Капли стыда

Айлин была одна. Щемящее чувство отчаянья незаметно подкрадывалось к ней, словно тень, проникало во все клеточки ее тела стальными иголками, накатывало черной волной безысходности. Вокруг звенела тишина. Мертвенная, гробовая. Рядом с Генри она не замечала, насколько тихо в этой промозглой живодерне. Где-то совсем рядом капала вода. Капли звонко разбивались об каменный пол: одна, одна, одна. Назойливый звук капели гипнотизировал, и, казалось, если вслушаться, то можно запросто потерять рассудок и раствориться в этой ужасной, невероятной тишине. Девушка поежилась от холода. Надо что-то делать, подумала она. Иначе я сойду с ума здесь, в этой ужасной тюрьме. Айлин осторожно встала с койки: кровавый край простыни испачкал ее уже и без того грязное платье цвета вина, но она не придала этому никакого значения. Ткань была влажной и противно прилипала к коже, холодя ее своим прикосновением. Голова кружилась, камера плыла перед ее глазами, а к горлу подступала волна тошноты. Айлин прекрасно понимала, что ей стоит подождать Генри здесь, в этой камере с зияющей дырой в полу, что он скоро вернется и они продолжат пусть вдвоем. Глупо было выходить - хотя никакой явной опасности не было в кольцевом коридоре, Генри мог попросту ее не найти. Но какой-то глубинный, животный страх, сродни инстинкту, буквально толкал ее прочь из камеры. Она все стояла в нерешительности, глядя в пол, и внутреннее напряжение и тревога медленно разрастались в ней. Вдруг со стены грузно шлепнулся жирный слизняк. Айлин испугалась и выбежала из камеры, оказавшись в мрачном коридоре. Из сломанной трубы на стене лилась вода, постепенно затапливая пол. В воде отражались тусклые лампы, по заплесневевшим стенам лениво ползали крупные слизняки. Стук ее каблучков звучал необычно громко в этом беззвучии. Она знала, что она здесь совсем одна, монстров поблизости нет, скоро вернется Генри - она в безопасности. По-крайней мере, если это можно так назвать в этом безумном мире. Айлин вспомнила недремлющие зрачки глазков во всех камерах и вздрогнула: ее не покидало чувство, что кто-то следит за ней. Девушка невольно ускорила шаг. Делая второй круг по коридору, она к своему ужасу услышала а еще один звук, который дополнял мрачную симфонию цокота ее каблуков и плеска воды: довольно громкие, размеренные шаги снаружи здания. Кто-то спускался по винтовой лестнице. Айлин похолодела от страха. Все внутри нее съежилось, а на глаза навернулись горькие слезы - она знала, кто сейчас подходит к тяжелой двустворчатой двери и направляется к ней. Обезумев от испуга, она побежала прочь от двери, в тщетной надежде укрыться. Через несколько минут он поравнялся с ней. - Ты не можешь бесконечно убегать от меня, не так ли? - прозвучал спокойный, бархатно мягкий голос за ее спиной. Айлин вздрогнула, обернулась и стала пятиться к стене. Перед ней стоял человек в широкополом синем плаще, подол которого был забрызган... кровью? Из-под плаща виднелись штаны песочного цвета и коричневые ботинки. Айлин не могла видеть его лицо - он стоял в тени, куда не проникал бледный свет лампы. Но одного синего плаща было достаточно, чтобы ее догадки подтвердились: это тот самый человек, который напал на нее. Тот самый безумный убийца... Айлин прижалась к сырой стене, ее ноги дрожали и колени норовили подвести ее. Мужчина сделал шаг вперед, в полосу света. Теперь он был в паре шагов от нее и она могла прекрасно увидеть его лицо. Пряди светлых, грязноватых волос падали на плечи и обрамляли его изможденное лицо. Мужчина выглядел лет на 25, но морщины уже прочертили его лоб и глубокие тени запали под его пронзительными карими глазами. Эти глаза притягивали, гипнотизировали и незримо подчиняли своей воле, и раз посмотрев в них, уже невозможно было отвести взгляд. Глаза были доброжелательными, но казалось, что в глубине зрачков в них навсегда