Грех

«Ад сотворён триединым божеством: отцом-высшей силой, сыном-полнотой всезнания, и святым духом-первой любовью, чтобы служить местом казни для падшего Люцифера. Он создан раньше всего преходящего. Древней его — лишь вечный создания, и он будет существовать вечно». Пальцы неторопливо скользят по шершавой поверхности, страницы книги пропахли пылью, типографской краской и, почему-то, железом. Мужчина сосредоточенно изучает текст, строчка за строчкой. Будто страшное откровение сейчас лежит в его руках, будто в этом клочке бумаги сосредоточен весь мир. «... нашего пути отнять нельзя; таков его нам давший». В просторном кабинете царит таинственный полумрак, лишь канделябр, величественно возвышающийся в центре стола, освещает комнату тёплыми огнями. Это матовое свечение падает на стены, мягкий кожаный диван, объёмный стеллаж с книгами. А ещё это свечение падает на огромную фигуру, склонившуюся над одной из полок и внимательно изучающую книгу. Волосы цвета вороного крыла, обычно аккуратно собранные в высокий хвост, сейчас мягкими волнами спадают на плечи, спину, лезут в лицо. «Цель от себя отводит человек, Сменяя мысли каждое мгновенье: Дав ход одной, другую он пресёк...» Шаг, второй... Комнату наполняет лёгкий, едва уловимый шелест. Ещё одна тень, молниеносно и изящно, с кошачьей грацией, проскальзывает в дверной проём. Мужчина, разумеется, не замечает этого. Он весь поглощён чтением. «Я увожу к отверженным селеньям, Я увожу сквозь вековечный стон, Я увожу к погибшим поколеньям, Был правдою мой зодчий вдохновлён: Древней меня лишь вечные созданья, И с вечностью пребуду наравне...» -Входящие, оставьте упованья. - горячий шёпот обжигает ухо. От неожиданности мужчина вздрагивает. -Хех, Норо, не думал, что тебя интересует такое чтиво. Видимо, воспитание в католической семье сказалось. Татара плавно выходит из тени, его лицо обрамляет тусклый свет. Чуть пошатываясь, он подходит к Норо и вырывает из его рук книгу. По комнате разносится лёгкий аромат подпорченной крови. «Он пил. И он пьян. Мертвецки пьян.» Это единственное, о чем Норо успевает подумать. -Хм... Вот скажи, ты веришь в это, Норо? В то, что для всех грешников уготовано место их казни? Татара подходит ближе, почти вплотную. Его всегда легко вывести из себя, когда он пьян. Норо знал об этом и старался не делать лишних движений. Просто переждать — вот лучший выход. -Норо, но разве есть люди, которые не грешили? Хотя бы раз. Думается мне, ад сейчас собирает аншлаги, а рай совершенно пуст. Татара подходит всё ближе и ближе, уперев расфокусированный взгляд куда-то в область ключиц Норо. Щёки и нос покрыты болезненным румянцем. -А мы, Норо? Что же будет с нами? Разве наша природа не греховна изначально? Так что, мы априори обречены? Что будет с нами? Тут взгляд Татары падает на книжку, которую он всё это время сжимал в руках. -О, вот, нашёл. «Вовек не живший этот жалкий люд Бежал нагим, кусаемый слепнями И осами, роившимися тут. Кровь между слёз, с их лиц текла И мерзостный скопища червей Её глотали тут же под ногами». -Как тебе, Норо? Думаешь, этого достаточно, чтобы искупить все наши грехи? Идти было уже некуда и теперь Татара просто стоял, вплотную прижавшись к телу напротив и опустив не читаемый взгляд куда-то в область груди подчинённого. Тяжёлое дыхание Норо щекотало макушку, и белоснежные пряди невесомо спадали на лоб. -Они убили Йена, а из Фей сделали куинке. Как думаешь, если бы твой обожаемый Бог существовал на самом деле, он бы допустил всё это? Чтобы одни кровожадные существа убивали других, ещё более кровожадных существ, и прикрывали всё это благими намерениями и благородными целями? Разве в этом есть смысл? - Татара остановился на мгновение, будто обдумывая что-то.-Я видел смысл в этом. Раньше. Теперь я уже ни в чём не вижу смысла... Воздух рассекает нечто тяжёлое, а затем это нечто мягко ложится на плечи Татары. Это рука Норо. Она неторопливо поглаживает по спине, успокаивая. Татара чувствует жар, исходящий от тела напротив. Ему кажется, что он горит, и дело тут не в температуре. -Норо, если нам всё таки придётся расплатиться за грехи в аду, у меня будет лишь одно желание,-Татара резко пихает в грудь подчинённого, отталкивая от себя. Выходит грубовато, и Норо непонимающе смотрит на своего босса. -Я хочу, чтобы мы с тобой оказались в разных уголках Геенны огненной, как можно дальше друг от друга. Норо застыл, словно статуя. Грудь ноет от тупой боли. Это от удара. Да, во всём непременно виноват удар... Татара разворачивается и стремительно направляется к двери. У порога он мешкает и вдруг произносит, совсем тихо: -Я бы не вынес смотреть на твои мучения целую вечность. Дверной замок тихо щёлкает. Лёгкий ветерок врывается из приоткрытого окна и задувает свечи в канделябре. Комната погружается во мрак.