Pignus Vos

Когда Гаррет Хоук заявился к Андерсу в клинику с подозрительной улыбкой на лице и предложил присоединиться к их «весёлому походу», Андерс ожидал не этого и вовсе не так представлял себе «весёлый поход». «Цветущая Роза» чуть ли не лопалась от количества посетителей и шлюх. Мадам Лусина едва успевала передохнуть: она носилась по заведению, стремясь уделить внимание каждому клиенту, и собирала заработанную проститутками плату. Алкогольные напитки в баре расходились по рукам в немыслимых количествах, а несвежее дыхание окружавших Андерса мужчин было настолько противным, что его слегка затошнило. Андерс принял хмурый вид, который приберегал специально для Хоука — это выражение лица давало понять, что маг очень недоволен другом, — и огляделся. В углу он приметил Изабелу, которая сидела на стуле с лукавым видом — таким же, с каким Хоук явился сегодня в клинику. Рядом с Изабелой расположился очень пьяный купец, начавший распевать серенады шлюхе у себя на коленях. От нескладного пения у Андерса в считанные секунды разболелась голова. — Напомни-ка мне, зачем мы здесь? — спросил он Хоука. Воин улыбался от уха до уха. Облокотившись на барную стойку, за которой Андерс нашёл себе местечко и пытался остаться незаметным, Хоук поставил перед ним кружку пресного пива. Маг вздохнул. «Ты не станешь это пить», — напомнил о себе Справедливость. «Не стану. Потому что оно ужасно на вкус». — У Лусины есть для нас работа, — ответил Хоук. — У Лусины? — Андерс проследил, как владелица борделя на всех парах пронеслась в другой конец зала. — У Лусины никогда не бывает для нас работы. — Я думал, она платит тебе за осмотр своих работников? — Да. У Лусины есть работа для меня, Хоук, но не для нас. — Тот долговязый парень, прислонившийся к косяку, — раздался голос Варрика. Андерс перевёл глаза на гнома, устроившегося сбоку от него и в данный момент оглядывавшего толпу. — С кривым носом? — уточнил Хоук. — Ага. — Однозначно нет. — Что? — переспросил сбитый с толку Андерс. — Женщина в плаще за карточным столом? — предположил Хоук. — Она, конечно, смотрит так, будто с радостью съела бы его целиком, — согласился гном, — но ей не хватит храбрости сделать первый шаг. А ещё она явно не хочет, чтобы её здесь узнали. — О чём вы говорите? — осведомился маг. — Пират, враскачку подбирающийся к Изабеле. — Очевидно, заинтересован в Изабеле. Андерс с каждой секундой всё больше выходил из себя. — Гаррет Хоук... что вы двое на этот раз затеяли? — прорычал он. — А как насчёт того орлесианского аристократа? — Варрик кивком указал на человека, которого приметил, и Андерс медленно развернулся на стуле. Орлесианского аристократа было нетрудно отыскать в толпе: богатые одежды кричащих расцветок, заметный акцент, когда он подозвал одну из разносчиц и заказал ещё одну бутылку вина. Когда девушка умчалась за заказом, пронзительный взгляд серых глаз аристократа остановился на Андерсе. На губах его заиграла озорная ухмылка. «От него лучше держаться подальше». «Создатель! Справедливость, прошу тебя!» — Что мы высматриваем? — спросил Андерс вслух. У Лусины была для них работа, верно? Варрик с Хоуком явно искали в толпе кого-то конкретного. — Ставлю деньги на него, — решил Варрик. Внимание Хоука привлекло визгливое хихиканье, и воин ухмыльнулся. — Как знаешь. Я ставлю на леди Элеганту. Ты прекрасно знаешь: она об этом думала. Возможно, сегодня наконец решится. — Э нет, Хоук, мы договорились ставить на тех, кто готов платить. Леди Элеганта знает, что он не продаётся и не работает в «Розе». Она не станет платить. Попытается соблазнить его, возможно, но платить определённо не станет. — Проклятье, — выругался Хоук. — Ладно, дашь мне ещё одну попытку? — Я сегодня великодушен. Валяй. Андерс моргнул. Что-то здесь творилось. Что-то, что ему явно не понравится, если эти два наговых выродка решат вовлечь его в свои игры. Он позволил взгляду скользить по комнате и остановиться на Фенрисе. Тот стоял у выхода, облокотившись о стену, и не сводил глаз с толпы. Андерс понятия не имел, отчего эльф согласился пойти с ними. Фенрис