Врач - дело тяжелое.

В детстве мы все любили соревнования. Мы играли в игры и соперничали между собой. Сейчас, когда я уже повзрослела, и все детские игры остались позади, дух соперничества никуда не делся. А в хирургии всегда нужно быть начеку, ведь обязательно подвернется какой-нибудь «необычный случай».

      Мое утро началось не очень радостно, и теперь я нахожусь, словно в тумане. Я не совсем поняла, как оказалась на пороге больнице. Предъявив пропуск, я прошла по коридору и, зайдя в нужную мне дверь, тут же погрузилась в суматоху.       Снова капельницы, пациенты на каталках и разноцветное облако интернов, ординаторов, хирургов. Я прошла мимо стола регистратуры, улыбнулась молоденькой медсестре и, открыв дверь, пошла облачатся в свои доспехи.       В нашей комнатке было несколько интернов, которых я знаю по университету, а так же Чоджи, Тени и Хината. — Привет, — улыбнулся парень, заметив меня.       Я не спеша подошла к своему шкафчику и, открыв его, положила туда сумку. — Привет, — радушно ответила я, — вы готовы приступить? — Разве к этому можно быть готовым? — засмеялась Тени. — Я слышала, что сегодня нас отправят в педиатрию. Будем помогать спасать деток, — улыбаясь, сказала Хината. — Я так понимаю, сегодня мы отправляемся в твою среду, — заметила Тени. — Нас будут отправлять в разные отделения, чтобы мы могли составить полную картину и в будущем решить, какая отрасль нас больше привлекает, — серьезно сказал Чоджи, — по мне, так это хорошая практика. — Ну что, сегодня к господину Сабаку, — радостно произнесла вошедшая Ино, — я так понимаю, нас будут знакомить с заведующими. — И тебе привет, — улыбнулась Тени, — Чоджи хочет попробовать себя в роли гинеколога. — О, Чоджи, — улыбнулась Ино, — я не думала, что ты любишь детей. Так вы вместе с Хинатой покидаете нас и отправляетесь в розовый рай? — Я не говорил, что пойду в педиатрию, — запротестовал парень, — просто это хорошая возможность посмотреть все отделения и решить. — Так ты еще не решил? — спросила я. — Нет, — ответил парень.       Когда ты интерн, ты уже сейчас должен понимать, какая специальность тебя привлекает больше, на что нужно делать ставки. Выбор отделения — непростое занятие. Кем ты видишь себя в будущем? Хирургом общей практики? А может кардиохирургом, травматологом, педиатром, генетиком, ортопедом, отоларингологом, пластическим хирургом? Нам предоставляют выбор, и чем быстрее мы его сделаем, тем лучше. Мы сможем уже сейчас отбирать пациентов той специализации, которую мы предпочли. Чем больше практики, тем меньше ошибок в дальнейшем. — Тогда все понятно, — сказала Ино, — что ж, нас ждет рай розовой униформы и душераздирающих сцен. — Как говорится: «держите себя в руках», — поддержала Тени. — Вы словно бесчувственные, — проговорила Хината, — это же дети. — А мы хирурги, — в один голос сказали девушки. — Ясная голова — залог того, что ты не убьешь пациента. Ну, или не специально, — сказала я. — А как же материнские чувства? — спросила Хината. — Вот и проверим, — поднимаясь со скамейки, сказала Ино, — пошли?       Ошарашенная нашим поведением девушка как-то померкла и стихла. Теперь практика в педиатрии не приносит Хинате такого возбужденного состояния, как утром. Тем не менее, если она сейчас не поймет, что порой чувства хирурга могут послужить началом проблем, тем хуже для нее. Мы в первую очередь — врачи, а у них нет пола, возраста, эмоций. У них есть только долг, обязанность спасти человеку жизнь и ясная голова в любой ситуации. Умение быстро реагировать и видеть дальше травм и патологий.       Отделение детской хирургии находится на четвертом этаже. Здесь спасают жизни новорожденным, младенцам, подросткам и еще не родившимся детям. И это самое сентиментальное отделение во всем мире.       Душераздирающие сцены здесь считаются обычным делом, ведь, что ты можешь, когда даже лучшие врачи говорят, что шансов больше нет?! Когда маленькие ручки месячного ребенка сжимают твой пальчик, и ты рыдаешь над ним, пытаясь запомнить это чувство, касание. Что ты можешь, когда ты сидишь над собственным ребенком и понимаешь, что его жизнь не в твоих руках?! Когда ты считаешь вдохи и выдохи. Что ты можешь, когда все трубочки ведут в инкубатор и присоединены к маленькому тельцу?! Все это рвет душу не только родителям и врачам. Никому не хочется видеть ребенка в больнице.       