Соседи

Удивительные отношения могут установиться между соседями в многоквартирном доме, который по звукоизоляции больше напоминает картонную коробку. Слышишь каждый шаг, каждый писк, каждый крик, каждый стон. Если ты любишь тишину – это бесит. Если любишь соседа сверху – это бесит вдвойне. На самом деле мы с ним почти не виделись. Если не считать редких встреч в лифте, когда после недели безвылазного сидения дома вы выбираетесь купить продуктов, старательно кутаясь в широкую толстовку, при этом больше напоминая упырей. И лучше не знать, сколько вы оба не мылись и не брились. Но я знал о нем достаточно. Например, что он любит курить крепкий Marlboro и грызть мятные конфеты. Это уже норма, после очередного моего «Опять закончились...» слышать откуда-то сверху хриплое «Эй!» и на автомате подставлять руки, куда падает сигарета и мятный леденец. Не скажу, что я их не люблю, но никогда не ем, откладывая в сторону и тут же щелкая зажигалкой, чтобы поскорее затянуться. Может это мои глюки, но первый вдох этих сигарет с неба всегда слаще. Я точно знаю, как он стонет под кем-то. Рвано, чуть задушено, явно вгрызаясь в собственную руку, чтобы хоть как-то заглушить звуки. Я точно знаю, как стонут под ним. Громко, несдержанно, часто повторяя его имя. Марк. Из мужских уст оно звучит приятнее, утробнее. Оно ему невероятно подходит: его низкому, дурманящему голосу, почти неслышным шагам, и ярким глазам, которые сверкают из-под капюшона. Я ни разу не звал его так. На самом деле, его имя вообще вряд ли кто-то знал из наших соседей (кроме тех, кто, как и я, слушал стоны и крики его любовников). Даже я, каждый раз огрызаясь на его очередной крик вроде «ЗАДОЛБАЛ ИГРАТЬ, Я СПАТЬ ХОЧУ, ЕБАНЫЙ ЗАДРОТ», отвечаю что-то типа «Отвали, придурок, ты ночами храпишь. Сейчас мое время». На самом деле, это все лишь повод лишний раз поговорить с ним, не дать поспать лишнюю ночь из-за меня, чтобы на следующую он не привел кого-то нового в свою квартиру. Которого он каждый раз считает своей «второй половинкой». И когда эта его «вечная любовь» застает Марка с кем-то другим, закатывает скандал и уходит (и хорошо, если без взаимного избиения), то сам рыжеволосый придурок устраивает трагедию. Полдня безбожно пьет под какую-нибудь депрессивную музыку. Огребает он всегда заслуженно, но тянет с собой еще всех соседей. Потому что под Radiohead без собственного желания начнешь думать о мрачном. Вот и сейчас этажом выше в сотый раз повторялись всего две песни: Anberlin «Closer» и NF «Wake up». Он гонял их уже часа четыре, и это начинало немного доставать. Потому что работать в такой угнетающей атмосфере было сложно. - Closer, closer, closer, - подвывал уже на автомате, удивляясь немного своему охрипшему голосу. Последние три дня я выходил максимум на балкон, судорожно доделывая проект, строчки кода которого уже плыли перед глазами. Сдавать завтра, а я не сделал и половины. Да что вы знаете об отчаянии? Да еще это поганое чувство внутри, которое возникает каждый раз, как Марк убивается из-за кого-то другого. Хочется кому-нибудь рожу от костей отодрать. Желательно виновнику плохого настроения моего соседа. Потому что я помню ту единственную короткую улыбку, которую я увидел как-то, когда мы столкнулись у выхода из подъезда. Он был со своими друзьями, и они шумно о чем-то разговаривали и много смеялись. Их голоса пробивались даже сквозь наушники. Но мне было плевать на остальных. Марк улыбнулся мне, махнув рукой. Пожалуй, это было наше единственное общение лицом к лицу, а не через картонную стенку. «Am I keeping safe distance?» Этот же вопрос мучает меня каждый раз, когда я поздравляю его с удачным сексом. Но только когда он сверху, это как-то легче. Еще острее этот вопрос встает, когда его выворачивает в ванной после очередной бурной ночи, а я оставляю под дверью бутылку минералочки, «чтобы почки не