Скрытое

- Саске, хватит! Окрик Шикамару возымел действие. Учиха, отрезвленный, замер. Сияние Чидори погасло, умолк ее громкий стрекот. На лесной поляне, усыпанной желтыми пятнами от пронырливых лучей солнца, воцарилось спокойствие. И только в воздухе витал острый запах смерти. Одним резким движением Саске вытащил насытившийся чужой кровью Кусанаги из груди трупа противника и разжал пальцы, железным кольцом сомкнутые вокруг его горла - превращенный в безобразное месиво, тот мешком повалился на землю, на густое полотно травы, расшитое ярким багрецом. Грудь Учихи ходила ходуном, дыхание шумно вырывалось из легких, в каждом движении - отголоски уже угасающей ярости. Рана на его боку сочилась свежей кровью, расползающейся по ткани жилета неровным темным пятном. - Саске, ты чего? Совсем крыша... - Киба обескураженно замолк, так и не закончив фразу, когда заметил запоздало вскинутую в предостерегающем жесте руку Шикамару и его красноречивый взгляд. - Отъебись, - злобно выдохнул Саске в ответ. Опасно сверкнули блестящие черные глаза, полыхающие жаждой убийства. Кибе инстинктивно захотелось попятиться. Однако, уже через несколько мгновений, вновь собранный, Саске с бесстрастным лицом вытер Кусанаги об одежду врага и спрятал меч, напоследок хищно блеснувший металлическим бликом, в ножны. Только пальцы едва заметно подрагивали... *** До ближайшего селения они добрались чуть меньше, чем за час, когда солнце выкрасило верхушки деревьев рыжими закатными лучами. Комната, которую они сняли в небольшой старой гостинице, была чистой и светлой. Пахло свежей древесиной. Видимо, хозяин недавно произвел здесь какой-то ремонт. - Мне надо кое-что выяснить, - Шикамару сунул в губы сигарету и прикурил, - а вы пока оставайтесь здесь, передохните. И не светитесь особо. - Последняя просьба явно предназначалась Кибе, потому что Шикамару многозначительно смотрел на него, произнося эти слова. - Шиноби Листа здесь не шибко жалуют. - Есть, капитан! - Киба шутливо отсалютовал ему. Саске молча кивнул. - Снимай верх, - сказал ему Киба, когда Нара покинул комнату, и полез в походную сумку за аптечкой, - подлатаем тебя по-человечески. Саске молча снял жилет, положил его на пол, следом отправил стянутую водолазку. Избавился от временной повязки, насквозь пропитанной кровью, заскорузлой. На светлой до молочной белизны коже расцветали контрастные потеки винного оттенка, кое-где подсохшие и побуревшие. Но рана была неопасная. Занимаясь ею, Киба отстраненно думал о странном поведении Учихи во время боя с вражескими шиноби. Прежде идеально владеющий искусством самоконтроля, Саске вдруг позволил эмоциям одержать верх над собой, выпустил внутреннего зверя на свободу. Безжалостно кромсая врагов, он как будто мстил им за смерть Наруто. Со стороны это выглядело жутко. Киба никогда не видел Учиху таким. Шикамару, будучи капитаном их команды, решил замять этот случай, не действовать Саске на нервы и подождать, понаблюдать, как он будет вести себя в дальнейших боях. Если Учиху будет все также заносить, он может и своих покалечить, и собственную жизнь подвергнет опасности, как уже сделал в этот раз, подставившись под удар и так глупо заработав ранение. Неуравновешенность может грозить ему временным отстранением от миссий, но от безделья и вынужденного одиночества крыша у него съедет быстрее, Киба в этом не сомневался. Неизвестно, что творилось в душе Учихи. По его хладнокровной и бесстрастной маске ничего нельзя было сказать, но глаза выдавали скрытое, осевшее тяжелым осадком на дне души. Не глаза, а мертвая трясина, от которой холод по коже ползет. Киба всем своим инстинктивным существом чувствовал в нем надлом, который подобно оврагу разрастался, пожирая все новые и новые территории. Залатать эту прореху теперь было некому... О смерти Наруто Саске узнал едва ли не последним - был на разведывательной миссии в отдаленном селении, куда ему направили послание с приказом срочно возвращаться в Коноху. На похоронах Киба с безотчетным волнением смотрел на его мрачно-отрешенное, бледное лицо, на сизые тени, залегшие под пустыми глазами, на резкий росчерк нахмуренных бровей, на глубокую морщинку, трещиной расположившуюся между ними, на плотно сомкнутые губы. Рядом с Саске, судорожно вцепившись в его локоть, стояла дрожащая от слез Сакура. Ему, казалось, было все равно, он словно ничего вокруг себя не замечал. После