поселились колкие льдинки. Внешность человека производила невероятное двойственное впечатление: выражение было добрым и приветливым, но в то же время казалось холодным и отреченным, будто застывшим. Черты лица были грубоватыми - прямой, с чуть широким кончиком нос, волевой подбородок, покрытый легкой щетиной, но в мягкости рта, сложенного в наивную, мечтательную улыбку было что-то совсем детское. - Т-ты... Это ты... - выдохнула Айлин. Человек сделал еще шаг вперед. Он был совсем близко от нее. - Убирайся! У-уйди от меня! - Она выставила руки вперед в попытке защититься, сама понимая, что это просто смешно. - Почему? - мягко спросил Уолтер. Его голос звучал так нежно, что по спине Айлин пробежали мурашки. Айлин смотрела на него со смесью злобы и отчаянья, а он все так же улыбался. - Оставь меня в покое! Генри скоро вернется и~ - И что тогда? - Уолтер улыбнулся и сделал еще шаг. - Что он сделает? Айлин вскрикнула и попыталась оттолкнуть его. Уолтер схватил ее за талию и прижал к стене. - Я не хочу причинять тебе боль, - сказал он все так же мягко. - Не вынуждай меня. Айлин полностью обезумела. Его тело казалось таким теплым в этой сырой тюрьме... Перед ее глазами мелькали те ужасные моменты их первой "встречи", когда весь мир вокруг нее утонул в красном мареве страха и боли. Немые свидетельства этой сцены до сих пор покрывали все ее тело... Как же он не хочет причинять ей вред, если он только что намеревался убить ее? Будто прочитав ее мысли, Уолтер сказал: - Я не хотел убивать тебя, ведь ты была так добра ко мне много лет назад... - Его взгляд стал тяжелым и грустным. - Но... я должен вернуть свою Мать. Я должен... Отказать себе во всех земных радостях, таких простых и таких доступных... Айлин плохо понимала, о чем он, но не испытывала к нему ни капли жалости. После того, что он сделал с ней... С двумя десятками людей... И все ради какого-то абсурдного ритуала. Ее все еще душил страх и разрывала злость, но она хотела получить ответ. - Тогда почему ты все еще не убил меня? - девушка сверкнула здоровым глазом, глядя убийце прямо в лицо. - Потому что... я... хочу... Не договорив, Уолтер нежно погладил ее по щеке, лаская пальцами ее подбородок. Он наслаждался каждой чертой ее лица. Глаза Айлин расширились от удивления и испуга. Сама не желая того, она осознала, что его прикосновение было ей приятно. Его ласки пробуждали в ней странное тепло и легкое, пьянящее покалывание в животе. - Нет... - слабо выдохнула она. - Но ты же хочешь этого... - Он был так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своих губах. - Я же вижу... Его пальцы мягко касались ее шеи, взгляд притягивал и подчинял себе. Тот самый человек, который нанес тебе все эти раны. Тот самый человек, который хочет убить тебя... Его пальцы уже чертили узоры на ее ключицах, а другая рука обняла ее за талию и крепко прижала к себе. Большая ладонь Уолтера спустилась к ее груди. От одного прикосновения ее соски напряглись, и он нежно сжимал и гладил ее полушария через ткань платья. Нет... Айлин, ошеломленная происходящим, не могла противиться собственному телу. Она дрожала от холода, и еще сильнее прижалась к Уолтеру, чем только вызвала у него мягкую улыбку. Она боялась. Он чувствовал каждую ее мысль и ее эмоцию. В глубине души он наслаждался ее страхом и беспомощностью жертвы, но сейчас это не имело значения. Как долго он ждал этой минуты... Как долго он желал предаться такому запретному, то такому сладкому греху... Уолтер приподнял пальцами ее подбородок, и, не дав ей опомниться, прижал свои губы к ее губам. В тот момент весь окружающих его мир исчез. Поцелуй был неумелым, даже чуть грубоватым, но был исполнен необычайной нежностью. Колени Айлин затряслись пуще прежнего, перед глазами потемнело, закружилась голова. Она хотела протестовать, но была не в силах ничего сделать, и лишь обмякла безвольной