Век Страха длился сто лет, а Серебряный Век — всего сорок пять. Неудивительно, что народ Веснота почувствовал себя обворованным. Великий Маршал Кристиан, «Вторая Гражданская Война, ее причины и исторические предпосылки», 682 ГВ
Путешествие от Перекрестка до Залива Жемчуга у пеших отрядов обычно занимало около недели. Хасан решил не устраивать форсированных маршей, так как ожидал всевозможных засад и диверсий местного населения. На каждом привале он посылал вперед разведчиков-летучих мышей, чтобы они осмотрели путь до места, намеченного для следующей стоянки. Однако, вопреки всем ожиданиям, никаких происшествий не происходило. Местное население было полной противоположностью жителей Керлата. Подавляющее большинство крестьян плодородных земель Западного Веснота не знало мира за пределами своей деревни. Набегов на поселения эти земли не видали со времен королевы Ашевир, а войн не велось и того дольше. Колонны упырей были для жителей в новинку и разбегаться они начинали не раньше, чем армия нежити подходила к самой околице. При желании, Хасану было бы достаточно приказать предварительно окружить деревню, и никто из обитателей не ушел бы. Однако, некромант все еще предполагал, что регион патрулируется королевскими силами и не хотел оставлять за собой следа из уничтоженных деревень, который подсказал бы противнику усилить оборону в Заливе Жемчуга. К тому же, при всем очевидном плодородии региона, местное население было столь бедно, что Мардок в первой же деревне развел руками: конфисковать, помимо нескольких мотков каната, было попросту нечего. — Местные столь худы, что не стоит даже пытаться превратить их в упырей, - сказал чародей Сарʼару на третий день путешествия. - Я не понимаю. Войны никакой вроде уже лет пятьдесят не было, урожаи здесь хорошие, почему они такие бедные? И в чем состоит Серебряный век, если у нас в Керлате даже при Ашевир лучше жили? — При Ашевир Керлата еще не было, - усмехнулся призрак. — Неважно. Люди-то были. На четвертый день пути Хасан не выдержал и приказал Арʼакʼше привести «языка». Языком выпало быть бабке лет шестидесяти, которую призрачная девушка отловила, когда та пасла гусей. — Как тебя зовут? - первым делом спросил Хасан. — Бабка Эрука меня кличут, - ответила старуха, глядя на некроманта, как на какое-то чудо. — Скажи, Эрука, почему в каждой деревне отсюда и до Перекрестка не сыскать и двадцати золотых монет? Неурожай был или бедствие какое-то? — Какое там бедствие… - проворчала бабка. - Правитель наш, лорд этот хренов — вот оно, наше бедствие. Я уж и забыла, когда золотой в руках держала. Семьдесят процентов налоги — это видано ли дело? Вот прадед мой покойный, он при королеве Лиʼсар, светлая ей память, платил налогов один золотой в год. При Халдрике Седьмом дед мой две монеты в год платил. Сейчас — двадцать платим. Какое тут золото — зерном несем, овощами, всем, что есть. — И давно так? — Да лет сорок уж… Когда ирод этот ваш, лич окаянный, на нас войной ходил и полстраны разорил, до нас-то он не дошел, на том ему спасибо, стало быть, но потом как война кончилась, начали страну восстанавливать, людей от нас на восток переселять - завместо погибших, чтобы деревни по-новому населить, тогда-то и началось это самое. Людей-то меньше стало, а налогов по-прежнему надо, вот и ввели этот закон треклятый — налог на восстановление, он называется. Вот как ввели в двадцать девятом, так до сих пор и собирают. Ну, а еще лет пять назад началась эта, как ее, ыншляция какая-то, так нам еще на пять золотых в год задрали. — Что за ыншляция? - шепотом осведомился Хасан у Сарʼара. — Инфляция — удешевление денег. Бывает, когда казна чеканит монету, не обеспеченную товаром. Ну или в золото при чеканке серебро подмешивают, но до этого вряд ли дошло. — Ничего не понимаю в этих денежных делах, - признался некромант. - Расскажешь мне потом об этом еще. — Бабка Эрука, - снова обратился он к старухе. - А как вышло, что восстановление страны закончилось, а налог остался? — Это уж ты у лорда нашего спроси, а точнее, отца его покойного некромантством своим воскреси и у него спроси, как так вышло. — Мда уж… Арʼакʼша, отнеси бабку туда, откуда взяла… Сарʼар, какие комментарии? - поинтересовался он у призрака, когда Арʼакʼша подхватила старуху и исчезла. — Комментарий один — полагаю, Серебряный век закончился и без нашего вторжения. А может, и не было его. — Был, - возразил Хасан. - Это