Я знал, что ей понравится. Я знал, что знаю мою Полю

- Мы подписали с тобой контракт, - крикнул я, когда девушка резко отвернулась от меня, чтобы взять сумку, - ты с катушек слетела, Лина! - Ну знаешь, - покачала она головой, вернувшись в прежнее положение и будто испепеляя меня своим безумным взглядом - я даже не догадывалась, что ты, Билан, такой ублюдок. Давай, катись к своей Полечке! - взмахнула девушка руками. Боже, дай мне сил, как же она меня бесила. - А вот Пелагею ты не трогай, - сквозь зубы прошипел я, схватив ее за локоть, - никаких денег ты не получишь! И да, Яна сделает твое имя громким, не сомневайся, - я устремил взгляд в ее пылающие огнем глаза, и злость во мне закипала все с новой и новой силой. Честно сказать, на какое-то время я даже умудрился позабыть, что в здании мы далеко не одни, и за нами уже мог наблюдать кто-нибудь из посторонних. Ох, как не хочется, чтобы кто-то стал свидетелем скандала "Билана и его новой дует-сотрудницы". С этой несносной девчонкой меня познакомила Яна. Хотя нет, что значит, познакомила? Рудковская буквально притащила ее ко мне, со словами: "Димочка, у вас должен состояться дуэт, представляешь, сколько мы выиграем?!" Нет, Яна вовсе не кипела за деньги в этом мире. Она, как и любая другая девушка, мечтала о счастливой и крепкой семье, любящем муже и паре детишек, которых они будут с радостью воспитывать. Ей, как и любому другому продюсеру, нужно было прокачать и раскрутить своего подопечного. Сколько мы с ней прошли, сколько всего пережили, знаем только мы, да Всевышний. Ладно, так уж и быть, тогда я согласился, но только ради раскрутки, и уже сотню раз проклял тот день, когда повстречал эту Лину. Все бы ничего, если бы она просто выучила текст, порепетировала несколько раз и записала со мной эту чертову песню! Так нет же, ей везде нужно просунуть свой вездепросовывающийся нос, что меня дико бесило. Эта девчонка, этот монстр, не только пыталась заполучить деньги, но еще и начинала липнуть ко мне. На несколько секунд отлучившись из реального мира, я постучался в свой внутренний мир, а вынудила меня вернуться из него смачная пощечина, которая звоном отразилась в гримерке. Я уже было набрал в легкие как можно больше воздуха для того, чтобы высказать Лине все, что я о ней думаю, как краем уха заметил звон медленно постукивающих по полу каблуков. Кто это может быть в половину одиннадцатого?! Мы резко повернули голову вправо, на дверь, возле которой с легкой улыбкой на лице стояла моя принцесса. Такая уставшая после трудного, тяжелого очередного рабочего дня. Так хотелось взять ее на руки, сильно-сильно зажать в своих объятиях, целовать до умопомрачения и любить. Просто любить до потери пульса, как мы с ней делали всегда. Лина усмехнулась, притянула меня к себе за галстук и, обвив мою шею своими руками, впилась в мои губы. Честно говоря, я не ожидал. Я почувствовал неприятный вкус ее помады, от чего становилось все противней. Я отпихнул ее от себя так сильно, что она еле удержалась на ногах, а сам устремил взгляд на Полю. Нет же, нет, Солнце, где же та улыбка? На ее глаза упал свет, и уже было видно, как огонек в них потух. Я взревел внутри. Боже, знала бы она, моя девочка, какая буря во мне сейчас бушует. Повернувшись к Лине, (это имя мне уже порядком надоело, что я уже хотел плюнуть, когда слышал его), я ударил ее по щеке с такой силой, от чего она плюхнулась на диван, а потом заорал, - что ты себе позволяешь!? Кто ты такая, чтобы прикасаться ко мне?! И вновь стук каблуков. Она ушла. Моя прекрасная леди ушла. Ушла без слов. Со... Слезами? Я лишь горько выплюнул в обращение к девушке, тут же схватившейся за щеку, - ты... какая же ты тварь. И ушел, звонко хлопнув дверью. Мне было настолько плевать на всех, на все и вообще на весь этот мир. Я пустился бежать уже по темным коридорам Останкино к выходу. Было темно так, что иногда я не видел своих рук, лишь из некоторых залов и гримерок выходил тусклый свет. Я пробежал мимо наших гримерок. Голос недавно закончился, но уже во всю шла подготовка к первому сезону детского голоса. Дверь Полиной гримерки была закрыта - ушла. В одно мгновение замерев на месте, я запустил пальцы в волосы и задумался: а куда мне ехать сначала? Дома ли она? А может, уже в каком-то другом здании? Открыв тяжелую дверь, я выбежал на улицу. Холодный ветер хлестнул по лицу, от чего я невольно зажмурился. С трудом разлепив глаза, я добежал до машины, и распахнув