Как песок сквозь пальцы

Утром всех разбудил Рафик. Милый Рафик был против непонятной и невкусной еды и поэтому принес омегам завтрак из дома. Он вчера сунул свой любопытный нос, казалось, в каждую тарелку, что оказалась в зоне его досягаемости. Ему категорически не понравился ни вкус, ни запах местной еды. А ведь Ясмин в тягости лисёнком! Как можно кормить омегу абы чем, тем более, в такой момент жизни? Еда должна быть вкусной и красивой, ведь лисёнку надо все самое красивое, и тогда он обязательно родится красивым! А каким, спрашивается, будет ребенок, если его папочка ест такую отвратительную кашу, которую здесь подают? Просто ужас! Ясмин спросонья расслабленно слушал кудахтанье Рафика и пытался вспомнить сон. Ему вроде бы снился жада? С чего бы это вдруг? Было что-то важное, только вот что? Нет, сон ускользал, как обмылок, вот вроде поймал, а он опять выскользнул и потерялся… Ясмин вяло ел кашу и прислушивался к себе. Помнится, когда он носил Тигрёнка, то ему очень хотелось острого мяса, а теперь каша с фруктами казалась вкуснее всего на свете. Рафик злобно шипел на медиков, которые пытались у Олли и Хатима взять анализы до еды. Но Рафик недаром прожил столько времени в гареме, он мог словами согнуть любого и заставить делать все так, как ОН считал нужным и правильным. Вот и сейчас медикам ничего другого не осталось, как ретироваться из палаты и воинственно греметь пустыми пробирками в коридоре. А милый Рафик тем временем рассказывал, что ночью приехали студенты. Их разместили в новых домах, и теперь они обживались. Студенты, будущие агрономы, сразу предложили отказаться от услуг приходящих садовников, они сами прекрасно справятся с уходом за деревьями и клумбами. Для них это будет лучшей практикой. А ещё они привезли с собой песок с Сабаха и хотят обсудить с преподавателями своего института селекцию новых сортов кормовых культур и деревьев. Это их пресветлый Хани-хатун надоумил, мол, чтобы учились сами лабораториями пользоваться, проводить анализы и применять знания на практике. Благо песка вокруг города для всяких экспериментов хватит. Ясмин жалобно повздыхал, он тоже хотел участвовать в переезде в новые дома, но поплакаться ему не удалось, так как прилетел Хартманн, злющий, как демон. Ему уже успели доложиться давешние медики, что план обследования омег срывается самым наглым образом из-за одного вредного беты. Профессор хотел казаться грозным, но в сравнении с гневом эмира Айюба его попытки яростно сверкать глазами и рычать выглядели скорее смешно, чем страшно. Как будто Тигрёнок пытается подражать старшим альфам! Поэтому милый Рафик совершенно не испугался, а все так же степенно дожидался, пока закончат завтракать младшие омеги, и только после того, как тарелки опустели, Рафик собрал посуду в корзину, и раскланялся с Хартманном как ни в чём ни бывало. Дальше день пошёл своим чередом. Зловредные медики опять погнали омег на обследования. Как будто они были подопытными мышками. После утренней выходки Рафика Хартманн уже не улыбался при встрече, да и все медики поджимали губы. Позже к ним пустили посетителей. Пришел Вилен со своим мужем. Они оба светились от любви, хотя Вилен и пытался потихоньку строить мужа, но того, похоже, всё устраивало. Они собирались возвращаться на Сабах. Им понравилось быть владельцами единственной типографии на планете. Вилен нашёл в архивах много детской литературы на древнем языке и собирался выпустить цикл детских книг. Они пили чай и рассказывали о презентации романа Амина. Они даже сделали специальный репортаж для автора и собрали все статьи критиков, которые были посвящены его роману. Вместе с презентацией книги провели выставку работ Мышонка. Картины самобытного художника-самоучки очень органично вписались в тему презентации и неожиданно вызвали большой ажиотаж у критиков. Феминистские и омежьи организации попытались провести акцию протеста под лозунгом «Свободу угнетенным наложникам безжалостных альф- рабовладельцев», но тем самым только подогрели интерес к работам Амина и Мышонка. В конце разговора Вилен все же уговорил Ясмина отдать ему роман, как он сказал, на предварительную вычитку. Хотя он его уже частично правил, когда жил на