ненавидел «Розу»: не потому что презирал бордели, а потому что был эльфом с экзотичной внешностью, а люди — особенно пьяные, которым алкоголь в голове сносил все запреты, — любили трогать всё экзотичное. Фенрис же не любил, когда его трогали. Андерс слышал, что из-за этого случился уже не один инцидент, едва не окончившийся двумя смертями, так что обычно эльф отказывался составлять им компанию в подобных походах. Андерс обвёл глазами стройное, сильное тело Фенриса и подавил в себе вспышку желания. Он в очередной раз упрекнул себя в том, что вообще начал спать с этим эльфом и знал теперь, что кроется у него под доспехами. «Поющий эльф», — довольно заметил Справедливость. «И весьма привлекательный эльф, которого я бы сейчас не отказался увидеть голым и привязанным к кровати». Заметив пристальный взгляд Андерса, Фенрис покосился на него. Маг прочистил горло и быстро отвернулся. — Та леди в красном платье, — в конце концов произнёс Хоук. — Хороший выбор, — согласился Варрик. — Два соверена? — По рукам. — Хоук... Гаррет прямо-таки вздрогнул, увидев мрачное лицо Андерса. — Да? — Что происходит? — Ну, видишь ли... — Мы заключили пари, — объявил Варрик, и Хоук простонал что-то напоминающее «предатель». — Пари. — Ты весьма популярен в «Розе», Блондинчик, если всё ещё не заметил. — Да что ты говоришь. — Андерс закатил глаза. — Так вот, мы с Хоуком каждый выбрали по человеку, который, как нам кажется, попытается тебя здесь снять. Глаза Андерса округлились. — Прошу прощения? — Или не попытается, а в самом деле снимет, — добавил Хоук. В следующий момент он дёрнулся и чертыхнулся, а Андерс ощутил мрачное удовлетворение тем фактом, что всё ещё умел метко пускать молнии. Хоук с хмурым лицом потёр ягодицы. — Я не шлюха, Гаррет. — Я тебя так и не называл. — Но тебе нужно перепихнуться, — заметил Варрик. — Даже, я бы сказал, необходимо. — Что, прости? — воскликнул Андерс. К щекам его прилила краска. «И ты называешь их своими друзьями?» — изумился Справедливость. «Думаю, пора пересмотреть это решение». — Выпусти пар, расслабься... если попадётся кто-то приятный, ты даже сможешь заработать деньжат и потратить их на больных и убогих, как ты обычно делаешь. У Андерса отвисла челюсть. — Я... я притворюсь, что не слышал твоих слов, Тетрас. — Блондинчик, тебе нужно спустить... напряжение. Хоук сдавленно фыркнул, и Андерс застонал. — Неудивительно, что ты одинок, Тетрас, а по ночам тебе греет постель один лишь арбалет, — проворчал он. — Ну-ну, Блондинчик, я с Бьянкой по собственному желанию, а не от недостатка внимания. — Ага, конечно. — Андерс соскользнул со стула и выпрямился. — Я ухожу! — объявил он. — В Бездну вас обоих! — Так скоро? — К ним наконец-то подошла улыбающаяся мадам Лусина. Андерс внутренне застонал. — Добрый вечер, Лусина, — поприветствовал он. — Андерс. Всегда так спешишь побыстрее убраться отсюда, — поцокала та. — Тебе нужно расслабиться. Уверена, я смогу подобрать тебе компанию на ночь. — Да-а-а-а-а... но меня это не интересует. — Андерс выдавил кривую улыбку. — В клинике был тяжёлый день. И мои предполагаемые друзья решили сделать его ещё хуже, вот почему я намерен уйти и пораньше лечь спать. Лицо Хоука вытянулось. — Андерс, слушай... мы просто... мы правда не хотели... — Заткнись, Гаррет. Хоук резко захлопнул рот. «Спасибо». «Пожалуйста». — А теперь, как я говорил... Андерс запнулся, когда в него врезалось что-то тяжёлое. Точнее, кто-то. Он недовольно отпихнул от себя пьяницу. — Смотри, куда идёшь, — проворчал он, но, подняв взгляд, узнал того орлесианского аристократа, на которого поставил Варрик. Просто замечательно. — Лусина, боюсь, ты не представила нас друг другу, — сказал орлесианец с тяжёлым акцентом. «Почему он одет как попугай?» Андерсу потребовалась вся сила воли, чтобы сохранить невозмутимый вид. «Он не попугай, это орлесианская мода. Они все так выглядят. Большинство ещё и маски носят. Круглыми сутками». «С какой целью?» «Я... не думаю, что есть определённая цель. Это просто... орлесианство». «Бессмыслица какая-то». Андерс вздохнул. — Это Андерс, наш