Сволочная милота

Когда в его жопе образовалась пробоина посреди игры, Ханамия растерялся. Он посреди площадки, вокруг десяток парней, не считая мелкой шушеры, не участвующей в матче, в трусах мокреет, в нос лезут одновременно и раздражающие, и заманчивые запахи альф. Кто-то с утра проигнорировал свой дезодорант и теперь воняет на всю округу самцом с рабочим агрегатом. А, в принципе, ему-то что, неизвестному, его толпа не изнасилует, и он в подоле не принесет, как говорится, не нравится - не нюхай. Макото бы и рад не нюхать, но играть с одной рукой, второй зажимая ноздри, довольно проблематично. Вроде бы, кто-то нажал на медленное воспроизведение: все как будто замедлилось, размазалось, Ханамию накрыло, как мошку мухобойкой. Зал наполнился вязким ароматом альпийских лугов, точнее, полужопных, Макото почему-то пах каким-то "ленором", вокруг ебучими ватрушками благоухали альфы. Двое, или трое вокруг явно сообразили, что к чему. Кентаро напрягся, утратив свою сонливость. Кирисаки, конечно, знала, что ее капитан омега, но подкатывать никто не рисковал - можно остаться без "подката" и прочих выступающих частей тела. Ханамия беспомощно оглянулся на стол с судьями. Еще секунда - и нужно либо дать пас, либо бросать. Но он не шутоковский шутер, чтобы с механической точностью забрасывать трехочковые за три версты от кольца. Передав мяч Сето, внаглую раздувающему ноздри, пожирая запах, исходящий от капитана, Ханамия подошел поближе к судьям, бросив: -Нам нужен тайм-аут. У... меня... эээ... -Да, я понял, - мужчина встал и махнул руками, - Кирисаки Дайити! Тайм-аут! Все замерли в недоумении, почему игра прервалась, казалось бы, на пустом месте. Ханамия велел куратору не ждать его, бета понимающе кивнула, провожая заинтересованным взглядом игрока. Макото пулей пронесся мимо сейриновцев, кто-то в спину шутканул, мол, уссался поди, раз такого стрекача дал. Хана запомнил голос горе-юмориста и пообещал себе сломать ему пару-тройку ребер. В туалет он влетел подобно урагану, забился в самую дальнюю кабинку и, вынув из сумки дезодорант, щедро обработал каждый сантиметр себя, морщась от резкого, химического запаха, будто лаком для волос набрызгался, или еще какой-то ему подобной вонючкой. Радовало одно - его теперь не отпердолят оголодавшие альфы. Но с течью в заду надо было что-то делать. Можно было хоть насквозь трусы продушить дезодорантом, но новые и новые порции склизких выделений губили всю конспирацию. Тампонов с собой не было, ближайший специализированный магазин хрен знает где. Анус агонизировал, пульсировал, чесался, требовал секса, желательно с двумя, а то и тремя альфами сразу. Но Акудо еще когда зарекся всю эту омежью муть творить. Истинный и неповторимый альфа, безудержный трах во время течки, последующее потомство и большая часть жизни, угробленная на неблагодарных спиногрызов? Увольте. Он не настолько ебнут, чтобы лезть в петлю. Брюнет сел на опущенное сиденье унитаза и призадумался. Тампоны нужны срочно, но что предпринять? Позвонить сестре и, унижаясь, попросить привезти из дома упаковку? Или устроить марафон-аркаду с избеганием гастрономически настроенных альф? К первому варианту он прибегнет, только если окажется загнанным на дерево, убегая от преследования насильниками. Значит, придется красться до ближайшей аптеки, оставляя палевный, ароматный след. Скрутив дульку из туалетной бумаги, Ханамия, морщась от брезгливости, кое-как втолкнул в свой водосток жалкое подобие затычки. Рука была вся выпачкана в липкой жиже, из-за которой альфы были готовы бои устраивать. Воровато оглянувшись, Макото понюхал длань. В нос ударил тошнотворных запах освежителя воздуха для туалетов. И что только они в нем находят? Вот сами альфы пахнут в большинстве