Особенности размножения гномов

      Лес, чтоб он сгорел! Торин был готов ко всему, но не к такому. Ядовитые испарения, которыми он надышался, пробираясь со своим отрядом через болота, вызвали в переутомленном организме непредвиденную реакцию. По загривку, по мокрой от пота коже побежали крупные мурашки, колючие, что пауки. Предводитель гномов лихорадочно взмок под своей крепко пахнущей лохматой шубой: из-за тайного противного ощущения липкой влаги, каплями, медленно, неотвратимо стекающей промежду ягодицами. Пока еще штаны не намокли, но это вопрос времени. Ему не повезло, бабья сущность проснулась в нем в самое неподходящее время. А ведь специально собрался в поход именно в конце осени, чтобы точно быть уверенным, что этого не случится. Нет же, случилось. И он знал — течь будет долго и много, очень много. Так, что никакая шуба не прикроет. И самое большее через полчаса о пикантном состоянии «короля без королевства» станет известно всему отряду. Всем тринадцати настоящим мужикам. Даже хоббит — и тот больше мужик, чем прикидывавшийся мужиком недокороль. Учуют вкусный аромат, напоминающий запах картошки, тушеной с луком и грибочками на сливочном масле, и сорвутся с цепи. Особенно Торин с опаской косился на своих племянников: у тех юная прыть играет в задницах, от них-то точно почтения и помощи он не дождется.       Первыми запах потекшего гнома учуяли пауки. Вот чем он, Торин, потомок Дурина, так прогневал Эру?!       ...И всё ж таки им повезло: эльфы подоспели как нельзя вовремя. Никогда в жизни Торин не думал, что будет так счастлив увидеть этих ушастых выпендрёжников. Кривясь на вонючих коротышек, эльфы расправились с пауками, повязали непрошеных гостей Леса одной веревкой и невежливо пригласили заглянуть в гости.       Когда пришли во дворец, эльфийский белобрысый лучник, которого прочие ушастые называли своим принцем, велел рассовать гномов по дальним кладовкам в холодном подвале. (Раньше в этих каморках хранилось самое дорогое вино из королевской коллекции, но так как у короля обострилась осенняя хандра, кладовки опустели прежде срока.)       — Кто из вас главный? — гаркнул эльфийский принц на коротышек.       Отряд, сплотившись в единое целое, дружно указал на Торина.       Леголасу было без разницы, он этих лохматых-бородатых вообще не различал. Принц пожал плечами, подхватил некрепко стоящего на ногах гнома за шкварник и поволок на допрос к своему отцу. Вот уж кого, а Трандуила несчастный «король без горы» именно в этот момент видеть особенно не желал.       ...Торин, покачиваясь без ветра, норовя закатить глаза, стоял перед троном владыки эльфов. Ладно хоть народу рядом было немного: пара стражей, белобрысый принц с презрительной моськой злого хорька. И сам Трэнди.       Король ушастых до того удивился гномам в своем лесу, что даже соизволил слезть со своей верхотуры, негромко матюгаясь на долгополый золотистый кафтан и на крутые ступеньки. Подошел поближе, обошел вокруг гнома. Сделал круг, другой. Нагнулся, чтобы разглядеть получше, видать, совсем плохо стало со зрением от старости. Точеные ноздри дернулись: запах давно немытого-небритого гнома в ароматной шубе кого хочешь с ног сшибет. Однако сквозь обычное для коротышек амбре до чуткого носа владыки пробились и другие нотки. Трандуил понял наконец-то, что именно смутило его, что не так было с этим гномом. Холеная эльфийская физиономия вытянулась в изумлении. Трэнди отскочил на пару шагов назад, ближе к трону, словно с испуга собрался запрыгнуть обратно на свой насест. Однако удержался от порыва, глазами похлопал:       — Листочек, я...       Торин услышал глубокий, нарочито бесстрастный голос сквозь легкий шум в ушах и не сразу смог поверить прозвучавшим словам:       — ...Я собираюсь допросить этого гнома в приватной обстановке. У себя в покоях. Распорядись, будь добр, чтобы слуги приготовили горячую ванну. И пусть одежду подберут какую-нибудь, подходящую по размеру.       — В приватной? — вскинул брови Леголас. Сообразил по-своему, по привычному, дернул уголком рта: — Вина прикажете принести?       — Да, Листочек, конечно, — рассеянно отозвался отец, не замечая плохо спрятанную усмешку сына. — И не забудьте остальных тоже помыть и покормить. Не дай Эру, от них вши по всему дворцу расползутся.       — Как прикажете, папа, — легко поклонился Леголас и отправился выполнять распоряжение, сияя кровожадной кривой ухмылкой.       Торин поежился: бедняжки собратья, несчастные товарищи по оружию! Особенно стало жаль племяшек. Этот белобрысый наследничек наверняка задумал прополоскать пленников вместе с одежкой, попросту спустив в речку... Однако «королю без горы» следовало подумать в первую очередь о своей собственной шкурке.       Трандуил подхватил гнома за шиворот и поволок к себе в покои. Король шагал широко, лестниц в извилистых галереях попадалось много, ступенек не пересчитать. Торин отбил весь зад, пока они добрались до опочивальни.       — Полагаю, твоё положение... — шепотом заговорил владыка, нагнувшись к кряхтящему гному, сброшенному на пол, на пушистый мягкий ковер. — Твоё состояние... Твоя тайна, я так понимаю, должна остаться до поры до времени секретом от твоих же подданных в первую очередь?       — Благодарю за заботу, Трэнди, — простонал гном, с трудом приняв сидячее положение. Сидеть было неудобно и из-за отбитого о ступеньки зада, и из-за мокрых штанов. Но стоять сил не осталось.       Скривившись, Трандуил опять вздернул его за воротник и, протащив еще немножко по коврам под тихое причитание, зашвырнул в огромную, бочкообразную лоханку-ванну, расплескав кипяток. Гном сперва взвыл от неуважения, потом от кипятка. Потом, побарахтавшись, заурчал от наслаждения, поняв наконец-то, как на самом деле успел закоченеть в этом треклятом лесу.       Трэнди что-то бухтел, вышагивая за дверью, бормотал и восклицал в полголоса: «Одни беды от этих гномьих баб! Всё им не живется спокойно! Опять, поди, бриллианты им подавай! Опять ради них с драконами придется биться!» Потом эльф наконец заметил, что плеск стих. Трэнди заподозрил неладное и вернулся к лоханке. Обнаружив Торина благополучно дрыхнущего, вернее тонущего и пускающего пузыри сквозь колышущиеся по воде усы-бороду, эльфийский король снизошел до помощи. Шипя проклятия, Трэнди засучил рукава до локтя и взялся раскручивать гнома из многослойной промокшей до нитки одёжки. Тот постоянно норовил уплыть на глубину, приходилось вытягивать его обратно за смоляные жесткие кудри.       — Папа, вино куда поставить? — донеслось из спальни.       — Там, где-нибудь, Листочек. Прости, я немножко занят!       — Ого! — вытаращил глаза белобрысый принц, заглянув в королевскую купальню на шум, плеск и расстроенный голос запыхавшегося родителя.       Родитель к тому времени уже сам был весь мокрым и в мыльной пене по самые рога короны.       — Чем этот коротышка заслужил такое твое внимание?! — изумился Леголас. Однако куртку снял и взялся помогать. Вдвоем помывка пошла быстрее и успешнее. Вот уже и щечки у гнома стали румяные, а не сизо-грязные.       — Как король королю я обязан оказать ему посильное содействие, — пропыхтел Трандуил. — Честь правителя — дело святое. А тут такое щекотливое обстоятельство...       — Ай, не щекотитесь, девки!! — в полудреме запузырился Торин.        Фыркнув, Трэнди немножко притопил его под воду, якобы чтобы с кудрей мыло смыть.       — Понимаешь, Листочек, — попытался объяснить сыну король, — ты когда-нибудь слышал что-нибудь о гномьих бабах?       — Слыхал, будто они бородатые, — пожал плечами белобрысый принц, отжимая в кулаке свои светлые локоны, нечаянно угодившие в лоханку. До гномьих баб ему дела не было, он вообще бабами мало интересовался по молодости лет. Так, романтически вздыхал по одной издалека, но и ту бабой назвать язык не поворачивался. А у кого поворачивался, тот без нескольких зубов оставался и впредь не шепелявил почем зря.       — Во-от! — вздохнул Трандуил. Выловил-таки на поверхность гнома, тут же пустившего изо рта фонтанчик, принялся дальше его деловито полоскать. — Бабы у них такие скрытные, что и не отличить никоим образом от мужиков. Иногда сами родители не знают, кто у них народился — сын или дочка. Иногда сам гном до поры не подозревает, что он на самом деле — она.       — Вот же хренотень! — оценил белобрысый принц. — А я то считал, что это мы вымирающая нация! Как же они тогда брачуются?       — Периодически как-то снюхиваются, — пожал плечами владыка эльфов.       Трэнди наконец-то удовлетворился тем, какой громкий скрип издает лыковая мочалка при трении о гнома. Он подхватил коротышку под небритые подмышки, поднял над водой, дал стечь. Кивнул сыну, тот фыркнул, но гнома в простыню завернул. Вдвоем они без проблем отнесли вяло брыкающийся кулек в спальню, кинули на широкую королевскую кровать.       — Представь себе, Листик, какой скандал разразится среди гномов, когда они узнают, что их «король под горой» на самом деле «королева», — сказал Трандуил, усевшись на край постели отдохнуть. Снял корону, принялся выжимать волосы, не заботясь, что оставляет лужи на ковре.       — Это вот — королева?! — хрюкнул смешком Леголас.       — Налей вина, будь добр, — утомленно попросил Трэнди.       — И мне кубок! — подал голос кулек.       Простыня зашевелилась, явив встопорщенные усы, клок бороды и длинный красный нос. Прищуренные глазки блеснули снизу вверх на отца, на сына.       — Изверги вы хуже варгов! — припечатал Торин. Однако из складок простыни появилась рука, густо покрытая темными волосками, и благосклонно взяла протянутый принцем кубок.       — Как долго у тебя это продлится? — уточнил Трэнди, прихлебнув вина.       — Если кто-нибудь поможет, за два дня пройдет, — скривившись, пробормотал Торин.       — За два дня моя спальня вся пропитается запахом тушеных грибов с луком, — тяжко вздохнул владыка эльфов. — А больше тебя спрятать некуда, здесь безопаснее всего.       — Если без мужика обойдусь, то дней пять протянется, — продолжил гном, хмурясь и краснея. — С дикими резями в животе. С головной болью...       Трэнди закатил глаза к сводам потолка, словно это у него сейчас мигрень разыграется. Леголас же нервно похихикивал, прикрывшись ладошкой, впервые в жизни разучившись доверять собственным глазам и ушам.       — Продержу твой отряд в плену неделю. Дальше делайте, что хотите, — решил владыка эльфов.       Белобрысый принц поспешил откланяться. Нашел причину: мол, надо ему переодеться в сухое. Пока король тоже переодевался, удалившись в просторную гардеробную, Торин вылакал еще пару кубков. Натощак вино действовало особенно благотворно на гномов, вселяя если не уверенность, то наглость.       Из гардеробной король вернулся уже без короны, в симпатичном халатике из серебристой парчи. С теплой улыбкой во всю физиономию:       — Смотри, что нашел! — эльф положил перед гномом какое-то тряпье.       Тряпье было вышито зелененькими листочками и оказалось на поверку детской пижамкой. Трэнди пояснил:       — Когда Листик был маленьким, он частенько ночевал со мной в моей постели. Вот, пижамка сохранилась. Примерь, вдруг тебе подойдет.       — Ты спал со своим родным сыном? — пьяновато хрюкнул Торин. — Я знал, что эльфы развратники, но чтобы настолько!       — Пошлый гном, — с презрением дернул носом Трэнди.       Пижамная кофточка на широкие гномьи плечи не налезла, разумеется. Но штанишки, которые в свое время юному эльфу были широки, кое-как натянулись на кривые волосатые ноги.       — Отвернись! — потребовал Торин, в процессе одевания скача в одной штанине на кровати.       — Чего я там не видел? — фыркнул Трэнди. — Там и смотреть-то не на что.       — Пошлый эльф! — парировал Торин. Плюхнулся на перину-подушки, развалился в чужой кровати по-хозяйски привольно. Прищурился на владыку эльфов: — Ну так что теперь?       — Что? — не понял или сделал вид, что не понял Трэнди, расчесывая волосы перед зеркалом. — Теперь спать, что же еще.       — Вот и я о том же: с кем мне прикажешь спать? С твоим сыном?       При этих словах эльфийский король чуть с табурета не упал, взвился разгневанной фурией, попутно путаясь в полах парчового халата.       — Или с тобой? — как ни в чем не бывало продолжил Торин.       Владыка Зеленого леса справился с желанием придушить наглого гнома подушкой. Бросил подушку назад на кровать, лишь помяв мягкий атлас нервными длинными пальцами.       — Или ты не мужик? — продолжал подзуживать гном с ехидной ухмылкой сквозь бороду, которая, высохнув, распушилась совершенно безбожным черным облаком. — Несостоятелен по этой части? Такой весь из себя холодный, что кровь к нужному месту не приливает?       — Если ты не заметил, у меня есть сын, — ледяным тоном воззвал к разуму и логике эльф, вновь занявшись своими чудесными волосами.       — Откуда мне-то знать, вдруг ты его сам себе и родил? — захрюкал гном.       — Да ты пьян, как я вижу.       — Только сейчас заметил? Да ты еще и слеп от дряхлости!       — Можешь не стараться, я всё равно не стану тебя ублажать, — нашел первопричину гномьей бойкости эльф. Сказал спокойно, а у самого бледные скулы легким румянцем окрасились. И ресницы опустил.       — А я и не просил, — обиженно отвернулся Торин.       Но тут же забыл об обиде и повернулся назад, даже улегся поудобнее, чтобы наблюдать за эльфом. Нет, ну правда, потолок он не видел расписной? Или штору от вышитого балдахина прикажете изучать от скуки? Уж всяко лучше посверлить пристальным взглядом ушастого выпендрёжника, пускай тот смущается.       — Связь эльфа и гномихи противоестественна и не принесет ничего хорошего, — буркнул эльф.       Торин заржал:       — Да ты что! То-то у нас Фили и Кили такие противоестественно красивые выросли! Особенно Фили с его пшеничной гривой.       — Нифига себе! — вырвалось шепотом.       Торин полюбовался, как замер эльф, широко распахнув глаза и уставившись в одну точку. Потом до гнома дошло, что смотрит ушастый совсем не в его сторону, а очень даже мимо — в пустой угол комнаты. И вырвалось удивленное восклицание вовсе не из уст владыки.       Пустой угол смутился пристальному вниманию двух королей. Расшаркался и извинился негромким голосом:       — Простите. Я тут мимо шастал и совершенно случайно услышал. Не буду вам мешать, ваши величества. Пожалуй, пойду лучше поищу кухню.       Торин и Трэнди переглянулись между собой.       В этот самый момент очень вовремя в дверь постучался и тут же ворвался Леголас, подозрительно блестя глазами и кривя губы, чтобы не растягивались в предательской ухмылке:       — Папа! О, вы еще не спите? Я тут подумал, если хотите, можете переночевать в моих покоях. А я, так и быть, у Таури...       — Ты еще на море отпросись, пиратом, — проворчал, перебив сына, Трэнди. — Никуда ты не пойдешь, понял? Тем более к этой рыжей.       — Понял, — мигом сник белобрысый принц. Даже уши повяли от разочарования.       — Сходи на кухню, Листик, — с милой улыбкой попросил отец.       — Зачем? — задержался на пороге унылый отпрыск. Разбитые надежды не дали ему заметить юркнувшего мимо невидимку. Словно сквознячок шаркнул по высоким ботфортам принца, всего лишь.       — За чем-нибудь, — пожал плечами Трэнди.       — За чем-нибудь вкусным, сытным, и захвати побольше! — встрял Торин, лежа на животе и болтая ногами.       Трэнди одарил сына виноватым взором, и Леголас безропотно смирился с отцовым своеволием, в десятитысячный раз за свою короткую по эльфийским меркам жизнь.       — Ох, дождетесь, уеду я от вас, папа, — вздохнул Леголас. — Как жить без меня станете?       — Очень плохо, Листик, — заверил отец. И крикнул в уже затворившуюся дверь: — Вина пару кувшинов тоже прикажи принести!       — Красавчик, — поделился родительской гордостью Трандуил, когда в коридоре стихли удаляющиеся быстрые шаги сердитого принца. — Весь в меня пошел!       — Да ты что? — думал съязвить Торин. — Не вижу сходства. Наверняка твоя женушка лунной ночью ходила погулять в лесу, да всё налево по кривой дорожке...       — Его мать гномиха, — процедил Трэнди. — Это в вашу породу он такой упрямый, как булыжник.       Торин от признания прикусил язык.       — Тогда да, получается, что на тебя он похож больше, чем на мать. А... кто мать-то?       Трэнди зыркнул на гостя из-под насупленных бровей и разразился получасовой тирадой об упрямстве, наглости и самовлюбленности гномов вообще и одной конкретной особы в частности.       — Трор. Его мать — Трор! — воскликнул с горечью Трандуил в завершении своей пламенной речи.       — Мой дед? — ахнул, сев в кровати, Торин. — Ты переспал с моим дедом? Ах ты тварь белобрысая! — зашипел гном и рыпнулся было на эльфа с кулаками.       Эльфу лишь стоило встать и выпрямиться в полный рост перед ним, чтобы «король без горы» умерил пыл и прибрал свои кулаки назад, спрятав ладони под зад, от соблазна подальше.       — Твой дед был на самом деле твоей бабкой! — произнес Трандуил.       — Я не знал, — шмыгнул носом Торин. Не верить словам короля эльфов у него не было причин. — Поэтому вы с ним и рассорились?       — Поэтому, — кивнул Трэнди. — И по множеству иных причин.       — Как же так получилось? — не понимал Торин. — Как же ты — с ним?       — Я тогда приехал забрать один крупный заказ у ваших кузнецов и расплатиться, как договаривались. Трор заманил меня в свою сокровищницу. Запер там нас вдвоем, как раз в период своей женской слабости, и сказал, что именно желает получить в оплату. У меня не было выбора, — с тяжким вздохом признался Трэнди. — Ты же знаешь, каким он был непрошибаемым эгоистом.       — Но мой отец... Неужели он тоже? — у гнома язык не повернулся произнести это вслух.       — О, нет, — с видимым облегчением отмахнулся Трандуил. — Твой отец не от меня, он от какого-то человека, насколько я слышал. Поэтому ты такой высокий и... довольно симпатичный. Для гнома. Так что успокойся, ты мне не родственник по крови.       — Но твой сын, получается, мне дядя?       — Получается, — мягко улыбнулся лесной король. — Только он об этом не подозревает.       — О, я рад, — пробормотал Торин. — Лучше оставим это в тайне. Твой Листик и без того нервный парень.       — Надеюсь, он никогда не узнает о своей, хм... матери. И я рад, что его совсем не тянет к вашему племени. Всё-таки моя наследственность оказалась сильнее вашей гнилой гномьей крови.       В следующие два часа Торин узнал о своем деде очень много нового и неожиданного, с пикантными подробностями. Даже то, чем именно Трор умудрился разозлить Смога до красного каления. Трандуил, похоже, истомился этими секретами в одиночку, очень ему хотелось высказаться, облегчить наконец-то свое бессмертное сердце. Лесной король прерывался ненадолго, умолкал лишь когда заходил белобрысый его сынок, который принес сперва закуску, потом вина притащил. Прихлебывая доброе винцо, Трэнди соловьем разливался, перемывая гномьи косточки.       Торин слушал, ёрзал. В итоге не выдержал:       — Это всё, конечно, интересно. Но меня трахать сегодня кто-нибудь будет или нет? У меня, знаешь ли, внутри уже всё узлом завязалось от твоих сплетен про моего удалого... бабушку.       — Будет! — выдохнул Трэнди, рухнув на кровать, на спину, вытянувшись во весь эльфийский рост. Помахал рукой, унизанной перстнями, в знак разрешения, а сам глаза закрыл. Пробормотал, пьяно, но четко и внятно, так что гном аж позавидовал королевской идеальной дикции и многотысячелетнему опыту пития: — Давай, помогу тебе по старой памяти. Делай, что хочешь... хр-ррр...       — Ну, держись, — обрадовался Торин. Неуверенно пошатываясь, упрямо вскарабкался на эльфа. — Если родится кто-нибудь, отправлю тебе на воспитание.       — Согласен, — пробормотал в полусне король. — Даже если получится не похож на меня, тоже согласен... Роди мне гномика, кудрявого, маленького... хорошенького... хр-ррр...