Сабахе, но сейчас роман уже был закончен, а все стихотворения были расставлены по своим местам, а значит, повествование по ходу романа могло поменяться. Ясмин переживал, что роман выпустят раньше монографии, но Вилен настаивал, что именно более адаптированная версия изложения событий повысит интерес общественности к научному труду омеги. У Ясмина от подобных выкладок мозги переставали работать. Он всегда был крайне далёк от коммерции и интриг. Вилен, забрав у него из рук бумажную копию и флешку с текстом, со смешком сказал, чтобы тот доверился профессионалам своего дела. Следом пришел Салах с детьми и, конечно же, с Рафиком, который решил сам кормить омег. Он принес Азизу и Дину травки с цветами, которые традиционно заваривали или вместо чая, или добавляли в чай на Сабахе. Хартманн, услышав о подобном, сразу же выпросил образцы для лаборатории. Он с большим интересом исследовал привозные фрукты и финиковый хлеб. Рафик возмущенно шипел, когда из тарелок омег отбирали еду в пробирки. Но Ясмин утихомиривал его как мог. Ученым естественно всё было интересно, они хотели разобраться в проблеме, и им, конечно, надо было помогать. Так прошло несколько дней. По утрам проводились очередные медицинские процедуры, затем были блуждания по лабораториям, где с ними в последние время проводили опыты по проверке остроты зрения в условиях темноты и остроты слуха. Ясмин, в конце концов, взбунтовался и потребовал, чтобы хотя бы детей, Олли с Хатимом, отпустили домой. Всё равно ничего нового ученые не выяснили. Но, как выяснилось позже, Ясмин был не прав. Оказывается, Хартманн всё же выяснил, куда делись «цепочки» у Оливера. Они «прилипли» к стенкам сосудов, практически встроились в них, точно так же как и у Хатима. Профессор радостно потирал руки от такого открытия. Возможно, именно эти залипшие цепочки и были причиной смерти омег от таинственной «Черной хандры». Хартманн высказал свою гипотезу, как все это может протекать в организме омеги. Когда в состоянии депрессии у омеги изменялось соотношение гормонов, эти цепочки легко отделялись от стенок сосудов и начинали образовывать конгломераты. А дальше всё нарастало, как снежный ком: давление падало, сосуды схлопывались, периферическое кровообращение практически прекращалось (вот почему у тех омежек холодели руки и ноги!), а в магистральных сосудах скапливались тромбы! Достигая сердца, они вызывали тромбоз сердечных сосудов, постепенное затруднение работы, а затем и остановку сердца. Но справедливости ради надо сказать, что если вовремя вывести омегу из состояния депрессии, то процесс являлся обратимым: равновесие восстанавливалось, а цепочки возвращались обратно в стенки сосудов. Хартманн потирал руки, как паук лапки, и с надеждой поглядывал на Ясмина. Тот сначала только пальцем крутил у виска, а теперь на самом деле испугался за детей. А вдруг этот профессор, как все ученные-фанатики, решит провести эксперимент: довести омежку до депрессии, чтобы посмотреть, как его потом оттуда вывести. С них станется! Ясмин еле дождался Салаха и попросил надавить на посольство, чтобы те в свою очередь надавили на врачей, и Олли с Хатимом немедленно отпустили. Детям нужен свежий воздух и простор, а не писк мониторов! Муж хитро улыбнулся и сказал, что сделает всё возможное. К удивлению Ясмина уже на следующее утро Олли и Хатима передали в цепкие лапки Рафика, который причитал над ними, словно омег выпустили не из комфортного помещения, а из пыльных и тёмных шахт. Пока Ясмин был на обследовании, у него из палаты вынесли одну кровать. Ясмин удивлялся этому ровно до тех пор, пока в палату не зашёл Салах с Тигрёнком на руках. Оказывается, омежек выпустили без сопротивления исключительно потому, что Салах согласился занять их место. Хартманн решил не упускать такую возможность и досконально обследовать альфу с Сабаха. Вместе с омежками уехал Дин, но вместе с Салахом появились и другие альфы, которые сидели в коридоре, ходили по нему, проверяли соседние помещения в поиске затаившихся врагов, обсуждали последние события и, хоть альфы старались не мешать ученым, но их было как-то многовато для отдельно взятой клиники. А вечером ещё и Тигрёнок наотрез отказался покидать