своем приятно, всегда сладким, какими-нибудь десертами, рулетами всякими, мороженым… Тот же Кентавр пахнет "наполеоном", хотя сам он, по его же словам, думает, что пахнет какой-то псиной. Следовательно, может и сам Макото источает райское амбре, просто не знает об этом. Все-таки, херня полная, эти таблицы. Вычисляешь, вычисляешь, когда в следующий раз начнется течка, в итоге хуй. Жопа сама разумеет, когда устраивать вселенский потоп, и никакие подсчеты не помогают. В заднице может быть сухо, как в пустыне, месяца два, а потом внезапно подтечь в самый неподходящий для этого момент, как сегодня, например. И ведь не чуешь даже приближения "праздников"! Брат-омега рассказывал, что-де у него то там болит, то там тянет, в преддверии течки, а Ханамии хоть бы хны. Просто в трусах мокро становится, как будто кто-то воду слил. Мерзко, липко, страшно. Страшно за пока что еще девичью честь. Дождавшись, пока его более-менее отпустило, Макото осторожно выполз из кабинки, придерживая ягодицами норовящую выскользнуть затычку. Лилось так, будто "осадков" накопилось за год, не меньше. Из всех дум только и было что побыстрее добежать до дома и вонзить в задницу спасительную игрушку. Резиновый хуй с удобной ручкой – панацея от всех проблем. Уровень досуга так себе, но с дилдой чуть легче переносить припадки природы, жопу обманывать – самое оно. Пока она жует резину и думает, что имеет самую настоящую еблю, Ханамия в этот момент спокойно делает уроки. Страдая над своей блядской омежьей судьбинушкой (попробовали бы эти чертовы альфы так пожить, там льется, тут течет, тут печет, здесь ебут, охренели бы вконец)и в раскоряку ставя ноги, Хана кое-как подошел к двери ватерклозета. Он было взялся за ее ручку, но та сама повернулась, являя взору застывшего Макото самого последнего говноеда, которого он хотел бы сейчас лицезреть. Киёши Теппей, чпокермен всея Сейрин, почетный обладатель пятикилограммовой "Докторской" и алмазных кок. Альфа, разумеется, с такими габаритами он трижды альфа, да что там, все остальные альфы на его фоне беты, если не омеги. Хану он бесил до зубовного скрежета и образования геморроя. Весь такой добренький, пушистый, беленький, я всех люблю, со всеми дружу, никого не обижу и не брошу в беде. Тьфу. Как с какой-то старой кинокартины сошел, не хватает только большого, поношенного пиджака, шляпы, сбитой набекрень и букета каких-нибудь мелких ромашек. Его улыбка так и просится на щербатость, аж костяшки кулаков зачесались. -Чего встал, как вкопанный? – хмуро буркнул Ханамия, стараясь не дышать глубоко и не вдыхать головокружительный аромат какой-то кондитерской хуйни, - Посторонись. Железный Хуй не ответил. Он посмотрел сверху вниз внимательно, чуть шевеля ноздрями. Унюхал-таки, скотина, горько подумалось брюнету, ну, рискни завалить, так отхватишь, что обе ноги будешь подволакивать потом. -Чего вылупился? Думаешь, я не знаю, что ты там своим альфачным мозгом надумал? "Ой, какая вкусная омежка тут передо мной! И не занятая, течная! Дай-ка я ее трахну! Ой, нет, мне нельзя, я же положительный персонаж, я могу только смотреть и втихаря облизываться", - Макото дернул шеей, брезгливо искривив губы, - Все, вали нахер, дай пройти. -Не дам. Там в коридоре тебя уже ждут, - Теппей смотрел серьезно, было очевидно, что он не шутит. Ханамия рассержено фыркнул: -Пусть только попробуют неверное движение сделать, голову размозжу, мне можно, я сейчас припадочный. -Эти парни тебе не по зубам, там здоровенные лбы. Скрутят тебя и отымеют почем зря. -Теперь я знаю, что ты там себе фантазируешь во сне, - Акудо устало привалился к косяку двери, вынимая из сумки почти пустой дезодорант, пока из парня хлещет, от него толку мало, но, если что, можно супрессантами набрызгать