My addiction

      Просыпаюсь в холодном поту, перед глазами все еще стоит до ужаса реалистичный сон. Спустя некоторое время восстанавливаю дыхание и, перевернувшись на бок, устремляю свой взгляд на мирно спящего парня. Каждую ночь снится один и тот же сон и это порядком надоедает. Единственное, что меня спасает от него - это крепкое снотворное или бутылка хорошего алкоголя. Но т.к. таблетки в наше время найти проблематично, а от алкоголя слишком болит голова на утро, приходится терпеть. Если бы этот сон не был таким реалистичным, было бы намного проще. Если бы, да кабы...       Адам слегка ворочается и, перевернувшись на спину, открывает свои карие глаза. Чуть пухловатые губы парня приоткрыты, а обрамленные пушистыми ресницами глаза рассматривают потолок. - Ты почему не спишь? - спрашиваю я. - Ты кричала, - безэмоционально отвечает Адам.       Мне становится стыдно за то, что я разбудила брата и я чувствую как кровь приливает к моему лицу. Такое уже не впервые, что Адам просыпается от моего крика, от этого становиться не комфортно. Но обижает парня не то, что я почти каждую ночь бужу его своим воплем, а то, что я не рассказываю ему причину этого вопля. Но как я могу рассказать ему, что каждую ночь вижу смерть нашей мамы, а после и смерть его самого? Как я могу рассказать ему, что каждую ночь вижу как гнилые зубы отрывают от него кусок свежей плоти? Как я могу рассказать ему о том взгляде, которым он одаривает меня, когда к нему пришла старуха с косой, а, вернее, подобрались десяток мертвецов, в надежде утолить свой голод? Страх, боль, растерянность и... разочарование? Разочарование во мне за то, что не смогла спасти единственного дорогого мне человека в это время? Да. Скорей всего разочарование. Как я могу ему об этом рассказать? Нет. Он никогда не узнает о том, какие картины мучают меня каждую ночь. - Прости, - говорю и отворачиваюсь к окну. - Не извиняйся. Ты не виновата в этом. - За окном уже начинает светать. Скоро пять часов, а это значит, что нужно собираться на вылазку. Обычно так рано в пустых магазинах можно встретить только живых мертвецов. Люди же как были ленивцами, так и остались. Если в теперешнем мире осталось хоть немного людей... - Возможно, если бы ты рассказала мне... - Мы это уже обсуждали, Адам, - прерываю я парня на середине предложения и разворачиваюсь к нему лицом.       Брат проделывает тоже движение и, смотря прямо мне в глаза, говорит: - Я знаю, но ты не представляешь насколько мне больно слышать твои страдания каждую ночь. Это как будто в твое сердце вонзают тысячи иголок, а волосы бреют депилятором.       Легкий смешок слетает с моих губ, заставляя улыбнуться парня. Минут десять мы оба молчим, каждый думая о своем, пока я не задаю мучавший меня вопрос: - Ты брил ноги депилятором? - и негромкий смех заполняет небольшую комнатку. - А вот не скажу, - Адам показывает язык и лучезарно улыбается своей белозубой улыбкой.       Встав с кровати, я подхожу к окошку и начинаю вглядываться в щелочки между забитыми досками. Штуки три трупа ходят около дома. Не так много. Вчера было раза в три больше, из-за чего со мной ходил Адам. - Да-а-а, молодой человек. Вы определенно брили ноги депилятором. Вот только... На спор или захотелось новых ощущений? - поворачиваюсь к брату и игриво улыбаюсь, приподнимая брови.       Парень открывает возмущенно рот, прикрывая его ладонью, и смешно выпучивает глаза, из-за чего становиться похожим на рыбку. И снова комната заполняется нашим смехом. - Фух..., - тру лицо ладонями и смачно зеваю. - Тебе надо больше спать. Ляг поспи - от того, что ты пойдешь днем, а не рано утром, ничего не измениться. - Ты же знаешь, что ранним утром меньше вероятностей встретить людей. А учитывая... - ... какой сейчас мир - люди опаснее живых мертвецов, - закончил фразу Адам. - Вот видишь, ты прекрасно сам все понимаешь, - улыбаюсь я и ложусь на пол, дабы достать из-под кровати рюкзак бледно-зеленого цвета. - И, да, забыла тебе сказать, нам надо найти другое место. Мы слишком долго здесь зависли - это может быть опасно. - Наконец нащупываю рукой рюкзак и достаю его. Надо бы провести ревизию. - Всего лишь неделю, Мэлл. Это не так уж много, - парень замолкает на несколько секунд и продолжает слегка понизив голос: - Ты не думала, чтобы где-нибудь осесть? Не надо каждые три дня искать подходящее жилье и каждый день бегать за продуктами питания, рискуя своей жизнью. Только подумай, Мэлл: место, где нет опасности, а на вылазку достаточно ходить раз в пару дней.       