ты в городах не был, а я бывал в Блеквотере, и в Велдине, и в Эленсефар мы ездили на каникулы. Был Серебряный век, это точно — и строительство многоэтажное появилось, и мастерские повсюду новые, и фрукты заморские продавать начали. Это наверное с местным лордом что-то не так. — Ваши человеческие лорды все одинаковые и во все времена заботились больше о том, как набить кошелек, чем о благополучии подданых, - с презрением заявил Сарʼар. - Другое дело, что городами, о которых вы говорили, управляют не лорды, а мэры, которых король назначает, и он же может сместить. А в вашем родном Керлате и вовсе нет лордов, весь регион — одно большое военное поселение. Разумеется, веснотские генералы не могут позволить себе собирать с жителей семидесятипроцентные налоги, потому что, во-первых, весь регион подастся в разбойники, во-вторых, генералов за такое отправят командовать аванпостом в Эстмарке. Но лорд — не генерал, это наследный титул, и монарх не может отобрать у него земли, пока тот исправно платит в казну и поставляет рекрутов для армии. — Да-да-да, нам такое что-то говорили в Академии, - Хасан вспомнил, что на втором курсе у него был предмет «экономика», почти все лекции по которому они с Асией благополучно прогуляли. - Двухуровневая система уплаты налогов, да? — Да, именно так, - подтвердил призрак. - Лорды платят королю определенную сумму денег в виде налога за все свои владения, а сами забирают у крестьян столько, сколько смогут собрать. То есть, в данном случае, семьдесят процентов. — И что, так всегда будет? — Нет, не будет. Сейчас двадцать процентов городского населения, не обремененного чрезмерными налогами, благоденствуют за счет восьмидесяти процентов сельских жителей. Рано или поздно это выльется в мятежи, и, возможно — в гражданскую войну. Ну, либо начнется нашествие нежити и тогда обойдется без этого. — Почему обойдется? — Во время войны лорды должны будут отправить свои войска на битву и у них не останется сил на выколачивание из крестьян таких денег. Налог придется снизить до того значения, которое крестьяне готовы принести сами. — Я думал, во время войны налоги обычно повышают! — Разумные налоги повышают — процентов до двадцати, может тридцати. Безумные же понижают, потому что никто не хочет воевать одновременно с нежитью и с собственным народом. — То есть, нападая на Веснот, мы оказываем этим людям благодеяние? крестьяне Хасану никогда не приходило в голову посмотреть на это с такой точки зрения. — Я не человек и никогда им не был, мне трудно судить. Но мне кажется, что вы оказали бы этим людям самое великое благодеяние, превратив их в упырей и избавив от необходимости платить двадцать золотых в год. — А лорд Ксан знал, что так будет? — Вероятно. Он ведь приказал вам набрать армию именно в Заливе, а не по пути к нему. Наверняка знал, что там крестьяне покрепче.***
За первые шесть дней пути единственными жертвами Хасана стали охранники случайно попавшегося навстречу нежити каравана и отряд сборщиков налогов (этих Хасан превратил в упырей с огромным удовольствием), в сумме — всего десять человек. Потому главным своим достижением за это время молодой некромант считал поимку странствующего летописца, который, приняв чарку для храбрости, рассказал о возникновении в Весноте существующего политического и общественного строя (Хасан еще раз напомнил себе, что знал бы все это сам, если бы на втором курсе меньше гулял с Асией и больше посещал лекции по истории): — Как вам должно быть известно, молодой господин, король Гарард Первый, положивший начало нынешней династии, не был ни сыном, ни внуком предыдущего общепризнанного короля Халдрика Четвертого. Собственно, Халдрик Четвертый умер, не оставив ни наследника, ни преемника. Главы дворянских и не очень дворянских семей боролись за трон в течение шестидесяти семи лет, пока не выделилось пять лидирующих родов — Грифинмаунт, Стилфист, Блэквотер, Уайтниб и Гринлэнд. В конце концов, королем стал глава рода Грифинманут, обладавший самыми обширными владениями, но он так и не смог одолеть своих соперников в бою, а пришел к власти с помощью дипломатии. Гарард Первый знал, что, объединившись, остальные четыре лорда могут с легкостью его свергнуть, поэтому в своих первых указах он пошел на обширные уступки, в частности позволил соперникам самим собирать налоги, отлавливать преступников и вершить суд на своей территории — чужих войск, путь