На одной волне

Вместо ресторана — больница. Вместо гостей — медицинский персонал. Вместо брачного ложа — больничная койка. Вместо брачной ночи — реанимационная палата. Джастин уже который час сидел в коридоре в ожидании новостей, но их не было. Ему уже сделали перевязку и отправили домой, но парень не желал возвращаться один. Он не мог оставить Натали одну здесь, хоть его и не пускали в операционную. В который раз мужчина пытался связаться с ней, наладить хоть какой-нибудь контакт, но ответа не было. Он чувствовал лишь боль. Её боль. Вдобавок, его сильно тянуло в сон — Натали была под наркозом. — Это я виноват, — отбивая пальцами ритм по скамейке, сквозь зубы говорил Джастин, — не уберёг, не смог защитить её. — Никто не виноват, Джей Би, — устало вздохнул Фишер, — ты тоже пострадал. — Даже Зак — и тот сообразил быстрей меня, — мрачно продолжал парень, не слушая друга, — даже он бросился и заслонил её собой. А я стоял рядом и не смог… Зачем он так сделал? У него ведь семья, ребёнок, а он стал спасать Натали… Голос Джастина дрогнул, и он опустил голову, стараясь не заплакать от невыносимой душевной боли. Он не смог. Опять не смог спасти, защитить любимую, вновь подверг её жизнь опасности. Неизвестно, что будет на этот раз, выживет ли Натали. Одна из пуль попала в живот, спровоцировав внутреннее кровотечение. Вторая прошла в области сердца. Натали лежала возле него, истекая кровью, а он просто сидел рядом и смотрел, не в силах справиться с оцепенением. Джастину до сих пор казалось, что её кровь на его руках, что он весь пропах, пропитался ею. — Мистер Бибер, вы ещё здесь? — к мужчинам подошёл невысокий пожилой доктор в очках, — езжайте домой, прошу вас. Раньше завтрашнего утра ничего не будет ясно. Ситуация довольно критическая, вы должны это понимать. — Я никуда не уеду, доктор, — поднимаясь с места, ответил Джастин, — мне невыносимо больно даже от одной мысли о том, что мне придётся ночевать без неё, понимаете? Я должен быть рядом с ней, и я не могу уехать. — Насколько я помню, вы отказались от госпитализации. Парень кивнул. — Так вот, если вы хотите остаться здесь, я буду вынужден положить вас в больницу, — доктор подмигнул, — и тогда вы сможете находиться тут сколько угодно. Поймите меня правильно, нахождение посторонних лиц на территории больницы во внеурочное время чревато проблемами для медперсонала. — Я согласен, — произнёс он, — делайте так, как считаете нужным, док. — Хорошо, — кивнул мужчина, — я не сомневался, что вы поступите правильно, мистер Бибер. Сейчас я отправлю к вам медсестру. Она покажет вам вашу палату и даст сменную одежду, а я пока пропишу вам витаминчики и перевязки. — Спасибо, док, — вздохнул парень. Теперь он мог спокойно сидеть тут, не боясь быть выгнанным. — А вас, мистер Фишер, я попрошу всё же уехать домой. — Мистер Уиллсон, док, — поднялся с места мужчина, — можно вас на пару слов? Мужчины отошли, а вскоре к Джастину, оставшемуся в коридоре, подошла медсестра. Она отвела его в палату, где дала краткую инструкцию и сообщила, что сейчас ему предстоят кое-какие процедуры. Пока парень переодевался в больничную одежду, в палату вошёл Фишер. — Мне нужны твои документы, доктор Уиллсон должен оформить тебя. Джастин молча отдал ключи от машины. — Ты знаешь, где они. Ненавижу больницы, — оглядывая себя с ног до головы, произнёс Джастин, — я выгляжу сейчас как придурок. — Я отвезу твои вещи в химчистку, — не скрывая улыбки, ответил Фишер, — и держи меня в курсе событий, Джей Би. *** — Моя. Только моя, — как в бреду, шептал Джастин, неся на руках Натали. Он никому не позволил взять её, и теперь сам поспешно нёс свою жену к карете скорой помощи. — Никому не отдам… Он так хотел после церемонии поднять на руки и вынести из церкви Натали на своих руках! И вот теперь нёс… Всё происходящее вокруг него парень воспринимал словно сквозь какую-то призму. Всё казалось каким-то нереальным, ненастоящим. Люди, суетящиеся вокруг, паника, беготня, крики… И она — так мирно покоящаяся сейчас на его руках. Закрытые глаза, спокойное выражение