Заведующий отделением является — Сабаку, но Гаара. Относительно молодой хирург из династии врачей. Лучший фетальный хирург. — Нас решили убить в самом начале, чтобы дальше не мучились? — спросила Тени. — Ты о чем? — удивился Чоджи. — Я о том, что после этого места я спокойно жить не смогу, — ответила девушка. — О, у тебя все-таки есть сердце, — удивилась Хината, — значит не все так плохо. — Помолчи, — помотала головой брюнетка, — я тебя прошу.       Победно улыбнувшись, Хината снова почувствовала себя на коне. Еще бы, она читала столько книг, изучала столько детских исследований, что не проявить себя в этой сфере будет полным фиаско.       Возле стойки регистратуры стоял молодой человек в фиолетовой форме и белом халате. На вид старший ординатор. Хината двинулась к нему, дабы узнать, куда нам следовать и где можно найти заведующего. — Извините, вы не подскажете где можно найти господина Сабаку? — сконфуженно проговорила девушка.       Молодой человек изумленно посмотрел на девушку, а затем и вовсе постучал по своему бейджику. Покрасневши до кончиков ушей, Хината оцепенела. — Извините, — тихо пролепетала девушка, — я не знала. — Ничего страшного, — улыбнулся мужчина, — вы интерны Шизуне? — Да.       Мужчина снова улыбнулся, а затем повернулся к нам. Удивительно, как ему шла форма педиатрического отделения. Высокий молодой человек с темно-красными короткими волосами, которые были немного зачесаны назад, ехидно улыбался. На фоне багряного цвета волос эффектно смотрелись большие светло-голубые глаза. Но больше всего нас привлекало его кадзи на лбу. Это своего рода знак любви. — Здравствуйте, — раздался мелодичный голос, — вы сегодня будете помощниками в моем отделении. Меня зовут Сабаку, но Гаара. И прошу больше не допускать таких оплошностей, как не знание врачей этой больницы.       Хирургическая закалка сказывается. Милый, улыбчивый, но ошибок не прощает. — Кто-нибудь из вас уже решил, какую специализацию он выберет? — спросил мужчина, смотря на нас. — Мы выбираем, — ответила я. — Что ж, — посмотрев в карточку, — ладно. Итак, сегодня у нас плотный график. Пациентка, 23 года. Девушка на седьмом месяце беременности. Боли в животе, затрудненное дыхание, обмороки, давящее чувство в груди. Кто назовет диагноз, тот получит пациента. — Порок сердца, — быстро ответила Ино. — Среди нас человек, который видимо уже определился, — улыбнулся хирург, — что ж, теперь это твой пациент. Палата 456. Удачи.       Вот он, дух соперничества. Главное — найти «необычный случай». Сейчас мы уже не друзья и не коллеги, сейчас мы больше похожи на соперников. Мы, как хищники на охоте, ждем добычу покрупнее. — Следующий. Пациентка 38 лет, на восьмом месяце беременности. Это третий ребенок. У нее диабет второго типа. Ей нужен осмотр. Кто? — посмотрел на нас господин. — Я возьму, — отозвался Чоджи. — Отлично, 421. Вот карточка, — улыбнулся мужчина, — так, теперь вы трое. Что бы придумать.       Мужчина снова погрузился в свои бумаги. — Отлично, вас как раз трое, — улыбнулся он, — за мной.       Мы непонимающе переглянулись и зашагали за ним. Мы не шли, мы бежали по коридорам за Сабаку. Нервы уже играли, и адреналин подскочил. А вдруг это тот самый «уникальный случай»?       Мы остановились возле кабинета УЗИ. — За мной.       Мы открыли дверь, и первое, что бросилось в глаза, это беременная женщина, и две медсестры. — Здравствуйте, — добродушно сказал хирург, — я ваш врач, а это мои помощницы. Ну, что тут у нас?       Мужчина наклонился к монитору и стал изучать картинку. — Как мы и предполагали, развитие немного замедлилось, — произнесла женщина в розовой униформе. — Мы говорили с Вами о преждевременных родах, — она посмотрела на хирурга, — кажется это самое подходящее время. — Да, но я думала еще недели две, — произнесла женщина. — Вы на седьмом месяце, — заговорил Сабаку, — если мы хотим сохранить жизнь, то стоит сделать это немедленно. Вы уже придумали имена?       