Моя рука замирает на несколько секунд. Было бы неплохо иметь такое место, о котором говорит Адам. Но если в спокойные времена не всегда было спокойно, то сейчас уж и подавно. По крайней мере, я считаю, что лишь благодаря тому, что мы каждые три-четыре дня меняем свое место жительства, мы еще живы. Встряхнув головой, выуживаю из рюкзака полупустую бутылку воды. Адам просто не понимает, насколько это опасно - находиться в одном и том же месте настолько долго. К тому же, мы и так задержались на четыре дня. - Помнишь тех людей из маркета, которых мы видели два раза подряд? - да, я помню их. Один из них меня тогда чуть не заметил, из-за опрокинутой мною банки с просроченной колой. - Судя по тому, что они сюда приезжали несколько раз, они живут здесь где-то недалеко и наверняка у них большая группа, раз они берут столько продуктов каждые два дня. - Или же они просто слишком голодны, - вставляю свои пять копеек. - Не важно. Мы могли бы попроситься к ним в группу. - Нет! - рявкаю я и резко разворачиваюсь в сторону брата. - Ты забыл чем кончилось последнее наше прибывание в одной из групп?! Тебе напомнить?! - Нет, - тихо говорит Адам. - А я напомню, Адам, - киваю головой в подтверждение своих слов и делаю несколько шагов вперед. - Нет. Не надо, Мэлл, - но уже слишком поздно. Надо было раньше думать, перед тем, как заводить этот разговор. - Тебя могли убить, Адам. Они бы просто взяли и застрелили бы тебя. Хоть ты и не был тогда виновен, - чётко проговариваю я. - Если и выжили хорошие люди, то ненадолго. Их либо сожрет эта зараза, либо они сами станут заразой, даже не осознавая этого. Я понимаю, что я не лучшая компания для тебя. Но кто даст тебе гарантию, что ночью те люди, к которым ты примкнешь, не задушат тебя твоей же подушкой? Я не хочу тебя потерять, ладно? - я обхватываю ладонями лицо Адама и вглядываюсь в его глаза цвета темного шоколада, надеясь прочитать его мысли. Но я не телепат и даже не экстрасенс, поэтому просто целую его в лоб и треплю по макушке. - Я должна была это сделать. Если бы я его не убила, на его месте был бы ты.       Беру пустой рюкзак и выхожу из комнаты. Последнее, что я замечаю - это застывшие слезы в глазах Адама. Жестоко. Очень жестоко с моей стороны. Но он должен понимать насколько сейчас опасно привязываться к людям, а уж тем более доверять.       "Он понимает", - говорит внутренний голос.       Да, он понимает. Но упорно верит, что хороших людей осталось больше, чем ублюдков. Мне бы его оптимизм.       Аккуратно спускаюсь вниз, чтобы не наделать шума. Хоть мы и расчистили этот дом с Адамом, но осторожность не помешает.       Спустившись вниз, я подхожу к двери и отодвигаю кресло, после чего открываю все замки и засовы. Слегка приоткрываю дверь и замечаю во дворе мертвеца, который повернул голову в мою сторону, услышав шум.       А где остальные двое? Должны быть где-то поблизости, нужно быть бдительнее.       Тихо закрываю дверь и стою некоторое время в раздумиях. Стоит ли звать Адама, чтобы он заперся изнутри? Думаю, нет. После того, что я ему сказала, ему нужно время побыть одному. Я до сих пор помню застывший ужас на его лице, когда тот мужик приставил дуло пистолета к его виску. Но еще больше я помню то, как он смотрел на меня, когда я застрелила этого мужика. В этом взгляде было столько обвинения, хоть я и спасла жизнь Адама. Порой я чувствую этот взгляд на своей спине и от этого мне становиться не по себе. До этого времени мы так и не разговаривали с братом о том случае, но я знаю, что он обвиняет меня. Он считает меня убийцей. Ну а я... а я просто стараюсь не вспоминать этот случай. Лучше бы и не вспоминала. Адаму и так сейчас непросто, а я еще и напомнила ему о не самых приятных днях его жизни. А он ведь просил меня замолчать... Надо будет извиниться.       