«Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея» ~Джордж Бернард Шоу
Если спросить про слишком простую жизнь слишком обычной молодой женщины то это как раз про меня. Я считаюсь типичным представителем людей, которых не запоминают, даже если каждый день будут видеть и здороваться. Тот тип незаметного человека, которые составляет обычную массовку. Меня зовут Юн Хеджин, и мне просто осточертело быть никем. Нет, я совсем не жалуюсь на свою жизнь. У меня есть родители, которые пытались вырастить из меня порядочную кореянку, ценящую традиции и земные радости. Но в данный момент я драю бетонный пол от пролившегося кофе. Ну как сказать, пролившегося. Мой начальник без зазора совести бросил чашку с принесённым мною напитком и, дабы показать своё очередное недовольство, швырнул её на пол своего маленького кабинета, где я ущербно проработала меньше года. И да, ещё меня уволили. Такое разнообразие, ведь меня уволили, а не я бросила очередную бесцельную работу, которая, кроме мизерного заработка и мазохистской выдержки терпеть всякого рода унижения, ничего больше и не приносила. И я тут подумала. Какого хрена я драю нестираемое пятно с бетона, если я тут уже не работаю? Я, кажется, упоминала о своей любви к унижениям. Ну что ж, идите к чёрту, господин дешёвый адвокат, который, я прекрасно в этом уверена, ещё вчера взял на моё место секретаршу помоложе и сексуальнее. О да, в наше время мой 26-летний возраст уже не считается молодым, а мои всегда застёгнутые верхние пуговицы блузки и некороткая юбка совсем не сексуальны. Я встала на ноги, бросив тряпку на пол, и гордо зашагала к выходу, захватив только сумку и рекомендацию, написанную словно подачку из жалости. Уже вечером я начну искать новую работу и прямо сейчас я зарекаюсь, что больше не пойду работать в подобные сомнительные офисы. Придя домой, я даже не старалась показать, что поникла эмоциями, ведь на этот раз мне было не жалко уходить с этой работы. И это был первый раз, когда меня уволили. За восемь лет, проработав уборщицей в клубе, официанткой в кафе, кассиром в Старбаксе и даже в секс-шопе, где, кстати, у меня в первый и последний раз был мужчина, я поняла, что пора бы как-то разнообразить вид деятельности. Сегодняшнее увольнение показало, что для этого ещё рано. Хоть и я жила с родителями, после смены третьего места работы они уже перестали интересоваться у меня о моей рабочей жизни, ведь не успевали следить за динамикой моей карьеры. Карьера. Такое хорошее слово. Я даже вижу в нём дороговизну и престиж. Но мне нельзя думать о таком, я опять листаю вакансии в разделе «Кассиры/продавцы». Мои лучшие рабочие месяцы были проведены именно за кассой. Секс-шоп считать не будем. Я, проработав там полгода и лишившись девственности, пообещала, что никто не должен узнать об этой страшной тайне. Даже сменила причёску, постригшись до плеч и осветлив волосы до каштана, боялась, что бывшие клиенты могут узнать во мне девушку с тёмным хвостиком и безразличным взглядом, продающим им дилдо из латекса и смазки со вкусами, которые сложно представить. Не знаю уж, как я туда попала и почему только после неудачного первого секса я поняла, что нужно бежать оттуда, пока родители не узнали. Объявления о вакансиях всегда были однообразными, и, конечно же, я подходила под все. Опыт, приятная внешность, умение общаться с клиентами. Если раньше этого всего не было, теперь это всё должно быть. Мозги за кассой не нужны, ведь даже копейки теперь считают на калькуляторах. Среди серой массы объявлений с чересчур похожими друг на друга критериями я приметила одно, которое даже было оформлено более красиво, чем другие. Они искали продавца-консультанта женского пола. Если не присмотреться, то это были очередные «опыт, приятная внешность, умение общаться с клиентами», но плюс ко всему жирным шрифтом было выделено слово «терпение». Я усмехнулась себе под нос, ведь так конкретно писать про этот как бы обязательный пункт могут не все. И только потом я додумалась посмотреть на название места, даже раскрыв рот то ли от удивления, то ли от радости. Самый популярный корейский бренд, выпускающий женское бельё, чёрт возьми, Solb, ищут продавца-консультанта. И я