Рысь

* * * А парень держится хорошо. Даже несмотря на то, что Син и его уроды достаточно над ним поработали. Несмотря на то, что смерть ему в лицо не просто смотрит, а прямо-таки пялится. И уж лёгкой она точно не будет, об этом-то Син позаботится. Чтоб его демоны побрали. И этих шиноби из Конохи, пришедших за моей головой, тоже. Дайте же передышку, сколько можно! * * * Шикамару стиснул зубы, в очередной раз прикидывая, сколько у него шансов. Мало. Связали качественно, знают, значит, с кем дело имеют. Остается только ждать… а чего? Когда ремней из шкуры нарежут? Уже режут, фигли. Пошёл в разведку? Вот и разведывай. Остриё куная впилось сзади в шею, кровь брызнула тёплой струйкой. Окружавшая его шайка оглушительно заржала. Владелец ножа, тощий верзила, злорадно расплылся в щербатой ухмылке – Молись, ты! Кто же из них – Рысь? Верзила – вряд ли. Ладно, сейчас узнаем... – Сами молитесь, – сплюнул Шикамару, переведя дыхание. – Или сдавайтесь, пока не поздно. Наша миссия – весь этот сраный лес вместе с вами выжечь. И мы так и сделаем. Пинок под рёбра. – Да ты раньше сдохнешь! – Ну, значит… мои друзья его выжгут… делов-то! – Ах ты..! – Стой, Син! Успеешь. Слышишь? В хрипловатом низком голосе вдруг прозвенела сталь, и верзила отступил, ворча, как цепной пёс, у которого отняли кость. Шикамару разлепил заплывшие веки. Пацану в просторной грубой рубахе, который, растолкав всех, встал перед ним, на вид было лет тринадцать. Рыжая макушка едва доставала верзиле, которого он назвал Сином, до плеча. Что за… – Так значит, вас за этим сюда прислала ваша хокаге? Чтоб лес вместе с нами выжечь? – Синие глаза из-под спутанных прядей блеснули не то издёвкой, не то отчаянием. – И много заплатил Конохе за это наш светлейший? – Много, – Шикамару дёрнул плечом, не обращая внимания на острую вспышку боли. Его вдруг осенило. – Так это ты – Рысь?.. За тебя одного он заплатит ещё столько же. Если живьём возьмём. Вот только почему? Верзила изумлённо и длинно присвистнул. Мальчишка на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, Шикамару внезапно похолодел, заглянув в них. * * * Зачем ты это им сказал, парень? Зачем? Теперь, когда Волка казнили, а Сину меня не заполучить ни за что… Да ладно, чего там… Чему быть, того не миновать. Я и так слишком долго цепляюсь… за такую вот поганую жизнь! * * * Новый удар в спину застиг Шикамару врасплох, попав в болевую точку, и он только скрипнул зубами: – Ты меня развяжи, мудак, по-мужски поговорим! – Ага, тебя развяжи… – хохотнул Син. – Развяжите его, – бросил вдруг мальчишка, усмехнувшись, – я сам с ним хочу… по-мужски поговорить. Вокруг опять загоготали, загомонили на непонятном воровском жаргоне. Мальчишка сверкнул глазами, оглядевшись: – Нас тут сотня, он один. Мы, хозяева Северного леса, боимся какого-то полудохлого шиноби, что ли? Путы на запястьях и локтях ослабли. Шикамару глубоко вздохнул, незаметно пошевелив пальцами и медленно начиная собирать чакру. – С тобой – драться? – Он смерил мальчишку пренебрежительным взглядом. Тот скрестил руки на груди. – Со мной. Победишь – уйдёшь живым. – Коробка с шоги возникла в его руках, как по волшебству. – Чего уставился? – Он тряхнул головой и коротко, невесело рассмеялся. – Мне уже месяц как играть не с кем. Син, осклабившись, что-то буркнул, парень не ответил, только сощурился. Шайка вновь загоготала. Как завороженный, Шикамару молча опустился на траву. * * * Значит, играть ты тоже умеешь. Молодец. Но тебе меня всё равно не