Узы

      В жизни капитана Нама не было ничего, кроме заваленного делами, крошечного кабинета в полицейском участке на окраине города. Работа в нем была рутинной до одури и омерзительно скучной. Каждый день приходилось разбираться с одним и тем же. Стоящих дел у него давно не водилось, зато в написании отчетов в Управление он поднаторел. А ведь когда-то всё было иначе: капитан работал старшим следователем по особо важным делам и обожал свою работу, пока один дотошный адвокатишка не докопался до него, и его сослали сюда. С тех пор Нам Хён У ненавидел адвокатов. Даже сегодня, когда удача, наконец-то, снизошла до него, снова вмешался адвокат и всё испортил. Капитан смял исписанный квадратами лист бумаги, вздохнул и огляделся по сторонам. В участке давно было тихо, а за окном уже растеклась черными чернилами ночь. Он полез в карман за пачкой сигарет, но вместо них выудил визитную карточку адвоката Пана, с отвращением посмотрел на нее и позвонил в отдел. В результате, минуты через три, в дверях появился только дежурный.       — Вызывали? — без особого энтузиазма произнес он.       — Почему пришли Вы, разве я не оперативников вызывал?       — Так все разошлись, а дежурная группа на патрулировании. Кроме нас с Вами здесь нет никого.       Капитана подобные ответы выводили из себя, так как, если судить по виду и тону этого парня, получалось, что у одного него рабочий день ненормированный. Обозначив «отбой» вялой отмашкой, капитан сделал звонок с мобильного.       — Да… — в трубке послышался сонный голос его помощника, которого капитан наверняка выдернул сейчас из теплой супружеской постели.       — Завтра с утра меня не будет, — даже не извинившись, заговорил Нам. — Запроси личные данные на некого Энтони Пана. Да… Судя по визитке, он адвокат в «BAE». И вот еще что — разузнай всё о его клиентке. Да, той самой… Меня интересует любая мелочь: вплоть до того, что ела на завтрак и какое нижнее бельё носит, короче, покопайся хорошенько. Это личная просьба, поэтому нечего об этом болтать, — капитан отсоединился и, удовлетворенно вздохнув, вышел на свежий воздух. Шестое чувство никогда не обманывало его, а сейчас он был уверен в том, что его сегодняшняя неожиданная встреча с Лин Шин, отнюдь, не последняя. Он давно приглядывался к этой женщине, с тех самых пор, как решил подобраться к Хо Гон Чилю через его любовницу. Но Лин Шин умерла, а эксгумировать тело ему не разрешили. А сегодня… сегодня Нам Хён У поверил в божье проведение, увидев Лин Шин живехонькой у себя в участке.       Добравшись до своей захламлённой, типичной холостяцкой квартиры, он открыл холодильник, выудил с пустых полок последнюю бутылку пива и, открыв пробку зубами, завалился на незаправленную с утра тахту. Голодный желудок и пиво сделали свое дело, и капитан уснул практически сразу.