идеально подхожу. Вот я, молодая женщина, проживающая третий десяток лет, радуюсь должности простого продавца-консультанта в магазине, где продают дорогие трусики и лифчики до безобразия богатым женщинам. Нет, это вам не секс-шоп с его иногда до тошноты продуктами продажи. Я лучше лифчики и трусики продавать буду, чем каждый день выслушивать крики начальника на тему «Как ты можешь готовить кофе, ты же, мать твою, секретарша». Я сразу же послала резюме по нужному адресу, уже представляя большое количество девушек, которым, может даже, и не нужна эта работа, но которые обязательно захотят быть окружены самым красивым и качественным бельём Южной Кореи. Я не была фанаткой Solb. Я тупо не могла себе этого позволить. Я лишь могла представить денежную награду за мои «опыт, приятная внешность, умение общаться с клиентами» и, конечно, неимоверное терпение. Процесс моего принятия в Solb шёл не как обычно. Во-первых, это был не просто один из магазинов сети этого бренда, это был самый первый и основной магазин. Во-вторых, чтобы устроиться продавцом в обычный магазин достаточно пройти одно собеседование, и они практически в тот же день говорят о том, что берут тебя на совсем не важный испытательный срок. Но я была права. Кандидаток было много, а собеседований аж три. Я так поняла, рекрутер этой сети магазинов был настоящим халтурщиком, ведь, указав три плюс один критериев, он не указал другие, как оказалось, важные пункты. Медицинская справка, внешние данные в цифрах, рекомендации от прежних мест работы и даже разрешение от близких родственников. На кой чёрт оно им, но мои не стали расспрашивать об этом. Мне иногда кажется, что они просто ждут, когда я найду успешного мужчину, чтобы тогда увидеть во мне полноценно сформировавшуюся личность, а не дочь, которая меняет места работы чаще, чем мужчин, но по тем же причинам — скука, не сошлись характером, ограничение прав. Сказать честно, я была уверена, что по какому-то из пунктов не подойду. Даже однажды посетила один из магазинов Solb, чтобы посмотреть на работающих там девушек. Я вышла из магазина через пять минут, ведь мне показалось, что у меня двоится, троится и даже десятерится в глазах. «Это магазин нижнего белья или модельное агентство?» — спросила я у себя и с поникшим настроением поплелась домой, думая, что в этот раз лучше поищу вакансию в разделе «Официанты». Но не успела я дойти до автобусной остановки, как мне позвонил HR-менеджер, которого за эту неделю я видела чаще, чем своего отца-учителя. Мне самым обычным тоном сказали придти завтра примерять уже готовую форму. — Моя форма уже готова? — сначала спросила я, а потом опешила. — Меня взяли?! — крикнула я в трубку не самым красивым образом, напугав при этом заснувшую на остановке старую женщину. Ругать меня она не стала, ведь её автобус уже собирался отъезжать, и я без зазора совести слушала немного насмешливые слова эйчара о том, что я и ещё две девушки были приняты на должность продавщицы-консультанта и что уже завтра начнётся мой трёхдневный тренинг. — Здравствуйте, что я могу вам посоветовать? — сколько же раз мне пришлось повторить эту фразу на этих адских тренингах. С правильными интонацией, громкостью голоса, улыбкой. Кто же мог знать, что женское бельё имеет такое огромное количество видов. В последний раз я так страдала перед началом работы в секс-шопе. Но там скорее было не удивление в количестве вещей, которые нужно запомнить, а обычный шок невинной девушки о том, что, какого размера и куда совать. — Бюстгальтер без каркасов, бюстгальтер на каркасах, бюстгальтер с мягкими чашками, бюстгальтер с формованной чашкой, — повторяла я три дня и три ночи, желая застрелиться. Это наказание мне за то, что я в своё время отказалась зубрить термины по литературе, которым пытался научить меня отец, чтобы я пошла хотя бы по его стопам.***