в рожу домогателям, ожидающим его в коридоре. Ну, или Тэссину, - Что, здоровее тебя? -Ну, по крайней мере, мне не очень сильно уступают, - Киёши переступил с ноги на ногу ("Колено тревожит", - про себя отметил капитан Кирисаки, испытывая некоторое удовлетворение) и неуверенно предложил: -Может я, это, провожу тебя до автобуса? -Слушай, с чего такие внезапные заботы о ближнем? Ты меня, случаем, не хочешь увести куда-то в уголок и трахнуть там без лишних свидетелей? Знаю я вас, альф, хуем только и думаете, кому б присунуть в мокрощелку. -А омеги, разве, не думают задницей? – чуть улыбаясь, отбил мяч центровой, чем выбесил Хану пуще прежнего: -Забудь нахрен эти серые стереотипы про омег. Я тебе не какая-то там шлюшка, с придыханием ждущая единственного ёбаря, понятно? -Да понятно, понятно, - Киёши поднял руки, капитулируя в этом сраче, - Ну так как насчет сопровождения? -Вали на площадку, без тебя разберусь. -Меня потом совесть замучает. -Нет, ну ты точно планируешь самолично меня нагнуть. И не надо смотреть на меня взглядом потерянной Лэсси. Срань господня, - Макото выдохнул, зажимая нос, - ты можешь убрать нахрен свой запах? -Прости, я сегодня проспал и забыл побрызгаться дезодорантом, - Ханамия, впрочем, и не сомневался, что все было именно так. Теппей ведь не омега, у него нет насущных проблем типа "как провести день и не стать отыметым". Ну подумаешь, не вылил на себя литра два супрессантов, ему-то ничего не будет, омеги немного слюной захлебнутся в радиусе нескольких метров и всего-то. А Ханамии теперь стоять и вдыхать этот дурман чужого, сильного, охуенного тела, к которому так и тянет притулиться задницей… так, блять. Макото, к великому испугу Тэссина, со всей дури шлепнул себя по щеке, от удара кожа вспыхнула как на обиженной скуле, так и на ладони. Что-то его совсем не туда понесло. Такими темпами, если он в ближайшее время не загонит в себя свою палку-ебалку, ему станет так худо, что он прыгнет на "Докторскую" Киёши. После такого пердимонокля можно будет только вешаться, ибо уже край. С кем, с кем, а с Теппеем – это такой ахтунг, что ни в сказке сказать, ни в криминальную хронику вписать. -Ладно, черт с тобой. Проводишь меня через эту ораву удодов до автобусной остановки. И все. На благодарственный секс не рассчитывай. -Да я и не рассчитывал, - Теппей сделал возмущенное лицо, мол, да как у Ханамии вообще язык повернулся сказать такое. -Даже в рот не возьму. Ни под каким предлогом. И не подрочу. -У меня и в мыслях не было ничего такого, - заверил его шатен, добродушно улыбаясь и чуть краснея. -Знаю я ваши альфачные думки! -Кажется, кто-то говорил про серые стереотипы, - ухмыльнулся Тэссин, хитро стреляя глазами. Макото сглотнул накопившуюся, вязкую слюну, активно выделяющуюся вместе с жопными соками, и, чувствуя, что уже по ляжке бежит, буркнул: -Ой, все, хватит умничать, давай, шевели булками, бодигард. В коридоре их и впрямь ждала группа из четырех альф самой страхолюдской наружности, из тех, кто щедро пахнут, но кому все равно не дают в силу редкостной уродливости. Как правило, такие мудоебы и сбиваются в стаи, насилующие неосторожных, течных омег. Завидев приближающихся Акудо и Тэссина, они повернулись к парням, ехидненько улыбаясь. -Эй, цыпочка! – окликнула одна здоровенная детина, когда Теппей с Макото прошествовали мимо, - Пойдем-ка с нами, мы тебе кой-чего покажем! -Догадываюсь, что вы там мне можете показать и дать потрогать, - вполголоса буркнул Ханамия. На плечо его предостерегающе легла ладонь Киёши, прижимая к себе тощее тело, от такого панибратства брюнета замутило. Со стороны может показаться, что его уже нашел озабоченный альфа и ведет в укромное место, дабы хорошенько отодрать. Чертов Железный Хуй своим запахом