To bring back the past

Я хлопнул дверью ранее нашего, а теперь только моего, вмиг осиротевшего дома. Кто в этом виноват? Я задал этот вопрос туеву кучу раз сам себе, пока сидел в машине рядом с твоей новой квартирой. Я ненавижу тебя, Бирсак. Причин на это много: я любил тебя до чертиков, люблю сейчас до предела и буду любить до самой смерти. Меня колотит не от холода на улице, который колючими мурашками забегает в мою расстёгнутую куртку, а от осознания, что я тебе уже не нужен. Не нужен? Ах, да, ты же так мне и сказал. О, Дьявол, за что я слышу этот голос глубоко в черепной коробке? Он разбивает её на мелкие кусочки, а потом каждый по отдельности дробит до состояния звёздной пыли, которая нас и породила. Твой кот, которого я так и звал - просто Кот, ластится ко мне, неприятно вонзая острые коготки в джинсовую ткань на ноге. Он ведь такой же, как ты: худой, изящный, загадочно-чёрный и до одури приставучий. Взгляд больших серо-голубых глаз, пусть и не совсем походящих на твои, все же напоминает именно полупрозрачные ледышки с живым огнём внутри, которые имеют честь украшать твоё лицо. Я беру на руки пушистый комок, перед этим сняв свою куртку и отправив её в свободный полёт на пол. От Кота пахнет тобой. Не знаю почему, не знаю как, но этот запах чувствуется от любого участка блестящей шёрстки. Целую в маленький лоб. Ты сказал, что заберёшь котика завтра днём. Точнее, не ты, а твоя подруга, потому что у тебя совсем нет желания видеть мою наглую физиономию. Сегодня Рождество. Круто. Просто нереально круто потерять на Рождество парня, смысл жизни и единственного человека, который ещё меня не ненавидит. А, нет, ненавидит. Теперь и ты. Это больно. Словно поезд проехал по моему костлявому тельцу, рассекая его надвое. Одна половина, гордая и независимая, не смогла дать мне упасть перед тобой на колени с мольбой простить и остаться. А вторая не смогла подняться, истекая кровью и упав параллельно шпалам. Она понимала и принимала оскорбления. Она рыдала от своего бессилия и всесилия первой. Она хотела любой ценой тебя удержать. Кот занял место хозяина на диване в гостиной. Прости, малыш, наш Энди больше не придёт, но ты увидишь его очень скоро. А может, завтра просто не отдать котика? Я всё же его люблю не меньше, чем Ди. Смешно, но я даже не знаю, как зовут сие чудное создание. Брюнет говорил, когда только переехал ко мне, но я пропустил всё мимо ушей, радуясь этому событию. Это же было год назад. Ровно год назад. Всего лишь один год. Наши отношения до переезда длились три с половиной года и меня очень раздражало, что ты не хотел жить со мной. Я устраивал скандалы по этому поводу и истерил, как двенадцатилетняя школьница, а не взрослый мужик. И нашёл я тебя спонтанно и внезапно. Просто шёл, бесцельно шел вдаль по улице. Мне надоело сидеть дома. Рядом с небольшим магазинчиком росло огромное дерево. Кажется, дуб. Точно уже и не припомню, его спилили пару лет назад. А внизу ты, наматывающий круги и со страхом глядящий вверх. На одно из веток полусидел-полусоскальзывал наш будущий Кот возрастом лишь два-три месяца. Не помню как, но я достал это пищащее чудо, хотя страдал жуткой боязнью высоты. Ты просто сиял от неподдельного счастья. Познакомились, подружились, влюбились. Мне было двадцать два, тебе – девятнадцать. Всё было настолько хорошо, что мне казалось – я не жилец. Я упал с дерева и за сей благородный поступок причислен к лику святых, так что восседаю в Раю. Я хочу повернуть время вспять. Всего на два года назад, когда я всё настойчивее давил на тебя с переездом. И нет, я бы не отстал от тебя, пока, смилостившись, ты согласишься. Я бы на руках к себе перенёс против воли. И обращался, как с принцессой. Я бы все отдал за это. Уже шесть вечера, а я стою посередине кухни, сам не знаю, зачем и почему. Бессмысленно стою, оглядывая помещение, окутанное пеленой мрака. Всё вокруг: я, пол, стены, потолок, стол и прочая мебель стали почти бесцветными. Один Кот, крутящийся у моих ног, остался