отказали», как гласит приложенная записка. И даже когда он болеет, я иногда приношу ему лекарства/продукты/готовую еду, но при этом никогда не сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Потому что сомневаюсь, что смогу удержать эту чертову дистанцию хороших-соседей-почти-друзей. За полночь музыка, наконец, стихла. Либо аджума с его этажа его доконала, либо Марк ушел спать. Его обычно не волновали никакие нормы приличия, пока не вызывали полицию. Но иногда тетушка Ли умудрялась его заткнуть. Голова кружилась, а текст на экране ноутбука расплывался. Жутко хотелось спать, а кофе шел уже как вода. В полной тишине клонило в сон, но анальная кара, обещанная боссом, еще служила хоть каким-то стимулом к действию. Стук в дверь донесся откуда-то издалека. Разумом я понимал, что это ко мне, но заставить себя оторваться от дивана было настолько сложно, что мысль о том, что это пришли к соседям, приятно грела. Но, когда бедную дверку безжалостно пнули пару раз подряд, стало понятно, что отвертеться не удастся. - Давно не виделись, - растянутая черная футболка висит мешком, а в руке призывно играет бликами бутылка водки, вытащенная из холодильника явно не так давно. Марк улыбается широко и немножко пьяно, но двигается четко и выверено: проскальзывает под моей рукой в квартиру, целенаправленно устремляясь в сторону кухни. Планировка у нас была одинаковая, так что ориентировался он прекрасно. - Какого хрена ты тут забыл? – щенячий восторг был задвинут на задний план, ведь пускать слюни на неведомо как оказавшегося в твоей квартире парня было как-то не солидно. Вообще не айс, тем более в моем возрасте и состоянии, когда бутылка в руках Марка интересовала даже немного больше, чем сам блондин. – Эээ… стоп. Ты покрасился? Я ожидал всего: пирсинга, татуировок, линз… Да даже если бы он голым заявился ко мне – я бы не особо удивился. Но свои рыжие волосы он очень любил, уделяя им какое-то нереальное количество времени вечерами и иногда утром. - Да ладно, не занудствуй, - он появляется в коридоре и направляется в спальню, пока я закрываю дверь, замок на которой постоянно заедает. Это занимает немного больше времени, чем хотелось бы. – Решил немного сменить стиль. Хочешь сказать, мне не идет? - Да тебе все идет. Но мой главный вопрос не игнорируй. Тебя никто сюда не приглашал, вообще-то, - попросить свалить в туман не получается, так как гложет любопытство: он тут проездом, потому что заняться нечем, или у него есть личный ко мне интерес. Хотелось второго. Но чутье подсказывало, что все ограничится первым. - Чего прикопался? - я оглядываю его с ног до головы, остановившись в дверном проеме комнаты, а он старательно открывает бутылку, которая скользит у него в руках. Он чувствует мой пристальный взгляд, но никак не реагирует. – Всего один раз же. - В этом, пожалуй, и кроется корень проблемы, - вздыхаю устало, забирая у него из рук бутылку. Крышка поддается почти сразу, и я делаю большой глоток прямо из горла. Не скажу, что я всегда так начинаю пить, но сегодня хочется для легкого головокружения и некоторой храбрости. В кресло падаю мешком, делая еще один глоток. Горько и противно настолько, что морщусь, но закуску со стола не тащу (и когда он только успел найти это в моих завалах продуктов?). Я уже давно хотел знать о Марке больше. Ибо тот человек, каким я его представлял по обрывочным фактам, мне чертовски нравился. Настолько, что каждый раз я боролся с желанием завалиться к нему прямо во время его жаркого секса, прервать все удовольствие и выпнуть нахрен постороннего. Рассказать про свои чувства, возможно, получить ответное признание… но это все настолько глупо, что я даже не пытался. - Слушай… - он забирает бутылку у меня из рук и делает сразу несколько глотков. Снизу вверх смотреть на его дергающийся кадык невыносимо: так и хочется поцеловать. А потом ниже, по шее, на