даже и королевских, они на своей земле не потерпели бы. Фактически, каждый из лордов был самостоятельным правителем, а король — лишь лидером альянса лордов под названием «Веснот». Это изменилось в правление королевы Ашевир, пришедшей к власти не самым законным методом — ей полагалось быть лишь регентшей при своей малолетней дочери Лиʼсар, и то многие хотели бы видеть на месте регента не ее, а Делфадора Великого. Тем не менее, она самостоятельно правила страной более семнадцати лет, постоянно урезая привилегии лордов. В общем-то, Блэквотер и Стилфист так и не признали ее власти и фактически отделились от Веснота, а Гринлэнд при первой же возможности переметнулся на сторону принцессы Лиʼсар, когда она восстала против матери. Естественно, после воцарения Лиʼсар привилегии лордов были возвращены в удвоенном масштабе — надо же было убедить Блэквотера и Стилфиста возвратиться в состав государства. Однако, помимо отъема привилегий, королева Ашевир сильно уменьшила владения лордов, переведя (в основном путем захвата) значительную часть их земель во власть короны. Эти земли возвращены не были, и корона с тех пор имела больше земель, чем четыре оставшихся лорда вместе. Годы правления Лиʼсар и ее дочери Анаʼсар, когда большая часть населения Веснота платила налоги напрямую королеве, минуя карманы лордов, да и сборы самих лордов были достаточно гуманны, запомнились людям, как счастливые времена. Король Халдрик Седьмой еще более упрочил власть короны, основав провинцию Керлат, где лордов не было вовсе. Все это изменилось после нашествия нежити во главе с Мал Раваналом. Большая часть страны была разорена, и ее восстановление требовало решительных мер. Король Конрад создал новую аристократию — объявил лордами купцов и офицеров, наиболее отличившихся при отражении нашествия и начал раздавать им земли, ранее находившиеся в собственности короны. На месте графства Гринлэнд, полностью уничтоженного нашествием нежити, было создано множество малых феодальных владений, северные и западные земли также подверглись разделению между новыми лордами. Разумеется, это все имело перед собой благую цель — дворяни должны были восстановить разоренные земли, основать новые деревни и города, привезти людей из уцелевших регионов в разоренные. Так и вышло. Однако новые аристократы не имели трехсотлетнего опыта управления имениями, которым обладали представители старых родов. Зато они хорошо усвоили, что в своих землях они — полноправные правители и королю должны только налоги платить. Получилось… Ну, в общем, вы сами видите, что получилось… Хасан, дослушав рассказ, отпустил летописца, предварительно налив ему еще и на посошок. — Комментарии? - обратился он к Сарʼару. — Залив Жемчуга находится во владениях лорда Стилфиста, так что, полагаю, население там побогаче. Вероятно, мы скоро столкнемся с блокадой. — Ну, про столь древнюю штуку даже я знаю. Жестокие лорды ставят у границ своих земель охрану, чтобы помешать крестьянам перебегать к добрым лордам. Ашевир этими блокадами всю страну утыкала в свое время. — Полагаю, нет смысла пытаться ее обойти, - произнес призрак. — Конечно нет. Уж кто-кто, а стражники у них здесь откормленные. Как раз самое время начать пополнять армию упырями.***
На блокаду мыши-разведчики наткнулись утром седьмого дня путешествия. Чтобы увеличить число жертв у противника и уменьшить у себя, Хасан разделил свою армию на три отряда, поручив командование двумя их них Сарʼару и Старику, а третий взяв сам. Каждый отряд должен был прорываться в своей точке. С одной стороны, семьдесят упырей были достаточной силой, чтобы без проблем снести любую блокаду, а с другой — нападение сразу на три аванпоста исключало возможность получения оборонявшимися подкрепления с соседних сторожевых постов и создавало впечатление полномасштабного вторжения. Поскольку посты блокады предназначались для отлова беглых крестьян, а не для сопротивления нашествию нежити, эти посты располагались обычно за поворотом дороги, там, где их не было видно издалека. Это позволило отряду Хасана подобраться к противнику почти на расстояние тридцати шагов, прежде, чем часовые их заметили. Стражников было десятка два, половина из них были копьеносцами — на случай, если кто-то решит прорваться сквозь блокаду верхом, вторая половина — лучниками, которые должны были стрелять по нарушителям, не покидая поста. Хасан решил, что никакого особенно