Без правил

В тишине ночи по ту сторону входной двери щелкнул отпираемый цифровым ключом засов, и Инверно, памятуя, что код есть только у Люциуса, не стал готовиться к встрече гостя, а сонно завозился на постели, потягиваясь. — Люциус, что случилось? — зевнув, шепотом спросил Инверно. Тишина не ответила, неслышно пройдя тенью до кровати, а потом полезла под одеяло. — Ботинки, Люц! И штаны! Ох… — Инверно выпутался из одеяла и перекинул через Люциуса руку, обнимая. — Ну что случилось? — повторил Инверно. — Хорошо, что ты не своим ублюдским Асмодеем, — прошипел Люциус, и на губы Инверно выскочила глупая самодовольная улыбка, которая, впрочем, быстро померкла, когда до демона в полной мере дошло сказанное. — Эй, Люци, ты ревнуешь, что ли? — в тоне было смешливое заигрывание, но привыкший к темноте взгляд выдавал тревогу. Люциус завозился, скинул ботинки и поднырнул под одеяло решительнее, притираясь к телу Инверно и грабастая демона в объятия татуированных рук. — Ужасно ревную, — выдохнул Люциус. — Ин, я… я скучаю по тебе. — Сегодня же вместе весь день были, — удивился Инверно. — Ходили в музыкальный магазин, потом сидели в кафе. По магазинам, на выставку даже зашли… Да что я тебе рассказываю, мы расстались-то часа три назад! Люциус тяжело задышал, а потом выдал звук, похожий на жалобное хныканье. — Я не по твоей компании скучаю, я по тебе скучаю, — загадочно объяснился зеленый. — Я… хочу быть с тобой… С тобой, а не рядом. Концовка сбила недосказанность в ноль. Инверно потрясенно молчал. Люциус напряженно лежал возле него. — Я и так с тобой, — разорвал тишину Инверно, но напускная уверенность так и тянула акцент обратно. — Ты мне ближе всех, и я… — Я Дафне предложение сделал, еще до того, как с тобой подружился! — перебил Люциус и в отчаянной решимости продолжил. — А потом влюбился! Полюбил я… люблю я тебя, Ин! А у меня и жена, и… дочь. Куда я теперь — никуда! А я… люблю тебя. Люциус сильно сжал Инверно в объятиях, ткнулся в подушку лицом и содрогнулся от беззвучных рыданий. Инверно почувствовал, как на него давит потолок, дышать стало тяжело, и он распахнул рот, хватая воздух. Слов не было, никаких. Распахнутые широко глаза невидяще смотрели сквозь, пока взгляд не сфокусировался на плачущем рядом друге. Инверно прижался к Люциусу в ответ, перекинул через него ногу и принялся покрывать поцелуями его лицо. Коснулся губами виска, щеки, крыла носа. Люциус повернул заплаканное лицо, и Инверно поцеловал его в губы. Решительно, нежно. Провел языком по внешней стороне рта и толкнулся вглубь. Люциус жарко ответил. Когда они разорвали поцелуй, Люциус смотрел на Инверно мокрыми глазами с росинками слез на ресницах и хрипло дышал. — Прости, — взмолился он. — Прости! Ты любишь этого гада Асмодея, а тут я… со своими запоздалыми признаниями. Я ведь знаю, что ничего уже не исправить, не изменить, я абсолютно повязан и упустил бездну времени. Но я… — Я тоже тебя люблю, — сказал Инверно. — И ничего нового ты мне не сообщил, я давно знаю обо всем. Люциус замолчал и перестал дышать. Зеленые его глаза под умоляюще изогнутыми бровями были широко распахнуты, в них отражались боль и надежда. Наивная надежда, которая тут же сменилась горечью. Люциус моргнул, избавляясь от соли и пустых ожиданий. — Ну да, — согласился он. — Я говорил уже и не раз. Что люблю. Что ты мне дороже всех. Что ты мой лучший друг. Да вот только я люблю тебя иначе, гораздо сильнее. — Я знаю, — повторил Инверно. — Люц, я знаю все. Потому я Асмодею и отказываю которое тысячелетие. Он просит меня быть с ним, а