родителей. Он устроил грандиозный скандал с ором и визгом! Оказывается, за то время, что Ясмин находился на обследовании, Тигрёнок стал совершенно «ручным», да ещё и балованным в придачу. Без твердого папиного присмотра он вил из отца веревки, пользуясь тем, что тот скучает по супругу. Стоило только ребенку с грустной мордочкой посмотреть на отца и сказать, что он соскучился по папочке, как Салах сразу же бросал свои дела и, схватив печального сынишку на руки, начинал его развлекать. И вот после очередного потока горьких слез и всхлипываний мелкого шантажиста Салах заявил, что Тигрёнок останется с родителями! Врачи предложили поставить в палату еще одну кровать, но Салах сказал, что не надо. И когда пришло время спать, он уложил Тигрёнка на свою кровать, а сам с очень довольным видом забрался под одеяло к супругу. Вскоре альфы, которые решили, что коридор вполне подходит для ночёвки, пряча улыбки наблюдали, как Салах бережно переносил Тигрёнка из своей спальни в комнату к Азизу, у которого освободилась кровать по соседству. А еще через несколько минут в коридор попытались прорваться медики, которые уверяли, что у обоих их подопечных сбился пульс и проблемы с дыханием! Альфы со смехом отлавливали прорвавшихся медиков и возвращали в холл. Медики поначалу пыхтели и, тыча пальцами в мониторы, показывали охране, как частят пульс и дыхание у альфы и омеги, не понимая, что же там происходит, но потом они услышали довольный и сытый рык альфы. Совсем как у тигра, который, наконец, перекусил долгожданной антилопой. Альфы рассмеялись, как мальчишки, услышавшие им одним понятную шутку, а вот до медиков, похоже, только теперь дошло, ЧТО ИМЕННО происходило между супругами после долгой разлуки. После этого ночная смена написала докладную записку о недопустимом поведении обследуемых. Хартманн не знал, то ли смеяться ему, то ли ругаться. Но утром, когда он пришел узнать всё ли в порядке, Ясмин, хотя и выглядел не выспавшимся, но тем не менее светился от счастья. А Салах с самым невозмутимым видом сидел на своей кровати с ребенком на руках. Завтрак милый Рафик носил в сопровождении двух помощников, ведь теперь приходилось кормить вместо трех омег, одного ребёнка и небольшую армию альф, которые не знали, чем заняться, и поэтому вели себя примерно так же, как Тигрёнок. Альфы периодически менялись: одна группа уходила, ей на смену приходила другая. Они-то и рассказывали, как все устроились, как Олли с Хатимом и Роном гоняют на велосипедах и о том, что студенты-агрономы решили разбить несколько парников вместо газонов. Хорошо, что выбрали для этого самые отдаленные от ворот места. После завтрака все дружно сопровождали Салаха с Ясмином на обследования. Альфы при этом везде совали свои носы, чтобы убедиться, что жизни наследника и его омеги ничто не угрожает. В итоге, хитрый Хартманн посоветовал альфам лично убедиться в исправности и безопасности приборов. И как результат, он получил ещё несколько весьма любопытных образцов для исследования. Ведь Салах, как впрочем, и все наследники, был сравнительно молод, а вот в охране встречались альфы, чей возраст перевалил за сотню лет! Хартманн радостно потирал лапки, сравнивая снимки и записи. Он даже был готов мириться с тем шумом и гамом, которые они создавали и с их детской непосредственностью, когда они везде лезли. Альфы привыкли, что их слово закон и что именно им решать, что опасно для наследника и его супруга, а что - нет! С появлением Салаха в институте стало шумно, как на базаре. Альфы в открытую флиртовали с медиками. Среди них было достаточно одиноких омег. И их с каждым днем появлялось в том коридоре всё больше и больше. Ясмин подозревал, что здешние омеги были бы совсем не против заполучить себе в мужья таких самцов и в качестве бонуса получить возможность улететь на планету, где омеги живут почти вечно! Но он мудро держал свои мысли при себе. В конце концов, пара десятков дипломированных медиков никогда не будут лишними в эмирате! Кроме этого, каждый день приходили дети – Рон, Олли и Хатим с Ланой на руках. Тигрёнок сразу же затевал шумные игры, налетая на всех и сбивая с ног зазевавшихся врачей. Хартманн даже согласился устроить для активного ребенка