Три дня пролетели как три недели, и мне сказали, что я хуже из всех стажёрок различаю корсет и корсаж, что, как оказалось, очень непростительно путать. Но сейчас у них был разгар сезона (хотя бельё покупают круглый год), им обязательно нужны были рабочие силы. Я вышла на работу три дня спустя. Надев свою вполне простую униформу, я, как обычно, волновалась в первый день. Двух других девушек, которых, как и меня, взяли на три месяца испытательного срока, я уже видела, и лишь одна смогла расположить к себе. А когда я вспоминала консультантов, которых словно взяли не продавать бельё, а демонстрировать его на своих модельных телах, мне становилось не по себе. Ну что ж, мне не привыкать быть в массовке, зато за час платят лучше, чем в Старбаксе. Ровно в девять утра я заходила в магазин через вход для персонала и грузчиков. Даже не знала, чего больше бояться. Спутать брифы с трусами-шортами или затеряться в каком-нибудь углу для продавщиц немодельной внешности. Телефон с семи утра активно вибрировал, оповещая о сообщениях в общем чате с двумя моими близкими друзьями, которые сначала написали, чтобы поздравить меня с новым местом работы, а потом вообще забылись и стали общаться между собой. Да, меня даже иногда друзья не замечают. А ведь именно я их познакомила. Забавно, как легко можно встретить свою любовь через подругу, которая просто сменила одно рабочее место на другое. Я не раз знакомила коллег с одной работы с коллегами из другой, но почему-то сама так и не встретила никого. — Эй, ты чего трубку не берёшь? — услышала я звонкий голос своей первой коллеги, которая вместе со мной плакала над зубрёжкой многочисленных видов женских трусов. Когда я увидела Пак Сандару, входившую в комнату на тренинг, я подумала, что вот она, типичная представительница Solb — лучезарная улыбка, красивое лицо, худощавое тело манекенщицы. И когда мы с ней одновременно по-детски рассмеялись, впервые увидев кружевной комбинезон на фотографии, поняли, что в бизнесе нижнего белья, мы с ней найдём общий язык. — Ты опаздываешь, — сказала она, активно кивая головой, и я лишь отмахнулась. За три дня знакомства с Дарой я поняла, что она та ещё приколистка. Первые два дня, которые она пыталась убедить меня в том, что ей тридцать лет, я не верила ей. Только когда она показала мне свой паспорт и водительские права, я почувствовала себя до слёз старой, чего не чувствовала даже, когда меня увольнял бывший начальник. — Серьёзно, Хеджин, ты должна была придти в восемь, — слишком серьёзно продолжила она, и я засомневалась. Надо научиться различать её шутки от правды. А пока я бежала на очень неудобных новых туфлях на коротком каблуке. «Обувь растянется через полчаса после того, как походите в ней», — говорил мне продавец, а прошёл уже час, и я готова работать босиком. Войдя в салон магазина, я ошалела от такого количества белья, от разнообразия гаммы цветов, от простой элегантности этого магазина, в котором пахло бы роскошью, если она могла бы иметь запах. Но мне не дали и пяти минут на то, чтобы закрыть рот, как толкнули к главному менеджеру, перед которой выстроились четыре девушки и медленно подбегающая к ним Дара. Я хотела приметить то, как они все отличались друг от друга, но поняла, что сейчас совсем не до этого. Когда менеджер обернулась ко мне, растерянно осматривающейся вокруг, я сглотнула слюну и, сдерживая слёзы от боли в ногах, подошла к ряду, стараясь продержаться в этих туфлях хотя бы до четырёх после полудня. Менеджер Пак Бом, которая сидела на одном из моих собеседований, строго покачала головой и показала охраннику, чтобы тот открывал магазин. — Удачной работы, дамы. Новеньких не обижать, посетительниц не бить, — улыбнулась она уголком рта и грациозно развела руками по сторонам. Девушки разбежались по разным отделам, и не зря. Ведь именно в этот момент дверь в магазин открылась впервые за день. Я с удивлением на глазах застыла на месте и смотрела на посетительницу. Я, конечно, знала, насколько популярен Solb, но чтобы в девять утра в такую жару придти купить себе бельё. Здесь мне точно не получится остаться незамеченной. — Ты, Юн Хеджин, двадцать шесть лет, не замужем, подойди, — услышала я тихий голос менеджера и послушно поплелась к ней. — Не удивляйся, через два дня я буду называть тебя просто по имени. Я так запоминаю новеньких, — улыбнулась она, и мне даже стало приятно от этого. В ней было меньше высокомерия, чем в девушке, с которой я и Дара сидели на тренингах, что я даже не удосужилась запомнить её имя. — Я так поняла, ты спутала