хитрого плана не требуется и дал своим упырям знак атаковать, а затем решил и сам присоединиться к ним. Он услышал, как какой-то стражник, видимо начальник караула, кричит что-то нецензурное про ленивые задницы своих подчиненных. Арʼакʼша, последовавшая на поле боя вслед за Хасаном, попыталась разобраться с крикуном, но получила удар топором. Маг уже справился со своим противником — когда тот побежал на него с пикой, некромант использовал то же заклинание, что и тогда, на болоте: — Сила земли, останавливающая все другие силы… Зубы земли, поднимитесь! Из земли появилось несколько острых кольев, копьеносец споткнулся об один из них и упал на остальные. На упавшего тут же накинулся какой-то упырь… Точнее — какая-то упыриха, и Хасан не стал смотреть продолжение, а бросился на помощь Арʼакʼше. Однако, по дороге его задело стрелой какого-то лучника и Хасан переключил свое внимание на него. Краем глаза он отметил, что Арʼакʼше на помощь пришел серый упырь. «Хорошо что я его воскресил… Нет, хорошо что я их обоих воскресил», - подумал некромант. Лучник оказался крепким орешком — когда Хасан выбил у него из рук лук, он схватился за меч. Не известно, чем бы закончился этот поединок, но стрелок вдруг увидел у противника за левым плечом что-то страшное и ударил туда. — Бейте его, господин, - услышал чародей голос у себя в ухе и пронзил сердце открывшегося лучника. Только после этого он понял, что голос принадлежал Арʼакʼше. Меч лучника вошел девушке прямо туда, где у людей бывает сердце, а она схватила оружие обеими руками, открывая Хасану дорогу к победе. — Это было совсем необязательно, - сказал ей некромант. —Нет… Для этого, мы, призраки и существуем… - прошептала Арʼакʼша, растворяясь в воздухе. Хасан осмотрелся. Бой уже был окончен — упыри добивали последних раненых, а кое-кто уже принялся грызть трупы. — Прекратить! - крикнул Хасан. - Тела в мешки и вперед к точке сбора. Упыри с недовольным урчанием оторвались от трапезы и начали собирать тела. — Так значит, Арʼакʼша умерла… - подумал Хасан. - Интересно, насколько быстро она сможет возвратиться. Странно, я понимаю, что она все равно вернется, но у меня чувство, что я кого-то потерял…***
Тем временем, у отряда упырей под руководством Старика возникли серьезные проблемы. В целом, сторожевой пост, на который они наткнулись, мало чем отличался от того, который в это же время уничтожал Хасан, но была одна незначительная черта — на этом посту службу, в числе прочих солдат, нес огр трех с половиной метров ростом. «Вот попали же… - подумал скелет, глядя на эту громаду из придорожных зарослей. - Их же так мало, почему именно здесь?» Он осмотрел свой отряд, выискивая кого-нибудь с кем уже работал в команде ранее, и вдруг заметил Мардока. — Мардок, а ты разве не с хозяином? — Он сказал, чтобы я пошел с тобой, на случай эксцессов. У него теперь есть Арʼакʼша, а Сарʼар сам по себе монстр. — Отлично. Глянь-ка, какой у нас с тобой эксцесс, - Старик указал второму скелету на великана. — Да, но зато какой ценный труп! - начальник снабжения предпочитал все проблемы видеть с точки зрения обеспечения армии трупами и боеприпасами. — Эх, ладно… - махнул рукой сержант. - Вы, — обратился он к упырям. - Делайте что хотите, но нам никто не должен мешать драться с этим огром. Упыри утвердительно заворчали. — Раз так — вперед! Семь десятков тел вывалились из леса на дорогу и бросились к блокадному посту. Старик и Мардок вылезли на дорогу вместе со всеми, но никуда не двинулись. Вместо этого лучник взял на прицел великана и спустил тетиву. Не было похоже, что стрела причинила огру какие-либо мучения, но она по крайней мере привлекла его внимание и направила его в нужном направлении — то есть прямиком к Мардоку. Стрелок выпустил в него еще одну стрелу, а Старик встретил ударом топора, но великан остался непоколебим, как скала. Более того, он двинул сержанта своим огромным щитом так, что тот упал с ног, а когда успевший отскочить Мардок направил в огра еще одну стрелу, тот как-то умудрился целиком укрыться за щитом и остаться невредимым. Только теперь скелеты посмотрели на щит внимательней — помимо удивительных размеров, он еще и был покрыт каким-то странным узором, напоминающим черепаший панцирь. — Похоже, нам его не пробить, - предположил Старик, поднимаясь на ноги и отпрыгивая от огра на безопасное расстояние. — Дело не в щите, - задумчиво произнес Мардок. - У меня