***

      От внезапно раздавшегося выстрела Лин Шин вздрогнула и, только когда к её ногам рухнуло что-то мягкое и тяжелое, поняла, что только что убила человека. Руки её задрожали, и она выронила оружие.       «Видишь, как всё, оказывается, просто», — в темноте голос капитана звучал особенно жутко. Лин Шин на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что сидит на стуле в огромной комнате. В ней всё так же темно, и только яркий, белый свет то ли от лампы, то ли от прожектора, выхватывал из темноты стул и её саму. Слепящий свет не давал девушке смотреть прямо перед собой, туда, откуда говорил капитан, и Лин Шин приходилось смотреть себе под ноги. Ногами Лин Шин пыталась нащупать пол и почти сразу наткнулась ногой на препятствие. Сердце инстинктивно сжалось от осознания того, что это тело убитого. Смотреть вниз не так больно, и девушке удается разглядеть труп. Знакомый костюм молочного цвета теперь покрыт кровавыми пятнами, но Лин Шин прекрасно знает этого человека.       «Дорогой…» — слышит она свой же сдавленный шепот, затем переходящий в крик ужаса, и только сейчас замечает рядом с телом мужа ещё один труп. — «Ёль!» — Лин Шин падает на колени прямо в теплую, дурно пахнущую ржавчиной жидкость, ладонь поскальзывается на полу, и, оторвав ее от пола, Лин Шин понимает, что это кровь. Крик ужаса снова раздирает ей горло, и теперь уже Хо смотрит на неё. Девушка отворачивается от него и открывает глаза. Еще не осознавая, где находится, Лин Шин видит напротив себя беспокойные глаза Чхве Ёля. Он нагибается к ней и, отведя с лица запутанные темные прядки, целует ее глаза.       — Видела плохой сон? — мягкий голос парня и поцелуй выводят Лин Шин из оцепенения.       — Ёль… — только дотронувшись кончиками пальцев до его лица и убедившись, что на самом деле с ним ничего страшного не произошло, девушка села в постели.       — Что ты здесь делаешь?       — А что такого?       — Разве это не моя комната?       — И что?       — Ты не должен быть здесь в такое время.       — В какое «такое»? — Чхве Ёль поднялся с постели и открыл окно.       — Помнится, в лесу тебя это не смущало, и потом, уже давно утро.       — Ёль, ты же понимаешь меня, зачем ты делаешь вид… а, впрочем, хорошо, что ты здесь. Нам надо поговорить.       — Давай, говори. Хотя мы и до этого разговаривали, — Чхве Ёль плюхнулся в кресло рядом с окном и выжидающе посмотрел на Лин Шин.       — Я думаю, что пора и честь знать. Дедушка разве не говорил, что Хо больше не угроза? Фигурку Тары я вернула, так что…       — Хочешь, уедем в другое место… или ты…       — Чхве Ёль, ты всё правильно понял: нам нужно вернуться домой.       — Что? — голос Чхве Ёля прозвучал так, будто бы он не расслышал.       — Я собираюсь вернуться к мужу сегодня…       — Ты так шутишь с утра?       — Я не шучу. А сейчас, пожалуйста, уходи. Мне надо принять душ и переодеться, а потом обговорить все с дедушкой.       — Что ты делаешь сейчас, Лин Шин? Я допускал, конечно, что ты эгоистка, но не думал, что настолько глупа.       — Глупа? Интересно, что же глупого я сказала? Или нет… Что, по-твоему, я должна делать?       — Остаться со мной и начать жить с чистого листа.       — А как же твой отец, Ёль? Я сбежала и навлекла на него новые беды, которых он совершенно не заслуживает. Ты никогда не задумывался, каково сейчас Юн Со Муну, ведь он остался совсем один!       — И поэтому ты снова хочешь, чтобы один остался я? Да и не думаю я, что он так уж одинок…       — Что ты имеешь в виду?       — А ты настолько наивна? Сколько раз ты звонила ему и посылала сообщения, пока мы были в бегах? По моим подсчетам раз десять не меньше. Он не ответил ни на одно из них, или я ошибаюсь? Он мог послать за нами всех полицейских Южной Кореи, но он этого не сделал, как ты думаешь, почему?       — Со Мун не такой сильный, как ты. Возможно, он оскорблён моим бегством или просто растерян.       — Ты совсем не любишь меня…       — Я люблю тебя Ёль, очень сильно люблю, поэтому и хочу вернуться. Я не хочу быть «яблоком раздора» между вами. Я не хочу, чтобы из-за меня ты потерял отца, не хочу, чтобы ради меня ты лишался того, к чему привык, и того, что принадлежит тебе по праву, как единственному наследнику. Если бы только я могла повернуть назад время…       — Почему же ты не спросишь, чего на самом деле хочу я? Глупая, ты действительно думаешь, что в тебе всё дело? — Чхве Ёль горько усмехнулся. — А впрочем, поступай, как знаешь… — он отмахнулся от Лин Шин и вышел за дверь.       — Ёль! — закричала девушка и бросилась к двери, но парня уже след простыл. Она услышала, как рядом с домом кто-то завел машину, а потом уехал на ней прочь. — Ёль… — выдохнула Лин Шин, сморгнув с глаз слёзы, но потом взяла себя в руки и отправилась в душ.       Ёль не вернулся ни к завтраку, ни к обеду. Зная характер Чхве Ёля, Лин Шин решила, что, возможно, он отправился забирать из автосервиса свою коллекционную гоночную машину, поэтому сразу после обеда она решила поговорить с дедушкой о своем возвращении. Дедушка сидел за круглым столом, на котором стояли две совершенно одинаковые фарфоровые вазы.       — Дедушка, пока Вы не уехали с Тони в гольф-клуб, я бы хотела поговорить.       — Конечно, дорогая, проходи и присаживайся, но сначала позволь мне спросить тебя.       — Да, спрашивайте, — Лин Шин присела в кресло напротив старика.       — Что ты о них скажешь? — дедушка кивнул на стоящий на столе фарфор.       Лин Шин взяла в руки вазу.       — Это старинная ваза, дедушка, и она точно китайская, — девушка лукаво улыбнулась господину Пану.       Старик довольно заулыбался в ответ.       — Ну, а если поточнее?       — Ну, а если поточнее, эта ваза Династии Мин, скорее всего, изготовлена в период правления императора Ши-Цзуна, примерно ХIVвек. Точнее сказать не могу. Нужна специальная экспертиза…       Дедушка посмотрел на вазу в руках у Лин Шин, потом переглянулся с Тони и, щёлкнув языком, произнес:       — Так. Ну, а эта?       — Ну, а эта… — Лин Шин повертела в руках вторую вазу. — Тоже изготовлена в Китае. Только изготовлена она промышленным способом. Одним словом, подделка.       — Точно! Смотри, Тони, глаз-алмаз! Всё точно определила, только взглянув… Деточка, а не хочешь ли со мной поработать?       — Я хотела бы, но…       — Но, что? Правда, внучка, никакого криминала. И если ты боишься, что…       — Нет, дедушка, дело не в этом. Я пришла сказать Вам, что хочу вернуться домой. Вместе с Чхве Ёлем.       — Хочешь вернуться к своему мужу? Я правильно тебя понял? — воскликнул Тони. Лин Шин впервые видела Тони таким раздражённым. Обычно парень молчал и никогда не вмешивался, но сейчас его глаза выражали беспокойство и непонимание. — Лин Шин, сейчас это невозможно. А Чве Ёль знает об этом?       — Да, Тони. Я ради него это и делаю. Он, конечно, против, но нам всё-таки правильнее будет вернуться.       — Ты не понимаешь! Дедушка, да скажи ты ей…       — Успокойся, Тони, — мрачно произнес господин Пан. — Это решать не нам с тобой. Лин Шин, ты всё хорошенько обдумала? Если ты сомневаешься — оставайся. Теперь это твой дом, и ты можешь спокойно жить здесь сколько захочешь. Вместе с Чхве Ёлем или без него.       Когда Лин Шин вышла от дедушки, Тони догнал её в коридоре.       — Лин Шин, прошу, не делай этого. Я не вправе тебе говорить обо всём пока, поэтому просто поверь мне и останься. Если тебе нужен развод, я всё устрою. Только не уезжай, по крайней мере, сейчас.       — Хочешь сказать мне что-то, чего я не знаю? Думаешь, я не в курсе, что мой муж связан с Хо Гон Чилем?       — Дело не в нём, хотя… Лин Шин, не хочешь поверить мне, поверь Чхве Ёлю. У него есть причина, чтобы не возвращаться к отцу.       Лин Шин посмотрела в глаза Тони.       — Что за причина?       — Я не могу сказать тебе за Чхве Ёля. Мне жаль, — с этими словами парень развернулся и направился обратно в комнату старика, а Лин Шин осталась ждать возвращения Чхве Ёля.       Потянулись бесконечные часы ожидания, но парень всё не возвращался. Сначала Лин Шин думала, что виной всему упрямство Ёля и он просто хочет заставить её передумать, но Чхве Ёль не вернулся ни ночью, ни на следующий день, и Лин Шин поняла, что что-то случилось. Её переживания подтвердились, когда Тони позвонил в мастерскую и там сказали, что хозяин машины накануне звонил им и хотел забрать автомобиль, но так за ним и не приехал.