассвет. Хью, весь мокрый, переполз на другую сторону кровати и посмотрел время на телефоне. - Четыре утра, - хрипло сообщил он Мадсу, все еще чувствуя сладкую слабость во всех мышцах. Датчанин уже дымил сигаретой. Дыхание его еще не выровнялось, а обнаженное тело, не прикрытое одеялом, блестело каплями пота. «Ну точно греческий бог!» - с восхищением думал Хью, глядя на любовника. - Выгоняешь меня? – хрипло спросил Мадс после паузы и горько улыбнулся. - Думаю, утром лучше выйти все-таки из разных номеров. Хью больше всего на свете хотел, чтобы Миккельсен остался с ним, чтобы можно было уснуть рядом, а потом и проснуться в одной постели. Чтобы не надо было куда-то спешить, от кого-то скрываться… Но такова была их судьба, что каждую минуту наедине, каждый грамм наслаждения они должны были с боем выбивать у жизни. И все-таки верно говорят: что достается сложнее всего – самое дорогое. Мадс молча докурил сигарету, выпуская в потолок горький дым, а затем поднялся с постели. Хью наблюдал, как он в темноте собирает разбросанные по номеру вещи и одевается. Хотелось что-то сказать, но Хью не знал, что. - Это было чудесно, - в полголоса произнес он, чтобы нарушить молчание. - Теперь чувствую себя проституткой, - откликнулся Мадс, застегивая ширинку. - Ну что за бред, - фыркнул Хью, - просто мне по-настоящему хорошо с тобой. Понимаешь? Мадс посмотрел на него с нежной и одновременно веселой улыбкой. - Понимаю. Но завтра встречаемся на моей территории. Хью счастливо и широко ему улыбнулся. - Вернее, уже сегодня, - поправился Мадс, посмотрев в окно. Захватив с тумбочки телефон и сигареты, он лишь на секунду задержавшись в дверях, чтобы произнести: - Jeg elsker dig. И сразу же вышел. Хью, уже абсолютно счастливый, перекатился на место Мадса и, закрыв глаза, прошептал в тишину номера: - И я тебя. * * * Утром за завтраком они вели себя как обычно. Ну, может Хью был чуть расслабленней и улыбчивей, а Мадс чуть меньше заигрывал и шутил. Все обсуждали предстоящий выезд в центр города на шопинг, но Хью мало вникал в беседу. Он заметил под воротником гавайки Мадса красный след от засоса, и теперь улыбался тому, что у него самого под майкой с десяток таких. Придется, видимо, что-то придумывать либо про раздражение, либо про аллергию, либо про медуз. Но это все равно мало волновало Хью. Он был слишком доволен. Пока остальные были увлечены разговором, Брайан чуть наклонился к нему и тихо произнес: - Вчера Мадс забыл свои солнезащитные очки… Хью моментально напрягся внутри. - …и я решил занести их ему. Но, похоже, его не было в номере. Хью открыл было рот, чтобы что-то предположить на этот счет, но из головы вылетели абсолютно все мысли. Брайан не дожидаясь продолжил: - Мне было лень идти до своего номера, и я взял их с собой в клуб. И знаешь, когда вернул их? Хью слушал, а внутренне не понимал, почему Фуллер рассказывает это все ему. И почему Мадс улыбается так странно. - В пятом часу утра, когда он вышел от тебя. Внутри Хью все оборвалось. От паники он совсем растерялся, не зная, чтобы такое правдоподобное соврать, но, глянув на самодовольно ухмыляющегося Брайана Фуллера, понял, что тот все равно не поверит. Слишком очевидно. - Ну вы даете, парни, - Брайан откинулся на спинку стула, самодовольно переводя взгляд с Хью на Мадса и обратно, - я, конечно, догадывался, но чтобы спалить вас… Мадс загадочно улыбался им с противоположного конца стола, умудряясь одновременно поддерживать беседу с Кейси, а Хью сидел как громом пораженный. - Ладно, чего напрягся-то так, - Брайан хлопнул его по коленке, - не волнуйся. Я сохраню ваш секрет. Хотя вы и не перестаете меня удивлять. Ну с кем не бывает? - Ты же понимаешь, что если ты кому-нибудь проболтаешься, мы тебя убьем? – вкрадчиво спросил Хью. - Ты что, даже связываться с вами не буду, murder husbands, - Фуллер засмеялся, и Хью почувствовал облегчение. Он снова посмотрел на Мадса. Тот выглядел спокойным и расслабленным. С ума сойти, их поймали, можно сказать, с поличным, а он и усом не ведет! Но Брайан – их друг, свой человек, к тому же с весьма свободными взглядами. Наверное, и правда не о чем беспокоиться. Только бы шуток не стало больше… - Эй, Мадс, ты уже угостил Хью своим белым сладким кремом? Хью чуть со стула не упал, а Брайан, повернувшись к нему, пояснил: - Просто Мадс такую штуку классную здесь купил, что-то типа взбитых сливок, офигенный десерт! Обязательно попробуй. - Да иди ты, - Хью невольно усмехнулся, хоть и покраснел до кончиков ушей. Да, сегодня им нужно будет быть вдвойне осторожнее и сдержанее. Потому что номер Мадса как раз через стенку от Фуллеровского. Остается только надеяться, что Брайан не будет сидеть возле этой стены со стетоскопом в ушах. Хотя с него станется… Хью закрыл глаза и улыбнулся. Все-таки он был счастлив. Потому что здесь, у моря, вдали от ненужных глаз и в кругу друзей они наконец-то могли быть самими собой. И не важно, что рано или поздно, но им придется вернуться в рутину будничных дней. Здесь, под ласковыми лучами средиземноморского солнца навсегда останется частичка его сердца. Потому что здесь он был с Мадсом.