похорон Саске на неделю закрылся в квартире, где раньше они с Наруто жили вместе. И никто не решался трогать Учиху, у которого жизнь отняла все - сначала родителей, потом брата и, наконец, Наруто, единственного, для кого Саске оставался значимым и дорогим человеком даже в период его отступничества, кто следовал за ним до конца, вернул в Коноху и научил его улыбаться. Да, Киба и не знал, что Учиха способен на такую улыбку, искреннюю, теплую, ласковую, преисполненную такой нежности, от которой сердце щемит. И предназначалась она одному лишь Наруто. В тот день Киба возвращался с тренировок вместе с Акамару, с которым на большой лесной поляне шлифовал до совершенства новую технику, - вымотанный, вспотевший, но жутко довольный собой и своим питомцем. Он почуял их запах издалека и успел вовремя остановиться и спрятаться, оставшись незамеченным. Под старым, наполовину засохшим старым орешником, прислонившись к его стволу спиной, сидел Саске, а на его коленях уютно устроился Наруто и о чем-то рассказывал, время от времени негромко посмеиваясь и жестикулируя. Саске изредка что-то отвечал ему, глядя в глаза, ласкал пальцами пшеничные пряди волос и улыбался. Той самой улыбкой, которая заставила Кибу остолбенеть в неверии. Он и не думал, что Учиха способен кого-то любить, тем более Наруто, от которого столько времени открещивался, но собственные глаза убеждали его в обратном. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это была любовь. Наблюдая за ними, Киба ощутил себя грязным извращенцем, подглядывающим за чужой интимной сценой, и, чувствуя, как полыхают щеки и уши, поспешил убраться. Потом он часто прокручивал этот эпизод в памяти и, к своему стыду, чувствовал отголоски то ли ревности, то ли зависти, но в то же время был рад знать, что его лучший друг любим и счастлив, пусть и с таким засранцем, как Учиха. Любовь зла, как говорится... Пока Киба занимался раной Саске, тот смотрел на него - изучающе, неотрывно и задумчиво. Киба ловил его странные взгляды, время от времени поднимая на него глаза. - Дыру во мне просверлить хочешь? - весело поинтересовался он, наложив на свою работу завершающий штрих в виде ленты бинтов. Вместо ответа Саске резко подался к нему, опрокидывая на пол. Губы легли на шею, кожи влажно коснулся язык. - Эй, стоп-стоп-стоп! - Не ожидавший такого подвоха, Киба выставил вперед ладони, останавливая встречный напор. - Саске, ты здоров? - На всякий случай коснулся его лба ладонью, но нет, температуры у него не было. - Раздевайся, - не терпящим возражения тоном потребовал Саске. - Чего? - оторопел Киба. Надеялся, что послышалось. - Шевелись, если хочешь успеть до прихода Шикамару. - Саске потянулся к его форме, принялся расстегивать жилет. - Что, и ни цветов, ни конфет не будет? - отшутился Киба, приподнявшись на локтях и высматривая во взгляде Учихи хотя бы намек на несерьезность. - Я тебе не нравлюсь? - проигнорировал его шутливый тон Саске. Черные глаза смотрели так серьезно, насколько это вообще было возможно. - Ну почему... нравишься, - озадаченно пробормотал Киба и рассеянно провел большим пальцем по его губам. - Но ведь даже месяца не прошло, - напомнил он, зачем-то понизив голос. - И что? - В голосе Учихи проскочила резкость. - Предлагаешь поплакать у тебя на плече и хранить целомудрие до конца своих дней? Или у тебя совесть вдруг проснулась? Саске оставался Саске, жестоко-прямолинейным и сложным как головоломка, в решении которых Киба никогда не был силен. А вот Наруто умудрялся его понимать, умел лавировать между острыми гранями его характера и не терялся в потемках лабиринтов его души. Вряд ли кто-то знал Учиху лучше него, и вряд ли кому-то удастся узнать его так, как знал Наруто... Сам Киба никогда не был против дружеского перепиха, помогающего сбросить напряжение после миссии, и его привлекал запах Саске, привлекало его идеальное тело, стройное, обточенное постоянными физическими нагрузками, обвитое плавными линиями тугих мышц. Но правильно ли спать с человеком, который еще недавно носил статус бойфренда твоего лучшего друга, практически брата, лежащего сейчас в могиле? Киба не был в этом уверен, и где-то на краю сознания зудело чувство вины, назойливо, как комар, одолевающий ночью, но когда Саске потерся о его бедра, противиться всколыхнувшемуся в животе желанию стало слишком сложно. Киба легко возбуждался. Он спихнул с себя Саске, оседлал