Обидки

Впервые он встретил его с отцом. Обычно отец проходил мимо, занятый чрезвычайно важными делами империи (для пущей важности не хватало только таблички «не беспокоить»), но сегодня он остановился. «Ура, отец меня не проигнорировал» - обрадовался Мехмет. - Знакомься, сын мой, это Влад, он из княжества Валахия (не смотри на меня такими глазами, я тебе позже на карте покажу, не позорь отца), он будет учиться здесь. Мал да удал, как говорится. А это мой сын Мехмет. Он вырастет, станет султаном и покорит Константинополь, потому что так предсказал Пророк. Ну ладно. Развлекайтесь, мальчики, - сказал отец и оставил их одних. «А нет, показалось» - додумал шехзаде. Вид у него был такой, словно он проглотил лимон без рахат-лукума. - Собственно, я Мехмет. – представился он. - Это я уже понял. Других здесь вроде нет. - Есть ещё розы, нарциссы и жасмин. Я с ними разговариваю. Тогда у Влада впервые закралась мысль, что что-то здесь не так. В общем-то, это была здравая мысль, потому что в Турции многое было не так, как в Валахии. Здесь было красиво и даже роскошно и напоминало место, куда детей отправляют на каникулы отдыхать, а не в качестве заложника и живого показателя дружбы. К тому же, здесь было лучшее образование и кофе. Для полного счастья не хватало только котиков. Может, поэтому Влад порой скучал по Валахии. А Мехмет показывал ему свои цветочки и читал первые стихи. - В третьей строфе я бы подобрал другое слово для более стройной рифмы… - Ты ничего не понимаешь в искусстве! – не выдерживала тонкая ранимая душа поэта, и Мехмет убегал прочь, вздымая клубы пыли. Потом, правда, возвращался, - прости, я был неправ. Какое слово? Они подружились и даже звали друг друга братьями, насколько это только уместно в политике. Находясь на смертном одре, султан повелел привести Влада. Мехмет был обижен и находился в своих покоях, кидаясь подушками в стену. Ручной попугай с испуга декламировал стихи его сочинения, которых уже успел наслушаться сполна. В этот момент валашский гость стоял у постели умирающего султана. - Мехмет был плохим мальчиком, поэтому я его не позвал. - Вам нужно было лучше заниматься воспитанием сына, - пожал плечами Влад, - он подводит глаза и… Эта весть добила Мурада, и он так и не узнал о том, что его сын любит ещё и цветы. - А что я такого сказал? – не понял Влад, но в это время все уже рыдали, и в Эдирне мигом закончился годовой запас носовых платков. Мехмет плакал больше всех, обиженный на весь мир, а особенно на Влада. - Так нечестно. Я тоже хороший, - бурчал он, хотя был уже немаленький принц, и ему полагалось сосредоточиться на правлении своей немаленькой территорией, а не розочками, стихами и непонятными загогулинами на бумаге. Поджав губы, он смял очередную бумагу в порыве и продолжал себя жалеть, - почему кому-то всё, а мне ничего? Всем можно, а мне нельзя? Я так не играю! Я докажу, что я тоже крут, и моя слава затмит Влада! – он сжал ладонь в кулак, а в глазах загорелся огонёк энтузиазма. Влад в это время рыданиям во дворце не внимал и старательно начищал свой кинжал. Не прошло и полвека, как новоявленный султан заполучил в соратники сильного и наводящего страх на всех непокорных союзника в лице своего друга детства. - Вместе – мы сила! – говорил Мехмет, а сам оставался лежать на подушках и спать, подрыгивая ножкой во сне и укрываясь тонкими одеялками. Но одеялки вскоре перестали его удовлетворять, и султан стал держать при себе дюжину тёплых мальчиков, всегда готовых его согреть. А Влад возвращался с победами, пугал врагов шашлыками из поверженных войск, которые красовались забором по всему полю. Мехмет, конечно, таких кровопролитий не одобрял, его тонкая душевная организация не выносила вида крови, но вслух он ничего не говорил. Главное – результат. Прославиться пока правда не выходило, да и мальчики от его стихов быстро засыпали. Султан поджимал губы от обиды, но не сдавался. В скором времени, правда, последовал и вовсе удар ниже пояса: Влад собрался к себе на родину, в Валахию, будь она неладна. - И что ты там забыл? Тут теплее, вкусно кормят, лучшее образование, и ты у меня под боком, - приводил доводы Мехмет. Влад был непреклонен. - Я уже решил. Земля пропадает, люди тоже, выручать надо. Другом я тебе и там останусь. Буду в гости приезжать, на кофе, - пообещал Влад. - Я тебе это ещё припомню, - прошептал в сторону Мехмет, а на прощание лучезарно улыбнулся, - правь на здоровье, князь ты будешь завидный. Дань только исправно плати и подданных сильно много на кол не сажай – моя психика не выдержит, если захочу к тебе в гости наведаться… Влад, правда, последний пункт прослушал, поэтому Мехмет к нему не приезжал. А уж годы всё шли, и вот уже у его валашского друга и жена, и сын появились, в стране всё ладно-складно. Решился тогда султан по-тихому фатихому сам о себе напомнить. Мол, что-то мне дани уже мало. Я хочу мальчиков, а то в Турции все перевелись (нет, те греки из завоёванного Константинополя не считаются). Влад такой подставы, конечно, не ожидал. - Нет, нормально же жили, обо всём договаривались, - пожимал он плечами, разобравшись с посланием. Послание в виде мёртвых турецких подданных валялось на земле подле него лягушечками. Зато все были живы и целы – и валашские отпрыски, и собственный сын. Конечно, Мехмет издевательски предлагал ему наделать ещё сыновей, но это уже был откровенный вызов. Как можно было подчиниться, когда тут задето мужское самолюбие? Да и любимая жена устроила истерику, не хотелось её огорчать. Султан же тем временем недоумевал, по Валахии проезжая. Всюду-то виднелись турецкие воины, то на дереве повиснув, то возле реки шлем валялся – скормили хищным валашским рыбам, а то и вовсе натыканные на колья. Владыка турецкий, конечно, мурашками покрывался, но не отступал, только головой качал, недоумевая. Зря ехал в такую даль, что ли? - Крошки мои, за мной! – командовал он, воодушевляя своих воинов. А Влад уже в думы погрузился тяжкие. Но вспомнил, что тут как раз недавече попалась странная гора, и какой-то подозрительный тип там ошивался. Пришёл к нему князь в гости за советом, глядь – вместо вина ему предложили кровушки испить. Местное вампирское гостеприимство – оно такое. Чего отказываться-то, тем более, когда сил обещано немеряно. Теперь можно было и домой возвращаться. На радостях Влад собственноручно раскидал по Валахии-матушке тысячу турок, а после и с Мехметом сразиться довелось. Тот-то со своей обиды дров наломал: и воинов доблестных немало полегло, и со стороны Влада, и с его стороны. Так что теперь настал час и один на один сразиться, как в славные добрые времена. Теперь уже Влад затаил обиду на названного братца своего: нет бы просто приехать, так тот целый передвижной турецкий цирк устроил, да ещё и с такими дорогими билетами. - Вообще никуда не годится, - качал головой Влад, доставая свой чудесный меч. - Сам виноват. Так дела не делаются. Кинул меня, а ещё брат называется, - пробубнил Мехмет, весь такой воплощение обиды всего рода человеческого. - Эм, прошу прощения, у тебя сурьма потекла, - веско вставил Влад, и, всхлипнув носом, султан смахнул скупую мужскую слезу. Далее следовала эпичная борьба двух выдающихся представителей всех времён и народов, завершением которой явился дружеский кусь. Можно сказать, оба достигли, чего хотели: Влад за всех убитых, разорённых, да за землю-матушку отомстил, а Мехмет на себя внимание обратил, фактически повиснув в руках валашского князя, когда из него всю кровь-то выпили. Так сказать, до дна – за всё хорошее.