Без правил

Они сидели рядом. Бывшие враги, соперники, заклятые друзья, ненавидящие друг друга так сильно, что почти влюбленные. Волны накатывали одна за одной, лаская босые ноги и грозя замочить подвороты джинсов. У них была бутылка виски на двоих и ночь. Все звезды были для них одних. — Ну, вот и все, — тихо произнес Нихрон. — Но это было здорово, да? Нейро кивнул и отхлебнул из горла. Поморщился на мгновение. А потом улегся на песок, давая возможность космосу развернуться над ним всем своим великолепием. Звезды мерцали. Какие-то горели ярче, другие были еле видны. Нейро думал, что так и они с Нихроном. Как две звезды. Стараются мерцать сильнее другой, быть ярче. Хотят, чтобы ими восхищались. «Ты больше всего ненавидишь того, кто больше всех похож на тебя», — вспомнил неизвестно чье высказывание Янами. Видимо, он сказал это вслух, потому что Нихрон согласился. — Мы оба лидеры. Наше столкновение и все из этого вытекающее было неизбежно. В тот день, когда я впервые увидел тебя в университете, я понял, что ты — мой. — Что «твой»? — спросил Янами. — Антипод и в то же время часть. Мы, как инь и янь, противоположны, но только вместе являем единое целое. Нейро помолчал. Он не сомневался, какой частью целого был он — конечно же, темной. Его характер, поступки, его амбиции и коварство… Другое дело Нихрон. Создание света. Идеал и образец доброты. Правда, и он бывал жесток. И груб. А Нейро — зло, — наоборот, совершал благородные поступки. Нейро увидел протянутую руку Нихрона и передал ему бутылку. Вода снова коснулась босых ног, но холода не принесла. Середина лета. Через месяц они разъедутся кто куда. Нейро в Академию Художеств, а Нихрон… да какая разница. Они не будут рядом. Больше. Никогда. Теперь они — осколки стекла, которое плавили так долго, зéркала, в котором отражались тысячи дней. Все, что было сделано, совершено, напутано, — все ушло. Превратилось в пыль. В зеркальную пыль. — Ковш перевернут, — заметил Нейро. Нихрон задрал голову, а потом лег рядом с Нейро. — И правда, — согласился Тошибо. Несмотря на то что они были рядом, они чувствовали себя бесконечно далекими друг от друга. Вокруг расстилалось огромное пространство, но им было тесно. Неожиданно на небе черкнула звезда. — Загадал? — спросил Нихрон. — Да, — ответил Янами. — А ты? Нихрон не ответил. Они лежали молча некоторое время, а ночной воздух становился плотнее. Им стало душно, хотя кислорода было достаточно. Оба ждали друг от друга чего-то, но не понимали сами чего. — Если бы это был не виски, а яд, ты бы принял его из моих рук? Принял бы на брудершафт? — спросил Янами. — Да, — не раздумывая, ответил Нихрон. — Белые ходят первыми, — хрипло попросил Нейро. Нихрон улыбнулся: — И выигрывают? — А это мы еще посмотрим, — с вызовом сказал Янами. А затем Нихрон прильнул к его губам. — Ковш встал на место, — тихо сообщил Нейро, когда Нихрон разорвал поцелуй. Голова кружилась, перед глазами немного плыло. — Было здорово, — повторил Нихрон. — Уходи. Уходи первым, — попросил Нейро. — И оставь мне виски. — Мат? — Лишь шах, — покачал головой Нейро. Нихрон прошлепал по песку прочь. Вскоре его шаги затихли. Нейро провел пальцами по губам, все еще помнящим вкус поцелуя Нихрона. Янами врал. Это был мат. Уже давно. Когда он впервые осознал, что влюблен. До безумия, до остервенения, отчаянно. — Белые ходят первыми и выигрывают, — подытожил Нейро. С неба скатилась еще одна звезда. Янами не стал больше ничего загадывать. Поцелуй свершился, а других желаний у него не было.