его узкие бедра. Чужие ловкие руки избавили его от жилета и водолазки, прошлись по тронутой дыханием сквозняка коже груди и живота. Склонившись к шее Учихи, Киба сделал шумный вдох. Саске пах россыпью запахов. Опасностью, болью, вожделением, кровью, потом и... снегом, чистым, свежевыпавшим, такой Киба видел в горах страны Железа. Особенность учиховской натуры всюду накладывала свой отпечаток. Саске - лед. Саске - зима. Саске - запорошенное вьюгой потемневшее небо. А под толстой коркой льда ярким неуемным пламенем бьется страсть. Огонь подо льдом - таким Кибе виделся Саске... Киба провел по его шее языком и отстранился. Обеими ладонями погладил гладкую и твердую грудь. Приподнявшись на локте, Саске притянул его ладонью за затылок к себе и прижался губами к его губам. Киба проник языком в его рот, но через несколько мгновений Саске вдруг разорвал поцелуй, отстранился. Посмотрел тяжелым взглядом из-под упавшего на глаза полога челки в лицо Кибы, как будто искал в нем что-то. Кибе показалось, что в нем промелькнуло нечто похожее на разочарование. - К черту поцелуи, - хмуро сказал Учиха. - Сам же начал, - пожал плечом Киба, но втайне жалел о его решении - раззадоренные поцелуем и чужим вкусом губы желали продолжения. Признаваться в этом не стал, Учиха наверняка отреагировал бы язвительно. Выспрашивать причину тоже не стал. Нет, так нет. - Давай сзади, по-быстрому, - предложил Саске. Он снял остатки одежды, повернулся к Кибе спиной и уперся лбом в сложенные перед собой руки. Вид откровенной позы отозвался в теле Кибы волнительной дрожью. Он погладил молочно-белую спину над затянутой бинтами поясницей, расслабляя Саске, другой рукой обхватил его крепко стоящий член, погладил головку большим пальцем. - А я ведь был уверен, что это ты его сучка, а не наоборот, и не ошибся, - с нескрываемым оттенком гордости за Наруто сказал Киба и прижался губами к выступающему позвонку. Кажется, Саске его не услышал, иначе ответил бы что-нибудь в своей привычной манере. Потом Киба приспустил штаны, сплюнул себе на пальцы, размазал вязкую слюну по своему члену вместе с выступившей смазкой, и подался вперед, в горячую тесноту. Саске резко выдохнул, переходя на долгий стон, и прогнулся в спине. У Кибы перехватило дыхание, когда он сжал мышцы, заключая его член в тугое кольцо. Он задрожал от нетерпения, но старался удерживать себя в руках, чтобы дать Саске немного привыкнуть, но когда тот подался назад, принимая его глубже, Киба полностью забылся и отдался желанию и инстинктам, руководящим его телом. Киба давно не был с парнями, и сейчас нити острых ощущений пронизывали все его тело и опутывали разум. Ненасытность и требовательный напор Учихи сжигали его и возрождали заново. То до конца погружаясь в тесную глубину, то покидая ее, Киба гладил спину Саске, целовал и ласкал языком выступающие позвонки. Саске часто и отрывисто дышал и дрочил себе. Белоснежная повязка на его боку густо пропиталась красным, и Киба отстраненно подумал, что надо бы ее сменить, но ему было совсем не до этого. Разрядка была близка, все его тело стремилось к ней. Чувствуя ее приближение, Киба обхватил ладонью член Саске и, подстраиваясь под собственный темп, задвигал рукой. Саске протяжно застонал, теснее прижимаясь ягодицами к его паху и принимая его член до самого основания, а потом его тело напряглось, отозвалось дрожью, и в ладонь Кибы выстрелила горячая вязкая струя. Киба сделал еще несколько ритмичных толчков и, уткнувшись лбом во влажную от испарины спину Саске, кончил внутри него... Шикамару вернулся уже затемно, когда ночной мрак расползся по комнате, скрадывая все цвета. Бесшумной тенью просочился внутрь - следом за ним прокрался запах табачного дыма, - выругался себе под нос, и с тихим вздохом уставшего человека лег на зашуршавший футон. Киба не подавал никаких признаков бодрствования, молча смотрел в темноту и не шевелился - не хотел тревожить сон Саске, тесно прижавшегося грудью к его спине и собственнически обнимающего. Сны - все, что у него осталось от той жизни, проведенной рядом с Наруто... Киба не жалел о случившемся, не винил ни себя, ни Саске. Он вообще не привык жалеть о чем-то свершившемся. Глупо считать себя предателем того, кого уже нет, кому уже все равно. Только откуда взялась эта тоска, червем подтачивающая нутро? Конечно, ему не хватало Наруто, и сердце не успело оправиться от его