обыграть. Хоть ты об этом и не узнаешь никогда. Сейчас ты будешь думать, что загнал меня в ловушку. Ага, как же. Хотя и вправду – загнал. И выхода нет. Не вырваться. Никто не спасёт. Никто не поможет. Никто. А ты – уходи давай, ты справишься. У тебя ведь есть друзья. В отличие от меня... * * * Мальчишка одним движением худой руки смешал фигуры на доске, захлопнул коробку и спокойно поднялся: – Твоя взяла. Сейчас! Крутнувшись на месте, Шикамару прижался к стволу дерева – теперь хотя бы спина была защищена – и мгновенно сложил пальцы в печать. – Всех вас, я, может, и не положу, но десятерых – легко. Кого? Пойманный тенью, Син взвыл и заматерился. Начавшие было стягивать кольцо вокруг дерева возмущённые разбойники нерешительно затоптались. А пацан вообще даже не шевельнулся, так и стоял, пристально глядя на него – и вдруг широко улыбнулся. Шикамару озадаченно моргнул, но тот уже исчез, как растворился. – Ладно, чёрт с тобой, Коноха. – прохрипел вдруг Син. – Отпусти меня, и мы тебя отпустим. Давай проваливай… пока. – И тихо добавил, скривившись в нехорошей усмешке: – Ты нам, может, ещё пригодишься. * * * – Так и сказал, что ли? – Наруто вытаращил глаза. – Что ты им ещё пригодишься? – Ну, – Шикамару сердито потёр ноющее плечо. – Я вот тоже думаю… – Что? – Что я и вправду встречусь с этим уродом. Скоро. – Так спланируешь операцию – сиятельный даст солдат, и встретишься, – Киба невозмутимо подбросил в костёр ещё дров. Несмотря на неоднократные любезные приглашения светлейшего, ни в замке и ни рядом с ним они не остановились – разбили лагерь прямо на опушке Северного леса под предлогом изучения местности. – Нет, раньше, – буркнул Шикамару. – Вот чёрт! – Ну чего ты, блин? – Наруто недовольно заёрзал на месте, непоняток он терпеть не мог. – Нарочно пацан поддался, вот чего. Зачем? И зачем он светлейшему так понадобился? Шикамару тоже не любил, когда что-то оставалось неясным. Но особенно он ненавидел, когда его делали пешкой в непонятной ему игре. * * * – Уберите зверюгу своего! – Син трясся, уже не пытаясь высвободиться из пасти Акамару. – Я поговорить пришёл! Я один! – Гонишь, не один ты, – Шикамару глубоко вздохнул. То, что должно было случиться, случилось. – Ладно, отпусти его. Киба почти неслышно свистнул, и изрядно помятый Син плюхнулся на землю. – Ну? – Тоже вдруг отчего-то захотелось опуститься наземь, закрыть глаза, заткнуть уши. Провались ты! – Светлейшему кто в натуре нужен – Рысь или мы? – Не глядя на него, Син теребил порванный псом рукав рубахи. – За кем вас послали? – Да кому вы нахрен сдались, тараканы! – Наруто, как всегда, церемоний не разводил. – Если вы Рыську возьмёте, от нас отстанете? – Син гнул свою линию, будто и не слыша. Киба с отвращением сплюнул: – Тараканы и есть. – Он выжидательное покосился на Шикамару. Дерьмо! Вот дерьмо… А ты что, не этого добивался? – Это не нам решать, – бросил наконец Шикамару. Син оскалился: – Мы-то со светлейшим не базарили. Вам самим, что, не хочется получить своё и свалить по-тихому, без драки? – Да с вами и драться не надо, вас давить надо! – У Наруто явно чесался не только язык, но и кулаки. Син открыл было рот, но тут же закрыл. – Ты бы говорил уже, с чем пришёл, – устало проронил Шикамару, – чего ты мнёшься, как баба... – Не с чем, а с кем, – выпалил наконец Син. – С Рыськой. Только слово дайте, что отстанете от нас! – Слово тебе… – Пальцы Шикамару сами потянулись к кунаю за поясом. – Все знают, что шиноби из Конохи слова не