композитный лук, он любую броню берет. У этого огра какая-то особая стойка. Помнишь того берсерка? — Такое разве забудешь? - усмехнулся сержант. — Делаем, как тогда, - сказав это, Мардок отпрыгнул назад и выстрелил. Старик с трудом успел заметить, как лучник натянул тетиву и продолжал оставаться в неведении относительно того, когда же он вынул стрелу из колчана. В одном сержант был уверен точно — великан вообще ничего не заподозрил вплоть до того момента, когда стрела вонзилась ему в грудь. Огр заревел от ярости, поняв, что его защита превзойдена. Он сорвался с места и набросился на Мардока, чуть не разрубив его напополам первым же ударом топора. Этого-то и ожидал Старик. Стоило огру отвернуться, сержант бросился ему на спину и нанес несколько ударов топором по затылку. Удивительно, но великан пережил даже это. Он сбросил Старика на землю и продолжил погоню за Мардоком, который, описав замысловатую петлю, привел преследователя обратно к Старику — под новые удары топора.***
Отряд Хасана прибыл в точку сбора вторым — упыри Сарʼара уже их дожидались. — Как все прошло? - поинтересовался некромант. — Ничего интересного, - отозвался призрак. — Судя по запаху крови, он убил как минимум двоих, - сообщила Арʼакʼша. — Арʼакʼша! А ты когда вернулась? - воскликнул Хасан. — Только что, мой господин. Рада служить вам снова. — Ты не должна жертвовать собой каждый раз, когда меня бьют мечом, поняла? — Ваше желание — закон, господин, но я ничего не могу с собой поделать. — Первые призраки для этого и существуют, - вмешался в разговор Сарʼар. - Мы должны уметь использовать свое бессмертие, как оружие. — Вы? То есть ты — тоже первый призрак? - удивился некромант. - Я думал, вы не можете оставлять своего создателя на долгое время. — Если я вернусь, это будет означать конец для меня и моего господина, - ответил Сарʼар. - В любом случае, сейчас это не имеет значения. Кажется, ваши скелеты сегодня перевыполнили план по сбору трупов процентов на триста. Он показал туда, где из-за поворота дороги появился третий отряд упырей. Первые десять тащили за собой труп почти четырех метров в длину и двух в ширину. — Старик, Мардок, вы никак огра нашли? - обратился Хасан к новоприбывшим. — Скорее, он нас, - отозвался Мардок. - Тем не менее, я надеюсь, что от этой туши будет хоть какая-то польза. — Огры поддаются воскрешению в той же мере, что и большинство обитателей Континента, - произнес Сарʼар. - То есть, вернуть к некой степени жизнедеятельности кого-то столь могучего можно, но сложно. — Вынужден заметить, что считаю это крайне опасным. При жизни этот монстр был сильнее, чем мы с Мардоком вместе. Будь он чуть поумнее, он бы раскидал наших упырей и ушел невредимым, - сообщил Старик. — А, ну тогда, конечно, стоит попробовать, - сказал Сарʼар. Хасан без особой уверенности подошел к телу огра и начал читать заклинание. Дойдя до десятого стиха, он потихоньку стал пятиться назад, и не напрасно — как только некромант произнес слово «Лича», великан вскочил и набросился на него. Хасан хлопнул в ладоши и гигантский упырь замер, однако, продолжая сопротивляться. Все некроманты знают, сколь рискованно воскрешать тех, кого ты сам убил — строго говоря, нежить не обязана подчиняться создателю сама по себе, на ее контроль следует тратить немалые магические силы, напрямую зависящие от могущества воскрешенного. Многие темные маги пали жертвами своего самомнения, пытаясь вернуть из мертвых какого-нибудь великого рыцаря древности, ибо вырвавшийся из-под контроля некроманта мертвец имеет — о, чудо! — целых тринадцать минут на то, чтобы делать все, что душе угодно, прежде чем обратится в прах. Хасан смотрел на упыря, а упырь — на Хасана. Ни один не хотел сдаваться, а сил у обоих было предостаточно. Некромант был почти уверен, что если бы он воскресил великана в его прижизненной силе, то проиграл бы это духовное противостояние. Однако создатель заклинания Некромантии весьма предусмотрительно ограничил силу воскрешаемых, чем спас жизни бессчетному количеству поколений некромантов, в том числе, возможно, некому Хасану Нортваллею… Гигантский упырь наконец упал на землю, признавая свое поражение. С этого момента о контроле над ним можно было не беспокоиться. Хасан подавил желание последовать примеру великана и поцеловать носом землю, благо сообразительная Арʼакʼша подставила ему плечо. Сарʼар внимательно осмотрел получившегося упыря: на этот раз он не был серым — обычный желтоватый оттенок. Однако могучие руки с огромными когтями, видимо, произвели на призрака впечатление, и он произнес: — Если его откормить, думаю, получится что-то путное.***