время, ведь пришла ровно в девять. Хм… Невнимательная, это нехорошо, — задумчиво бормотала Бом, словно разговаривала с подругой, а не с подчинённой, которая опоздала в первый же рабочий день. — Короче. Иди работать, — но не успела я отойти от неё, не зная, куда податься, она сразу же протараторила. — А, ты ж пропустила утреннее знакомство. Вот это совсем не классно. Новеньким я назначила девушек, с которыми они будут работать в паре, чтобы научиться практике. Тебе я назначила Ю Инна. Ту невысокую сучку, которая так и не вернула мне одолженные сто тысяч вон, — она указала на девушку, которая о чём-то говорила с кассиршей, и не заметила, как моя челюсть упала в очередной раз за весь её монолог. — Не волнуйся, я любя её так, — хихикнула она и подтолкнула меня к Инна. Никогда в жизни не видела таких менеджеров и даже не знала, насколько плохо и плохо ли это вообще. «Это же лучший магазин Solb», — повторяла я себе, а значит, Пак Бом — менеджер, знающий своё дело. Весело же тут будет. Но первый рабочий день прошёл совсем не весело. И дело было даже не в кусающих мои ступни туфлях. Я считала, что Solb могут позволить себе только богатые дамы. Особенно после того, как на тренингах познакомилась с ценовыми расценками наших товаров. Кто ж знал, что в Сеуле столько женщин, которые могут позволить себе дорогое и красивое бельё? — Никогда в жизни не была такой голодной, о Боже, — наслаждёно проговорила Дара с набитым ртом. В час новеньких отпустили на обед, и нужно было наесться за час, чтобы другие работницы могли также успеть пообедать. — А я никогда в жизни не видела столько богатства в одном помещении, — ответила я, смотря за тем, как третья новенькая тратит своё драгоценное время на разговор по телефону. — В смысле? — спросила Пак, в которую умещался уже третий кимпаб. — Ну ты только представь, что будет, если закрыть магазин и продать вместе с посетительницами и дорогущим бельём? — хихикнула я, хитро сузив глаза. — Ага, первый день, а уже подумывают о продаже наших клиенток? — нежный голос Бом отозвался мурашками по моей спине, но она лишь подхватила идею. — Я в свой первый день хотела просто взорвать Solb вместе с клиентками, — рассмеялась она. — Эй, Ким Джису, двадцать лет, не замужем, твой обед заканчивается через десять минут. А ну быстро запихнула что-нибудь съедобное себе в рот, иначе я запихну туда твой мобильник, — приказала она строгим тоном. Мы с Дарой прыснули от смеха, пока девушка нехотя подошла к столу с едой. — Хеджин, ты закончила есть. Иди быстро к Инна, она даст тебе поручения на время, пока будет обедать. — Но… — недовольно начала я и, увидев хитрое лицо Дары, которая всё ещё жевала кимпаб, послушно встала на ноги. Solb — это место, где даже десять свободных минут ты должна посвящать клиенткам. И всё было оправдано. Сюда приходили и молодые девушки, мало чем отличающиеся от моделей, фотографии в белье которых украшали стены магазина; женщины от сорока, надеющиеся найти здесь то, что могло бы приукрасить их сексуальную жизнь; и даже пожилые дамы, которые покупали своим дочерям их первое «женское» бельё. Разнообразие посетителей было не хуже, чем в секс-шопе. Только в Solb их объединяли не сексуальные пристрастия (хотя отчасти и это было), а деньги, которыми пахло бельё.***
Мои первые две недели в Solb прошли в качестве хвоста Инна. С ней мне очень повезло, ведь, как я поняла, она оказалась не только самой красивой среди работниц, но также самой опытной и лучшей в своём деле. И, кажется, она по-настоящему хотела, чтобы я в будущем была так же лучшей. — Хеджин, не замужем, и Сандара, тридцать лет, я перевожу вас во вторую смену, — сказала нам в один день Бом, позвав к себе в кабинет. — Это потому что у нас плохо получается? — сразу же спросила Дара, озвучив мои мысли, которые я бы не осмелилась произнести. — Ведь основной поток покупателей приходится именно на первую смену. — А вот и нет, дорогая. У нас первая смена — это количество. Клиентов много, но они купят себе трусики за пятьдесят тысяч вон и уйдут. Вторая смена — это качество. Посетителей будет достаточно, и они купят столько, что ты просто прихереешь от процента комиссионных своих продаж, — спокойно