игровую комнату. Врачам было интересно наблюдать за маленьким альфочкой, проверять его силу, выносливость и еще, как выяснилось позже, ускоренные реакции и улучшенную регенерацию кожи. Рафик приносил домашнюю еду, чистую одежду, свежие фрукты и сплетни. Из его рассказов Ясмин был в курсе, как обживалась маленькая община на новом месте. Вилен Вителли тоже стал частым гостем. Он приносил правки и рассказывал, что готовится презентация нового романа Амина! И вместе с этим ожидается выставка новых работ Мышонка! После долгих споров с Ясмином решили первой выпустить монографию, посвященную вновь обретенному творению Лабида! Вместе с монографией Вилен советовал выпустить фотокопию книги в натуральную величину, а роман опубликовать через неделю после официальной презентации монографии! Ясмин устало со всем соглашался, а Салах принимал самое живое участие в обсуждении предстоящих событий. Он так гордился своим супругом, что просто светился от гордости! На презентацию монографии должен был приехать Матышковский, который, к своей великой радости обнаружил какую-то там переписку, которая подтверждала одну из его идей о чьих- то там родственных связях. Вилен с горящими глазами рассказывал о находке! Еще бы, ведь он собственноручно рылся там в свое время, но ему даже в голову не пришло связать надушенные письма на французком языке с династией Омейядов! Профессор Хартманн теперь с явным недовольством приходил на этаж, где шумные альфы и почти весь незамужний медперсонал усиленно делали вид, что не флиртуют и не заигрывают, а работают в поте лица. Дисциплина падала, хаос нарастал, как снежный ком. Влюбленные медики начинали делать на работе самые глупые ошибки, из-за чего трудоспособность коллектива стремительно падала. А вскоре начались конфликты среди медиков, которые пытались «делить» между собой альф с Сабаха. Хартманн с большим трудом замял всё это в надежде, что ЭТО не дойдёт до ушей обидчивых гостей. Он даже не брался прогнозировать, как могут развиваться их отношения в дальнейшем. Поэтому Хартманн собрал весь персонал в холле на закрытое совещание и в течение двух часов рассказывал им об условиях жизни на Сабахе и о том, какой статус и условия жизни ожидают омег, по глупости или по большой любви (что в данном случае было одно и тоже) оказавшихся на планете с феодальным строем и примерно таким же уровнем жизни. После этого многие медики перестали появляться на этаже с красивыми альфами, и у большинства из них сразу же нашлось много работы в другом крыле института. Альфы не сразу поняли, что же случилось, и почему многие омежки, увивавшиеся рядом, вдруг стали отводить глаза и уклоняться от общения с ними. Ясмин первый понял, в чем дело и поговорил с Салахом, а тот в свою очередь попытался донести до своих побратимов простую мысль, что отнюдь не все омеги согласны поменять комфортные жизни в Федерации на статус младшего супруга воина со всеми вытекающими последствиями. Ясмин, наблюдавший за этим разговором из-за стекла кабинета, видел, как темнеют лица альф и, казалось, слышал, как разбиваются их сердца. Но тем ценнее были те омеги, которые несмотря ни на что продолжали приходить к ним и искренне улыбаться. Но ухаживание на Сабахе допускалось только с разрешения родителей или командиров, а как найти родителей омег в большом мегаполисе? Салах хватался за голову, когда к нему подходили с подобными вопросами! Ещё через пару дней на планету прилетел Айюб. Он решил не рисковать здоровьем Хани и привез его на «чистку крови». Вместе с ним прилетели Амин с Мышонком. Амин собирался присутствовать на презентации своего нового романа, которому уже прочили большой успех у читателей. А Мышонка привезли по большой просьбе Вилена Вители и издательства Фламмарион. Всем было очень интересно познакомиться с самобытным художником. Айюб прилетел с полным штатом слуг и занял один из больших домов на той же территории, где расположилась община. Они в первый же день навестили Ясмина и Салаха, но Хани заявил, что прежде, чем лечь на чистку крови, он должен вначале встретиться с родными. Он уже давно переселил своих родных в хороший и вместительный дом на минус втором уровне. Айюб не поскупился, когда оплачивал