потери, но было и что-то еще, чего Киба осознать не мог. Паршивое тягостное чувство. Он не любил морочить себе голову, поэтому попытался занять ее какой-нибудь ерундой, а в итоге, убаюканный тихим дыханием Саске, незаметно сам для себя погрузился в сон... *** Киба не ждал его. Он вообще не ожидал, да и не желал продолжения отношений. После недавней совместной миссии они даже не пересекались, каждый был занят своими делами. Но Саске неожиданно явился к нему домой одним поздним вечером, когда на чернеющем небе уже рассыпались звезды, а сквозь туманную дымку облачка поглядывала луна. - Я хочу тебя, - коротко сказал Саске вместо приветствия, когда Киба открыл ему. Потом втолкнул его внутрь квартиры и прижал к ближайшей твердой поверхности, оказавшейся платяным шкафом. Они занялись сексом прямо на полу в прихожей, посреди пыли и песчаной крошки, осыпавшихся с обуви... - Переедешь ко мне, - сказал Саске, поднявшись с пола и натягивая штаны. Отряхнул одежду. Кибе захотелось рассмеяться. Он прыснул, плечи мелко затряслись. Не удержавшись, заржал в голос. На лице Саске застыло выражение непонимания. Киба только рукой махнул в ответ, а, отсмеявшись, спросил: - Это ты мне официальное предложение стать твоим бойфрендом сделал или предлагаешь съехаться для удобства, чтобы друг у друга под боком быть, когда захочется потрахаться? - Расценивай, как хочешь, - равнодушно пожал плечом Учиха. - Ты ведь это несерьезно, а? Ну скажи, что несерьезно. Иначе я даже не знаю, что и думать. Вот только Саске не был человеком, который бросает свои слова на ветер. - Я что, похож на шутника? - спросил он, наклонив голову и сложив руки на груди. - Не очень... - окинув его оценивающим взглядом, признался Киба. - Но ты охренеть какой внезапный, Саске, - покачав головой, вздохнул он. Учиха протянул ему руку и помог подняться с пола. - Я в душ схожу, - сказал он. - Полотенце в комоде, у меня в спальне, - предупредил Киба, рассеянно ероша волосы на затылке. Учиха проследовал в нужном направлении, по-хозяйски погромыхал ящиками комода и вышел, держа в руках пухлое чистое полотенце бледно-зеленого цвета. Когда дверь в ванную комнату за ним закрылась, Киба ожесточенно потер ладонями лицо, отрезвляя себя, а потом пошел на кухню заваривать чай. Не мешало бы спокойно посидеть, расслабиться и утрясти мысли. Все это было слишком странно и неожиданно. Саске вообще в последнее время вел себя немного необычно и был непредсказуем. Рассеянно размышляя над этим, Киба едва не уронил кружку, когда доставал ее из шкафа, потом просыпал немного чая на стол, чертыхнулся, коря себя за дырявые руки. Он не видел препятствий перед тем, чтобы съехаться, и не возражал против такого шага, пусть кроме взаимного влечения у них друг к другу и не было никаких чувств. В совместной жизни есть свои удобства, а если она окажется в тягость - в любой момент можно разъехаться. Поэтому Киба решил согласиться на предложение Саске. Почему бы и нет? Хуже все равно не будет. Несколько минут спустя щелкнула ручка на двери ванной комнаты, по полу зашлепали босые ноги, а потом на кухню вошел Саске в обмотанном вокруг бедер полотенце. Вместе с ним впорхнул знакомый запах геля для душа, которым пользовался Киба, с ароматом грейпфрута. Киба невольно залюбовался красивым телом Учихи, скользнул взглядом по заживающему шраму на боку, контрастирующему со светлой кожей, по узкой дорожке черных волос, уходящей под полотенце. Когда поднял глаза выше - встретился с заинтересованным взглядом Саске, отозвавшимся в паху легкой волной возбуждения. - Чай остывает. - Киба поерзал на жестком деревянном стуле и пододвинул в сторону Саске полную кружку. Бросил короткий взгляд на табло электронных часов, что стояли на полке возле баночек с солью и приправами. Мерно пульсирующие черные цифры показывали за полночь. - Можешь остаться на ночь, если хочешь. - Останусь. - Саске присел на край стола, взял в руки кружку и задержал на Кибе долгий пристальный взгляд. - А завтра ты перевезешь ко мне свое барахло. Он все понял правильно, и как будто заранее знал, что Киба согласится. Воцарилось молчание, не напряженное, а спокойное, уютное. Такое молчание возникает в окружении тех, кому доверяют, с кем чувствуют себя комфортно. Ладонь грела остывающая кружка с наполовину выпитым чаем. Ленивый ночной ветерок слабо шевелил тонкую занавеску, проникая в форточку. Коноха спала.