ключицы, оттуда перейти поцелуями к плечам… - Ты гостей всегда без футболки встречаешь? Умеет же он прерывать фантазии самым бессовестным образом. И ставить в тупик сразу. Я ожидал всего. Но только не такого вопроса. Я вообще не ожидал, что футболки на мне не будет. Ну, то есть обычно я дома хожу без нее… но в этот раз Марк нагрянул так неожиданно, что я как-то про нее совершенно забыл. - А, ну… - взглядом скольжу по комнате, в надежде зацепиться за что-нибудь, что даст мне подсказку. Но отмазки в голове так и нет, а оттягивать время дальше уже нельзя: палевно. – Не вижу смысла. Я бы все равно через пару десятков минут оказался без нее. Понимаю все двусмысленность сказанного, только когда Марк начинает ржать, чуть не проливая апельсиновый сок мимо стакана. Твою мать. Джексон, думай хоть иногда, что ты, черт тебя дери, несешь. Протянутый стакан осушаю до дна, а Марк щурится хитро и отчего-то немного довольно. Жалею, что у него больше не рыжие волосы: был бы похож на лису. - В смысле, я не думал, что это ты, да еще и с алкоголем… - оправдываюсь, наконец, краснея до ушей. В голове уже легкий шум, а перед глазами все плывет еще сильнее. Подумываю снять очки, раз уж они не спасают, но тогда Марк, стоящий прямо передо мной, станет еще более размытым пятном. - А мне понравился тот, второй смысл, - он ухмыляется, а я, кажется, теряю челюсть где-то на груди. Похоже, кое-кто уже нажрался. Ну или просто блядь. Второе выглядит правдивее... но хотелось, чтобы оба варианта оказались плодом моего слишком рационального воображения. Вдруг не я один тут придурочный романтик, который умудрился влюбиться в человека по коротким моментам его жизни. К которым даже не особо причастен. Точнее, вообще никакого отношения к ним не имел. - Ты бы осторожнее с такими заявлениями, я ведь и как руководство к действию могу принять, - предупреждаю на всякий случай, потому что понимаю, что меня откровенно провоцируют. И еще одна фраза, и я точно поведусь на такую незатейливую приманку. - Да ты настолько тюфяк, что не сможешь, - он делает глоток из своего стакана, а я опускаю свой на пол с легким стуком. «Тюфяк» прозвучал слегка обидно. Ну как слегка… Срываюсь с места, за талию притягивая к себе Марка. У него глаза огромные, а пальцы с силой вцепляются в край моих домашних штанов. Он одного со мной роста, но поза расслабленная, поэтому смотрит слегка снизу вверх. Ловлю себя на мысли, что остановиться не смогу, хотя и не так хотелось начать наши отношения. Но сейчас как-то пофиг. - Вау. Таки лев, - ухмыляюсь на эту его фразу, забирая у него из рук стакан и небрежно отправляя его на стол. Стук режет слух, но уже как-то безразлично, потому что блондин в моих руках прогибается немного назад, снимая мои очки. В сумраке комнаты, где единственный свет – монитор включенного ноутбука, чувствую себя беспомощным котенком, но не останавливаться же на полпути? Опускаюсь в кресло, потянув парня за собой, помогая устроиться у меня на коленях. Для двоих немного тесно, но меня уже ничего не смущает: тянусь за поцелуем, руками забираясь под футболку. Его кожа горячая настолько, что по пальцам бегут разряды, от которых мурашки по коже. Тактильный маньяк внутри меня урчит от удовольствия, невесомыми прикосновениями проходя по животу, настойчивее притягивая к себе другой рукой за плечо. Марк прижимается максимально сильно, вплетаясь пальцами в волосы. Он много кусается, иногда до крови, однако, не пуская близко, ограничиваясь невесомыми поцелуями, в которых страсти, пожалуй, даже больше, чем в любых глубоких. И эта игра на грани заводит еще сильнее. По подбородку ниже к кадыку, который еще буквально пару минут назад мечтал почувствовать, по шее к ключицам. Футболка мешается, но отрываться не хочется. Разрываю ворот каким-то нечеловеческим усилием, а Марк смеется тихо и хрипло. Его руки, кажется, везде: легкие царапины горят