этот дом. Он был засчитан, как калым за омегу. По прихоти судьбы этот дом был недалеко от общинных земель, и Хани был просто счастлив пообщаться лично со своими братьями, их мужьями и многочисленными племянниками. Вместе с Айюбом прилетел и Алан. Он был несколько рассеян и, прийдя вместе с Айюбом и всей шумной компанией, едва поздоровался с Ясмином и Салахом и сразу же куда-то ушел, а потом вообще пропал. Ясмин не сразу понял, что Алан ушел даже не поговорив и не попрощавшись. Это было так не похоже на Кота. Алан всегда любил поболтать, похвастаться и поделиться планами. А тут едва мявкнул при встрече и пропал… Ясмин подумал, что, скорее всего, Алан не хотел мелькать рядом с Айюбом, омегами и детьми и придет позже, но друг так и не появился… Ясмин ждал, что Алан придет к нему в гости на следующий день, но и на следующий день Алан тоже не появился. На третий день Ясмин начал беспокоиться о друге. Такого раньше не бывало, чтобы Алан пропадал! А потом вдруг испугался, вспомнив, что такое бывало раньше! Всякий раз, когда друг срывался в запой, он так же пропадал. Но вот что послужило толчком к этому? Омега решительно вышел из палаты в коридор и устроил допрос тем альфам, которые видели Алана, когда тот пришел с эмиром. Салах вначале хмурился, ревнуя, из-за того, что Ясмин волнуется об Алане, а потом тоже проникся тревогой. Путем долгих расспросов удалось восстановить, что Алан после того, как поздоровался с Салахом и Ясмином, вышел из их комнаты и отправился на розыски Азиза. Они о чем-то поговорили, а потом Алан с бледным лицом выскочил из института и после этого его никто больше не видел! Ясмин обеспокоился и начал метаться по коридору. Алана надо было разыскивать по барам и питейным заведениям. Раньше Дейчи знал, где его искать, но теперь, когда у беты была куча денег, он мог находиться где угодно! Альфы подобрались как гончие псы. Как найти человека в большом мегаполисе? Но Салах с ухмылкой позвонил человеку, которого терпеть не мог его супруг. Тому самому адвокату-проныре. Как он и предполагал, за всеми представлявшими интерес жителями Сабаха приглядывала служба безопасности. И Алана они никак не могли обойти своей «заботой». От них Салах и узнал, по каким барам скитался их КОТ и до какого состояния долакался сейчас. Салах глянул на Аббаса и товарищей, а те, тяжело вздохнув, поехали вытаскивать пьяньчужку, чтобы доставить его пред светлые очи Ясмин-хатун. А Ясмин тем временем пошел искать Азиза. Тот всегда крутился рядом, а вот сейчас пропал с глаз. Ясмин прошелся по этажу, заглядывая в пустые палаты и кабинеты врачей, которые разглядывали что-то на своих мониторах. Азиз нашелся в самом дальнем углу этажа, он сидел за горшком с пальмой и плакал навзрыд. Ясмин присел перед ним и, протянув носовой платок, погладил по плечу. - Как я понимаю, Алан сорвался в запой из-за тебя, а ты здесь рыдаешь из-за него? - Ясмин улыбнулся, когда Азиз высморкался и закивал головой. - И что он натворил на этот раз? Опять цеплялся? - Нет, - Азиз рвано вздохнул. - Он меня замуж звал, - Азиз затравленно оглянулся по сторонам, боясь смотреть на Ясмина, и добавил. - Опять. - Опять? - удивился омега. - То есть, ты хочешь сказать, что он уже раньше звал? - Азиз покаянно кивнул головой и вздохнул. - Когда? А ты чего? - Он вначале комплименты говорил и за руки хватал, а потом как-то полез целоваться. - Азиз покраснел от воспоминаний. - А я ему пощечину отвесил и сказал, что я не бордельная подстилка, а он сказал, что готов взять меня младшим супругом хоть сейчас. Я ему не поверил и высмеял его. Он ведь богатый уважаемый человек, а я … - Азиз опять высморкался и опустил голову. - Я уже не девственник, да и перестарок, мне уже двадцать лет! - Азиз так обреченно махнул рукой, что Ясмин чуть не рассмеялся. - Всем известно, что в младшие супруги выбирают юных и невинных, а таких, как я, если и берут, то третьим или четвертым супругом. А это считай, что в рабство! Я лучше буду всю жизнь один жить, чем терпеть, чтобы мной сопля зеленая помыкала! - Я не думаю, что Алан будет брать себе несколько мужей, - Ясмин погладил Азиза по плечу. - У него если и будет младший, то только один! Он, вообще-то, очень недоверчивый