лица, чуть приоткрытые губы, слегка растрёпанные волосы. Фата осталась где-то там, в соборе, но разве это имело сейчас значение? Нужно спасти её, помочь. И Джастин почти бегом направлялся наружу, туда, где ждала скорая. *** В соборе Святой Марии Магдалины заканчивался ремонт — бригада наёмных рабочих докрашивала фасад и купола храма. Нужно было успеть к завтрашнему дню — настоятель церкви, отец Стефан, чем-то похожий на Клинта Иствуда, уже который день суетился: завтра в его соборе должны были венчаться довольно известные и влиятельные люди. Нет, отец Стефан вовсе не был алчным человеком, который из всего стремился извлечь выгоду, просто перед этим на ремонт его церкви было перечислено большое пожертвование, которого хватило бы не только на ремонт, но даже на то, чтобы построить небольшую часовню, о чём так давно и безуспешно мечтал отец настоятель. Была обновлена кровля, перестелены позолоченными листами главки куполов, доделан правый придел. Кроме этого, с разрешения отца Стефана, в самом соборе целый день трудились люди из агентства, украшая его к предстоящему торжеству. Венчать молодую пару настоятель благословил отца Кевина — своего помощника по служению. Остальных священников своего храма отец Стефан посчитал ещё молодыми и неопытными для проведения таинства венчания, хотя они уже имели достаточно опыта. — Смотри, отец Стефан сегодня в духе, — глядя на то, как пожилой священник быстрым шагом пересекает паперть, направляясь к храму, сказал один рабочий другому, — хороший он человек. Никогда не откажет, всегда поможет. В прошлом году дочке операцию делали, денег не хватало. Я сразу к нему. Отец Стефан тут же помог, хоть и сам живёт небогато. Его все уважают. — И давно ты его знаешь? — поинтересовался второй, доставая из кармана пачку сигарет и прикуривая одну. — Уже лет так восемь. Жена у меня — прихожанка этой церкви. Венчались мы с ней тут. Это она меня с ним и познакомила. Я тогда совсем непутёвый был, вот он мне и помог. Так сказать, наставил на путь истинный. Так и остался я при храме работать. Своей постоянной бригады у нас нет, да я и сам часто подрабатываю по стройкам. Вот сейчас закончим тут, и буду искать себе подработку. Ну, а ты какими судьбами тут оказался? Сразу видно, что ты не строитель. — Нужны деньги, — коротко ответил тот. На этом их разговор закончился. Закончив перекур, мужчины вновь принялись за работу. В конце дня, когда каждый работник получил причитающееся и все стали расходиться, один из мужчин, незаметно для других, поднялся наверх, к колокольне собора. Уходить домой сегодня не входило в его планы. Дождавшись, когда церковный сторож запрет тяжёлые двери храма, мужчина облегчённо выдохнул. Теперь ему никто не сможет помешать. Спустившись вниз, он вошёл в одно из подсобных помещений и вытащил из-под стола заранее приготовленный пакет с одеждой. Вытащив оттуда парадный костюм и повесив его на вешалку, незнакомец достал из кармана пиджака пистолет и проверил обойму. Теперь оставалось только ждать следующего дня. Макс знал, что утром попасть в собор будет невозможно — даже сюда вход сделают по приглашениям, и поэтому заранее позаботился о том, чтобы проникнуть в помещение. А завтра он переоденется в костюм и незаметно затеряется в толпе гостей уже внутри здания, выйдя из подсобки. Сейчас, устроившись поудобнее, мужчина достал из того же пакета бутылку с алкоголем и принялся за неё. Макс планировал выстрелить в Натали, когда она будет идти к алтарю — на глазах у всех, для пущего эффекта. Но он не учёл одного: накануне вечером все задержались допоздна, и никто из работников не выполнил своих дел как следует. Зато с самого утра незадачливая кладовщица заперла на ключ все подсобные помещения, не заметив второпях спящего в тёмном углу мужчину. Так что, когда Макс проснулся, то оказался запертым снаружи. Это и помешало ему осуществить задуманное: пока парень возился с замком, таинство венчания уже началось. Он смог выбраться наружу лишь под конец. *** — Джастин! Джастин! — звала в беспамятстве Натали. Она металась в