нарушат, – зачастил Син, опасливо косясь на кунай. – Договоримся если, забирайте Рыську и уходите. Когда вы уйдёте, светлейший побоится к нам лезть, мы тогда тоже беспредельничать-то шибко не будем, так, мужиков только если на дорогах пощипать… – Да заткнись ты! – Шикамару стиснул зубы, у него уже не было сил спокойно это слушать. Син заткнулся. В повисшей тишине раздавался только беззаботный щебет какой-то пташки. Счастливая, блин… – Так что? – нарушил молчание Киба. – Соглашаемся? Или пусть валит нахрен? Или прикопать его тут? – Соглашаемся, – процедил Шикамару. – Лучше б, конечно, прикопать… – Первое слово дороже второго! – Облегчённо ухмыляясь, Син резво вскочил. – И это… вот ещё что… Ты давеча сказал, мол, светлейший за Рыську столько же, сколько за нас за всех, приплатит. – Он облизнул губы. – И? – Поделились бы… Он ведь вам уже заплатил… за нас. Вы нам эти бабки отдайте, а за Рыську себе заберите. Чтоб по-честному. По-честному! Шикамару аж передёрнулся. Этой миссии надо бы высший ранг дать – так хреново ему нигде и никогда ещё не было. Приняв их брезгливое молчание за согласие, Син ухмыльнулся ещё шире: – Ладно, тогда я щас… Холщовый грязный мешок он нёс легко и сбросил на землю небрежно: – Наш товар! Присев на корточки, Шикамару нетерпеливо дёрнул верёвку на мешке. Пацан был связан умело. Поперёк бледного, как мел, лица – клейкая лента, дыхания не слышно. – Мёртвый, что ли? – дрогнувшим шёпотом спросил Наруто, заглядывая ему через плечо. Шикамару осторожно прижал пальцы к тонкой грязной шее мальчишки. Пульс бился, неровно и слабо, но бился. Не завязывая мешка, он поднял глаза на Сина: – Вали отсюда. – А это… бабки где? Мы ж договорились! – Отдай ему деньги, Киба. Пожав плечами, Киба достал из сумки бархатный кошелёк светлейшего. Син на лету ловко его поймал. Затоптался на месте – Ну, вы это… – Ты что, прощального поцелуя ждёшь? – лениво осведомился Киба, поигрывая кунаем. Торопливо зашуршали кусты. – Вот ур-род… – Киба тоже присел на корточки. – Акамару, проверь, не осталось ли там где этих… тараканов. Пёс, взмахнув пушистым хвостом, прилежно взялся за свою работу. Невольно морщась, Шикамару потянулся к пластырю, залепившему рот мальчишки. И замер, перестав дышать. Длинные ресницы взметнулись, и синие отчаянные глаза глянули ему прямо в лицо. Стиснув зубы, Шикамару отдёрнул руку, завязал мешок и поднялся. – Шика… – растерянно пробормотал Наруто. – А может, мы лучше… – Это наша грёбаная миссия, и давайте побыстрей её закончим. Пацан – преступник, и мы его взяли, – отрезал Шикамару. – Теперь к светлейшему, и домой. Задолбались уже, блин! Мешок оказался совсем лёгким. * * * Светлейший прямо приплясывал от нетерпения, не в силах дождаться, когда Шикамару развяжет мешок, аккуратно опустив его на мраморный пол. Даже бородавка на хрящеватом носу возбужденно подрагивала. – Да что вы там копаетесь! – Он сам рванул холстину вниз. – Ну наконец-то! Ай да Коноха, вот молодцы! Проклятье... Вцепившись одной рукой в ворот драной рубахи, светлейший вскинул мальчишку на ноги, грубо обрывая с его губ пластырь. – Наконец-то попалась, сучка! Киба и Наруто едва слышно охнули за спиной Шикамару. Синие глаза вспыхнули, запёкшиеся губы дёрнулись в усмешке. * * * Вот и моя смерть не будет лёгкой. Долгой она будет, это точно. Ну я уж никак не лучше других. Мама, отец, брат, Теан, Конто… Волк. Все ушли. Всё равно когда-нибудь это кончится, и там они меня найдут. Скорей бы. А этот парень из Конохи стоит с таким