отвечала Бом, по-кошачьи улыбаясь своим словам. — И наши постоянные клиентки приходят именно в это время, так что вы даже можете считать, что я вас повышаю, — усмехнулась она. — А почему только мы? — поинтересовалась я, впервые за долгое время почувствовав себя важной в рабочем процессе. Не зря же я всю неделю пыталась научиться на ощупь различать виды тканей, из которых делают бельё. — Ким Джису, двадцать лет, слишком ветреная для важных клиентов. И она нужнее в первой смене, так как с лёгкостью находит общий язык с молоденькими сверстницами, — менеджер опять принялась разговаривать так, словно перед ней сидели не подчинённые, а подруги, и не заметила, как разговорилась. — Ещё я хотела перевести Ю Инна на вторую смену, ей вообще давно пора. Но её жених не разрешает ей работать до одиннадцати вечера. Лучше бы долг невесты вернул. Эта ж дурочка растрачивает всю свою зарплату на тупые подарки своему жениху, которому даже не нравится, что она работает в магазине нижнего белья. Ха, в следующий раз, когда увижу его… — Кхм, менеджер Пак, мы свободны? — перебила я её, поняв, что этот монолог опять не предназначен для серьёзной беседы, на которую нас собственно и звали. — А, да. Завтра приходите полчетвёртого, познакомитесь с новыми коллегами, — Бом улыбнулась своей фирменной тёплой улыбкой и продолжила что-то бормотать себе под нос, пока мы с Дарой выходили. — Офигеть, я не ожидала, что меня возьмут сюда, а тут уже работать с важными клиентами, — довольно запищала я, когда мы вошли в раздевалку. Это ж я и выспаться смогу. — А тебя нравится то, что нужно работать до одиннадцати? Кто в это время будет нижнее бельё покупать? — спросила Сандара, по лицу которой я не видела той радости, что должна была бы быть. — Ты просто не работала в тех местах, где работала я, — ответила я, не понаслышке знающая, что такое работать даже в ночную смену. — А что? С родителями проблемы могут быть? — Какие родители, ты что? Кто в моём возрасте будет жить с предками? — захохотала она, переодеваясь. — Я? — неуверенно ответила, немного оскорбившись такой реакции. — Это потому что ты ещё не нашла мужчину, которому хотела бы делать приятное в интимной обстановке, — двусмысленно улыбнулась она. — А, значит, ты встречаешься с кем-то? — всё с таким же глупым видом спросила я, чувствуя себя как никогда незрелой. — Я периодически встречаюсь с кем-то. Ну ты поняла, — подмигнула она, и я не успела ничего переспросить, чтобы понять, так как женщина, уже переодевшись, быстро выбежала из раздевалки, помахав мне на прощание. Если узнать, что я когда-то работала в секс-шопе, то можно подумать о моём богатом сексуальном опыте, в котором обязательно должны присутствовать если не все, то хотя бы основные виды извращений. Но нет. Я многое знала о страпонах и дилдо, но пользоваться этими штуками? Какой кошмар. И только через пятнадцать минут после ухода Дары я поняла, что она имела в виду под «периодически встречаюсь с кем-то». Мужчины на ночь. Да, даже такие красивые и интересные женщины, как Пак Сандара, грешили этим. И это даже огорчало меня. Если уж она не смогла найти себе постоянного партнёра, то значит ли, что в тридцать лет я реально буду жить с родителями, угнетая их своим существованием? Ну что ж, у меня были почти сутки, чтобы подумать об этом. На второй смене по свиданиям не походишь, конечно, но ходила ли я на них когда-нибудь после того, как закончила школу и резко стала никому не интересной. Окей, сегодняшнюю дозу негатива я себе вколола, надо будет что ли родителей предупредить о своём графике, чтобы они хотя бы сделали вид, что их это волнует.***