Достаю нож из ножен и подхожу к мертвецу, который приблизился ко мне довольно близко. Всажаю в глазницу когда-то бывшего мужчины холодное оружие, от чего тот издает характерный звук и, дернувшись, падает на землю уже окончательно мертвым. Оглядываюсь по сторонам в надежде найти двух оставшихся мертвецов, но тщетно.       Не могли же они мне показаться?       Я вытираю нож об одежду своей жертвы - или вернее будет сказать "жертвы этого мира"? - и кладу обратно в ножны. Меньше пяти секунд массирую свои виски и маленькими перебежками от дома к дому добираюсь до заправки. К сожалению, бензина здесь уже не осталось, а вот в рядом расположенном магазинчике, никому ненужных продуктов и вещей достаточно. В который раз верчу головой по сторонам и, заметив одну мертвую девушку, лениво идущую и спотыкаясь о свои же ноги, быстренько забегаю в магазинчик. Дверной колокольчик оповещает - наверняка уже мертвых - продавцов о покупателях. Я достаю свой излюбленный нож, дабы в случае опасности защитить себя. Поправляю спавшую лямку рюкзака и продвигаюсь вглубь.       Тихо... Неужели здесь нет ни одного зубастика? Да быть такого не может! Не мог же зомби-продавец испариться?       Заворачиваю за стеллаж с какими-то бутылочками и натыкаюсь на мертвого парня-зубастика в кепке с логотипом заправки. Зарождающуюся тревогу прерывает звон колокольчика. Я как по команде пригинаюсь и, не устояв на ногах, плюхаюсь прямо на мертвяка, попутно вонзая свой нож ему щеку. Перегнившая кожа начинает сползать, открывая вид на мышцы, десны и зубы.       Фу-у-у... Гадость какая. Кажется, меня сейчас вырвет.       Я крепко сцепляю зубы и стараюсь держать себя в руках. - Рик, ты здесь? - громко спрашивает мужской голос и после вопроса раздаются размеренные шаги в мою сторону.       Нет, нет, нет. Не иди сюда. Только не сюда.       Только я приготовилась к самому худшему, как из другого конца помещения отвечает другой голос. Тоже мужской. Фух, удача сегодня явно на моей стороне. Хотя... Это с какой еще посмотреть.       Звук шагов удаляется. Я делаю глубокий вдох, замечая, что все это время я не дышала. С ума сойти. Как я не заметила здесь человека? А если бы он меня увидел? Да, мне явно сегодня везет.       Перевожу взгляд на лежавшего подо мной трупа и меня почти выворачивает наизнанку. Щека почти полностью слезла вниз, а то, что на том месте сейчас... Нет, мне нельзя туда смотреть.       Приложив немалую силу, выдергиваю нож. Вот только сила там совсем и не требуется, и меня уносит в сторону стеллажа, который, покачнувшись, заваливается с огромным шумом. Вот же черт! - Глен? - звучит в нескольких метрах от меня.       Нет, парни. Я не Глен. К сожалению.       За то время пока я поднимаюсь и отряхиваю от себя пыль, на меня уже наставляют пистолет и какую-то хуйню со стрелой. Арбалет, кажется. Мужчина, который наставляет на меня пистолет, изучает цепким взглядом серых глаз. Тот, что с арбалетом, напоминает мне представителя субкультуры эмо - настолько отросли его волосы.       Черт, меня тут сейчас убьют, а я их внешность разглядываю! - Кто ты такая? - говорит тот, что с огнестрелом.       Я молчу. Надо тянуть время, чтобы успеть найти пути к отступлению. Пистолетом он вряд ли воспользуется, т.к. сильно много шума он создает. А вот на счет арбалетчика я не уверенна. - Да она немая! - говорит арбалетчик и сплевывает в сторону, заставляя меня поморщиться. Деревенщина! - Сомневаюсь, - то ли себе, то ли своему товарищу произносит мужик, после чего убирает ствол и обращается ко мне: - Послушай, мы ничего плохого не хотим. Нам лишь нужно знать кто и откуда ты. После того, как ты ответишь, мы сразу же разойдемся по своим дорогам, ладно?       