куклой в его руках. Его щетина покалывала ее щеки, и девушка теряла голову от накатившихся ощущений. Она не должна была позволять ему делать это, но... ей это нравилось. Уолтер оторвался от ее губ, дав им обоим возможность вздохнуть. Его глаза были полны желанием, когда его поцелуи покрывали ее шею. Айлин закрыла глаза, наслаждаясь каждым его прикосновением. Она услышала шелест ткани, спадающей с ее плеч и почувствовала его горячие губы на своей обнаженной груди. Айлин не выдержала прилива острого, горячего чувства, пронзившего низ ее живота, и тихо застонала. - Пойдем.... Уолтер увлек ее за собой в ближайшую камеру. Девушка держалась за его плечи, чтобы не упасть, когда он положил ее на узкую тюремную кровать, и сам нагнулся над ней. Он задрал подол ее платья, открыв взгляду трусики, и с удовольствием заметил влажное пятнышно на белом хлопке. Уолтер осторожно, чтобы не задеть ушибов на ногах Айлин, спустил ее трусики вниз и принялся исследовать ее горячую, нежную плоть. Айлин тяжело дышала и извивалась под ним от его прикосновений. Не в силах больше выдержать сладкой пытки, Айлин прошептала: - Уолтер... П-пожалуйста.... Она не могла поверить, что сама просит его об этом. Уолтер улыбнулся и с удовольствием выполнил ее просьбу. На полу оказался синий плащ, за ним последовала видавшая виды черная футболка. Уолтер приподнял с кровати бедра Айлин и одним движением вошел в нее. Айлин громко застонала, и в этот момент весь мир вокруг них растворился в белом огне страсти и наслаждения, такого внезапного, но такого желанного. Айлин потеряла себя в бесконечной неге. Она уже не думала ни о своих травмах, ни о Генри, ни об ужасной водной тюрьме, ни о сумасшедшем маньяке, преследовавшем их. Она наслаждалась Уолтером, его силой и мощью, и с каждым его движением ее удовольствие приближалось к критической точке. Уолтер не мог оторвать взгляда от лица Айлин: прикрытые глаза, опухшие от поцелуев губы, страстно шепчущие его имя... Он не мог до конца поверить, что владеет той, которую он так долго желал. Как прекрасен был этот запретный плод, этот грех, который Культ с детства прививал как строжайшее табу. Ничего не имело значения... Для завершения ритуала Айлин должна умереть, но не сейчас. Он постарается сделать ее конец наименее болезненным, а посмертно она будет всецело принадлежать ему... - Тебе хорошо, Айлин? - прошептал Уолтер, чувствуя, как ее возбуждение достигает предела. - Да... Очень... Никогда не было так.... Ахх!! Айлин вскрикнула, вцепившись ногтями в его спину. Следом за ней горячая волна накрыла Уолтера. - Ахх.. А..Айлин! Крепко держа ее за талию, он сделал последний рывок, изливая горячее семя в ее глубину... Оба были измождены до предела. Айлин прижалась к мужчине, тяжело дыша, и замерла. Уолтер крепко обнял ее, и они лежали вместе какое-то время. Первым в себя пришел Уолтер. Он привел в порядок одежду Айлин, быстро оделся сам и помог ей встать. - Мне пора уходить. - сказал он, отряхивая растерянную Айлин от грязи. - Совсем скоро вернется Генри. Не дав девушке ничего возразить, он наклонился к ее лицу и прошептал: - Я люблю тебя, Айлин. Нежно поцеловав ее на прощанье, Уолтер вышел из камеры и быстро зашагал прочь. Слыша звук его отдаляющихся шагов, ошеломленная и растерянная Айлин прислонилась к стене, чтобы не упасть. Ее тело еще горело от недавнего удовольствия, на губах чувствовался сладкий поцелуй. Постепенно к шокированной девушке приходило осознание того, что только что произошло. Зажав рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, она опустилась на холодный пол, не в силах пошевелить ни конечностью. Ужас и позор парализовали ее, оставляя на растерзание звенящей тишине. Совсем рядом гулко капала вода, по внутренней стороне ноги стекало семя, смешанное с ее собственными соками, а по щекам потоками лились горькие слезы. Горькие капли стыда.