На следующий день разведчики сообщили, что Залив Жемчуга находится в четырех часах пути и что он покрыт густым туманом. — То есть на нас может внезапно напасть кто угодно, - прокомментировал Сарʼар. — Для этого нас нужно будет сначала обнаружить, а в тумане это будет нелегко, - возразил Хасан. - Воспользуемся погодными условиями чтобы провести армию в залив, а затем спрячем ее в какой-нибудь лощине. Когда туман развеется, проведем повторную разведку и определим цели. Так и поступили. Туман держался весь день и начал расползаться лишь к вечеру. Летучие мыши, облетев южную часть залива, сообщили, что регион богат всевозможными поселениями, начиная от одиноких ферм и заканчивая крупными селами. В водах Залива вроде как должны были обитать водяные, но сейчас их видно не было. «С водяными связываться не будем, - решил некромант. - Даже если удастся воскресить парочку, на суше от них будет не особо много проку». Хасан оставил двести упырей под командованием Сарʼара в лесистом овраге, а сам, взяв остальных, отправился в ближайшую деревню. Окружив поселение так, чтобы никто не мог убежать, упыри устремились в атаку. Отличие местных деревень от того, что некромант и его воины видели на западной дороге, стало понятно сразу — несколько (на самом деле, человек десять) мужиков тут же схватились за топоры и кинулись в бой. Это как раз было то, на что рассчитывал Хасан — упыри достаточно быстро расправились с крестьянским сопротивлением, а затем забрали трупы своих противников и покинули деревню, не утруждая себя поиском спрятавшихся в домах. Расчет был прост — всех людей все равно в упырей не превратить, а так как нужны лишь сильнейшие, логично предположить, что это будут те, кто в первую очередь встал на защиту деревни. — Либо, может быть, это окажутся тупейшие, ежу ж понятно, что шансов у них никаких, - заметил по этому поводу Мардок. Так или иначе, Хасан раздобыл девять отличных трупов и мысленно уже умножил это число на количество деревень в регионе. Получалось что-то около трех сотен. Разумеется, сбор мертвецов со всех окрестностей мог занять достаточно много времени, но если атаковать несколько целей за раз и добавить вероятность появления каких-нибудь отрядов стражи, которыми можно будет пополнить запас трупов… — Ти-Ла-Ту, твои разведчики должны постоянно патрулировать подходы к южной части Залива. Если появятся какие-то отряды войск, я должен буду узнать немедленно. Кроме того, мне понадобятся три смышленые мыши, чтобы проверять каждую из целей перед нападением, - снабдил некромант инструкциями главу своей разведывательной службы. Старая мышь пропищала что-то о том, что самая смышленая здесь она. — Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулся Хасан. Перед возвращением в лагерь Хасан решил сделать крюк и посетить еще одну деревню. Судя по всему, кто-то быстроногий уже успел добежать от первой деревни до второй и рассказать о случившемся, потому что на этот раз никто не спешил выскакивать из дома с топором. — Придется искать, - недовольно проворчал Хасан. - Мардок, организуй две группы по десять упырей, пусть вламываются в дома и ищут кого посильнее. Такая методика принесла результат — через полчаса удалось собрать пятнадцать человек. — У меня варикоз, из меня не получится хороший упырь! - кричал один из них. — Могу сделать скелетом, - пообещал Хасан и отряд упырей, ведя пленников, покинул деревню.***
Возвратившись уже под утро в лагерь, Хасан обнаружил, что его подчиненные весело провели время — овраг оказался не просто оврагом, а логовом огромного паука, который ночью не замедлил появиться и попросить нежить очистить жилплощадь. Поскольку Сарʼар избрал именно это время, чтобы помедитировать о прожитой жизни, дело закончилось выяснением отношений между пауком с одной стороны и упырями во главе со Стариком — с другой. Теперь огромная туша паука лежала посередь лагеря и Старик отгонял от нее голодных упырей. — Даже не просите меня ЭТО воскрешать! - воскликнул Хасан, едва увидев трехметровое тело паука. — Да уж, думаю это было бы уже слишком… - согласился, к его облегчению, Сарʼар. Мардок, осмотрев тело, объявил, что яд этого вида пауков считается одним из смертельнейших