Как песок сквозь пальцы

Накануне свадьбы у Сашши была «ночь хны». Дэйчи даже не представлял, что мальчишник можно отгулять так весело и, главное, абсолютно трезво! Хотя, скорее всего, жада в шербет, который все пили, что-то подмешал, потому что под конец всех пробило на хи-хи и разные глупости. А как все начиналось чинно и благородно! Все омеги явились в гостиную Ясмина с поздравлениями и подарками для Сашши. В самом начале Амин, Айдан и Шади разрисовывали руки и ноги Сашши хной. Пока все угощались и произносили пожелания Сашши, все было невинно и очень пристойно. А потом омеги начали петь и танцевать, хвастаясь друг перед другом статью и умением. Амин, этот хитрый змей-искуситель, уселся позади Сашши и, прижавшись к его спине, стал рассказывать о каждом омеге из своего гарема. Тихонько подхихикивая, он говорил, кто в чем силен и кого вместе с кем лучше брать в постель к Айюбу. Исключительно для того, «чтобы было весело и жарко»! Сашши стеснялся и краснел, а омеги, скорее догадываясь, чем понимая, что говорит Амин, откровенно крутили попами и призывно подмигивали. Сашши, похоже, именно этой ночью понял, что, если сравнивать наложников с цветами, то Айюб был здесь единственной лейкой, орошающей весь этот цветник! От подобной мысли стало тошно, и появилось желание удрать куда-нибудь подальше. Но к этому времени все уже танцевали, и Ясмин подхватил друга, и они стали, дурачась, танцевать нечто среднее между танго и вальсом, очень энергично и страстно, то обнимаясь, то кружась. Они много смеялись и подначивали друг друга как, в старые добрые времена. Тревога отступила от сердца Сашши — что сделано, то сделано, отступать и бояться поздно! Они расползлись по своим комнатам уже под утро, уставшие, но довольные. Ясмин казалось, только закрыл глаза, а его уже тряс за плечо Салах. — Проснись, соня, все пропустишь! Ясмин недовольно отмахнулся и перевернулся на другой бок, но коварный муж громко чмокнул его прямо в ухо! В голове зашумело — ну, попробуй поспать после этого! Дэйчи решил, что придется встать, хотя бы для того, чтобы прибить негодяя! Азиз помогал Салаху одеваться. Муж выглядел великолепно! На нем были белые штаны и короткая, до середины бедер, белая туника с расшитым золотом воротом. Сверху Салах надел нарядный синий халат. — Ты сегодня оденешься, как принц-наследник? — Ясмин с непонятной ревностью смотрел на халат. — Ну да! — Салах поправил рукава. — Мы с Саидом сегодня понесем Сашши на церемонию. — На руках? — Нет, зачем на руках, в паланкине, — Салах поправил халат и терпеливо ждал, пока Азиз закончит расправлять складки на штанах, заправленных в белые сапожки. — На свадьбу жениха несут старшие в роду альфы. Или мужчины: отец, дяди, братья. Но где сейчас найти родственников Сашши? Поэтому в мечеть его понесем мы, сыновья Айюба, в знак того, что согласны с выбором отца. Поэтому я сегодня иду в мечеть не просто как альфа, а именно, как принц-наследник и сын своего отца. И ты тоже поторопись, Сашши уже одевают, а ты еще валяешься! Голый и непричёсанный! — А, какая разница! — Дэйчи по-детски уперся, не желая сознаваться, что проспал, — все равно под абая и шейлой никто ничего не увидит! Хоть голым иди! — Даже не вздумай! — Салах нахмурился. — Это только кажется, что под абая ничего не видно! Все видно! Тем более, под праздничной! Полы будут расходиться, а там что? Голые ноги? Давай, не балуйся и вставай! Да не забудь про украшения! — Салах ткнул пальцем в сторону сундучка, который принесли в спальню еще пару дней назад. — Не позорь меня, а то все решат, что я жмот или не люблю тебя! Салах подошел к Ясмину, который потягивался на кровати, как котенок, и пощекотал голую пятку, выглянувшую из-под простынки. Увидев, как у Салаха стали загораться глаза, Ясмин коварно стянул с себя простыню. Салах шумно перевел дыхание, сделал пару шагов назад и, нахмурившись, погрозил