Без правил

Порой Инверно казалось, что Габриэлю нравится страдать. Тот словно получал удовольствие от своих мучений, чем хуже была ситуация, тем больше эмоций испытывал Габриэль, тем с большим восторгом он захлебывался болью и сложностью настоящего, портил свое будущее, накручивал себя прошлым. Инверно был его личным палачом, рыжий прибегал к нему за новой порцией страданий каждый день, как наркоман за дозой. Габриэль не мог существовать без ощущения себя опущенным кем-либо или чем-либо. Инверно игнорировал его предложение дружбы, его попытки наладить общение, оскорблял и бил его, а тот словно кайф от этого ловил. Зализывал душевные и физические раны и снова стоял перед Инверно, смущенно улыбаясь, готовый терпеть его издевательства. Розовый демон сперва не понимал, потом стал злиться, потом ему стало любопытно, а потом он понял. Случайно и внезапно. — Льюис, прости, пожалуйста, я не хотел, я случайно, это все Ричард и Люциус, это они, я ни при чем почти, мы, то есть они, не говорили, что ты заменил документацию в папке Криса на отчет Хисора, он сам узнал, ну, почти, он и Хисора ругал тоже, хотя тот, в отличие от тебя и нас, то есть их, ни при чем, ой… — умоляющий Габриэль понял, что сказал все совершенно не так, сбился и покраснел. Льюис, ничего не сказав, с силой приложил его коленом в низ живота, тот вскрикнул и осел на колени. — Я тебя потом за это накажу, — пообещал Льюис, и передернувшийся от жестокости подлого удара Инверно, шедший с перекрестка судеб у границы леса и случайно увидевший сцену у рощи, спросил: «В смысле ты его накажешь?» чем выдал себя. Льюис обернулся к розовому демону, смерил его сердитым взглядом и отрезал: «В прямом». Инверно посмотрел на стоящего на коленях, хнычущего, цепляющегося за кофту Льюиса Габриэля и внезапно все понял. На щеки демона лег румянец, розовые глаза его расширились. Льюис поднял Габриэля на ноги, прижал к дереву и принялся тискать сквозь ткань джинсов. Рыжий вцепился малиновому в плечи и жарко застонал. Пальцы Льюиса давили на пах Габриэля в нужных местах, тот изгибался и сладко похныкивал. Инверно покраснел еще сильнее. — Что, так нравится наблюдать? — спросил, скосив взгляд на Инверно, Льюис. — Тебя тоже отпинать? Розовый поперхнулся воздухом и позорно сбежал. Пазл собрался в одну картину, безумную и невероятную. Габриэль мазохист. Он встречается с Льюисом. Встречается потому, что тот умело причиняет ему физическую боль, которая доставляет рыжему удовольствие. А к Инверно он прицепился, потому что тот тоже причиняет ему боль — давит морально. Льюис, хмыкнув, проводил ретировавшегося недосоперника взглядом и принялся целовать любимого рыжего мазохиста. Пусть Габриэль бегает за Инверно, он все равно встречается с ним, все равно ни с кем ему лучше не будет, не сумеет этот розовый девственник доставить ему такое удовольствие, как он. Да Инверно и не знал, что они встречаются, это же видно сейчас было. Считал, что он тут такой единственный и уникальный, кто внимание Габриэля привлек. Форсился этим, считал, что никуда от него рыжий воздыхатель не денется. Ну и дурак, ну и упустил. Не отдаст Габриэля Льюис, ни за что не отдаст. Сам будет любить, бить, ласкать, заставлять страдать и целовать жарко в губы, как сейчас. Льюис засунул руку в джинсы Габриэля, обхватил пальцами его член и потер настойчиво. Рыжий издал протяжный стон прямо тому в губы, потом разорвал поцелуй и попросил: «Пожалуйста… Льюис…» Понявший, что победил окончательно и бесповоротно, малиновый напоследок стиснул низ живота Габриэля, вытащил руку из его белья и потащил напарника за собой к его дому — после наказания дойти до своего дома из дома Льюиса рыжему было бы затруднительно. А завтра выходной… Льюис планировал наиграться с Габриэлем по полной. Втолкнув Габриэля в его же комнату, Льюис запер дверь, зашторил занавески и только после этого завалил Габриэля на кровати. Рыжий с готовностью раздвинул ноги и притянул к себе Льюиса за шею. Тот пристроил колено, надавил слегка и снова принялся целовать Габриэля, который, подаваясь вперед низом живота и тем самым давая понять, что хочет усилить ощущения, ответил на ласки языка малинового демона. Они целовались долго и жарко, Льюис мял пах Габриэля коленом, осторожно, дразняще, а тот только больше заводился от последовательной неторопливости садиста. Отпустив губы Габриэля, Льюис убрал колено и довольно посмотрел на бугор на джинсах напарника. Насмешливо ощупал его эрекцию сквозь ткань, а потом принялся стягивать с рыжего одежду. Стащил с него рубашку, расстегнул пуговицу и ширинку джинсов, стянул их вместе с бельем, прежде скинув с мазохиста высокие рыжие сапоги. Габриэль распустил волосы и предвкушающе выдохнул, расслабившись на мягкой постели, пока Льюис не начал играть с ним всерьез. Потом рыжий будет наслаждаться видом любимого малинововолосого садиста, будет только кричать в голос от сладкой боли, называть Льюиса по имени и просить «сильнее» и «еще». Малиновый демон начал с обыкновенных ласк, продолжая дразнить Габриэля. Погладил его по