лицом, как будто его тоже убили, бедняга. Брось, мальчик, ты просто исполнил свой долг. Как и я. * * * – Что это вы ножками перебираете, светлейший? Никак понос пробил от радости? – Голос её был слаб, но ни разу не дрогнул. – Вам не к лицу, вы какой-никакой правитель… – Тварь! – Побагровев, светлейший с размаху швырнул хрупкое тело на пол, припечатал сапогом. – Ничего, погоди немного, по-другому запоёшь… – Жди, ага, – прохрипела девчонка едва слышно. – Ах ты..! – Тот снова замахнулся, но ударить не успел – Наруто ухватил его локоть так, что тот присел. – Вам и правда не к лицу, светлейший, – тихо и твёрдо проговорил Шикамару. – Это же девушка. Тяжело дыша, толстяк наконец выдернул руку: – Вы там, в Конохе, слишком благородные, рыцари, куда там! Вот вами баба и правит! Де-евушка! Да какая она девушка! Сперва подстилкой была у Волка, потом у всей его банды! Все налёты им планировала! А я ей сперва добром предлагал! Денег сколько обещал! Откинув назад голову, девчонка вдруг беззаботно рассмеялась – будто пригоршня серебра рассыпалась по мрамору. – Смеёшься?! – Светлейший, пыхтя, повернулся к дверям. – Стража, сюда!.. Уберите её! В подвал! Да не смейте трогать, пока я не приду. – А справишься? – Пока её волокли к дверям, она всё хохотала, встряхивая рыжей гривой. – Сука! Дурь из неё выбейте, разрешаю! Чтоб заткнулась к моему приходу, ясно? Дверь с грохотом захлопнулась. Шикамару едва разжал в карманах сведённые судорогой кулаки. – Так. Теперь об оплате. – Отдуваясь, светлейший отошёл к столу. – Вы нам уже заплатили, – ровно сказал Шикамару. – Но я обещал отдельно за эту… – Она того не стоит. Так что мы в расчёте. – Вот как? – Начиная успокаиваться, светлейший налил в бокал красного вина из графина на подносе, жадно осушил, утёр рот. – Что ж, раз вы так считаете… Сейчас я напишу послание к вашей Пятой с благодарностью за отличную работу. Отличную работу, ч-чёрт! * * * Солнце уже садилось, когда они молча вышли из зала совета, прошли галерею. Так же молча спустились по бесконечной широкой лестнице во двор замка. Миновали стражу у ворот. Вышли на мощёную дорогу. Наконец замок скрылся из виду, и только тогда Шикамару, сойдя с дороги, встал под старой развесистой ивой. – Возвращайтесь в Коноху без меня. – Он полез в карман. – Передадите Пятой это долбаное письмо, скажете… – Да ты охренел, что ли, Шика?! – заорал Наруто. – Ты чего, один собрался её оттуда вытаскивать?! – заорал Киба. Акамару басовито гавкнул. Оглядев их всех, Шикамару наконец улыбнулся – впервые за эти два проклятущих дня. – Ладно. Тогда вот что. Дойдём до леса, вдруг за нами следят. Оттуда шайка разбойников и начнёт освобождать девчонку. – А до темноты подождать не сможем? – Мы-то сможем, – мрачно отозвался Шикамару. – Светлейший, скотина, ждать не будет. Наруто шёпотом выругался. – Киба! Чтоб никто не опознал Акамару, применишь свою технику. Пойдёте к восточным воротам. Тот молча кивнул. – Наруто, на тебе западные ворота. Шумите громче. Но никого не убивать и не калечить… без крайней необходимости. – А светлейшему чего-нибудь оторвать можно? – с надеждой вопросил Наруто. – Хорошо бы, – вздохнул Шикамару. – Но от Пятой тогда так влетит… – От Пятой влетит в любом случае… – проворчал Киба. – Так. Мы – к восточным воротам, Наруто – к западным, а ты куда? – В подвал, куда... – Шикамару быстро проверил снаряжение. – Встречаемся здесь же, через два часа. Всё, начали! Лестничный пролёт. Ещё один. Факелы на осклизлых стенах чадят. Шум стычки