пальцем. — Ну, ты мне еще попадешься! — зловеще пообещал альфа и вышел из спальни. — Азиз, быстрее одеваться! — Дэйчи спрыгнул с кровати, как только за мужем закрылась дверь. Азиз помог надеть праздничное с вышивкой платье и открыл дверь. Там стоял новый портной Ясмина, пожилой бета с очень цепким взглядом. Он принес праздничную абая и шейлу, кроме этого, надо было надеть еще покрывало, которое полностью скрывало фигуру. Дэйчи вспомнил, как он в таком выходил из номера звездолета, когда только прилетел на Сабах. Праздничные абая и шейла были богато расшиты золотом, а на покрывале был тонкий узор из золотых нитей. — Очень красиво! — Ясмин потянулся руками пощупать красоту. — Давайте одеваться, и я уже побежал, а то опоздаю! — Но вы забыли надеть украшения! — хором вскрикнули беты. У них на лицах был написан просто священный ужас. — Да кто увидит, есть они на мне или нет? — удивился Ясмин. — А тяжести таскать на себе не хочется. — Украшения это не тяжести, а почет и уважение! — Азиз сказал это с таким глубокомысленным видом, что Дэйчи рассмеялся. — Но господин попросил вас не забыть надеть драгоценности… Дэйчи подумал, что не стоит в этот раз отказываться от украшений, а то получится опять какая-нибудь нелепица, как с депиляцией. — Ну, ладно, — Дэйчи подошел к сундучку и выбрал браслет. – Ну, вот это надену, … буду послушным. — Одного мало! — Азиз усадил Ясмина на кровать и стал закалывать ему волосы в узел. — Надо постараться надеть побольше! Пусть люди видят, как вас любит господин! Азиз с помощником набросились на Ясмина и стали наряжать его, как новогоднюю елку, нахваливая каждую подвеску, браслет или кольцо, которое вытаскивали из ларца. Вскоре на каждом пальце не только рук, но и ног, красовалось по кольцу. На запястьях и щиколотках звенели браслеты. Грудь и плечи придавили массивным колье с тугой застежкой. Из мешочка достали диадему и очень бережно водрузили на голову. Только после этого Азиз принес туфли без верха, на одних только веревочках. Потом очень бережно надели на омегу абая с широким золотым поясом и поверх диадемы закрепили шейлу. Беты бегали вокруг омеги кругами, надевая, то драгоценности, то одежду, и время от времени командовали: правая рука, левая нога, левая рука, правая нога. Ясмин чувствовал себя куклой или, вернее, манекеном. Одежда и украшения непривычно тянули к земле. Дэйчи стало нехорошо от одной только мысли, что все это надо таскать на себе, как минимум, полдня. Он вышел во двор. Там уже собирались кучками омеги, закутанные с ног до головы. Вскоре из гостиной Амина появился Сашши, на нем тоже была надета абая, но только красного цвета, свадебная. На него уже накинули покрывало и, судя по тому, как бережно его поддерживали под руки, стало ясно, что друг совершенно растерян от такого количества одежды и украшений. Жада подал сигнал, и все отправились к воротам. Перед выходом на каждого омегу поверх одежды накидывали покрывало, которое полностью скрывало фигуру. Когда Дэйчи накрыли покрывалом с прорезью для глаз, он увидел, что оно полупрозрачное и совсем не мешало смотреть по сторонам. Во внутреннем дворе дворца Сашши усадили в паланкин, похожий на крытое кресло, закрепленное на длинных шестах. За передние ручки паланкина взялись Салах с Саидом, а за задние визирь с каким-то крупным мужчиной в дорогом халате. Дэйчи знал, что визирь был сыном-бетой Айюба, рожденным от одного из его фаворитов. Омега задумался, сколько же всего у эмира детей? Широкие и массивные ворота, покрытые замысловатой ковкой, открылись, выпуская праздничную процессию из стен дворца. На площади их ждала толпа, которая увидев барабанщиков, расступилась по бокам, освобождая проход. Юные альфы-барабанщики лихо били в небольшие барабаны, закрепленные на поясе. На удивление Дэйчи, у них получалось очень слаженно и задорно. Следом за барабанщиками шел