на плечах, на боках, на спине, штаны спущены максимально низко, дразнящие прикосновения по позвоночнику заставляют выгибаться, прижимаясь к нему еще ближе. Футболка тряпкой валяется, кажется, на полу, а он откидывается назад, держась за меня, позволяя спускаться поцелуями еще ниже по груди, останавливаясь в районе солнечного сплетения, потому что ниже физически невозможно. А мне хочется касаться его везде, чувствовать этот горько-соленый привкус пота и мяты на коже, оставлять следы. Потому что к его телу теперь никто не прикоснется. Уж это я могу себе обещать даже сквозь затуманенное желанием сознание. Марк заставляет откинуться обратно на спинку, шипя и царапаясь, потому что иного способа отвлечь меня нет: он слабее, а я почти ничего не соображаю. Он оттягивает мою нижнюю губу, вцепившись в нее клыками, а я почти сразу чувствую металлический привкус. С каждым таким поцелуем он становится все явственнее, но это заводит еще сильнее. Да, да, да, я жуткий мазохист с редкими садистскими наклонностями. Забираюсь руками под его шорты, заставляя его приподняться. Он недовольно шипит, отстраняясь, цепляется за мои руки, весь сжимается, уходя от прикосновений, не давая даже начать его растягивать. - Какого?.. – больше похоже на утробный рык. Не хочет же он прямо так, без подготовки? Мне его еще немного жалко. Но у меня уже стоит колом, потому что сидеть, не ерзая, Марк, похоже, не умел. А для меня, у которого последний месяц из подружек была только правая рука, этого было вполне достаточно. - Я сегодня не готов… так что даже не думай о моей заднице в этот раз, - он впивается поцелуем в мои губы, не давая в полной мере разглядеть его красное лицо. Надо же. Туан тоже иногда умеет смущаться. Прижимаю его к себе, лаская языком его шею, собирая остатки самообладания. Главное, добраться до кровати и не сбить что-нибудь по дороге. Марк за волосы заставляет запрокинуть голову назад, зубами оттягивая мочку уха, а у меня перед глазами звезды. Нашел, засранец, мое самое чувствительное место. Сильнее я реагировал разве что на прикосновения к пояснице. Оказавшись на кровати, блондин стягивает с себя шорты, а я не могу оторвать взгляд: взъерошенный, напряженный подобно струне, на шее и ключицах расцветают оставленные мной засосы, взгляд мутный и полный мольбы, парень руками судорожно цепляется за покрывало, которое переливается складками в ярком свете убывающей луны. От нее светлее, поэтому могу еще что-то разглядеть. Опускаюсь следом, проводя рукой по напряженному животу. Дразню поцелуями, не разрывая зрительного контакта: он дышит прерывисто, вцепившись зубами в запястье. Чувствую, вижу, как ему хочется большего, но позволяю себе небольшую шалость, которая приносит нереальное моральное удовлетворение. - Твою мать, Джексон… - он хрипит это почти с ненавистью, за волосы все же заставляя меня оторваться от своего занятия. Вбираю до основания, а его выгибает в обратную сторону и, кажется, сводит судорогой. Не позволяет мне отстраниться, пока зубами не цепляю кожу, а у него по телу дрожь очередной волной. Язык холодит пирсинг, с которым не могу не поиграться. Вот я всего ожидал, но не такого: проколотые член и язык. Довольно блядский набор, я считаю. Если это не относится к этому блондину, который громко стонет и тяжело дышит. Все-таки несомненный плюс в отношениях с более опытным парнем есть: меня научили всему, что знали. И искусству отсасывать до звезд перед глазами, и невероятной выдержке, которая единственная все же спасает задницу Марка. Иначе я бы сейчас не надрачивал себе, лаская Туана языком по всей длине, а жестко вбивал бы его в кровать. И мне было бы абсолютно плевать, как бы все закончилось. Вбираю до конца, не забывая работать языком, а он хрипло стонет, руками бестолково шаря по покрывалу, цепляясь за него тонкими пальцами. С каждого прикосновения моих зубов к