бреду, не в состоянии прийти в сознание, и лишь выкрикивала одно-единственное имя. Успокаивать её не было никакой возможности — девушка была не в сознании. Дежурившие днём и ночью медсестра и кто-то из её окружения — будь то Ани, Стив или Ангелина — не знали, чем можно было помочь несчастной девушке. Она звала его, искала, металась, кричала, но Джастина не было рядом. *** — Скажи, зачем ты это сделал? — Я чувствую свою вину перед ней. И хотел искупить её. Я поступал с Натали как последняя скотина, и до сих пор не могу простить себе этого. Жажда денег затмила мой разум, и я от жадности не видел ничего. Она нуждалась в помощи и поддержке, а я видел в ней только источник больших денег. — Но ты же и сам чуть не умер! Неужели ты не подумал о своей семье и дочери? Зак закашлялся, лёжа на больничной кровати. — В тот момент я уже ни о чём не мог думать, Джас. А ты что решил? Джастин ответил не сразу. Поправив дорогие запонки на рукавах — те самые, что подарили ему когда-то на день рождения — он вздохнул и произнёс: — Я ничего не стану менять. Пусть всё останется, как есть. — А ты о ней подумал? Каково ей? Навряд ли она переживёт такое. С её-то здоровьем и сердцем… — Зак кивнул куда-то в сторонку. — А кто подумал обо мне и о… Ну ты понял, — мрачно ответил парень, — и я больше не намерен говорить на эту тему. — А как ты будешь смотреть ей в глаза, ты тоже не думал? — Перестань, Зак. Ни я, ни она не виноваты в том, что произошло. Но кто-то должен положить этому конец. Дальше так продолжаться не может, и мы оба понимаем это, не так ли? Зак устало кивнул, обдумывая что-то. — В суд? — Да, — обречённо проговорил Джастин, — я больше не могу и не хочу терпеть такое. Надеюсь, ты меня понимаешь. — Я понимаю тебя, бро. Удачи тебе сегодня. Мужчины стукнулись кулаками на прощание. К большому сожалению, на свете есть такие вещи, простить которые человеческому сердцу порой бывает просто не под силу. *** С большим трудом удалось Натали поднять отяжелевшие веки и открыть глаза. Она несколько раз моргнула, прежде чем смогла, наконец, разглядеть сначала белый потолок, а затем и всю палату, в которой находилась. Звуки и писки аппаратуры ужасно раздражали слух, тело занемело от долгого нахождения в одной позе, а руки болели от постоянных инъекций. Хотелось сглотнуть, но сухость во рту не давала сделать этого, и девушка невольно закашлялась. Боль мгновенно отозвалась во всём теле, особенно сильно проявляясь в области сердца и живота. От этого захотелось ещё сильнее кашлять. Медсестра, читавшая какой-то медицинский журнал, сразу же встала с места, отложив чтение, и подошла и пациентке. — Миссис Бибер, как вы себя чувствуете? — заботливо поинтересовалась она, склонившись над ней и беря за руку. — Что? — не поняла Натали. — Я спрашиваю, как вы себя чувствуете? — растягивая каждое слово, чуть громче повторила медсестра. — Я это поняла. Как вы меня назвали?  — Миссис Бибер. А что? — Миссис… Бибер… — прикрыв глаза, повторила девушка. — А где Джастин? — Вы имеете в виду, мистер Бибер? А его нет уже который день, — радостно ответила медсестра. Она была довольна, что её пациентка наконец-то пришла в себя. — А где он, лично я не знаю, мэм. — А как давно я здесь? — Третью неделю, миссис Бибер, — продолжала сиять девушка, — по правде говоря, мы уже начали думать, что вы теперь не скоро очнётесь. — Я хочу видеть своего мужа, — вдруг резко проговорила Натали, — вы можете позвонить ему? — Да, конечно, миссис Бибер, одну минуточку, — и она выпорхнула из палаты. Никому звонить санитарка и не думала — она направлялась прямиком к доктору Уилсону дабы оповестить его, что пациентка очнулась. Натали устало откинулась на подушку и глубоко задышала, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердечко. Перед глазами прыгали чёрные мушки, в ушах заложило. Несмотря на это, она решила связаться с Джастином. — «Милый». Тишина. — «Джастин?», — чуть более тревожно. Никакого ответа. — «Любимый, ответь!»,  — на грани истерики. Глухая стена. Джастин не слышал её. Его словно вообще не существовало. Вновь