Обстановка была накалена, и мы не знали, что делать. Прижавшись ближе к стене, мы смотрели на все это непонимающе. — Сегодня что, день родов? — шепотом спросила Тени. — Тени, — фыркнула Хината. — Нет еще, — заулыбалась женщина, — пока только думаем. — Итак, номер один заметно подрос, — улыбаясь, сказала медсестра, — и номер три тоже.       Мы ошарашено посмотрели друг на друга. Номер один и номер три?! — А вот номер два придавлен номером один, и поэтому его развитее немного отстает, — сказала женщина, — но в целом это неплохо. Если сделать все сейчас, мы сможем сохранить все три жизни, дальше ждать не имеет смысла.       Тройня. Вот он — «уникальный случай». — Готовимся к операции, — улыбаясь, сказал мужчина, — скоро Вы сможете их всех увидеть.       Стоя в оцепенении, мы не сразу поняли знак того, что пора покинуть кабинет. Но как только мы вышли из палаты, тут же поспешили удалиться. — Господин Сабаку Но можно Вас? — окликнула медсестра.       Мы остановились возле окна, а врач отошел вместе с женщиной. — Не думала, что все так серьезно, — сказала Тени, — надеюсь, что у Ино и Чоджи дела идут куда лучше. — На самом деле нам повезло, — отметила Хината, — это всего лишь роды. — Я бы сказала троекратный сюрприз, — усмехнулась я, — женское тело не рассчитано на такие количества. Удивительно, что она продержалась так долго, не потеряв ни одного из малышей. Обычно один погибает, и остаются только два. — Да, но проблемы будут потом, — согласилась Тени, — у них еще не раскрылись легкие.       Хината чувствовала себя не уютно, а после наших рассуждений окончательно впала в уныние. Это можно было заметить по ее взгляду, по вздрагивающим уголкам губ и желанию стать невидимкой. Это ее территория, и она проигрывает. Желание показать себя постепенно угасло, взамен этого появилось чувство — не ударить в грязь еще сильнее. — Что за грустные лица? — спросил доктор, — итак, вам нужно подготовиться. — К чему? — удивилась Тени. — Вы будете помогать в операционной, — как ни в чем не бывало ответил Сабаку, — вперед.       Волнение стало разливаться по венам. Первая операция. Ладошки вспотели, а дыхание и вовсе сбилось. На лицах каждой трудно скрываемая растерянность.       Пройдя по коридору, мы зашли в операционную. Здесь суматошно бегают медсестры, готовя все к предстоящей операции. Кто-то укрывает стол, кто-то раскладывает инструменты, некоторые подвигают аппараты. И все это как один слаженный механизм, каждый здесь знает свое место и свою роль. — Это «священное место», сейчас вы можете понаблюдать, как происходит подготовка, — заложив руки на грудь, произнес врач, — так, пойдемте, я расскажу вам, что от вас будет требоваться.       Словно во сне мы двигаемся, куда нам прикажут. Мы больше похожи на стаю зомби, чем на интернов первого года. Хотя может все интерны в самом начале так выглядят?! — Операция сложная, никто из нас пока не может предположить исход самых разных обстоятельств. Сейчас к нам на помощь придут хирурги из реанимации новорожденных. Ваша задача будет заключаться в следующем: Хьюга, как только мы достанем первого, ты быстро берешь его, прочищаешь дыхательные пути, осматриваешь, и отдаешь медсестре в инкубатор. Харуно, то же самое, но только второго, и будь аккуратнее, он меньше своих братьев. Объяснять тебе есть смысл? — усмехнулся он, — нет. Ваши роли вам понятны? В экстренном случае в полномочия вступает госпожа Юхи Куренай.       После полученных наставлений стало в миллион раз страшнее. Ответственность тяжелым грузом повисла на плечах. Растерянные, потерянные, словно в тумане, мы не понимаем, во что ввязались. Однако в этом есть свой плюс. Мы будем участвовать в процессе появления новых жизней. — Хочу предупредить, если кого-нибудь из вас станет тошнить, то кюветы в углу, — улыбнулся Сабаку. — Готовитесь.       Высокий, стройный молодой мужчина пошел вперед по коридору, а мы, как загипнотизированные, со страхом в глазах все еще прибывали в оцепенении. — Что он только что сказал? — спросила Тени.