лекарь. Он регулярно проводит у нас осмотры, — представила Лусина. — Андерс, познакомься с месье Ренэ. — О, лекарь, говорите? Орлесианец сделал шаг вперёд; Андерс сделал шаг назад. — Люди с такой внешностью — поистине редкое сокровище. — Ренэ одобрительно улыбнулся. — Вы очень красивы. «Что этот мужчина от нас хочет?» — пророкотал Справедливость. «От нас? Ничего. От меня? Избавлю тебя от подробностей, Справедливость. А теперь, пожалуйста, заткнись». — Спасибо... полагаю, — ответил Андерс. — Только вот я как раз собирался уходить. Приятно познакомиться и всё такое. Сухопарая ладонь сомкнулась вокруг его запястья. Андерс опустил взгляд на свою руку и поморщился. «Почему он к нам прикасается?» «Справедливость, прошу тебя, умолкни». «Ты хочешь, чтобы он тебя касался?» «Создатель, да нет же». «Тогда я заставлю его прекратить». На Андерса накатила паника. «Нет, Справедливость, нельзя... только не здесь. Со мной всё будет хорошо. Скройся, иначе я начну думать об очень непристойных вещах, а ты такое не любишь». Тишина была мгновенной. Андерс подавил смешок. — Скажите же мне, bel homme, что вы за лекарь? В какой области специализируетесь? — промурлыкал Ренэ. Теперь его голос звучал почти приятно, хотя Андерсу никогда не избавиться от своей неприязни к орлесианскому акценту. Большим пальцем мужчина поглаживал его запястье. Андерс, как ни странно, нашёл, что ему это нравится. _______ bel homme = красавчик; красавец Он бросил взгляд на Варрика и Хоука: те застыли на месте. Хоук не знал, какой реакции ожидать от мага, а Варрик... Андерс нахмурился. Варрик ухмылялся. Ну разумеется. «Ладно, будь по-вашему». Раз уж они делали на него ставки, Андерс заставит одного из них платить. Он нацепил на лицо улыбку и повернулся обратно к орлесианцу, ненавязчиво придвинувшись ближе. — А какой лекарь вам нужен, месье? — спросил он, понизив голос. — Где у вас болит? Или, может быть, тянет? Андерс мгновенно увидел реакцию: зрачки Ренэ расширились, лица их теперь были так близко, что почти соприкасались. Андерс учуял сладкий запах вина в его дыхании, что было, бесспорно, приятнее кислого зловония изо рта большинства здешних «гостей». — Если позволишь украсть немного твоего времени, то я покажу, — кратко ответил Ренэ, облизнув губы. — Разумеется. Могу я предложить тебе освежиться, прежде чем мы приступим? Ренэ наклонил голову набок; на лицо его вернулась прежняя лукавая улыбка. Андерс проводил его взглядом до ванной комнаты и, дождавшись, пока мужчина скроется внутри, развернулся и мрачно уставился на друзей. — Это было горячо, — прокомментировал Варрик, но ухмылка его быстро сошла на нет, когда он обнаружил себя в эпицентре гнева. — Ты должен Варрику два соверена, — заявил Андерс Хоуку. — А ты, — обратился он к гному, — пожертвуешь их на лечебницу. И тогда я, возможно, вас прощу. — Андерс, мы правда хотели как лучше, — пробормотал Гаррет. — Как лучше? Вы затащили меня в бордель, Хоук, и пытались найти мне покупателя! — Вообще-то мы планировали вывести тебя развеяться и найти, с кем пофлиртовать, — пояснил Варрик. — Ты в последнее время такой одинокий и отстранённый, что мы подумали, может, партнёр поднимет тебе настроение? Андерс изумлённо моргнул. — Вы... пытались найти мне пару? — В «Розу», конечно, много идиотов захаживает, но некоторые из них — это просто одинокие души. — Как ты, — заключил Варрик. — Ты всегда избегаешь чужого внимания и сам ни к кому его не проявляешь, хотя я прекрасно знаю, что ты не из робких. Я также знаю, что у тебя... ну... — гном понизил голос, — имеется гость, который многое не одобряет, но тебе нужно хоть иногда радоваться жизни, Блондинчик. — Мы волновались за тебя, — покивал Хоук. — А пари заключили... просто чтобы самим развеяться, пока ты будешь развлекаться. Андерс вздохнул. — Вы двое — величайшие из идиотов, которые мне попадались. У меня нет... — Он снова вздохнул. — У меня нет ни времени, ни интереса к подобным вещам. И да, кое-кто доставляет мне значительные трудности с проявлением — и даже зарождением — чувств, однако последнее, что мне нужно — это чтобы вы