небольшой отряд альф, которые расчищали дорогу для свадебной процессии. За ними гордо выступал эмир, следом за ним несли паланкин с Сашши. Все жители прекрасно знали этого омегу. Знали его трудолюбие и приветливость. Многие могли рассказать, как он помогал всем, кто нуждался в помощи или совете, ничего не прося взамен. Они помнили, как он, рискуя своей жизнью, бросился спасать сад во время песчаной бури. Люди кидали на паланкин с Сашши цветы, которые они вырастили сами. Со всех сторон неслись пожелания долгих лет жизни и крепких детей. Все искренне радовались за Сашши, как будто он был родственником каждому из них. Впервые Айюб почувствовал, что он не главный на этом празднике. Но он был счастлив, что такой популярный омега достался именно ему! Следом за паланкином следовал Диван в полном составе. Люди знали, что в Диване на этот раз были не только высокомерные аристократы, но и простые торговцы, каких было много в этом городе. Это наполняло сердца горожан гордостью и надеждой, что может, если не они, то их дети, выучившись грамоте и добившись успеха, смогут заседать в Диване рядом с высокородными! За Диваном в шорохе шелка и звоне драгоценностей, благоухая, как самый изысканный букет, шествовали омеги. Они были окружены двойным кольцом слуг и альф, которые внимательно вглядывались в толпу по сторонам, выискивая возможную угрозу. Все жители непонятно, как отличали их омег одних от других в полностью закрытых черных накидках. Все благоговейно произносили их имена. Первым грациозно скользил Айдан. Для многих жителей он был как живое божество: мудрое и всезнающее. Следом за ним плавно ступали трое омег, двое мужей альф-правителей, Амин с Шади, и Ясмин, муж принца-наследника. Самым неожиданным для Дэйчи стало то, что он услышал, как жители благодарили его (!) за школу для детей и взрослых, за свет в их домах и за удачную торговлю. Дэйчи даже сбился с шага, когда услышал все это. Он уже хотел было сказать им, что это все не так, и лично он ничего такого не делал! Но сзади слышались легкие шаги в звоне золотых браслетов, и Дэйчи пришлось поторопиться, чтобы не сбивать положенный по статусу строй. В толпе мелькала довольная рожица Рона. Сын сидел верхом на плечах крепкого альфы, с высоты снимая всю процессию. Дэйчи махнул ему рукой, в ответ Рон навел на папу резкость в профессиональной камере, которая была у него в руке. Самая большая мечеть находилась недалеко от дворца, поэтому процессия достаточно быстро добралась до места. Дэйчи не успел даже понять, что он натер ноги неудобной обувью, как процессия разделилась на два потока. Альфы и беты-мужчины пошли к центральным воротам мечети, а омеги и женщины направились к боковому входу. Паланкин с Сашши остановился у входа на омежье-женскую половину. Сыновья Айюба, поставив паланкин на землю, пожелали Сашши удачи и отправились к центральному входу, чтобы присоединиться к отцу. Дэйчи раньше не заходил в мечеть. Он привык слышать пение муэдзинов с ее минаретов. Для него этот звук стал привычным мерилом времени, сродни кукушке в часах, и сейчас он крутил головой по сторонам, пытаясь все рассмотреть. У входа уже образовался маленький затор. Слуги разували «своих» омег и помогали им с омовением перед входом. Азиз у входа уже подпрыгивал от нетерпения, но Дэйчи хотел все рассмотреть, не торопясь. Но вопли Азиза не давали насладиться красотой архитектуры, омега вздохнул и послушно поплелся к неугомонному бете. Тот усадил его на небольшую скамеечку и стал быстро расшнуровывать туфли, освобождая ступни от веревочек и тесемочек. Следом он протер ступни влажным полотенцем и велел протянуть руки к широкой чаше. Брызнув водой на руки, он потребовал, чтобы Ясмин омыл лицо и дал вытереть пальцы. Азиз торопил. Он едва ли не силой затолкал Ясмина в первый ряд омег, которые уже опустились на колени в ожидании начала молитвы. Дэйчи