Poire Williams

      Если у человека спросить: − Какой у тебя любимый праздник? …то он непременно ответит: − День рождения. Возможно новый год, день города, пасха, но все её знакомые больше всего на свете ждали лишь именин. Дара тоже любила свой день рождения, но когда вокруг небольшого стола, словно грибы, со всех сторон окружали привычные уже с пять лет лица, праздничное настроение сосредотачивалось в небольшой стопке с выпивкой. На губах уже ощущался хмельной привкус, и жар обжигал кожу, но девушка упорно улыбалась, принимая не очень складные поздравления. К десяти часам бар постепенно пустел, но кое-где виднелись пьяные знакомые. Кто по парам, кто в одиночестве. Музыка уже не казалась такой громкой, виски горьким, а обстановка смущающей. − Почему у меня такая репутация?! – просипел Чанёль своим грубым басом, заставляя вздрогнуть, и обратить своё внимание на него. − Какая? – выдохнула Дара в ответ, отпивая из ещё полного стакана. Лёд звякнул, отдаваясь гулом в голове. Чанёль усмехнулся, сложив ладони под подбородком. − Идиотская! Может от констатации факта, а может от того, что виски смешалось с соджу, девушку пробрало на смех, и прежде чем она успела лопнуть, задыхаясь, коллега с размаху треснул её по спине. Стараясь не хмуриться, Дара ответила рассеянной улыбкой на прощание уходящего шефа, чуть склонив голову. − Я двадцать четыре часа в сутки печатаю всевозможные отчёты,- скептически покосился он на мужчину, видимо мысленно обвиняя того в своих грехах. − Я уже неделю не могу сдать портфолио того американского туриста,- согласилась девушка. Всё же, шеф у них, хоть и любит праздники, третировать подчиненных не забывает. − Вот тебе смешно? Да? А у меня секса полгода не было,- выпалил Пак, чуть ли не краснея. В офисе Пак Чанёля любил каждый. Как друга. Женская половина почему-то упорно высматривала в парне милого олуха, чаще всего отправляя во френдзону, откуда выбраться мог разве что герой. − Так закрути роман вне работы! Мои последние отношения закончились три года назад! Я тебе не советчик. Махнув официанту, Чанёль повёл плечом, чуть не свалившись со стула, и только стойка смогла удержать на месте. − Ещё виски! – пьяно выкрикнул он.− Виски для одиноких стариканов!       Виски перешло на пиво, водку, и закончилось в кабине тесного такси. Как они додумались до такого Дара не помнила. Искренне. Прислонившись лбом к ледяному окну машины, она лишь на секунду отключилась, и когда водитель доставил их по месту назначения, полностью протрезвела. Самое забавное было то, что девушка совершенно не чувствовала себя пьяной и до этого. Замерев у порога его квартиры, помогла парню втащить своё тело в коридор, аккуратно усаживая на небольшую тумбу у входа. Всё здесь пропахло Пак Чанёлем, начиная с кислорода, и заканчивая мелочами вроде плюшевых игрушек, горкой загруженных на трюмо. Он считает, что женщины должны видеть в нём мужчину после того, как сам хранит в квартире подобное? Точно идиот. Присев на корточки, Дара помогла ему стащить пиджак, и не ощущая сопротивления, потянулась к галстуку – не дай бог во сне задушит сам себя! Чанёль дремал, и отросшие с начала рабочего месяца волосы прикрыли лоб, создавая до боли невинный вид, который хозяин вскоре умудрился испортить. Ощутив горячее дыхание в области шеи, девушка вздрогнула, чуть не свалившись с ног. Сердце бешено заколотилось в груди, стягивая в пропасть. Такая мелочь. − От тебя пахнет детским мылом,- пьяно улыбнулся парень, наваливаясь сверху, и утыкаясь носом в её живот. Дара еле удержала его, прислоняясь спиной к стене, и когда Чанёль встал, шумно выдохнула, понимая, что сейчас не время строить из себя хорошую девочку. Совесть шипела на ухо о том, что совершается самая большая ошибка в жизни. Кое-кто соображает яснее некуда, а вот Пак абсолютно не от мира сего. Мысленно чертыхнувшись, Дара обхватила его лицо, впиваясь в губы, и когда он ответил, готова поклясться, на секунду потеряла нить происходящего. Всё плыло перед глазами, и каждое прикосновение обжигало не хуже раскаленной лавы. Неумело расправившись с его рубашкой, девушка ещё более нелепо скинула с себя платье, и когда их кожа соприкоснулась без преград, прикрыла глаза, зарываясь во влажные волосы на затылке парня. Она не пылала, она уже давно испарилась. Осталось лишь что-то фантомное, неумело отвечающее на каждое его движение тихим шипением. − Ты такая трогательная,- на вздохе произнёс Чанёль, тут же вскидывая голову, когда она прикусила кожу у ключицы. Секунда, и расцвел ярко алый цвет. Словно в отместку, парень впился ей в плечо, тут же втираясь в кожу языком, отвлекая. Его губы обветрились, и высохли, покалывая. Дара выгнулась, с непривычки ощущая дискомфорт. Всё выпитое за вечер мигом дало о себе знать, заполняя тело огнём, убивая каждую клеточку здравого смысла. Адекватность собралась лишь в единственной точке сознания, которой полностью владел Пак Чанёль. Он, словно оборотень, скинул с себя шелуху местного дурака, превращаясь в нечто дикое. Подхватив девушку под мышки, парень пьяно рассмеялся, распахивая дверь своей комнаты. Уже знакомый запах проник в лёгкие, обволакивая, сминая, убивая остатки жалкого сопротивления. − От тебя воняет выпивкой,- в тон ответила Дара, вздрогнув, и выгибаясь дугой от ощущения заполненности. Прикоснувшись кончиками пальцев к взмокшему лбу Чанёля, она рассеянно моргнула, отгоняя марево, и когда его лицо сместилось ниже, снова притянула коллегу к себе, впиваясь в его губы коротким укусом-поцелуем.       Чанёль усмехнулся, накрывая их одеялом, уничтожая кислород на минус. Его волосы назойливо касались шеи, и когда язык парня плавно прошелся вдоль шеи, Дара не выдержала, аккуратно зачесывая непослушную челку. Чанёль, рыкнул, словно собака. − Сделай так ещё раз,- едва сдержавшись от смеха, Пак замер, зарываясь носом ей в грудь, и подставляя макушку. По телу прошелся электрический разряд. Девушке до безумия хотелось, чтобы он снова двинулся, поддался вперёд. Покрывало липло к потной коже, простынь уже давно сползла куда-то на пол, но Чанёль упорно держался, чуть сипло дыша куда-то в область солнечного сплетения. Перевернувшись, она обхватила его талию ногами, едва не грохнувшись с кровати вместе с удивлённым парнем. Стараясь не делать лишних движений, всё ещё не до конца преодолев боль ( три года- не шутки), Дара чуть приподнялась, очерчивая ногтями скулы парня, пытаясь отвлечься. Он смотрел на неё, казалось, не моргая. − И вовсе ты не олух, Пак Чанёль, - хрипло произнесла она, опускаясь, и сквозь набат сознания, слыша приглушенный выдох парня. Его руки больно впились в кожу на талии, оставляя едва заметные пятна.