Ага, как же. Разбежался. Так-с, что мы имеем? Двух мужиков, один из которых в любую минуту может всадить стрелу мне промеж глаз и меня с каким-то охотничьим ножичком. Замечательно. Ладно, на самом деле все не так плохо. Нужно всего лишь, чтобы тот, который безоружный, подошел немного поближе и тогда, возможно, у меня получится взять его в заложники. Господи, что я несу... Хотя еще можно попытаться опрокинуть стеллаж, и тогда у меня будет немного времени, чтобы уйти.       Мужчина, пока я ищу варианты отступления, делает несколько шагов в мою сторону и останавливается буквально в двух метрах от меня. От волнения становиться хреновенько, и я бы не отказалась от сигаретки с виски. Очень вовремя, конечно... - Опусти нож, - говорит он и делает еще один шаг.       Что же делать, что же делать?...       Не успев даже осмыслить свои действия, я беру с рядом стоящего стеллажа какую-то банку и кидаю её прямо в человека перед о мной. - Ау-у-у-ч! - кричит мужчина, а я тем временем пытаюсь опрокинуть стеллаж. - Что ты делаешь?! - кричит мужик с арбалетом.       Вот черт! Я про него совсем забыла.       Мои руки начинают все яростнее раскачивать стеллаж и вот он уже летит на мужика, в которого я кинула банкой. - Дэрил! - зовет он, но мне всё равно. Я же не Дэрил. И к тому же я уже бегу к чёрному выходу, надеясь, что там нет мертвецов. Но, видимо, судьба решила иначе, т. к. возле выхода я чувствую, как мою ногу пронзает острая боль. Я бы упала на землю, если бы не желание жить и чувство долга перед братом. Продолжаю бежать, но уже не так быстро. Штанина пропиталась кровью, а рана ужасно болит, заставляя взвыть от боли, и, кажется, у меня из ноги торчит... стрела??? Ну конечно же! Арбалетчик, чтоб его! - А ну стой, сука!!!       От неожиданности я падаю на асфальт. До нашего с Адамом укрытия осталось совсем чуть-чуть. Всего лишь каких-то парочку домов. Я не могу просто так сдаться. Не сейчас.       Я перекатываюсь на спину и, пряча левую руку за спину, крепче сжимаю нож. Только сейчас замечаю, что арбалетчик стоит от меня в метрах пятнадцати. За то время пока он настиг бы меня, я могла бы уже скрыться во дворе из каких-нибудь домов. Но уже поздно.       Выстрел и что-то падает на меня, закрывая весь обзор. Это "что-то" имеет такой ужасный запах что... О, не-е-е-е-ет... Только не это...       Меня начинает выворачивать, как от этой участи спасает арбалетчик, откинув с меня труп. - Поднимайся! - рявкает он и еще увереннее наставляет на меня свое оружие, давая понять, что следующий выстрел будет смертельным.       Я медленно поднимаюсь, опираясь на здоровую ногу.       Выстрел.       Оборачиваюсь назад и вижу, как замертво падает очередной мертвец, подобравшийся к нам близко. Поворачиваю голову и смотрю за спину арбалетчика - на стрелка. Это коп отстреливает мертвецов. Теперь я точно уверенна в том, что он коп. Наши взгляды пересекаются и я быстро отвожу взгляд на арбалетчика. Под его левым глазом начинает проявляться синяк. Наверное, когда падал стеллаж он, пытаясь остановить падение, получил банкой по лицу. Или же из-за чего-то другого, например, ударился о дверной косяк. - Чего встала? Иди давай! - я бросаю злобный взгляд на арбалетчика. - Ах, да... Я случайно попал тебе в ногу, - его губы растягиваются в улыбке. Садист фигов. - Дэрил, давайте быстрее! - поторапливает коп, отстреливая очередного зубастика. - Пошли, - говорит мне Дэрил и хватает за плече правой руки. Благо, нож у меня в левой. "Сейчас!" - дает команду внутренний голос.       Я выдергиваю свою руку, а левой сажаю нож в руку Дэрила, в которой находиться арбалет. Оружие тут же падает на землю. - Ах ты дрянь! - орет он, после чего поднимает руку, чтобы схватить меня за волосы. Не успеваю я опомниться, как шиплю от боли в правой руке, а арбалетчик сплевывает кровь. Инстинкт самосохранения дает о себе знать. Бежать. Надо бежать, пока он не опомнился.       Ноги несут меня во двор соседнего дома. Я быстро, насколько мне это позволяет мое положение, забегаю за дом и прислоняюсь к его стене. Нужно отдышаться. И надо бы выдернуть стрелу. Вот только я не двигаюсь, стараясь прислушаться к разговору мужчин. Их повышенные тона не делают эту задачу сложной. - Надо было стрелять в неё! Какого чёрта, Рик!? - кричит один. - Она - человек! - Она мне нож в руку вонзила! Стерва...       