сбивает с толку. Хотелось прижаться носом к шее центрового и глубоко вдохнуть этот сладкий аромат, от которого из задницы льется еще сильнее. Форменные штаны Кирисаки Дайити уже насквозь промокли. Мозг то и дело подсовывал откровенные картинки из серии "А что, если мы вдруг возьмем и потрахаемся", будто издеваясь над психикой Ханамии. -Эта цыпочка уже занята, - бросил через плечо Тэссин, совсем уже вжимая в себя недовольно зашипевшего Макото. Он поднял взгляд на Киёши, дабы раз и навсегда разъяснить, кто тут цыпочка и кому она принадлежит, но слова застряли в глотке. Шатен ТАК смотрел на горе-насильников, что даже у Ханы, которому этот злобный взор не был адресован, и то ноги немного подкосились. На секунду возникло желание лечь и раздвинуть ноги, но оно тут же исчезло, стоило лишь напомнить себе, кто такой на самом деле этот охуенный альфа с манящим запахом. -Ну, может, поделишься, а? Ну по-братски, давай на пятерых эту течную шлюшку разложим. -Я собственник. Еще одно похабное слово в сторону моего омеги – и ты сам будешь разлагаться, - Теппей даже не осознавал, как круто он сейчас выглядит. Мощный самец, такой брутальный, ему так намного больше идет, чем его обыденное присюсюкивание. Смотришь на парня, окруженного темной аурой и понимаешь, что вот, он лучший, он такого и залететь не жалко, потомство по-любому всё в него пойдет. Полудурки остались позади, парни с облегчением покинули здание, обошлось без драки и это просто замечательно. Ханамия с наслаждением вдохнул свежего воздуха, спасительный ветер стал сносить в сторону аромат Тэссина, одновременно продувая засахаренный мозг потекшего омеги. -Ханамия, ты как? У тебя слюна течет. Брюнет густо вспыхнул и вытер рот рукавом. Да у него не только слюна течет, рядом с таким вкусным альфой все что хочешь течь будет. Воняет тут шоколадной фабрикой, еще и замечания идиотские делает. -Я в норме. -Извини, надо было, наверное, поставить метку, чтобы никто не цеплял тебя. -Ты охренел? Какую еще метку? Мне хватает того, что у меня голова идет кругом от того, что ты рядом, и вообще, какая к черту "твоя омега"? Хуй тебе, а не "твоя", я свой собственный, нечего мне тут самца включать. Что думаешь, ты такой охуенный? Да, ты охуенный, но это еще не значит, что я должен тут перед тобой хвостом вертеть да жопу подставлять! Да у меня тысячи таких, как ты будут, миллионы, миллиарды, нет, даже лучше, чем ты, я себе таких альф найду, что закачаешься! Хуле ты улыбаешься, скотина? -Да так, - Киёши осторожно протянул руку, будто боясь, что Макото вцепится в нее челюстью, - Мне еще никогда так длинно и витиевато не признавались, - он погладил обомлевшего Хану по щеке, заправил за ухо прядь темных волос. -Сука… ты просто не представляешь, как я сейчас хочу… но я не могу… это же ты… - губы предательски задрожали, захотелось реветь на пустом месте, как и положено тупой омеге. Ему действительно хотелось перепихнуться с Киёши, и с каждой секундой эта мысль ему нравилась все больше и больше. А раз так, то Тэссин прав – омеги и в самом деле думают жопой, по большей части. -А мы забудем ненадолго, кто мы такие. Забудешь тут, как же, злобно подумал Ханамия, прикусывая щеку изнутри. Просто у кое-кого труба заиграла (в штанах), а Тэссин всего-навсего хочет теперь этим воспользоваться. Все-таки, каким бы добрым он ни был, он все же альфа, а они все только и мечтают присунуть в течную дырку да раздуть там свой узел. Фу. -Без презерватива не пущу, - предупредил он Теппея, втайне надеясь, что тот сделает заискивающее лицо, скажет, что оного у него нет, и тогда можно будет смело послать нахер несостоявшегося ухажера. Он и так пал ниже плинтуса, не хватало еще и забеременеть от этого идиота. Такое даже не смешно. -Не вопрос, - парень