человек. Насколько я понял, его первый супруг-омега, был у него первым и единственным, - Ясмин покивал головой, глядя в удивленные глаза Азиза, - а после того, как он ушел от Алана к альфе, тот вообще в людях разуверился. Он все время был один, омег он ненавидел и сторонился. Только со мной и Хани, который тогда был еще Сашши, разговаривал, а остальных омег ни во что не ставил. А с бетами никогда личных отношений не заводил, ну ты понимаешь меня? - Ясмин поднял брови и попытался жестами объяснить, о каких именно отношениях идет речь. - Он или работал, или пил. Он столько раз повторял, что будет всегда один, потому что людям веры нет, и он к себе никогда никого не подпустит! Если Алан решился на подобное, то значит, он тебе очень доверяет! - Мне? - Азиз даже рот приоткрыл от удивления. - А почему мне? Да он просто секса захотел, а тут я подвернулся! - Не знаю, но дело точно не в сексе, - пожал плечами Ясмин. - Почему люди одним доверяют, а другим нет? Да и потом, не думай, что Алан предложил тебе быть младшим супругом только для того, чтобы уложить тебя в свою постель! Он очень сдержанный человек. Поверь, я знаю его не один год и видел его всякого. И злого, и доброго, и пьяного, и трезвого, но сексуально озабоченным он никогда не был! - О чем это вы здесь говорите? - Салах стоял над головой Ясмина и хмурился. - Кто это тут сексуально озабоченный? - Салах! - Ясмин встал и поцеловал недовольного мужа в щеку. - Слышал звон, да не знаешь, где он? Оказывается, Алан нашего Азиза в младшие супруги звал, а Азиз ему отказал! Вот Алан и нырнул в рюмку! - А почему отказал? - удивился Салах. - Алан мужчина видный, умный и при деньгах! И насколько я знаю, он шашней ни с кем не заводил! Он или в лавке сидел, или деньги считал. А от сватов, что ему горожане присылали, подарками откупался, говорил, что бережет себя для своего единственного. Все в городе уже голову сломали, не могли придумать, кто же ОН, его единственный? Кому Алан свое сердце отдал? Даже одно время думали, что это ты, моя радость, - Салах сжал супруга в объятиях. - Но я пару раз дал любопытным в глаз, пару ушей длинных оборвал, и в городе поверили, что это не супруг наследника, но тогда кто же? Особенно, если он каждую свободную минуту к нему в гостиную рвется, будто ему там мёдом намазано! А он-то, оказывается к нашему Азизу подкатывал! Альфы, стоявшие неподалеку, услышали разговор и начали улыбаться. Ну, тогда все сходится. Он, значит, к Азизу рвался! Альфы стали зубоскалить и желать долгих лет семейной жизни. Азиз заполыхал алым цветом и совсем смутился. Ясмин замахал руками на языкастых альф и утащил Азиза к нему в комнату. Туда сразу примчался Тигрёнок и залез к папе на руки. Он понял, что что-то происходит, только понять не мог, что именно. Ясмин попытался еще поговорить с Азизом, чтобы выяснить, в чём именно проблема. Но тут альфы притащили Алана и затолкали его в комнату к жениху. Алан был пьян, но не так сильно, как боялся Ясмин. Он был небрит, лохмат и в мятом костюме. От него несло алкоголем, а глаза у него были красные и воспаленные. Но тем не менее, он твердо стоял на ногах и вполне внятно разговаривал. Омега тактично вышел из комнаты, чтобы Азиз мог поговорить с Аланом без лишних свидетелей. Согласится он быть ему супругом или нет, это их дело, но вот выяснить отношения им надо, как взрослым людям, без детских недомолвок и нелепых обид! Рафик как раз принес обед, и альфы отвлеклись на еду. Ясмин слушал последние новости общины. О том, как Айюб с семьей и детьми гулял вчера по парку, а сегодня днем все уехали на открытие выставки Мышонка, и что вечером будет банкет, посвященный презентации второго романа Амина! Столько событий! Рафик просто захлебывался от восторга и впечатлений! Ясмин хмуро кусал губы, он тоже хотел бы погулять в парке с семьей и детьми, посидеть в кафе! Ах, какие дивные мечты! Салах, почувствовав настроение омеги, притянул его к себе поближе и поцеловал в висок. - А ОНИ ТАМ ЦЕЛУЮТСЯ! - Тигрёнок закричал на весь этаж, открыв дверь и заглянув в комнату Азиза, куда альфы затолкали Алана. Альфочка захлопнул дверь и побежал к родителям, размахивая руками. - Ура! Будет свадьба и конфеты на палочке!