Так тебе и надо, урод. - А ты ей болт в ногу пустил! - Что-то я не понял... Ты защищаешь её? - Вот только давай не будем ругаться из-за какой-то девки. И, нет, - я её не защищаю, - говорит Рик. - Я хотел предложить ей помощь, но, видимо, она слишком долго пробыла одна, что в конец свихнулась!       Это я-то свихнулась?! Долбанный коп со своим долбанным арбалетчиком. Они меня убить хотели - это они называют "предложить помощь"?! Ладно, не время для возмущений. Скорей всего, они начнут меня искать, а это не есть хорошо. К тому же, насколько я помню, где-то рядом разгуливает их товарищ Глен, а это вдвойне нехорошо. Надо вытащить стрелу. Но не здесь и не сейчас.       Голоса мужчин умолкли, а это не означает ничего хорошего. Выпрямляюсь и аккуратно, опираясь на здоровую ногу, маленькими перебежками направляюсь к нашему с Адамом дому. К счастью, на пути мне не попался ни один мертвец, иначе бы я не смогла дать отпор. Как можно тише открываю дверь черного выхода и, пробиравшись внутрь, захлопываю ее.       Да! Я сделала это! Не без потерь конечно, но... Это все же лучше, чем бы они убили меня. Стрела. Надо ее вытащить.       Поднимаюсь на второй этаж, мои руки попутно держаться за перила. - Адам! - зову я. Брат не отвлекается. Где он? - Адам! - повторяю я. - Я внизу, Мэлл!!! - Твою мать..., - шиплю я. На низ меня уже точно не хватит. - Иди помоги мне! - Сейчас! - кричит он.       Я захожу в комнату и сажусь на кровать. Надо вытащить эту долбанную стрелу и убираться отсюда. Да где же Адам?! - Адам! - Да здесь я, здесь, - говорит он, заходя в комнату. На его лице сияет улыбка, что настораживает меня. Обычно после таких наших разговоров, как утром, Адам ходит хмурый минимум пол дня.       Увидев меня, улыбка Адама резко сменяется на растерянное выражение. - Господи... Что произошло, Мэлл? - Ничего хорошего, - отвечаю я и морщусь от боли. Нога начинает болеть в разы сильнее. - Помоги мне вытащить это. - Да, сейчас.       Парень проходит к прикроватной тумбе и достает оттуда какую-то тряпку. После он разрывает её на три части. Одну часть сворачивает в жгут и кладет на кровать; вторую просто складывает в несколько раз, чтобы получился прямоугольник; третью часть он наматывает себе на руку, после подходит ко мне и говорит: - Будет больно.       Замечательно. Утешил. Брат еще называется.       Глубоко вздыхаю и киваю, приготовившись к боли.       Адам берет конец стрелы рукой, на которой намотана тряпка и начинает тянуть. Я чувствую, как целые ткани начинают рваться и кровь течет с еще большей интенсивностью. Это не просто больно, это адски больно. Настолько больно, что я не могу сдержать крика, молясь быть неуслышанной недругами. Я кричу настолько громко, что мой голос хрипнет, а уши болят от собственного крика. Не сомневаюсь, меня слышал весь город, а уж мои новые "друзья" тем более. Я прекращаю кричать лишь тогда, когда стрела целиком оказывается в руках моего брата. Адам берет кусок ткани и прикладывает мне на рану, а после обвязывает мне ногу жгутом, который слегка распустился. Но так даже лучше. - Спасибо, - говорю я и откидываюсь на кровать. - Собери вещи, нам нужно уходить. У нас мало времени.       Я прикрываю глаза и думаю, как бы было хорошо, если бы мир не поглотила тьма. Увы, я не тот человек, которому дано что-то изменить. - Мэлл.       Я думала, он уже собирает вещи. Разве я не ясно выразилась, что у нас мало времени? - Да? - Мэлл, ты ведь не брала тот револьвер с собой? - спрашивает Адам. - Нет, - настороженно отвечаю я. - Я слышал выстрелы.       Молчу. Он думает, что я кого-то убила. Ну, а чего ты хотела, Мэлл? - Это была не я. Поэтому у нас и мало времени, - говорю и поднимаюсь, чтобы помочь собрать вещи. - Это еще не все, Мэлл.       Я останавливаюсь у входа, давая понять, что я слушаю. - Я нашел того, кто готов принять нас в свою группу, - выпаливает брат.       Лучше бы он не продолжал.