покопался в карманах куртки и продемонстрировал злобно цокнувшему Хане два серебристых пакетика. -Ты что, всегда их с собой носишь, надеясь в любой момент зажать в углу какую-нибудь омегу? -Я просто был готов к случаю, вроде нынешнего, - снисходительно улыбнулся Киёши, воровато оглянулся по сторонам и потащил кокетливо сопротивляющегося Ханамию обратно в здание. -Вытащишь до узла, не целоваться, засосов не ставить, - загибал пальцы излишне требовательный омега, - не кусаться и не заявлять потом всем, что я твой, понятно? Мы просто перепихнемся, ничего более. Ты не мой альфа. -Конечно не твой, - рассеянно поддакнул Теппей, беря курс в сторону уборной. -И НЕ В ТУАЛЕТЕ. Я не хочу, чтобы мой первый раз произошел в сортире. -Первый? – шатен притормозил слишком резко, из-за чего Ханамия налетел на его спину. -Ну, с настоящим членом – в первый. Если ты надеялся раздербанить мое девственное очко, то ты малость опоздал, года этак на два. -Вот оно как, - кажется, ему было абсолютно насрать, какой это раз будет у Макото, первый или сто двадцать первый. Ему главное присунуть, а уж сколько членов внутри побывало до него – дело десятое, - Тогда остается только наша раздевалка. Свою раздевалку Макото не стал предлагать даже из желания поспорить. Это ж будет реальное палево перед сокомандниками, выучившими наизусть запах капитана. Если они учуят, что в их отсутствие в комнате славно покувыркался Ханамия в компании неведомого им альфы, это ж потом взгляды, полные насмешек и любопытства, ему будут обеспечены как минимум до окончания школы. В раздевалке Сейрин словно Чингисхан со своей ордой патихард устраивал. Если в доме Облонских все смешалось, то тут перемешалось, как в миксере. Будто ураган прошелся, все шкафчики открыты, вещи разбросаны, воняет разными альфами и какими-то приторными омегами, удушающими Ханамию запахом старомодных женских духов. -Вас ограбили, что ли? -А? Нет, у нас всегда такой беспорядок, уж прости за это, - Теппей стянул с себя куртку, сверкая глазами. Кажется, он уже на взводе и готов дать залп своим семенем. Вон как разошелся не на шутку, того и гляди, снасильничает, позабыв про резинку. -Ты так смотришь, будто сожрешь. -Ничего не могу поделать. Ты клюквой пахнешь, очень вкусно, я скоро слюной захлебнусь. -Было бы неплохо. -Люблю дерзких, - ухмыльнулся Киёши, подходя вплотную к подбоченившемуся Акудо. Тот словно вызов бросал, мол, возьми, попробуй одолеть. Разве Теппей мог проигнорировать такую провокацию? Он сгреб в поистине медвежьи объятия вмиг ощетинившегося парня, утыкаясь носом ему в макушку. Чуть кисловатый запах клюквы ударил в ноздри, рука, так удачно примостившаяся под задом омеги, быстро стала влажной. -Прекрати уже лапать, сделай то, что надо сделать, без лишней романтической херни. Мне хуево, а ты тут кота за лапу тянешь. Можешь просто выебать и все? Ты же чертов альфа, в конце концов. Отымей, и покончим с этим. -Как скажешь, омежка, - объятия стали еще сильнее, Хане показалось, что у него хрустнули ребра. Его с почестями возложили на длинную лавку, самую менее приспособленную для ебли мебель. Узко, негде развернуться, не поизвиваешься, ни посопротивляешься. Лежишь ,и из дум только, что как бы не навернуться с прокрустова ложа. -Полегче, блин, не с резиновой куклой амурничаешь! – возмутился Макото, впиваясь ногтями в ключицу нависшего над ним Теппея, - Мне же больно, черт возьми! -Терпи, сам сказал не нежничать с тобой. -Это не значит, что меня можно по всей комнате швырять, как попало. Ты со своей нелепой силой мне все кости переломаешь. -О, правда? – издевательски-участливо ответил Киёши, сощурившись, - ну ничего, даже если и в самом деле что-нибудь сломаю тебе, в нашем случае это будет "око за око". -Какая