и вновь пыталась Натали настроиться на его волну, выйти на связь, но каждый раз ответа не было. Словно всё это ей приснилось, словно никогда не было ни Джастина, ни их мистической связи, ни их любви… Но не могла же она придумать всё это? На пальчике красовалось обручальное кольцо, медсестра назвала её миссис Бибер… Где тогда её Джастин, её мистер Бибер, её муж? Дверь в палату распахнулась, и Натали приподнялась на месте, ожидая увидеть любимого. — Миссис Бибер, как вы себя чувствуете? — Ох, я думала, это Джастин, — разочарованно ответила она, ложась обратно, — мистер Уилсон, а где мой муж? — Натали, милая, успокойся, — ласково начал пожилой человек, — для начала скажи, как ты себя чувствуешь? — Голова кружится. И ещё болит вот здесь, — девушка ткнула пальчиком на свой животик, — и вот здесь, — на сердце. — А сердечко сильно болит? — Немного, — призналась она, — когда я спокойна, оно не болит, а когда волнуюсь, то… — А зачем же ты волнуешься, милочка, — ласково спросил доктор, — в твоём положении нельзя волноваться. — В каком ещё положении? — не поняла Натали. — У тебя было два огнестрельных ранения. Мы чудом вытащили тебя с того света. Почти три недели ты была без сознания. А теперь ты спрашиваешь, в каком положении? Не в самом лучшем, Натали, и ты должна это понимать. Но самое страшное уже позади — и это очень важно. Ты пришла в себя, значит, совсем скоро тебе можно будет вставать и двигаться. А пока — постельный режим и никаких волнений, ты меня поняла? — А где Джастин? Я хочу видеть его. Пожалуйста, мистер Уилсон, разрешите ему зайти, хотя бы на минуточку! — умоляюще произнесла девушка, — я понимаю, что нельзя, но я не могу связаться с ним. Наверное, я ещё слишком слаба для этого. Всего лишь на минутку, доктор! Умоляю! — Видишь ли… — доктор прокашлялся, — как бы тебе сказать… Мистера Бибера сейчас нет в больнице. — Ну когда придёт, пустите его ко мне, ладно? Я подожду, я знаю, он очень занят, и сейчас… — Он не придёт, Натали. — То есть… Как это? — не могла понять Натали, — что значит не придёт? Он не может не прийти, он мой муж, я люблю его, он никогда не бросит меня, он обещал! — у Натали началась настоящая истерика. — Доктор, скажите ему, что я пришла в себя, что я жду его, что не могу связаться с ним! Он придёт, он обязательно приедет, он никогда не оставит меня, он же сам мне сказал! — Сожалею, милая, но ничем помочь не могу, — развёл руками доктор, — а тебе я советую немножечко поспать. — Я не хочу спать, я хочу домой, хочу к Джастину! — Натали рыдала, срывая с себя проводки и порываясь встать. Доктор Уилсон спокойно приподнялся на стуле, что-то вытащил из кармана и, незаметно для девушки, сделал ей укол. Натали ойкнула и посмотрела на мужчину потемневшими глазами. — Поспи немного, силы тебе ещё пригодятся, — тихонько произнёс он, глядя на то, как начали закрываться глаза девушки, а её тело стало обмякать в его руках. — Мистер Уилсон… — прошептала потрясённая медсестра, наблюдая за действиями мужчины. — Спокойно, Джейн, всё под контролем, — невозмутимо ответил он, осторожно укладывая уснувшую девушку обратно на постель и вновь подключая к ней оторванные проводки приборов. Затем доктор достал из кармана платок и вытер им лоб. — Джейн, милочка, поставьте-ка миссис Бибер новую капельницу. Выйдя в коридор, мужчина выудил из нагрудного кармана медицинского халата телефон и, несмотря на поздний час, нажал на нужный контакт. — Мистер Бибер? Да, здравствуйте. — … — Да, я понимаю. Но она пришла в сознание. — … — Нет-нет, всё хорошо, состояние стабильное. — … — Да, сказал. — … — Да, вколол. — … — Да, спит. Что? — … — Отлично! — мужчина улыбнулся. — Буду держать вас в курсе. Нажав на кнопку отбоя, мистер Уилсон заглянул в палату, где Джейн уже поставила капельницу и сейчас проверяла работу датчиков, бросил взгляд на спящую Натали, покачал головой и направился в свой кабинет. *** — Она очнулась, — сказал кому-то по телефону Джастин, сидя на кожаном диване в большом зале «Золотой Лилии». Рядом с ним сидели его давние знакомые — Анина и Лейла.