***

      Проснувшись утром, первым, что услышала Дара был звук шоссе за окном. Во всём теле пылала влажная истома, и, почувствовав копошение под боком, девушка чуть громко заскулила, медленно, без лишних движений выпутываясь из одеяла. Её одежда валялась в прихожей, о туфли она споткнулась секунд десять назад, поэтому, одевшись, на секунду Дара засомневалась, оглядываясь на мирно спящего Чанёля. Он был накрыт лишь на половину, поэтому стоило взгляду коснуться обнаженных участков кожи, и девушка тут же вспыхнула. Всё это принадлежало ей лишь несколько часов назад. Надежда была лишь на то, что Чанёль ничего не вспомнит. Обычно после пьянок он пропускал на сутки больше остальных, и голова у него болела ещё как минимум неделю. Примяв взлохмаченные волосы, Дара негромко закрыла за собой дверь, медленно погружаясь в предрассветный Сеул. Свежий воздух быстро привёл её в сознание, а пара выходных, выделенных начальством в честь дня рождения, почти сумела заставить девушку не смущаться так сильно. Вернувшись на работу в понедельник, девушка молила всех богов о том, чтобы не пересечься с Чанёлем. Она краснела, бледнела, ругала себя за собственные чувство, но стоило закрыть глаза, и воображение рисовало бесстыжие картины прошлого. Прогуливаясь вдоль холла компании, Дара без особого энтузиазма рассматривала картины, подаренные агентству всё тем же американским туристом – самым крупным гостем за прошедшие пять лет её работы. От высоких каблуков тянуло икры, но строгие правила не позволяли ей стащить узкую юбку, сжимающую тело блузку и чертовы туфли, поэтому когда у неё в сотый раз подкосило ноги, Дара удивилась крепким рукам, подхватившим её за плечи. Обернувшись, она с головой нырнула в знакомый цветочный аромат. − Можно было бы и поаккуратнее,- с поддельной грубостью прошипел он, а девушка думала лишь о том, что чёрная рубашка с ума сойти, как сексуально сидит на его фигуре. − Извини. Как отдохнул? – стараясь понять, помнит он или нет, она впилась взглядом в его выпирающие ключицы, и не сразу расслышала смеха в интонации. К лицу прилила краска, и прежде чем мозг успел сообразить, тело само собой кинулось в сторону офисов, не обращая внимании на оклики в спину. Только бы не заметил! Только бы не вспомнил! И так весь день. Девушка бегала от Чанёля по всему зданию, и один раз врезалась носом в дверь, развернувшись на триста шестьдесят градусов от коллеги, идущего на встречу, рассыпав кипу бумаг. Он лишь хмурился. И терпение его сошло на нет, стоило заметить (чуть ли не в сотый раз) полоумную девчонку. Нагнав Дару в конце коридора, он ловко отрезал ей путь. − Ты меня стыдишься? – выпалил он, тут же сжимая губы в тонкую линию. Тело била мелкая дрожь от пьянящей не хуже виски и близости. − С чего бы мне тебя стыдиться? – засуетилась Дара, пытаясь обогнуть его, и когда Чанёль отдернул её блузку в сторону, оголяя всё ещё лиловый след от его зубов, взвизгнула, упираясь трясущимися руками парню в грудь. − Я всё помню, дорогая, и если ты считаешь меня негодяем, который смог бы затащить пьяную знакомую в постель, а после делать вид, что ничего не было, то ты непроходимая дура! − Но я не была пьяна! – выпалила Дара. − Что же делать? Я тоже был практически трезв,- выдохнул он в паре сантиметром от её губ.- А теперь будь добра, прекрати бегать от меня, и дай себя поцеловать. Я уже несколько дней мечтаю об этом.