во дворе сюда уже почти и не долетает. Шикамару легко вырубил третьего по счёту часового, который застыл у входа в узкий коридор, задрав голову кверху и напряжённо прислушиваясь. Отдохни, дурак. Четвёртый часовой торчал как раз у входа в камеру. Как по заказу. И связка ключей на поясе. Вот спасибо! И ты отдохни… К замку подошёл только третий по счёту ключ, тяжёлая дверь скрипнула, нехотя отворяясь. Никаких факелов здесь уже не было, и он скорее угадал, чем увидел маленькое тело, скорчившееся в груде соломы и тряпья у стены. Сердце, вздрогнув, оборвалось. Глаза её были плотно закрыты, лоб пылал от жара. Живая… От грязных лохмотьев на ней мало что осталось. Запах мочи и рвоты. Тень, юркнувшая в угол. Крысы. Сравнять бы с землёй этот подвал, этот замок… Он торопливо снял рубашку, осторожно завернул в неё девушку, – та бессильно мотнув головой, что-то невнятно пробормотала, не приходя в себя. Теперь – наверх. И по дороге он больше никого щадить не станет. Плевать, что после скажет или сделает Пятая. * * * Ночное небо озарялось отсветом пожара – Киба и Наруто, похоже, увлеклись не на шутку, а до отведённого срока встречи оставалось ещё больше получаса. Шикамару мрачно ухмыльнулся, ныряя под ветки ивы – мечты иногда сбываются, светлейшему, паскуде, придётся новый замок строить, Уложив девчонку на груду листьев, он поспешно вытряхнул из сумки снаряжение – где-то там должен быть бальзам, который дала им Сакура. А, вот он. Шикамару мгновенно обернулся на шорох – Рысь уже не лежала, а сидела на земле, глядя на него остановившимися глазищами, вцепившись пальцами в ворот рубахи. Ну, и что теперь делать? Медленно протянув руку, он коснулся этих судорожно сжавшихся тонких пальцев. – Не бойся ничего… всё кончилось, никто никогда тебя больше не обидит… – Он откашлялся, не зная, что ещё сказать. – Я только посмотрю… а, чёрт! не буду смотреть! я тебя подлечить хочу… я… Она вдруг разжала пальцы и закрыла глаза. Ресницы вздрагивали, и он понял, что это было – разрешение. В горле у него встал острый ком. Скрипя зубами, как от собственной боли, и бормоча совершенно непечатные ругательства, в которых поминались светлейший и все родственники светлейшего до седьмого колена, он поспешно смазал бальзамом страшные багровые кровоподтёки на белой коже – несколько рёбер справа точно были сломаны, ладно, Пятая разберется, – снова осторожно завернул её в свою рубаху и неловко притянул к себе, чувствуя под ладонями острые лопатки и хрупкую цепочку позвонков. – Тебя как зовут? – прошептала она вдруг. – Шикамару… из рода Нара… – отозвался он, переглотнув. – Красиво… – Спёкшиеся губы дрогнули в улыбке. – Спасибо тебе, Нара Шикамару. Я, небось, воняю, как мусорная куча... – Какая ещё куча? – проворчал Шикамару. – Так, кучка... Глаза её изумлённо расширились, и она расхохоталась, откинув голову. А потом закашлялась. – Ты, наверно, пить хочешь? – спохватился он. – Вот дурак я… Когда он, кое-как, боясь её потревожить, наконец достал флягу с водой, девчонка уже спала – ресницы затеняли бледные щёки, дыхание было почти неслышным. Никогда в своей жизни он не видел ничего прекраснее, чем это осунувшееся лицо, это тело, нежное, как лунный свет. Так вот почему отец так предан матери. За право беречь и защищать эту нежность можно отдать всё. Отдать жизнь. * * * Неужели всё? Неужели можно отдохнуть наконец? Соскользнуть в сон, зная, что защитят? Ненадолго, это ненадолго. Ну хоть сколько-нибудь. Нара Шикамару... Пожалуйста, не уходи.