и тут же принялся наполнять им склянку. — Вряд ли ты много из него выкачаешь, - заметил Хасан. — Да, тут, скорее всего, на один раз, - согласился скелет. - Однако, может пригодиться, если захотите кого-нибудь быстро убить. Этот яд не выводится из тела никогда — вы можете отравить им утку, потом, когда она умрет, скормить ее собаке, собаку — льву, которого яд, разумеется убить уже не сможет, но потом любая летучая мышь, попытавшаяся укусить этого льва, будет отравлена ядом через его кровь. Иными словами, это бесконечный яд. Сидевшая на плече у Хасана Ти-Ла-Ту пропищала что-то о скелетах-отравителях и, на всякий случай, отлетела подальше от паучьего трупа и Мардока, прячущего склянку с ядом в свой вещевой мешок. — Ладно, забыли о пауках, подумали о работе, - обратился Хасан к своим помощникам. - Мы были в двух деревнях и собрали два десятка тел. Я посплю немного и возьмусь за их воскрешение, а вы, — он указал на Сарʼара, — со Стариком возьмите по пятьдесят упырей и наведайтесь еще в две деревни. Старайтесь на обратом пути не оставлять слишком явных подсказок насчет того, где мы остановились. Перед нападением проверяйте деревни с помощью летучих мышей. Сарʼар и Старик кивнули, и Хасан отправился спать, предварительно приказав убрать труп паука с глаз долой.***
К трем часам дня оба отряда возвратились с богатой добычей. Хасан, исчерпавший свои силы тем, что с полудня воскрешал упырей, решил возглавить очередной рейд. Они бросили монетку, чтобы узнать, кому на этот раз оставаться в лагере. Выпало Сарʼару. Хасан со Стариком взяли по отряду упырей и отправились к своим новым целям. Ти-Ла-Ту и Пыщь полетели вперед для предварительной разведки и, вернувшись, сообщили, что около одной из деревень выстроился большой отряд крестьян. Тогда некромант изменил свое первоначальное решение и объединил оба отряда упырей в один, а затем выдвинулся навстречу потенциальному противнику. При виде приближающейся сотни мертвецов крестьяне начали перешептываться, однако никаких агрессивных действий не предприняли. Внезапно от толпы отделились несколько человек, которые двинулись навстречу нежити. — Неужто переговоры? - Хасан удивился, однако сделал упырям знак прекратить движение. - Старик, за старшего. Арʼакʼша — со мной. Последнего приказа он мог бы и не отдавать — Арʼакʼша двинулась вслед за ним еще до того, как он что-то сказал. Вышедшие им навстречу люди оказались мужчиной лет сорока-сорока пяти, в чьей бороде уже была заметна седина, старухой, которая, как показалось Хасану, была старше Мал Ксана, и низеньким пареньком, который при ближайшем рассмотрении оказался нескладной девочкой лет четырнадцати. Все трое были одетые в опрятную, но простую крестьянскую одежду и лишь длинная палка с красивой резной надписью «The Village Elder» подсказала некроманту, что мужчина перед ним — весьма уважаемый в округе человек. Пока Хасан разглядывал стоящих перед ним людей, они с еще большим любопытством (и страхом) разглядывали его самого. — Я — Хасан Нортваллей, - представился чародей, решив, что молчание затянулось. - Посланец лорда-лича Мал Ксана. Я намереваюсь забрать один-два десятка крепких мужчин из вашей деревни в свою армию. Что касается вас троих, старики и дети меня не интересуют, так что я не буду возражать, если вы постоите в сторонке. Изложив свои намерения, Хасан приготовился послушать, что же скажет ему эта странная компания. Он слышал от старших некромантов о случаях, когда люди предлагали чернокнижникам себя вместо своих родных или просили не забирать больше чем по одному человеку из каждой семьи. На второе он, впрочем, был даже готов согласится. — Благородный некромант! - воззвал к нему старейшина. - Выслушай нас! До нас уже дошли слухи о армии могучего лича, которая пришла разорять наши земли, так что мы ожидали вашего прибытия. Поэтому мы, то есть старейшины деревень Залива, собрались и решили предложить тебе, благородный некромант, выкуп, чтобы ты забрал его и обошел стороной наши деревни. — Выкуп? - переспросил Хасан. В его памяти всплыл эпизод из тех далеких времен (а на самом деле дело было всего семь месяцев назад), когда приспешники Мал Ксана скрывались в пустыне к югу от Керлата и не помышляли ни о каком нашествии. Однажды после трехдневного перехода они наткнулись на достаточно глубокий колодец с водой, не имеющий никакого устройства для подъема оной. Вероятно, пустынные жители приходили