прежним. Чистейший чёрный силуэт. Котик, ты единственный, на кого не попала монохромная краска после ухода Энди. Ты же нас и связал. Я тебя так люблю. Тянусь вниз за пушистиком, он с радостью прыгает на ручки. Не могу поверить, что это чудо придётся отдать. Но раз одно чудо ушло, то и другое удержать не удастся. — Кот, хочешь кушать? – почему-то задаю именно этот вопрос животному, почесывая его за ушком. Комок в руках молчит, лишь потираясь в очередной раз головой о мою грудь. Это Рождество встречаем вдвоём. Я и котейка. У меня не было друзей, я никогда в них и не нуждался. Рядом был Ди. И родители. Когда-то и родители. Они погибли каких-то семь месяцев назад. И брюнет всё время был рядом. А вчера бросил и, естественно, не просто так. Я достал его своими вечными заскоками и истериками. Ну, кто виноват, что я очень ревнивое и эгоистичное существо, готовое всюду повесить табличку "моё", если оно хоть как-то является таковым. Я выбесил такого своенравного и привыкшего к свободе Бирсака. На часах десять вечера, а я уже в кровати. Нет, не потому, что хочу спать, а потому, что мне нечем заняться. Обошёл весь дом, все комнаты, полазил в шкафах, тумбочках, ящиках, стеллажах и на полках. Но ничего не нашёл. Ну, разве что свои давно потерянные наушники, дубликат ключей от входной двери и мячик, принадлежащий Коту. А ещё средство, которым Энди мазал свой зад, если я переусердствую. Везде его следы. От этого хочется рыдать, а лучше нестись к Бирсаку на крыльях любви через весь город, лишь бы вернуть. Провалявшись на кровати около часа, я встал. Встал и перебрался на диван, где продолжил превращать себя в овощ с помощью пары пледов. Кажется, даже уснул. А, нет, не уснул. Я разлепил глаза и попробовал встать. Отчего-то на улице было неестественно темно – чистейший мрак. Создавалось ощущение, что он опускал свои щупальца на подоконник и рамы, делая их чернее. — Здравствуй, Оли, – эхом раздаётся голос по всей комнате будто из тысячи колонок, установленных по ее периметру. — Кто ты? – озираюсь по сторонам. Нет, я точно всё же сплю! — Я? Я, считай, твой единственный шанс выпутаться из этой неприятной ситуации. — В смысле? — В смысле? Тебе нужен Энди? Отвечай! – я утвердительно киваю, — Так вот, я предлагаю тебе своеобразную игру. Ты возвращаешься на пять с половиной лет назад, в то время, когда он тебя ещё совершенно не знал. За неопределённый отрезок времени тебе предстоит заставить Бирсака сказать "Я тебя люблю" в свой адрес, и если это произойдёт, то ты вернёшься в настоящее время и он снова станет твоим парнем, – к концу монолога из темноты неосвещённого угла вышел старичок с дредами, бородой и шапочкой а-ля цветной плетёный мешок, и дымящий вокруг своим свёртком конопли. — И всё же, кто ты? – вновь интересуюсь, когда этот человек подходит совсем близко. — Бобли Марлус, – он протягивает косяк, — Будешь? — Нет, – морщу нос. — Так ты согласен? – спрашивает Марлус, втягивая дым от тлеющей травы. — А действенность стопроцентная? — Всё зависит от тебя. Идёт? — Мне уже нечего терять, так что идёт, – дредастый подходит ближе, пускает дым в лицо и от этого жутко щиплет нос. Я закрываю глаза, а лёгкие наполняются неестественно густым заменителем кислорода. Поднимаю веки: улица на краю города. Я помню это место, так оно выглядело как раз пять лет назад. Я вдыхаю воздух вокруг, он пахнет чем-то сухим. Наверное, свежескошенная трава, которая кучами лежала на краю газона рядом с домами. Или какие-то кусты, растущие у заборов и ограждений. Из здания неподалёку выбегает высокий худой парень. Энди? Энди! Я счаслив до чертиков, которые пляшут в крови, разгоняя её по моему телу в сотню раз быстрее, чем обычно. И правда, ему здесь всего восемнадцать: с этой причёской он ходил лет до двадцати. Надутый, на что-то обидившийся брюнет уходит в противоположную от меня сторону, а я, не в силах пошевелиться, остаюсь на месте, пока проезжающая мимо машина не просигналила, приведя меня в чувства. Я направился за Ди...