огляделся. Левое крыло мечети было отгорожено своеобразной ширмой из темной ткани. С их стороны светильники были выключены, а в большом зале горел яркий праздничный свет. Поэтому все, кто находился по эту сторону ширмы, были абсолютно невидимы для тех, кто находился в большом зале. Они не могли увидеть даже силуэты на разделяющей зал ткани. А вот омеги и женщины могли легко увидеть все, что происходило в большом зале мечети. Вскоре последние ряды заняли свои места, и в наступившей тишине послышался азан, призыв муэдзина к молитве. Дэйчи почувствовал, как его руку сжали ледяные пальцы. Это был Сашши! Глаза в прорези покрывала были совсем не радостными… Имам начал читать суру, и все в мечети, как один, склонились в молитве. Сашши вдруг дернул замершего Дэйчи к себе и, резко обняв, зашептал в ухо: — Мне так страшно! Что я наделал! Дэйчи сжал друга за плечи и, отодвинувшись, пытливо посмотрел в прорезь покрывала, пытаясь по блеску глаз определить состояние Сашши. Похоже, у того был обычный свадебный мандраж. А если нет, и это было отчаяние? — Если ты передумал, то еще не поздно все отменить. Мы можем встать и все остановить. Правда, тебе придется сразу же уехать с планеты. Я думаю, Алан сможет переправить тебя на один из грузовых кораблей «Стилл» еще сегодня! Не думай о гостях и свадьбе, и, если ты чувствуешь, что совершаешь ошибку, то сейчас самое время все остановить! Реши, что хочешь именно ТЫ! — Я люблю его! — Сашши перехватил руки Дэйчи в ледяной захват, — и не смогу его бросить. Я без него дышать не смогу, у меня просто сердце остановится и все! — Тогда, что за паника? — Дэйчи хотел погладить Сашши по щеке, но вместо этого провел по шелку покрывала. — Все будет хорошо! Чего ты вдруг разнервничался? Кто тебя напугал? Сашши вцепился в Дэйчи, как в последний шанс, и настороженно замер, прислушиваясь. В мечети шла служба. Айдан молился, закрыв глаза, сосредоточившись на каждом слове произносимом имамом. Амин, каждый раз поднимая голову, прищуривался, пытаясь разобрать слова шепота двух омег, обнявшихся посреди мечети. Шади выглядел невозмутимо, будто такое поведение жениха было самым обычным на свадьбе. Сашши склонился к самому уху друга. — Я не знаю, как мне быть дальше с гаремом! Я просто умираю от ревности, как подумаю, что надо с ними делиться! Он МОЙ! Понимаешь, МОЙ, а не НАШ! — Я понимаю, — Дэйчи погладил Сашши по шелку покрывала, — но не жди от меня решения, я его не знаю. Помнишь, что мне сказал папа, когда отпускал в город учиться в институте? — Да, я помню! — Сашши улыбнулся, как Олли. — Делай, что можешь, и будь что будет! — Именно! А еще он сказал, что лучше сделать то, что считаешь правильным и потом получить по жопе, чем струсить и всю жизнь раскаиваться за упущенную возможность совершить то, что хотел! — Да! Спасибо! — Сашши обнял Ясмина еще раз, — я сделаю то, что очень-очень хочу, и будь что будет! Мне пора! Имам закончил молитву. Айюб встал и посмотрел на покрывало, за которым были омеги. Сашши поднялся на ноги и, отодвинув полог, пошел к любимому. Дэйчи с гордостью смотрел на друга. Тот шел легко и свободно с высоко поднятой головой. Айюб протянул руку, и Сашши вложил в нее свою без колебаний и сомнений. Имам произнес короткую молитву и объявил о заключении брака. Альфа надел браслет на запястье Сашши, и в тишине мечети раздался щелчок закрывшегося замка на брачном браслете. Сашши склонил колени перед альфой в ритуальном жесте, признавая власть старшего супруга над собой. — Встань, Хани, супруг мой! Дыхание мое! — Айюб склонившись, помог подняться Сашши. В мечети раздалось радостное улюлюканье, местный аналог аплодисментов. — Он назвал его Хани! — Айдан вцепился в рукав Ясмина с такой радостью в глазах, как будто это его так назвали на глазах у всех. — Это значит счастье! Дэйчи поднес ладонь ко рту и с восторгом присоединился к остальным!