двое, ублюдки наговы, беспокоились, что я одинок и редко кувыркаюсь с кем-то. Варрик с Хоуком обменялись взглядами, и Андерс удовлетворённо заметил, что им хотя бы хватило приличий выглядеть виноватыми. Послав им напоследок косой взгляд, он поспешил прочь из борделя. — Да, план был дерьмовым, — признал Варрик. — Но его ведь ты придумал, так что неудивительно. — Ну спасибо, — проворчал Хоук. — Прежде, когда с ним флиртовали, он вёл себя куда более игриво. Я надеялся, что в нём снова проявится эта сторона. Создатель, как мне теперь загладить свою вину? — Мы что-нибудь придумаем. Как насчёт котёнка? — расплылся в улыбке Варрик. — Эй, а где Мрачный Эльф? Хоук оглянулся на то место, которое ещё недавно занимал Фенрис. — Без понятия. Он ненавидит это заведение, так что, наверное, сбежал. * * * «Зачем ты с ними водишься? Мало того, что они постоянно отвлекают тебя от дел, так теперь ты ещё позволил им продать себя, как шлюху?» Андерс, осторожно продвигавшийся к спуску в Клоаку, тяжко вздохнул. — Иногда друзья совершают глупые поступки, Справедливость, когда на самом деле хотят как лучше. Они вовсе не планировали меня продавать. И меня в некотором роде тронула их забота, — пробормотал он. «Ты называешь это заботой?» — У тебя нет представления о дружбе, так что почему бы нам не оставить эту тему? Я слишком устал дискутировать. Было ли ему одиноко? Разумеется, было. Андерс снова вздохнул и пошёл медленнее. Он уже достаточно удалился от «Цветущей Розы» и мог не волноваться, что орлесианский аристократ его догонит. Андерс вообще сомневался, что тот станет его догонять. Было время, когда флирт приносил ему удовольствие. Хоук был прав в своём предположении, что Андерс наслаждался флиртом и был не против чего-то большего с подходящим партнёром. Но непрерывный голос Справедливости в голове напоминал, что у них были более важные дела. Справедливость никогда не понимал и не одобрял плотские утехи. Всякий раз, как Андерс позволял себе увлечься, Справедливость возражал, и со временем маг понял, что Справедливость станет возражать против всякого, кто вознамерится отвлекать его дольше нескольких минут. Эта теория подтвердилась во время бегства от Серых Стражей, когда Андерс решил немного развлечься по пути из Ферелдена в Киркволл. Понравился бы Справедливости Карл? Нет, дух наверняка возражал бы и против бывшего любовника. Теперь уже никогда не выяснить. Время от времени Справедливость отступал, позволяя Андерсу удовлетворить свои нужды, но всякий раз давал понять, что на большее тот может не надеяться; а спорить с духом было утомительно. «Ты не одинок», — напомнил ему Справедливость. — Это не одно и то же, Справедливость, — тоскливо засмеялся Андерс. — И я знаю, что этого тебе тоже не понять. Дух снова притих, и пару мгновений Андерсу казалось, что он исчез вовсе. Разум его был свободен, и оттого одиночество чувствовалось ещё более удушающим. Но он сам на себя это навлёк, ведь так? «Лириумная песнь, — внезапно заурчал Справедливость. — Я снова её слышу». Это стало единственным предупреждением: в следующее мгновение Андерса втянули в тёмный переулок и прижали к холодной стене. Он тоже почувствовал лириум и понял, что бояться нечего. — Эльф, — поприветствовал он. Даже в темноте ему видны были зелёные глаза Фенриса. Какое-то время тот просто смотрел на него, словно спрашивая разрешения продолжить. И Справедливость блаженно молчал, опьянённый лириумной песней, заставлявшей магию внутри Андерса гудеть и тянуться навстречу. Он забыл о единственном исключении, которое раз за разом позволял Справедливость. — Маг? — Создатель, пожалуйста, — выдохнул Андерс и радостно принял прижавшееся к нему крепкое тело, сминающий губы поцелуй, твёрдые руки — блуждающие, касающиеся. Андерс обхватил лицо Фенриса ладонями и нахмурился, ощутив влажную липкость на холодной от ночного воздуха щеке. — Это что, кровь? — пробормотал он. — Что случилось? — Ничего, о чём тебе стоит беспокоиться, маг, — прорычал Фенрис, прежде чем снова впиться в него поцелуем. И хотя бы на мгновение Андерс мог забыть об одиночестве.