чувствительной коже рядом с пирсингом у него толпы мурашек, а у меня новая волна наслаждения. Сбиваюсь из-за нее с ритма, отчего Туан шипит и толкается глубже, двигаясь скорее инстинктивно, чем осознанно. - Я… - пытается отстраниться, но я беру настолько глубоко, насколько это возможно в моем положении. Оргазм накрывает почти одновременно, я отстаю на секунды. Перед глазами фейерверки, а в голове лишь «охуенно» где-то на фоне вспышек. Не помню, когда лег рядом с Марком. Не помню, когда он успел натянуть шорты обратно. Не помню даже, как умудрился застегнуть на себе штаны. Начал осознавать реальность, только когда Марк устроился у меня под боком, сложив голову на мое плечо. Молчание затягивается. Не знаю, о чем думает он, но мне кажется, что одним словом можно испортить все. Он снова вернется в свою квартиру, чтобы врубить очередную депрессивную музыку, а я продолжу спиваться, а компанией мне будет только этот чертов незаконченный проект. - А как же поздравить с удачным сексом? – Марк мурчит откуда-то снизу совершенно умиротворенно, а моя улыбка получается кривой и вымученной усмешкой, от которой самому тошно. Потому что воспринимаю все произошедшее слишком серьезно. - Боюсь, что если скажу что-нибудь, то ты сразу сбежишь, - выдыхаю устало, ищу его ладонь у себя на груди. Сжимаю пальцы слегка, закрывая глаза. Будь, что будет. - Не хочу спугнуть тебя. Потому что ненормально влюбиться в своего соседа, которого ты почти не видел и знаешь только благодаря тонким стенам. Он приподнимается на локте и пытается заглянуть мне в глаза. Не вижу в этом смысла, вокруг темно, да и я без очков чертов крот, который дальше собственного носа видит в основном лишь пятна. Но разглядывает Туан меня долго и пристально. Кажется, меня все же приняли за идиота. - Ты действительно придурок, - он выдыхает это, а у меня сердце останавливается и падает куда-то вниз. Мне кажется, я даже чувствую его падение. Внутри жжет и болит, и хочется удавиться. – Кем надо быть, чтобы прийти к соседу с бутылкой водки, упорно разводить того на секс, не дать, кончить и сразу же уйти? И при этом еще и не иметь на него никаких видов. - Эм... – очень глубокомысленное изречение с умным видом отсталого имбецила. Ну, я мечтал, что этот день когда-нибудь наступит. Но что на меня «будут иметь виды»… это что-то новенькое. – Виды иметь? Серьезно? Мне хочется ржать конем от всей этой ситуации. Алкоголь начинает брать свое, и я улыбаюсь, как кретин, внутренне совершенно успокаиваясь. Я ему все-таки не только потрахаться нужен. Хотя бы не один раз. - Ну, нравишься ты мне! – он пихает меня локтем в бок, очень мило краснея, и поджимает губы. А я все-таки начинаю истерично ржать. Господи. Зачем Марк такой милый? – Заткнись, задрот несчастный! Тебе тут в чувствах признаются, а ты как реагируешь?! Притягиваю Туана к себе резко, пока он еще вопит о несправедливости моего поведения. У него глаза огромные от неожиданности, а я улыбаюсь хищно, перекатываясь по кровати и нависая над ним. Он пальцами судорожно цепляется за мои руки, пока целую его почти грубо. Теперь уже как хочу я. Подчиняя, властвуя. - Ты ведь понимаешь, что я не всегда заботливое солнышко? – предупреждаю заранее, потому что хочу сохранить эти отношения. Наверное, впервые. Ибо все мои предыдущие парни/девушки сбегали, когда узнавали, что милый заботливый тюфячок может превратиться в тирана не только во время ролевых игр. Подобная тяга к жесткости во мне была абсолютно спонтанной, от чего становилось только хуже. - Я очень на это надеюсь, - его ухмылка слегка шальная, от нее приятно колет в груди. Думаю, наверное, в сотый раз за сегодня, что что-то в этом мире пошло не так, раз дьявольски обаятельный сосед сверху все же спустился ко мне. Спасибо тебе, Судьба, за такой чудесный подарок. Я буду тщательно его беречь. Ведь он так мило сопит под боком и бормочет во сне…