груди, потеребил соски, провел пальцами по торсу и животу, поласкал возбужденный член. Габриэль простонал умоляюще, и Льюис потер его член настойчивее, сильнее сжимая в пальцах. — Ударь. Ну же, — не выдержал Габриэль, облизал губы и приоткрыл рот, жарко выдыхая. Льюис улыбнулся краешками губ и, отпустив член Габриэля, нанес первый удар коленом. Рыжий вскрикнул и сладко задрожал. Льюис снова поиграл с его сосками, а потом сплел свои пальцы с его, не позволяя прикрыться руками, и принялся давить коленом. Габриэль пискнул, как мышонок, запрокинул голову и тяжело задышал. Его грудь вздымалась, дыхание было рваным, член стоял, налившись кровью, губу демон закусил. Льюис помассировал его пах коленом, то усиливая напор, то ослабляя. А потом убрал колено. Но лишь для того, чтобы, не дав пассиву опомниться, ударить его. Габриэль прокричал снова, а потом опять застонал, сжимая пальцы Льюиса и пытаясь свести ноги. Тот не позволил, нанося еще один удар. Габриэль честно предупредил срывающимся голосом, что сейчас кончит, и Льюис помог ему, поласкав его член. А потом снова уложил его на спину и начал возбуждать заново. Габриэль постанывал в руках Льюиса, а тот смотрел на любимого демона и понимал, что никому его не отдаст. Сам будет заменять страдания от жестокости мира страданием интимным. Не позволит никому обижать его рыжего демона, пользуясь тем, что он стерпит любые издевательства. Особенно он будет ограждать Габриэля от влияния Инверно. Ведь этот розовый мудак, не понимая, что делает, пытал рыжего, играя на его пристрастиях. А теперь понимает. Что он попытается сделать? Совсем уничтожит Габриэля, будет причинять ему еще больше боли? Не сможет. Габриэль принадлежит только Льюису, он будет егó пассивом, а не всего мира, он будет принимать боль как сладкое наказание только от него, а так пальцем никто рыжего тронуть не посмеет, ни одним колким словом ранить. Льюис решил это твердо и на компромисс не пойдет. Габриэль, не подозревая о мыслях своего садиста, стонал под ним, уже снова возбудившись и опять желая касаний, ласк, ударов, поцелуев. Льюис исцеловал его шею, покусал ключицы, царапнул по груди, а потом резко ударил кулаком в пах. Габриэль задохнулся на мгновение от неожиданности и боли, а потом, выгнувшись в спине, прошептал: «Ох, Льюис… еще!» Малиновый погладил его по покрасневшему низу живота, еще раз прикинул, что завтра выходной, и пошел на поводу у рыжего, ударив еще раз. Габриэль проскулил, потом простонал, все же свел ноги и притянул к себе Льюиса за шею, накрывая его губы своими. Малиновый решил для себя, что сессия закончена, и жарко ответил на поцелуй, чувствуя, как теснят все еще не снятые джинсы и как он хочет сейчас уже классической практики. Габриэль понял Льюиса, кладя руку ему на пах и гладя. — Давай, — разрешил он, смотря в малиновые глаза. Льюис не стал переспрашивать, с готовностью разделся и позволил Габриэлю поласкать себя, что тот делал умело и жарко. Пальцы рыжего демона терли и гладили член Льюиса, а сам Габриэль уже снова тяжело дышал, возбудившись от предвкушения последующей практики. Малиновый разработал рыжего пальцами, вставляя их по одному, глубоко и заставляя того стонать уже только от предварительного процесса. Смазывать было незачем, достаточно было слюны. Рыжий же тек заранее: на головке его члена была капля смазки. Льюис приставил головку члена к заднему проходу упершегося руками и коленями напарника и вошел в него резким движением: Габриэль же любит боль. Рыжий прокричал, опустив голову, а Льюис начал толкаться в него, с каждой фрикцией входя все глубже. Войдя полностью, демон начал выходить до середины и входить снова на всю длину. Габриэль стонал в голос и вскоре упал на локти, не в силах больше удерживать позицию. Льюис обхватил бедра рыжего демона и довел его до оргазма усиленными толчками и ускоренным темпом. Габриэль кончил снова, Льюис вышел из него, разрядился тоже, а потом перевернул обмякшего на постели Габриэля опять на спину, навис над ним и принялся победно и нежно целовать, собственнически зарывшись в его рыжие пряди. — Не уходи, — попросил Габриэль, когда Льюис слез с кровати, собираясь одеваться и идти домой. Льюис дернул плечами и кивнул, соглашаясь. Рыжий часто просил его остаться на ночь, в этот раз захотел тоже, ничего необычного, он останется. — Вообще не уходи. Давай вместе жить, — тихо попросил Габриэль. — У нас одна работа, мы напарники, мы встречаемся. Давай? — Наши дома неподалеку друг от друга… — пробормотал Льюис, раздумывая над просьбой. — Льюис. Я хочу жить с тобой. Здесь. Пожалуйста, — попросил Габриэль, умоляюще смотря тому в глаза. Малиновый улыбнулся и снова кивнул. — Буду наказывать тебя перед каждым выходным, — предупредил он, снова залезая на кровать к Габриэлю. — Каждую ночь! — самоуверенно уточнил рыжий, заваливая напарника на себя и привычно разводя ноги. — На сегодня все, — серьезно покачал головой Льюис. — Могу лишь целовать тебя, так уж и быть. Надеюсь, от этого ты не заведешься. — Смотря как поцелуешь. И куда, — пошло хмыкнул Габриэль.