дверцу, плюхнулся в душный салон. Откинув голову на спинку сиденья, я тяжело вздохнул. Вот так, казалось, обычная девушка, может испортить все. Поэтому, сразу в голове промелькнула мысль о том, что нужно думать - достойного ли человека ты впускаешь в свою жизнь? За стеклом негромко прогремело. Последовал легкий стук. Я завел машину, поставил ее на обогрев, дал полного ходу для работы дворникам и тронулся с места. На дворе была поздняя осень, тяжелые, нерасходящиеся тучи совсем не давали "дышать" Москве. Я уже настолько привык к каждодневным дождям и прочим осадкам, что считал это своей повседневностью. Выехав на проспект, я очень удивился, что дорога была пуста. Возможно, дождь - люди сидят дома, пьют горячий чай, мило беседуют. Возможно, этому послужило столь позднее время. Не важно. Для меня совершенно не важно. Припарковав машину возле уже "проверенного" цветочного магазина, я зашел внутрь, шумно выдохнув из себя холодный воздух, который разлился паром в теплом помещении. - Доброй ночи, - улыбнулся я, видя, как девушка, которая ранее сидела и мирно листала какой-то глянцевый журнал, буквально, вскочила со стула, - ничего не спрашивайте, ничего не говорите. Можно просто огромный букет красный роз. - Красных роз? - переспросила она, еле оторвав от меня свой взгляд, на что я одобрительно кивнул. Пока девушка перевязывала множество роз алой ленточкой, я, решив нарушить тишину, произнес, - я вижу, у вас еще и плюшевые медведи имеются? - Да, - улыбнулась она, проверив, все ли игрушки на месте, - хотите приобрести? - Хотел бы, - еще раз медленно кивнул я, - и какова же цена этого медведя? - я подошел к окну, по которому стекали большие капли дождя. Девушка, не буду это отрицать, сказала мне такую цену, что я даже немного присвистнул, но от предлагаемой скидки бесспорно отказался. - Карточкой можно? - спросил я, достав из кармана банковскую вещицу, на что брюнетка кивнула головой, а вскоре вернула мне ее, - будьте добры, дайте листик и ручку. Она вопросительно на меня посмотрела, на что я ей убедительно сказал, мол, нужно. - От Билана на вечную память, - гласила только что сделанная мной надпись на одной из страниц небольшого блокнота, а мои уши услышали тысячу благодарностей от продавщицы. Кивнув ей на прощание, я поспешил на выход, а вскоре и вовсе мчался по пустой дороге. Создавалось ощущение того, будто я плыву на лайнере, и это из-за того, что вода, дождевая вода уже текла по улицам Москвы, а от удара о колеса разлеталась в разные стороны. Я остановился возле ее подъезда, и вдруг задумался. За какой промежуток времени Поля мне стала родной? А я скажу. Для меня за длинный, для нее за короткий. Я просто перебрал все в своей голове и понял. Я же ее люблю. Я же, дурак такой, люблю ее. Люблю ее улыбку, ее глаза, что горят ярким огоньком, ее белокурые локоны, ее любящий взгляд, родинки. Я люблю ее всю, с головы до пят. Встряхнув головой, я открыл дверь и втянул как можно больше холодного воздуха, почувствовав, как внутри запекло. С привеликим трудом достав тугозапиханного в машину медведя, я звонко хлопнул дверью и поплелся к подъезду, вдруг вспомнив, что звонить нельзя. Нащупав в кармане ключи, я уже было подставил их к домофону, как железная дверь распахнулась и от туда вышел мужчина, кивнув в знак приветствия. На дворе ночь, не разглядел, не узнал, ну и хорошо.

А моя любовь живет на двадцать пятом этаже, А твоя душа зовет- и я учусь летать уже, А моя любовь живет на двадцать пятом этаже, А моя душа летит к твоей душе.

25 этаж, высоко. Нужная дверь. Аккуратно посаженный большой медведь, алые розы, рядом лежащие на холодном полу, и записка. Банальная, возможно. Но я знаю, ей это доставит удовольствие. Я знаю, что моей Поле это понравится. Осмотрев лестничную площадку, я решил спрятаться за небольшим выступом и, уверенно нажав на звонок, заскочил за него. Дверь открылась, и площадку осветил яркий свет. Я уж было подумал, что Поля ангел, и светится, от чего глухо рассмеялся. Хотя... Она мой ангел. Хранитель. На пороге появилась она, почему-то до сих пор в том прекрасном платье, в котором я ее отвозил в телецентр. Тушь заметно растеклась, помады вовсе не было, а волосы немного растрепались. Я незаметно выглянул, чтобы Поля меня не увидела. Немного удивившись, она присела на корточки и прочитав записку со своей лучезарной улыбкой, которую я так хотел увидеть этим дождливым вечером, обняла медведя. Моя девочка. Моя маленькая девочка.