же ты скотина, - выплюнул Макото, - Все, иди нахер, ничего я не хочу, слезь с меня! -А я не спрашиваю, хочешь ли ты. Этого хочу я. Будешь дергаться и права качать – укушу, - видать, Теппею так яйца прищемило, что он даже растерял всю свою пушистость. Сейчас Ханамия видел над собой не центрового Сейрин, а какого-то немного страшного, незнакомого, чужого альфу. Он даже не знал, радоваться этому, или нет. Кто его больше раздражает – сюсюкающийся и добродушный Киёши, или же наглый Железный Хуй, считающий, что он в праве трахать все, что шевелится и благоухает лесными ягодами? -Скажи вообще "спасибо", что я согласен выполнить твои девичьи условия. -Может, мне тебе еще земной поклон отвесить? -Надо будет – отвесишь, - шорты Кирисаки полетели прочь вместе с трусами, худющие, словно спички, ноги были раздвинуты в стороны, до того непристойно, что даже видавший всякого дерьма Ханамия раскраснелся как помидор. -Бля, потише. Ноги повыдергиваешь. Подожди, не пихай, там где-то затычка бы… - в скользкий анус вонзили сразу два пальца, Макото подбросило от острого укола удовольствия. -Не вижу никакой затычки, - поведал Тэссин, шуруя в счастливой заднице. -Ну, значит, жопа съела, - Ханамия смирился со своей участью, постарался улечься на лавке как можно удобнее, насколько это вообще было возможно, и расслабился. Если закрыть глаза, можно вообще представить на месте ненавистного Киёши кого-то более симпатичного. На ум приходил только Кентавр, и то, если он не зализывал свои волосы до гладкости головки полового члена. Где-то фоном проскользнул Имаёши-семпай и Хану передернуло. -Что? Затычку нашел? -Нет. Продолжай, - пожалуй, это хоть и было невероятно, но он нашел альфу, куда более мерзостного, нежели Железный Хуй. На фоне достоебучего капитана Тоуо, этот Тэссин не так уж плох. По крайней мере, не подъебывает двадцать четыре часа в сутки. -Ты как хочешь, а я вхожу, не маленький, потерпишь, - Киёши достал пакетик презерватива, разорвал упаковку, раскатал по своей "Докторской" резинку и пристроился к худо-бедно растянутому входу. Хана, с лицом заскучавшей роженицы, двойняшки которой никак не могли определиться, кому первым появиться на свет, лениво переставил ноги, закидывая их на теппеевы плечи. Еще утром он и не думал, что ближе к вечеру у него будет самый настоящий секс, и не с вибратором каким-нибудь, а с самим Тэссином, чтоб ему однажды заснуть и не проснуться. С первым же толчком из Макото будто весь воздух выбило, он машинально сжал ногами шею альфы, пытаясь привыкнуть к размерам Теппея. Все-таки, одно дело, когда небольшая палка-ебалка, едва ли толще обычного маркера, и совершенно другое – скалка для теста. В данном случае размер имел значение, и хотя Ханамия с утреца уже успел побаловаться с пластиковыми пенисами, было все равно немного больно. -Полегче, мать твою!! Ты вообще соображаешь, что ты далеко не маленький? Сейчас я встану и затолкаю тебе термос в задницу, посмотрим на твои ощущения. -Терпи, омежка, привыкнешь и еще ныть будешь, что тебе мало. -Да где уж там, - не смотря на жалобы, Акудо действительно испытывал непередаваемое удовольствие. В сто раз лучше, чем собственные пальцы или самый мощный виброхрен. С живой плотью ничто не сравниться, особенно когда она так охуенно пульсирует внутри, безжалостно двигается, потираясь об стенки заднего прохода. -Я же говорил, - удовлетворенно хмыкнул Киёши, когда Ханамия вскинул бедра, насаживаясь глубже, буквально навинчиваясь на орган. Смазка пошло хлюпала, шлепки бедер Теппея об ягодицы тихо скулящего Ханамии тоже вгоняли в краску прибалдевшего капитана Кирисаки Дайити. -За… за…ткнись… ааах… ннн… про… должай… ааааах!! – брюнет так бесстыдно двигался навстречу, что Теппей невольно сглотнул, любуясь