amare.

«Ты такой сладкий», - Зейн часто говорит это, страстно целуя меня. Говорит, когда ласкает губами мое податливое тело. Когда ни один участок моей кожи не остается незамеченным. Даже когда он говорит, его руки никогда не останавливаются, продолжая свое дело. Мне приятно. Я улыбаюсь из-за его слов, пока он не добавляет: «Такой сладкий, как чай с сахаром». – Я больше не скалюсь, как полоумный. Ведь он ненавидит чай с сахаром. Еще он ненавидит мое имя. Он вообще ничьи имена не жалует, но мое ненавидит. Иногда, я все же удостаиваюсь такой чести, слыша непривычное «Найл» с его губ, и скрип зубов. Я всегда был «малышом», «котенком», «принцессой». Но никогда не был единственным. От него всегда пахнет другими, хоть он и пытается затупить этот запах сигаретами, хоть он и божится, что ему больше никто не нужен. Я не верю. Он верит в Бога, он верит в знаки, но всегда смеется надо мной, если я зачитываюсь очередным гороскопом. Раньше я читал их, потому что доверял, а теперь, чтобы услышать его смех. Увидеть улыбку и чертей, что танцуют в его глазах, разводя там костер. Чертей, которые могут не только завлечь в свои сети, но и убить. Да, он жестокий. Он, не задумываясь, ломает руки, которые осмеливаются дотронуться до его принцессы. Оставляет синяки на лицах, что смеют повернуться в мою сторону. А после идет на улицу, где позволяет бездомным собакам зализывать свои раны, пока кормит их. Позволяет кошкам забираться на его колени и мурлыкать, шутя, что я не единственный котенок, который его любит. Я видел его шрамы. Их много, парочку он успел заработать при мне. Про остальные я спрашивать боюсь. Боюсь, что он расскажет. Мне хватает тех историй, что я знаю, чтобы не спать ночами, уткнувшись в его голую грудь. Сам он бесстрашный. Любит игры, риск и споры. У меня сердце замирало, когда он танцевал степ на парапете. Просто ради веселья. Просто потому, что так захотел. С ним я сам хожу по краю, потому что верю, что удержит. Удержит, даже если сам будет падать. Я люблю его, наверное, но что любит он меня – знаю.

אוהב