Придя на работу полчетвёртого и даже на десять минут раньше, я надевала свою форму в раздевалке, улыбаясь незнакомым девушкам, с которыми мне ещё предстоит познакомиться. Ох, эта раздевалка. Место сплетен и последних новостей из мира нижнего белья. Здесь я и узнала, что Пак Бом замужем и у неё пятилетний сын. Также я узнала, что Ю Инна хочет уволиться, чтобы выйти замуж. И сейчас девушки обсуждали очень знакомых Нам Тэхёна и Дженни Ким. О да, это золотые дети, отпрыски президента компании Shinyoung Wacoal inc., той самой, которая и создала бренд Solb. Даже думая о детях президента Нам, я представляла себе безумно красивых парня и девушку, с холодным высокомерием смотрящих на низший слой общества, на нас. И я, судя по разговорам моих коллег, была права. Насчёт внешности уж точно. — И почему у них разные фамилии, если они брат и сестра? — спросила я, приняв на себе взгляды этих девушек, явно не ожидавших именно такого вопроса. В нашей раздевалке не было понятия «вмешаться в чужой разговор». Он всегда был общим. — Так они ж сводные. Президент Нам нагулял Дженни, когда открывал филиал Solb в Новой Зеландии, — сразу же ответила одна из девушек, удивляя меня подобной осведомлённостью. — Говорят, эти двое не очень ладят. Ну там, Тэхёну не хотелось делить наследство, что президент даже сменил Дженни фамилию. — А я слышала, что эти двое, наоборот, очень хорошо ладят. Даже слишком, — усмехнулась блондинка, и я по-серьёзному была заинтересована, что в одном лифчике села рядом, не желая отвлекаться на то, чтобы надеть форму. — То есть они.? — То есть они по-братски трахаются, — захихикала она, из-за чего вторая девушка с отвращением отодвинулась. — Фу, Черин, ладно, говоришь свои любимые пошлости, но не так грубо, — чуть ли не хныкала та, пока блондинка продолжала довольно смеяться. — А я, кстати, не шучу, — всё кивала она. — Эти богатые всё могут. — Офигеть, — прошептала я, удивлённо качая головой. О да, я люблю эти рабочие сплетни. И на каждом рабочем месте они почти одинаковые. Все работники любят обсуждать высшее звено начальства. И даже, если сплетня неправдивая, это хотя бы заменяет отсутствие личной жизни. — Ты, кажется, новенькая, да? — поинтересовалась девушка, не любящая грубые пошлости. — Я Гон Минджи, — представилась она, уверенно подмигнув мне. — Ой, давай в стиле Бомми представься, — сказала другая. — Ага. Минджи, двадцать один год, крутая макнэ, — заулыбалась девушка, и я не смогла не улыбнуться в ответ. — Ли Черин, двадцать четыре года, не замужем и хрен когда-нибудь выйдет замуж из-за своих пошляцких шуточек, конец цитаты, — проговорила в один вдох блондинка. — Точно в стиле менеджера Пак, — подметила я, быстро закивав. — О, она называет Бомми «менеджер Пак», — рассмеялась Минджи. — Значит, она ещё ничего не придумала для тебя, — добавила она, ожидая, когда и я представлюсь. Но я не успела, ведь знакомый голос охватил раздевалку. — Макнэ, она здесь всего две недели работает, не порть впечатление обо мне, как о серьёзном менеджере магазина, — сказала Пак Бом, и я еле сдержала смех. Серьёзный менеджер, ага, как же. — И ты, кстати, уже не макнэ, ведь у нас появилась Ким Джису, двадцать лет. — Ну и что. Она макнэ второй смены и пришла сюда ещё в восемнадцать, не то что всякие там двадцатилетние, — защищала её Черин, прижимая к себе, и меня очень умилила эта сцена. Кажется, девушки второй смены были ближе. Наверное, первосменникам было просто не до дружеских отношений с коллегами из-за большого наплыва покупателей. — А ты.? — спросила блондинка, вспомнив, что я так и не представилась. — Юн Хеджин, двадцать шесть лет, сидит в одном лифчике, хотя уже должна быть готова начать работу, — ответила на её вопрос Бом, пытаясь казаться серьёзной. — И где Сандара, тридцать лет, пьёт кровь девственниц? — Ээ… — замялась я, думая о том, сначала надеть форму или позвонить Даре, которая пропустила знакомство с новыми коллегами. — Я предпочитаю красное вино, желательно полусухое, — ответила та, быстро ввалившись в раздевалку. — Окей, запишу в твоё резюме, а теперь одевайтесь, девчонки, зажравшиеся тётки скоро придут мерить лифчики и корсеты, — сказала она. — Черин, ты, как всегда, за старшую. К новеньким не домогаться. За работу. — Сделали из меня какую-то извращенку, — с лёгкой обидой ответила та в след, пока Минджи положительно кивала. — Не знаю, за что тебя так, но они явно ещё не видели извращенцев, — подбодрила я её, улыбаясь уголками губ, и встала, чтобы одеться. — Ты как? — обратилась я к Даре, которая казалась не такой весёлой, как раньше. — Ты знаешь, меня не очень радует эта смена. Но посмотрим, тут хотя бы не будет этой курицы Джису, раздражающая одним своим видом, — криво улыбнулась она и повернулась к двум девушкам, чтобы познакомиться.