открывшимся ему развратным зрелищем. Эх, если бы только эта омега принадлежала ему… С таким заводным любовником, как Ханамия, Киёши бы вовсе из постели не вылезал, денно и нощно практикуясь в искусстве любви. В болотных глазах напротив горел темный огонь похоти, грудь Акудо ходила ходуном, заглатывая новые и новые порции кислорода. Его задница была впору Теппею, будто для него создана, и если бы не сволочной характер капитана Кирисаки, Тэссин бы точно поставил на нем свою метку, вне зависимости от мнения Ханамии по этому поводу. -Он растет, вытаскивай! – всполошился Макото, ощутимо пиная альфу в плечо. Тот нехотя покинул уютный, жаркий зад, обхватил свой пульсирующий, неудовлетворенный орган руками, доводя себя до оргазма, плотно сжимая сильными пальцами набухший узел. Сперма брызнула на расслабленное, подергивающееся тело Ханамии, тот подпрыгнул на лавке так, будто его ошпарили кипятком: -Ты чего творишь, скотина?! -Что не так? В твоих условиях не было оговорок насчет того, куда мне нельзя кончать. -Твою ж мать, такие элементарные вещи можно было бы и самому понимать! – Макото схватил первую попавшуюся в руки тряпку, коей оказался носовой платок Рико, сиротливо забытый на полке, и старательно оттер от себя семя довольного жизнью Теппея. Тот потянулся, чтобы все-таки укусить эту сволочную милоту, но Акудо ловко увернулся, пнув обнаглевшего альфу повыше живота: -Размечтался! – на бегу натянув на себя трусы и шорты, Ханамия сбежал прочь, оставляя нагоняющий слюну запах клюквы. Матч окончился победой в пользу Сейрин. Без своего капитана Кирисаки не рискнула устраивать побои посреди игры. Когда торжествующие ребята вернулись в раздевалку, там их встретил Теппей с самой довольной моськой, которую были в состоянии сделать лицевые мышцы парня. -Это вообще как называется?! Убежал посреди игры, не сказав ни слова! – налетела Айда на центрового, обрушив на его макушку удар огромным бумажным веером, - Хоть бы нас преду… постой… что это за запах? – так как девушка обладала нейтральным статусом, она не могла понять, что к чему, да и слышала она не перемешавшиеся в комнате ароматы альфы и омеги, а лишь сперму. Да и ту не могла идентифицировать, девушка, все-таки. А вот мужская часть собравшихся все унюхала, и сперму, и стоячее амбре недавнего секса, и приторный запах чужого омеги. Все украдкой понимающе заулыбались, Хьюга же, по статусу капитана, сдержанно крякнул, (не в смысле, как степная утка, а сделал хрюкающий звук носоглоткой) после чего поспешил перевести тему: -Думаю, у него просто сильно прихватила нога. Верно? -Ага, нога, междуножная, - фыркнул за спиной Кагами, за что получил хороший такой тычок в бок от Куроко. -Да, колено… эээ… совсем невмоготу разболелось… вы уж простите. -Ну а воняет-то чем? – не унималась Рико, заставляя всех вокруг краснеть. -Эээ… мазь? – получив утвердительный кивок от капитана, Теппей продолжил беззастенчиво врать, - ооочень вонючая мазь, но помогает! -Хорошо помогает, - снова вставил свои пять копеек Тайга, получив на этот раз по ушам еще и от Хьюги: -Кагами, давай-ка три круга вокруг стадиона! -Чё?! Да я ж выжат, как лимон! -Я тебя в самом деле сейчас жопой на соковыжималку посажу и выжму из тебя всю болтливость. Бегом, я сказал. Бурча что-то по-английски, (пользуясь тем, что Хьюга совершенно не сечет в этом языке, так, на уровне "хеллоу" и "хелп ми плиз") Кагами покинул раздевалку. -А я говорила тебе не перенапрягаться! Говорила же! Что за дурак на мою голову свалился… давай сюда свою вонючую мазь, буду сама ее втирать. На этом месте из раздевалки Сейрин грохнул такой хохот, что Тайга, не успевший убежать слишком далеко, вернулся узнать, в чем причина такого бурного веселья. -Что? Что я такого сказала? The End