к колодцу со своими веревками и ведрами, однако чернокнижники ничего подобного при себе не имели. — Кто-то должен спустится вниз и набрать воды в котелок… - предложил Никодеон. — А потом выползти назад, держа котелок с водой в зубах. Кому же такое под силу? - поинтересовалась Церцея. — Ну, ты могла бы… — Нет, не могла бы! - запротестовала Церцея, даже не дав брату закончить. — Прекратите спорить, - произнес лич. - Бросьте в колодец золото. — Золото, хозяин? - переспросила Церцея. — Мы же отобрали несколько мешков у последнего каравана, - напомнил лич. - Если бросить золото в колодец, уровень воды поднимется и тогда, думаю, Мелипсихона дотянется, если Церцея подержит ее за ноги. — То есть мы покупаем котелок воды за четыре мешка золота? - уточнил Никодеон. — Золото может быть полезно, но не стоит забывать, что оно — лишь средство достижения цели, - поучительно произнес лич. - Сейчас, ваша цель — не умереть от жажды. «Золото — лишь средство достижения цели… - сказал себе Хасан. - Сейчас моя цель — набрать армию и для этого мне нужны трупы, а не деньги.» «С другой стороны, - возразил он себе же. - Трупы можно раздобыть и иным путем, а после того, как мы доберемся до Эленсефара, нам понадобится золото, чтобы приобрести корабли. И я не уверен, что крестьяне в тех землях расстанутся с ним столь же охотно, сколь и местные.» — Деньги — тлен, - рассудительно ответил он старейшине. - Тем не менее, будем считать, что ваше предложение заинтересовало меня достаточно сильно, чтобы я дослушал его до конца. Лицо мужчины просветлело и он затараторил: — Мы уже собрали для вас двести золотых монет и обязуемся выплатить еще столько же в течении двух недель. — Я не собираюсь задерживаться столь надолго, - холодно ответил Хасан. - Однако, названная вами сумма меня устраивает. Думаю, вам придется ускорить сбор денег. Как насчет, скажем, семи дней? — Мы постараемся, господин, - отозвался мужчина, хотя его лицо говорило о том, что Хасан требует слишком многого. — В таком случае, вот как мы поступим, - произнес Хасан, всеми силами стараясь держать себя так, будто каждый месяц заключает подобные сделки. - Вы выплатите двести золотых монет немедленно и еще двести доставите на это же место в следующую среду. Кроме того, вы отдадите моим баталерам любые неодушевленные предметы, которые они пожелают забрать в ваших деревнях. Не беспокойтесь, обычно они предпочитают веревки и гвозди. Помимо этого, вы выкопаете из земли и выдадите моим баталерам тела всех мужчин, умерших в ваших землях в течение последнего года. Наконец, вы предоставите мне полную и правдивую информацию о Заливе и расквартированных поблизости войсках Королевской Армии, Академии и Ордена Паладинов. На этих условиях я согласен не нападать на деревни в пределах одного дня пути от Залива. Такие условия вас устроят? — Да, господин, - поклонился старейшина. - Я немедленно распоряжусь начать сбор денег. — Погоди, - некромант задал вопрос, который беспокоил его с самого начала переговоров. — Кто эта девочка с тобой? — Эээ… Это моя дочь, господин. — Отлично. Разумеется, если хотя бы одно из условий сделки не будет выполнено, например вы не соберете деньги или дадите ложную информацию о королевских отрядах, я уничтожу все ваши деревни. Но чтобы добавить личной заинтересованности конкретно для тебя, я позаимствую твою дочь. Старейшина вытаращил глаза. — Не беспокойся, ей не будет причинено вреда. Она просто посидит у нас в лагере, пока вы не соберете деньги. Если соберете, конечно. Мужчина неохотно кивнул. — Пойдем, - сказал Хасан побледневшей девочке. Та не двинулась с места. — Арʼакʼша! Призрачная девушка подхватила дочь старейшины на руки и Хасан услышал, как она шепчет: — Не бойся, наш господин самый добрый, он даже сумасшедшую рыжую волшебницу убивать не хотел, хотя и пришлось. Судя по всему, эта фраза окончательно убедила ребенка, что он — опасный маньяк, потому что девочка тихонько заплакала. — Я пришлю к вас своих агентов за ресурсами и информацией в ближайшее время, - сообщил некромант старейшине и направился к ожидавшим его упырям. По дороге он свистом подозвал Ти-Ла-Ту и сказал ей: — Лети к Сарʼару и передай что мы переносим лагерь на то место, о котором ты мне сегодня утром рассказывала. Мышь довольно запищала, радуясь, что не умеющие выбирать укрытия бескрылые хотя бы прислушиваются к советам умных животных, и помчалась передавать сообщение.