я не соглашаюсь. Я с ним только сплю… — Тысячелетие? — запнулся на временной установке Люциус, но выкинул это из головы, осознав суть. Уставился неверяще на Инверно. — Я тоже люблю тебя, Люц, — Инверно зарылся пальцами в густые зеленые кудри демона. — Люблю я тебя, болван ты зеленый. Змей подколодный. Люблю сильнее, чем ты меня. Чем Асмодея. Чем твои жена и дочь тебя… Люциус прервал Инверно, снова врываясь языком в его рот. На этот раз они исцеловали друг друга еще жарче, Инверно с силой натянул волосы Люциуса, а тот накрыл ладонью его бедро, локтем прижимая его талию. Хватая ртом воздух, Люциус терся кончиком носа об нос Инверно, пока демон улыбался. — Поэтому я и один, — наконец, сообщил уже ставшее очевидным откровение Инверно. — Потому что хочу быть с тобой, а с тобой быть не могу. Асмодей мне тебя никогда не заменит. Люциус застонал и скользнул рукой Инверно на спину. — Будь со мной, — взмолился Люциус. — Умоляю, Ин, будь со мной. Я не могу без тебя. Не хочу без тебя. Я не буду без тебя счастлив. — Я тоже буду счастлив только с тобой, — согласился Инверно и тихо и грустно добавил: — Но что делать-то нам с тобой, любящий муж и отец? — Я люблю тебя. Тебя, — с отчаянной нежностью выдохнул Люциус. — Я что-нибудь придумаю. Только прошу будь со мной. Ни с кем другим. Не с этим… не с Асмодеем! Инверно затрясся от смеха и ткнулся губами в губы Люциусу, оставляя смазанный поцелуй. — Будь моим напарником. Будь моим любовником, — попросил он. — Я буду только для тебя. Я и так только ради тебя все, Люц. — Не ходи больше к нему, — продолжил задыхаться от ревности Люциус. — Я его не подпущу к тебе. Никого к тебе не подпущу! — А жене твоей скажем правду, — промурлыкал Инверно и тихо рассмеялся. — Муж, отец и еще любовник лучшего друга, который влюблен настолько, что готов вечность ждать ночи, когда ты придешь ко мне признаваться в любви… Как написанная кем-то романтика просто… Виртуозное исполнение… Голос Инверно становился все тише и сменился жаркими вздохами, а потом и постанываниями: в постели Люциусу равных не было, вот только знали об этом немногие. Энтери в ярости отшвырнул материализованную клавиатуру в стену, и Маркус удивленно возник на пороге. — Ты чего это тут буянишь? — удивленно вопросил старший Графт. — Да Инверно, чтоб ему! — простонал Энтери. — Выпросил, гад… Маркус, побледнев, подлетел к экрану. — Прямой запрос от персонажа! — взвыл он. — Энтери, дурья твоя башка, ты мне чего тут увольнительную пишешь, кодекс магистров, отца твоего!.. Маркус продолжал ругаться, пританцовывая вокруг экрана с невозможностью отмены правок в прямой сюжет. Энтери расслабленно улыбался. Набрав целую грудь воздуха, светлый магистр потянулся, сцепив над головой руки, и поднялся с кресла. — Отец не понизит, — довольно уверил он. — А если понизит… Лишат права бытия магистром — плакать не буду. Стану сюжетником. Или просто магию светлую буду изучать дальше… Нет, все-таки лучше сюжетником. Буду тебе идеи подкидывать… Энтери прижался к брату и положил руку ему на плечо. — Он счастлив. Они оба. Самые сложные, — похвастался он. — Это того стоило, Мар. Маркус, простонав, прижал брата теснее и принялся целовать. Когда доцелует, придется сказать, что вероятность того, что Энтери нарушит кодекс магистров, прописал он сам. Увольняться, так вместе. А с распределением они, наконец-то, закончили. Осталось добавить итоговые публикации, что в отложенном… А если не уволят — продолжат магистерский беспредел. У них по правилам всегда не очень получалось, а вот если без правил… тут они лучшие.